ПРОСТЫЕ РАДОСТИ

– Еть ли настоящие подруги?

– Есть. Если они счастливы.

Горько, очень горько было видеть как ползла стрелка по тончайшим колготкам, цвета мокко. Сквозь свежую рваную полоску проступала синева бледной кожи. Коктейльное платье было надето зря, на фоне дырки он выглядело как леди на помойке.

Я офисный планктон, бумажный червь, правда не бумажный, а на современный манер – компьютерный. Который целыми днями сидит, считает и пересчитывает цифры. И что же я о себе возомнила, что стоит надеть красивое платье и все сразу падут к твоим ногам? Не тут то было.

В баре где я сижу, за высокой стойкой, темно и шумно. Пахнет алкоголем и мужским одеколоном. Все перемешалось в густой фреш. Не видно даже косых взглядов, тем более чтобы все сразу и вдруг увидели мою красоту и бросились сыпать комплиментами. Хоть я и в умопомрачительном платье, но здесь этим никого не удивишь.

Парочки сидят за столиками, шепчут друг другу через толщу джазовой музыки, прижимаясь прямо к уху собеседника. За стойкой сидят завсегдатаи, глазея по сторонам.

Драная коленка с дыркой и ползущей стрелкой мозолила не только мои глаза. Гость, что сидел совсем недалеко, то и дело бросал взгляд в мою сторону.

Скорее бы пришла подруга. Жду её уже минут сорок, а она никак не идет. Словно забыла про нашу встречу.

А ведь это она меня вытащила, просто выкорчевала с мягкого дивана. Так сказать взяла шефство и вывела в люди. По её словам: я отшельница, которая зарылась в бумагах и ничего вокруг не видит.

Это неправда, я вижу все. Вчера, например, Людочка, что сидит через стол от моего, флиртовала с курьером, молодым парнем с приятной улыбкой. Элла Федоровна, дама во всех отношениях почтенная, купила новую помаду, на три тона ярче и все время поглядывает на телефон, словно ждет что-то от него, может быть комплимента или даже больше. Ого! То ли еще будет.

Да, я давно нигде не была, это правда. Чувствую себя не в своей тарелке.

– Какого черта? – я даже от злости стукнула кулаком по барной стойке.

Но этой самой стойке было все равно, а у меня заболел кулак.

Так когда же она придет? Или мне уже пора начинать злиться? А ещё подруга детства называется. Вот возьму и уйду. Прямо в рваных чулках.

Решила грациозно спрыгнуть с высокого стула, однако пришлось прикрыть коленку маленькой сумочкой. Каблук зацепился за железяку на которую опиралась ногой и тут же свалилась на каменей пол. Каблук опасно щелкнул. Как только встала на ноги, сразу стало понятно, что этот самый каблук щелкнул не зря. Сломался основательно.

– О, боже! – я упала цепляясь за что ни попадя руками.

Кое как приняла вертикальное положение, безнадежно прикрывая драную коленку. Поковыляла к выходу. Наткнулась на что-то или кого-то. Стараюсь обойти препятствие, влево-вправо. Топчусь на месте. Суечусь.

– Я видел все ваши несчастья.

– Пропустите, мне пора. – вжимаю голову в плечи.

– А как же рваные чулки? Пусть все смотрят?

– Да, конечно, это вообще не проблема – накинула сумочку на плечо и пошатываясь выпрямилась.

– А сломанный каблук?

– Учусь ходить в экстремальных условиях.

Препятствие отодвинулось и я без опоры потеряла равновесие, ровно на ту сторону, где сломался злосчастный каблук. Препятствие встало на место.

– Может все таки помочь?

– Если не трудно – мямлю и киваю головой.

Руки, ого, сильные прижали меня к себе и я пошла, даже не пошла а полетела над полом, с трудом успевая перебирать ногами. Очень ловко мы дошли с моим препятствием до выхода и только тут я подняла глаза.

