Тетя Рита удивилась, когда я позвонила посреди недели. Ведь я так ничего и не сказала о том, что меня сократили. Хотя я позвонила ей уже из электрички, она приехала на станцию до моего появления. Я увидела, как она прохаживается по платформе в ожидании остановки поезда в белоснежном пуховике, джинсах и ботинках на толстой рифлёной подошве. Она легко подхватила сумку, которую я с трудом удерживала, в ней были продукты для нее.

– Что-то ты легко одета, – вместо приветствия сказала тетя, – у нас сегодня ниже пятнадцати, а ты в каком-то коротком пальто. Носишь термобелье, которое я тебе подарила? Ты не должна простужаться.

Когда тетя сделала вид, что удовлетворилась моими невразумительными ответами (мне очень не хотелось признаваться, что термобелье я даже не распаковывала). Мы сели в машину.

Ехали с трудом, пошел дождь, а на тетиной машине была проблема с щетками. По дороге тетя Рита рассказывала о своих соседях, количество которых к октябрю значительно уменьшилось. Пенсионеры вернулись в Москву, зимой в деревне делать было нечего.

Тетя сняла с печки не успевший остыть чайник, заварила чай. Я достала толстые шерстяные носки и маленькие валеночки, чтобы ходить по дому. Мы сели на диван возле журнального столика, на который она поставила тарелку с колбасой, сыром и хлебом, поджаренным на масле. Я пила чай, хрустела хлебом, а она, тем временем, стала разбирать привезенную мной сумку, список того, что я должна была привезти, она отправила еще в понедельник.

– Какая она все-таки маленькая, надо другую купить, – бормотала тетя.

Консервы, книги, комплект нового постельного белья, фрукты, которые пришлось плотно укутать, чтобы они не замерзли.

– А где же йогурты и творожок, который я просила?

– Уже никуда не влезло, – ответила я. – К тому же сумка была очень тяжелой.

– От пары йогуртов веса было бы немного. Хотя ладно не переживай, у нас стали его тоже завозить. Стоит в три раза дороже, чем в городе, поэтому я его не беру, – подытожила она. – Да, ты чай-то пей и бутерброд съешь. Ужин будет не скоро, сегодня мы идем в гости.

Оказалось, что на другом конце поселка поселилась, со слов тети, очень интеллигентная семья: мать с сыном. Тетя Рита столкнулась с ними в единственном в деревне магазине.

– А теперь расскажи, что случилось, – сказала тетя, когда я доела бутерброд. – Ты теперь в смену работаешь?

Тетя никак не могла поверить в то, что я спокойно отнеслась к увольнению. Она удивилась, что я не потребовала встречи с акционерами (о существовании директоров, акционеров и подобных людях, которые принимают решения и на что-то влияют она знала из кино). Она спрашивала член ли я профсоюза и нельзя ли таким образом добиться восстановления в должности, собираюсь ли я обратиться в суд? Мысль о том, что я рада изменить работу, не укладывалась у нее в голове. Немного помолчав и подумав, она пришла к выводу, что видимо она зря настаивала на моем поступлении в институт.

– Зря только время потратили, – резюмировала она. – Конечно, ты не такая умная как Света, конечно, надо было сразу идти работать. Обратись к Свете, ей кажется всегда нужны сотрудники.

Дочь тети – Света руководила собственным турагентством. Бывали такие выходные дни, особенно в новогодние каникулы, когда тетя предлагала отказаться от поездки к ней, а помочь Свете встретить очередную группу туристов на вокзале и сопроводить их до отеля. Света платила мало, поэтому полностью укомплектованного штата у нее никогда не было. Она то искала курьера, то экскурсовода, то оператора и часто предлагала мне работу на выходные.

– Работу я уже нашла, – стараясь говорить твердо ответила я, я боялась любых посягательства на меня со стороны Светы. – Я потеряла работу в банке, потому что у меня не было специального образования, поэтому я решила его получить, а это большие расходы.

Заранее заготовленная речь о дополнительном образовании, не помогала, я чувствовала, как кровь прилила к лицу, боялась посмотреть на тетю, но она ничего не заметила.

