Как послушный малыш превращается в «трудного ребёнка»

Веками отношения в семье строились по принципу иерархического подчинения: жена подчинялась мужу, дети подчинялись родителям. На подчинении детей родителям основывалась вся система традиционного воспитания, ставящая во главу угла послушание ребёнка. Библейская заповедь «почитай отца своего и мать свою» свидетельствует именно об этом. Но в современном обществе, как мы уже говорили во «Введении», вековой принцип «дети должны во всём слушаться родителей» потерял свою эффективность. Остановимся теперь на этом подробнее.

Принцип иерархического подчинения не является чисто человеческим изобретением. В основе своей он достался нам в наследство от наших животных предков^[32]. Собственно человеческим нововведением стало здесь то, что в человеческом обществе иерархия не обязательно строится на основе физической силы: генерал может быть намного ниже ростом и слабее своего адъютанта, но всё равно тот беспрекословно его слушается. Однако в семье социальная иерархия обычно совпадала с природной иерархией физической силы: муж в большинстве случаев был сильнее жены, взрослые сильнее детей. Когда дети подрастали и соотношение сил изменялось, они чаще всего уходили из родительского дома и начинали самостоятельную жизнь. Конечно, бывали и исключения – особо властные родители могли командовать своими выросшими сыновьями до глубокой старости.

В развитии ребёнка есть возраст, когда подчинение взрослому абсолютно естественно и малыш как бы биологически настроен на выполнение речевых команд взрослого. Это период от момента, когда ребёнок начинает понимать обращённую к нему речь взрослых, и до начала самостоятельного говорения, т. е. примерно от 8-10 месяцев до полутора-двух лет (см. главу 5).

Потом, по мере освоения речи, ребёнок начинает учиться новым способам поведения по отношению к другому человеку: противостоянию чужому воздействию («нет!», «не хочу!», «не буду!») и активному речевому побудительному воздействию на других людей («дай!», «на!», «иди сюда!» и так далее). В результате он становится способен выражать словами свои желания и нежелания и противопоставлять словам взрослого свои собственные слова («Иди сюда! – Не хочу!»). Тем самым он приобретает способность к противоборству со взрослым, что и приводит к знаменитому «кризису трёх лет».

Начиная с этого времени родители, чтобы заставить ребёнка слушаться, должны прибегать к строгости – т. е. к разнообразным способам эмоционального и иного давления на ребёнка – во всех ситуациях, где его желания расходятся с их представлениями о том, как следует поступить в данном случае. Если у ребёнка возникают какие-либо разногласия с родителями, строгие мама или папа каждый раз настаивают на своём, не останавливаясь, если надо, и перед тем, чтобы наказать малыша. «Надо слушаться!» – говорит взрослый ребёнку и подкрепляет свои слова похвалами и наградами за послушание и наказаниями за непослушание.

Формы давления могут быть различными – это и повышение голоса, и выговаривание ребёнку, и угрожающие интонации, и наказания или угрозы наказания. По сути, строгие родители пытаются закрепить и увековечить те отношения непосредственного подчинения ребёнка взрослому, которые присущи полуторагодовалому малышу. Это редко удаётся в полной мере.

Угрозы, требования, приказы направлены на подавление собственной воли малыша, поэтому они неизбежно порождают сопротивление. Подавление и обвинение неприятны каждому, протест – естественная реакция на любое давление.

Поэтому чаще всего последовательная строгость взрослых приводит к отношениям противоборства, явного или скрытого.

Кроме того, маленький ребёнок очень склонен подражать взрослым, он самой природой «запрограммирован» на подражание, и если мама и папа стремятся во всех ситуациях заставить ребёнка слушаться, он постепенно будет осваивать те способы эмоционального давления, к которым они прибегают (повышение голоса, угрозы наказания, ругань), и начнёт сам применять их в общении с родителями.

Так что ориентация взрослых на подчинение ребёнка и на принцип «ребёнок должен всегда слушаться» неизбежно приводит к сопротивлению ребёнка, постоянным конфликтам и противоборству ребёнка и родителей. В одних семьях конфликты начинаются уже в два с половиной – три года, в других – в шесть-семь лет, в третьих – в восемь-девять или при переходе к подростковому возрасту.

Возникающее противоборство ребёнка и родителей может быть явным или скрытым. Во многих случаях уже к 6–7 годам за внешним послушанием ребёнка стоит скрытое противоборство с родителями, которое проявляется прежде всего в том, что, как только родители перестают контролировать ребёнка, он перестаёт выполнять их требования и поступает по-своему. Постепенно ребёнок учится обманывать взрослых, чтобы скрывать от них свои запрещённые действия, и делать вид, что он во всём их слушается.

По мере взросления ребёнка противостояние дополняется (или сменяется) нарастающей отстранённостью и отчуждённостью от родителей.

Конечно, сопротивление ребёнка можно подавить. Но к чему это приводит?

Стремясь заставить ребёнка слушаться во что бы то ни стало, родители вполне могут добиться успеха. Но оборотной стороной этого успеха будет нарушенное развитие самостоятельности и уверенности в себе – ребёнок привыкнет подчиняться давлению другого человека и не научится отстаивать свои интересы. Ребёнок, всегда с полуслова слушающийся взрослых, не смеющий «и пикнуть» и выполняющий всё, что ему говорят, может быть очень удобным в общении. Однако со временем у него сложатся такие неблагоприятные формы приспособления к миру, как забитость, неумение позаботиться о себе самом, эмоциональная зависимость от окружающих. Самооценка ребёнка подавляется, и он вырастает зависимой личностью, хорошо описанной как в классической литературе (характерный пример – Тихон в «Грозе» А. Н. Островского), так и в работах психологов^[33].