Через прищур на меня с иронией смотрели голубые, просто совсем голубые глаза.

– Спасибо, дальше я сама…

– Может…?

– Нет, не может.

Я оттолкнулась и побежала к такси, которое меня уже ждало у выхода. Как добежала до желтой машины, совсем не помню. Только помню как что-то колотилось прямо в висок и стучало в голове. Стучало так сильно, что краска прилила к лицу и проступила на ушах обжигая их.

– Дура, наивная – проглотила слова и закрыла со всего размаху дверь.

– Мы едем? – в зеркало заднего вида смотрел водитель с пятидневной щетиной и помятым вялым лицом.

Я кивнула отражению и уставилась в окно.

Сейчас я смогла рассмотреть свое препятствие. Мужчина во всех отношениях притягательный, для таких диких дур как я. Рост, ширина печ, а кой взгляд… Он продолжал стоять у входа и смотрел как трогается такси, в том что я спряталась. Надеялась убежать к себе в уютную квартиру и вспоминать все сои неуклюжести и несуразности.

…

Мужчина подождал, пока отъедет такси, взял в руки телефон и написал:

– «Дикая у тебя подруга».

– «Удалось познакомиться?»

– «Не совсем».

– «Что это значит?».

– «Надеюсь, что с ней мы ещё встретимся»

ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ДУРОЧКА

– Провинция – это приговор?

– Это долгое начало.

– Я не провинциальная дурочка. Я просто дура.

Говорила я себе, стоя на улице перед витриной в откровенном наряде. Откуда выглядывали соблазнительные части моего тела. Соблазнительного? Видимо да. Потому что мужчины заглядываются, цокают и, как бы я сказала: «пускают слюни». Но это не от моей сногсшибательной красоты, а из-за моего откровенного наряда.

Вчера он пригласил меня на свидание. Меня! На свидание! Я конечно согласилась. Обрадовалась как кошка, которую давно не гладили по шерсти, ни садили на колени, чтобы можно было свернуться клубочком и помурлыкать в удовольствие.

Целый день я собиралась. Перемерила все наряды, что были в гардеробе. А гардероб оказался совсем не привлекающий противоположный пол. Совсем не заводящий, так сказать. Серое, белое, черное и немного синего. Вот такая сдержанная палитра, целомудренная и тоскливая.

Сегодня я выхожу за рамки привычного, выхожу из зоны комфорта, как модно сейчас говорить. Сегодня как раз тот случай.

Милый мой Никифор. Полгода я смотрела на тебя, как ты флиртовал с Ксенией, нашей секретаршей. Приторной, кудряво-рыжей фурией, зовущей к греховным мыслям. Как шептал ты ей на ушко свои плоские шутки. А она откидывала свою шевелюру и смеялась своим смехом с хрипотцой.

Что говорить, я ревновала. Завидовала не имея на то никаких оснований. Кроме моих фантазий не было ни-че-го. А в фантазиях было всё. И совсем не так как в жизни. Там была страсть, желания, грехи. Самые преступные и совсем не целомудренные.

– Давай завтра поужинаем. – сказал Ник.

Как-то даже обыденно, между разговором о нашем коллеге. История была свежая и облетела всю компанию сразу. Как тот уже двое суток ночевал на работе. Как его сдал сторож. Застукал в одних труселях посреди кабинета. Поедающего лапшу залитую кипятком в пластиковой коробочке.

Мы хохотали от души. Опять вспоминали подробности рассказа и дополняли всё новыми, уже своими, деталями. Смеялись. Пили горячий кофе.

И он неожиданно сказал:

– Давай завтра поужинаем.

Я подавилась большим горячим глотком, который оказался слишком огромным для меня. Ник, хлопал меня по спине и продолжал смеяться.

– Так как, поужинаем?

Я кивала, продолжая кашлять. Боялась остановиться. Боялась, что это будет просто шутка из которой мне не выйти, так скажем с достоинством. Окажется, что это просто розыгрыш. А я наивная, приняла за правду.