– Поэтому я нашла работу гувернантки за городом, я буду сдавать квартиру и получать заработную плату, никаких расходов на питание, – последние слова, видя, как растет недоумение тети, я произнесла как можно быстрее.

– Что-то я не поняла, – начала она с паническими нотками в голосе. – Ты решила учиться и жить за городом, чтобы сдавать квартиру? Ты здесь будешь жить? Но у нас нет никаких детей. То есть дети, конечно, есть, но разве будет Манижа или Багисултан нанимать для них тебя?

– Тетя, ты меня не поняла, – сказала я, взяв ее руку в свои, чтобы передать ей часть моей уверенности в отношении будущего. – Я уже нашла работу у одного богатого человека, он живет в деревне, у него большой дом. Я буду воспитывать его двоих детей и жить постоянно у них. Один раз в месяц я смогу к тебе приезжать. А летом я подберу ВУЗ, в котором смогу заочно учиться на экономиста, – на этих словах я уже побагровела (так мне казалось).

– Танечка, но ты и представить не можешь, как унизительно работать на всех этих богачей! Нет, нет, тебе надо все еще раз обдумать. Не беспокойся, что без работы осталась! А Борины дети! За ними сейчас смотрит какая-то полуграмотная, а ты интеллигентная девочка, да если тебе так хочется поработать няней, занимайся Бориными детьми!

Я назвала тете мой последний аргумент – мою будущую заработную плату.

– Да, – чуть помолчав, согласилась она, – у Бори таких денег нет. – Тут она вздохнула и очень грустно добавила, – как же неудачно случился этот кризис. У тебя была такая хорошая работа, солидная. А теперь ты должна опуститься до уровня прислуги! Мне стыдно будет сказать о тебе своим знакомым.

Видя, что вот-вот из глаз тети могут политься слезы, я чуть было не сказала, что никогда не дорожила своей прежней работой, но вовремя сдержалась, подумав, что лучше не посвящать тетю во все мои мысли. Раздался звонок на мобильный телефон, который отвлек ее от мрачных раздумий о моем будущем.

Оказалось, что это звонят ее новые знакомые, к которым мы были приглашены вечером.

– Да, да, – кричала тетя, стоя возле кухонного стола, где, по ее мнению, была лучшая зона приема, – она приехала! Такая добрая девочка, привезла мне продукты. Очень обо мне заботится, очень хорошая. Да, совсем не похожа! Очень несовременная! Да, я тоже думаю! Хорошо, хорошо! Вечером, вечером! – тетя отключила телефон, хитро на меня взглянула и сказала. – Это я о тебе.

Затем мы сели вязать. Тетя загорелась сделать из остатков пряжи плед. Мы вязали квадратные детали приблизительно одинакового размера, стараясь вывязать на каждом какой-то новый узор. Готовые детали тетя стирала и складывала в пакет, когда я уезжала она забрасывала вязание на неделю до следующего моего приезда. Мне давно казалось, что плед пора собирать, но тетя настаивала на продолжении вязания квадратных деталей. Когда солнце стало заходить, мы сели в тетины жигули и поехали в гости.

Дом, в который мы приехали, был построен еще года три назад. С тех пор на нем висела растяжка: «продается» и номер телефона, по которому можно было связаться с продавцом. Строение не блистало оригинальностью, вокруг был заросший сорняком участок и остатки строительного мусора. Можно было предположить, что весной хозяевам предстоит потратить не мало усилий, чтобы вид из окон не напоминал строительную площадку.

Нам пришлось минут пять стоять у закрытой калитки. Тетя начала злиться и никак не могла найти в контактах телефон, по которому она могла бы связаться с хозяевами. Наконец дверь дома открылась. Вначале выскочил черно-белый кокер-спаниель, а затем я увидели женщину в дубленке, которая скрывала ее от ушей до кончиков чуней. Она казалась совершенно необъятных размеров, а сверху маленькая головка в желтых кудряшках.

– Простите, простите, Маргарита Павловна, – тонким детским голоском приговаривала она, открывая замок, – а я и не знала, что Толик калитку закрыл. Я ведь ему напоминала, что у нас гости.

Стоило нам очутиться по ту сторону забора, как спаниель стал крутиться вокруг нас волчком. Его неповоротливая хозяйка стала давать ему противоречащие друг другу команды: рядом, сидеть, ко мне. Пес их разумеется игнорировал и не давал нам проходу до тех пор, пока на нашей одежде не отпечатались следы его лап.

Мы зашли в прихожую, в которой было совершенно темно, пахло землей и было ощущение, что на улице теплее.

– Моя Танечка, Кира Анатольевна, – представила нас тетя.

Кира Анатольевна тем временем скинула дубленку и оказалось, что это не неповоротливая толстуха, а миниатюрная женщина, на которой несколько кофт и два толстых платка, один завязан на пояснице, другой на плечах.

– Извините, что я в таком виде, – пропищала Кира Анатольевна, – у нас сквозняки.

– Да вы топили сегодня? – спросила тетя, которая снова надела свой пуховик, а я даже и не начинала раздеваться.

– А, что топить-то? – развела руками Кира Анатольевна. – Улицу топить. Только натопишь, а все тепло в щели уходит.

Из темноты раздался мужской голос:

– Проходите в комнату, здесь уже теплее.

Кира Анатольевна открыла дверь, и мы оказались в большой комнате. В противоположном конце горела одна единственная лампочка, прикрепленная под потолком. Она высвечивала стол, на котором стояла вероятно посуда, накрытая сомнительной чистоты салфеткой, рядом со столом стояла с одной стороны лавка, с другой сидел, заросший черной бородой мужчина – сын Киры Анатольевны и безусловно именно он предложил нам зайти.

Позади него была раковина и рабочий кухонный стол, над всем этим весело два шкафчика и сушилка для посуды, на которой стояла пара чашек с глубокими трещинами. Напротив раковины была выложена печка.

– Анатолий, а вот и гости наши, – сказала Кира Анатольевна.

Она чуть отодвинула лавочку и жестом предложила мне занять место напротив Анатолия.

– Что же вы так дом выстудили? – сказала тетя, усаживаясь рядом со мной.

– Да, что топить-то! Улицу топить. Я говорила Толе, мы здесь зимой замерзнем! Но знаете, какая сейчас упрямая молодежь.

Я бросила взгляд на Анатолия, который как будто читал газету. Мне подумалось, что я могла ошибиться на счет его возраста, в начале я решила, что ему около сорока, но, судя по возрасту его матери, на самом деле едва ли тридцать.

Анатолий провел рукой по волосам от затылка ко лбу, взъерошив их еще больше, сложил газету, достал пачку сигарет откуда-то из-за спины, и, выпуская дым, ответил:

– Ты же два дня дом не топила.

– Тепло было!

– Сама не топила, а я теперь виноват.

– Да, что топить? Что топишь, что не топишь, теплее не становиться, щели кругом.

– Никаких щелей нет.

На этом их диалог не закончился, Кира Анатольевна приводила примеры, как их соседи неделями не топят дом и ходят босиком. Анатолий просил назвать адреса этих домов и собирался немедленно отправиться туда, чтобы проверить слова матери. Тетя пыталась было влезть в эту дискуссию, но ее никто не слушал. Я, привыкая к полумраку, разглядывала дом. Справа была лестница наверх, с которой на меня смотрело два горящих глаза, это кокер пристроился на одной из ступенек. На стене рядом с лестницей весел ковер, а перед ним два пустых кашпо. На подоконнике стояло четыре горшка, в которых вместо цветов торчали четыре палки.

Кира Анатольевна тем временем переместилась к окну и что-то говорила, но я не сразу поняла, что она уже не обсуждает тему щелей, а рассказывает что-то о редких растениях то ли из Португалии, то ли из Испании.

– Вовсе не агроном, – сказал Анатолий, видимо комментирую слова матери. – А студент аграрного института.