– Никифор, тебя ждет клиент. – заглянула кудрявая секретарша.

Ник еще раз хлопнул меня по спине, поставил чашку и убежал.

– До завтра, в семь вечера.

С этого момента, моя жизнь взорвалась как хлопушка конфетти. Задача встала передо мной сложная, можно сказать как китайская загадка с подвохом. Выяснить, что же это будет: свидание, встреча друзей или…. Моей фантазии не хватило на это «или».

Пока ты ходишь на работу тысячный раз и ведешь себя в тысячный раз так же как и предыдущие девятьсот девяносто девять, и вдруг тебе приходится сойти с орбиты и стать совсем новой звездой. Ха! Звездой, это конечно я хватила. Но стать другой, это задачка не для пролетарских умов.

И результат на лицо. Как неискусно, как неумело я вступила в новую жизнь, о которой мечтала и витала в облаках. Халтура смотрела на меня в отражении витрины. Изысканностью тут точно не попахивает.

Такой результат надо прятать от глаз или наоборот выставлять на обочине дороги. Там точно найдется мне место.

Вижу, как Никифор ждет меня, заглядывает в телефон, смотрит по сторонам. Даже если я подойду, он меня не узнает, а сочтет за.., за… за… Жутко подумать за кого он меня сочтет.

Это уже не важно. Пытаюсь не столкнуться с его взглядом. Бегу прочь не глядя на пешеходов, что рассыпаются от меня в разные стороны. Натыкаюсь на черную куртку.

– Простите.

– Э-ээ! Дэвушка, ты куда? Куда спешишь?

– Извините. – ускорила шаг, пряча глаза разглядывая асфальт.

– Пойдем со мной.

– Извини, старик, она пойдет со мной. – Никифор догнал меня.

Сильная рука схватила и отвела в сторону.

– Маша, прекрасно выглядишь. – отстранился чтобы разглядеть лучше.

– Ты так считаешь?

Я подняла глаза полные ужаса. Ищу подвох, сарказм, пытаюсь найти насмешку. Застреваю на отражении витрины. Зачем столько витрин? Это для того чтобы видеть свою никчемность, своё искаженное отражение, свои не прикрытые желания.

Точно проститутка. С чрезмерным и ярким до чертиков макияжем.

– Правда-правда. Очень необычно. Такой я тебя еще никогда не видел. Надеюсь это для меня? – при этом оба уставились в отражение витрины.

Он в костюме и белой рубашке с расстегнутой верхней пуговкой, где бьется жилка при каждом слове. Я же чересчур в короткой юбке, чересчур облегающей блузе, чересчур высоких каблуках, что даже стоять невозможно, не то что бегать и чересчур яркими и пухлыми губами.

Еще минуту мы разглядывали друг друга, и начали хохотать. Смеяться безудержно и страстно. Не обращая внимание на встречных, прохожих и просто зевак.

Хохочем до коликов в животе. До невозможности сделать новый вдох и остановиться.

Он притянул к себе мое податливое тело. Так мы и шли не в силах оторваться друг от друга.

АРКАДИЙ БУБЛИКОВ

– Неожиданность?

– Нет. Это закономерность.

– Бубликов – в проеме двери возник мужчина.

Немного постоял и добавил:

– Аркадий. Аркадий Бубликов. – уточнил.

И прошел смелее в кабинет.

– Проходите, садитесь.

Неслышным шагом мужчина направился к столу, что стоял у окна. С другой стороны стола сидела дородная женщина. Облегающая кофта явно была на пару размеров меньше чем было надо. Да еще с глубоким декольте, которое только слегка прикрывало всю её пышную грудь.

Бубликов присел. Присел так осторожно, что дама усомнилась, что её посетитель попал при этом на стул. Со стороны казалось будто он завис в воздухе. Прямо над этим самым стулом. Она принялась его разглядывать.