– Лишь бы спорить с матерью. Какая разница? Для моего рассказа вообще никакой разницы, что агроном, что студент.

– Но он студент, а не агроном.

– Рассказывай сам лучше. Видишь, как Танечке интересно, а наша перебранка ей неприятна. Вы молодые, вам есть, что обсудить. А я Маргарите Павловне свои парники покажу.

– Вы что что-то в парники высадили? – удивилась тетя. – Они отапливаются, есть свет?

Кира Анатольевна замолчала, наморщила лоб, но затем, просветлев, ответила:

– Нет, я место хотела показать, чтобы вы оценили, как специалист. Можно там парники устраивать или нет.

– Да, какая разница, ставьте, где хотите, – разозлилась тетя. – А чем Анатолий сейчас занимается? – спросила она, глядя на бородача, но обращаясь к его матери.

– Толик в монастыре работает, помогает строить новый храм в Новых Колокольчиках.

– Ничего я не строю, я занимаюсь отделкой.

Кира Анатольевна назвала именно ту деревню, в которой жил мой новый работодатель.

– В Новых Колокольчиках в К*** районе? – тетя всплеснула руками. – Вот это совпадение, а Танечка как раз там будет работать! Неожиданное и приятное совпадение, правда, Танюша?

Я промолчала, а Кира Анатольевна заметила, что это очень далеко от Москвы. И если банку, в котором я работаю, потребовались специалисты, не лучше ли было найти их в Новых Колокольчиках. Моя тетя вздохнула и сказала, что не была посвящена во все мои планы, а я решила получить второе высшее, и чтобы заработать денег нашла высокооплачиваемую работу в Новых Колокольчиках.

– В одной фирме, – добавила тетя, – но мы пока не говорим в какой, чтобы не сглазить.

– Чай или кофе? – спросил Анатолий.

– Соглашайтесь на чай, – посоветовала Кира Анатольевна, – Толик его утром хорошо заварил.

Разглядев, все вокруг я поняла, что хозяйка Кира Анатольевна никакая, что скорее всего, все, что может быть предложено в этом доме, мне совершенно не понравится, но тетя явно не собиралась быстро уходить, а общие темы для разговоров иссякли, и надо было себя чем-то занять. Тетя сказала чай, а я, заприметив банку растворимого кофе на столе, и, предполагая, что пить я буду именно его, сказала кофе. Но в банке оказался сахар, а кофе подогревался в турке и, когда он вскипел, оставалось только гадать, кем и когда он был сварен.

Итак, мы все четверо сидели за столом, напротив каждого из нас стояли чашки с подогретыми напитками, в центре стола сахарница с сушками и банка из-под кофе с сахаром. Тишина за столом всегда кажется мне гнетущей и, как правило, я стараюсь найти общую тему для разговора или, как минимум, сообщить прогноз погоды, но сейчас, догадавшись зачем мы приехали в этот дом, я расстроилась и желание общаться не испытывала.

Моя тетя уже не в первый раз пыталась выступить в роли свахи. То есть она скооперировавшись со своими соседками, бывшими коллегами, дальними родственницами, знакомила меня с их одинокими и во всех отношениях положительными сыновьями, которые, дожив до сорока лет, а то и более, так и не встретили на своем пути достойной кандидатуры на роль жены и матери своих наследников.

Я ни разу не высказывала возмущения по этому поводу, потому что считала это бесполезным, а тете было приятно от мысли, что она пытается устроить мое будущее. При чем ее мало заботили кандидаты на роль моих спутников жизни. Они могли быть отталкивающей внешности, с сомнительным прошлым и бесперспективным будущим, но в ее глазах это было совершенно не важно. Мне казалось, что она наивно доверяет рассказам их матерей о том, какие это во всех отношениях положительные дети, встречавшие на своем пути вертихвосток и прочих недостойных их женщин, поступавших в отношении их сыновей не благородно и не благодарно. В свою очередь тетя представляла меня хозяйственной молодой женщиной, мечтающей о детях и спутнике жизни, который не пьет. Хотя никогда не интересовалась моей личной жизнью. Она еще два года назад решила, что с моей внешностью и прочими отсутствующими достоинствами мне никогда никого не найти.

Несмотря на все мои усилия думать о приятном, переносить затянувшееся молчание становилось все тяжелее, даже тетя Рита начала нервничать. Она взяла было сушку, хотя тот факт, что к ним не притрагивались хозяева, должен был заставить ее быть более осторожной, но едва засунув ее в рот, она тут же отвела руку. Тетя стала глотать маленькими глотками чай, видимо он был удовлетворительным на вкус, Кира Анатольевна последовала ее примеру. И, тут, Анатолий заговорил, при чем со мной, что порадовало тетю настолько, что в беспамятстве она вновь попыталась засунуть сушку в рот.

– А кредиты ваш банк выдает или все как везде? – спросил Анатолий и хмыкнул.

– А как везде? – поинтересовалась я.

– А вы будто не знаете? – добавив яду в голос, произнес мой потенциальный жених.

– Кредиты выдают в любом банке без исключений, различаются только условия кредитования.

Моя тетя всегда радовалась моим рассуждениям по любым экономическим вопросам и здесь я краем глаза заметила ее довольную улыбку, несмотря на всю банальность моей фразы, ее мысли в этот момент были следующими: «Ну, что я вам говорила, видите теперь, какая у меня умная племянница!»

– Вот именно! – неожиданно громко прокомментировал мой ответ Анатолий. – Доходы из воздуха, – тут он опять хмыкнул и замолчал.

Я больше не произнесла ни слова до самого отъезда. А уехали мы, когда тетя допила чай.

– По-моему в машине теплее, чем у них дома, – сказала тетя, сворачивая на нашу улицу. – А свет! Сидят в полной темноте, даже не видят, что у них на сушках сантиметровый слой пыли! Ты их не ела надеюсь? Напомни мне, когда приедем домой, выпить активированный уголь.

Когда мы приехали к тете, она уже совершенно успокоилась и уже радовалась знакомству с этой семьей. Ведь благодаря тому, что Анатолий работает в Новых Колокольчиках, он сможет привозить меня на выходные к тете и при необходимости что-нибудь передавать.

На следующий день утром, тетя Рита отвезла меня на станцию. Мне надо было возвращаться домой, упаковывать вещи и искать арендаторов.

***

Коробки с книгами, постельное белье в вакуумных мешках, часть одежды, которую не хотелось выбрасывать, переложенная пакетиками с лавандой, а также, единственный ценный предмет – антикварный столик – все было выставлено в коридор.

Найти арендаторов было не сложно, еще на прежней работе я слышала разговоры коллеги о том, что ее дочь и зять ищут однокомнатную квартиру. Меня пугает, когда с самого начала все складывается удачно. А у меня было все не просто удачно, но чрезвычайно легко, как будто раньше я шла к цели по извилистому лабиринту со множеством ложных поворотов, а теперь нашла прямую дорогу. Работу я нашла почти сразу после того, как разместила резюме, тетя Рита легко смерилась с моим решением, а потенциальным квартиросъемщикам квартира нужна была именно в моем районе. Молодая семья, с которой я заключила договор аренды, должны были въехать уже завтра. Аванс за месяц, плюс страховой депозит в размере ежемесячной платы, итого у меня на руках три ежемесячных оклада с прежнего места работы. Я купила новый большой чемодан, теплый пуховик и унты, на оставшуюся сумму несколько блузок, вельветовые брюки и черную строгую юбку. Я очень радовалась этим вещам, которые были олицетворением новой прекрасной жизни, которая меня ждет.

После поездки к тете я перебирала шкафы в своей единственной комнате и кухне. Пришлось снять контейнер, тетя уже на следующий день отказалась хранить у себя мои вещи, боялась, что я захламлю дачу. Мне удалось уговорить ее только на антикварный столик и один чемодан. Столиком я дорожила, а чемодан мог привезти Анатолий, если все пойдет хорошо, и я задержусь в Новых Колокольчиках.