Итак, последовательное стремление добиться от ребёнка полного послушания приводит к противоборству родителей и ребёнка, а затем и к их отчуждённости друг от друга. Посмотрим теперь, к чему ведут две другие распространённые стратегии взаимодействия: постоянные уступки и потакание ребёнку, а также чередование строгости и потакания.

Капризы, истерики и эгоизм

В двадцатом веке были осознаны многие негативные последствия строгого воспитания, и в результате расцвёл противоположный подход – так называемое «свободное воспитание».

Суть этого подхода состоит в том, что детей не надо ограничивать, на них не надо давить и надо во всём стараться идти им навстречу. Причём это стремление к благу ребёнка сочетается с отсутствием запретов и выливается в выполнение всех желаний малыша (т. е. в потакание ему) и превращение его в центр семьи. Если при строгом воспитании власть и ответственность принадлежат родителям, то здесь они фактически передаются ребёнку. Иначе говоря, при «свободном воспитании» тоже происходит взаимодействие по типу подчинения, но партнёры меняются ролями: родители отдают ребёнку бразды правления и сами подчиняются ему. Свобода сводится здесь, по сути, к отсутствию ограничений и потаканию ребёнку, поэтому данную стратегию точнее называть не свободным, а потакающим воспитанием. Ведь на самом деле ребёнок здесь вовсе не свободен – он полностью подчинён своим импульсивным реакциям.

Потакание и формирование эгоизма

Если взрослые постоянно выполняют все желания малыша, не обращают его внимания на желания, чувства или интересы других людей и никогда не отстаивают свою собственную позицию, у него может начать складываться представление о себе как центре мира и могут возникнуть ожидания, что все всегда должны его слушаться и выполнять его желания.

Если всякий раз, когда ваш малыш или малышка делают нечто вам неприятное (например, дёргают вас за волосы, выливают на себя суп и так далее), вы сдерживаете свою негативную эмоциональную реакцию и не показываете своего реального отношения к этим действиям, то малыш не учится понимать, что у других людей есть свои желания и с ними надо считаться, т. е. у него начинает складываться естественная основа для развития эгоизма. Кроме того, постоянное потакание малышу готовит почву для капризов и последующего манипулирования взрослыми членами семьи.

Как разграничить выражение любви к малышу и потакание ему?

Попробуйте ответить себе на два вопроса. Вопрос первый: как малыш относится к тем ограничениям, которые вы вводите?

(И вводите ли вы их вообще?) Выражает ли он недовольство при всякой вашей попытке его ограничить? Если при всякой попытке его ограничить он выражает недовольство, то, похоже, вы слишком много ему потакаете и вам стоит, пока не поздно, начать вводить определённые ограничения.

Вопрос второй: как вы реагируете, когда малыш делает то, что вам не нравится, или требует от вас чего-то, что вы не хотите делать? Если вы всегда уступаете малышу, то вы рискуете вырастить эгоиста, если вы уступаете ему примерно в половине случаев – это нормально.

* * *

Многие родители, пытаясь найти компромисс между суровой строгостью и потаканием, ведут себя непоследовательно: то настаивают на своём, то уступают ребёнку, особенно если он плачет. Строгие родители могут пожалеть плачущего малыша и уступить ему. Потакающие родители, устав постоянно идти на поводу у маленького деспота, могут взбунтоваться и начать настаивать на своём, пытаясь перевоспитать ребёнка. Но он, привыкнув, что все его желания всегда удовлетворяются, начинает сопротивляться изменению правил игры: тут-то и появляются капризы и истерики. Ребёнок может заходиться в плаче и крике и рыдать до тех пор, пока не получит желаемого, может бросаться на пол и стучать ногами, может отказываться есть, начать плохо спать и вскакивать по ночам – вплоть до того, что родители принимаются всерьёз беспокоиться за его здоровье. Родители, не привыкшие к таким «атакам», обычно сдаются, и их поведение приобретает явные черты непоследовательности.

В отличие от ситуации строгости (где ребёнок слушается родителей) и от ситуации потакания (где родители слушаются ребёнка), при ситуации непоследовательного воспитания никто не слушается никого. А потому обе стороны вступают в явное или скрытое противоборство между собой по принципу «кто кого переупрямит» – ради того, чтобы сделать по-своему или настоять на своём. Ребёнок быстро привыкает к тому, что, если он плачет, хнычет или закатывает истерику, родители в конце концов уступают; он начинает этим пользоваться. Поэтому «оружие» ребёнка в противоборстве с родителями – это капризы, истерики и «тихое» невыполнение просьб и поручений взрослых; «оружие» взрослых – различные формы давления, от повышения голоса и раздражённого отчитывания малыша до обещаний как всевозможных наград, так и наказаний.

Капризы

Пока ребёнок маленький, его противоборство с родителями обычно носит форму капризов и истерик. Капризы – это способ эмоционального давления маленького ребёнка на взрослых членов семьи. Это может показаться на первый взгляд странным, но капризничать и закатывать истерики малыша невольно учат сами взрослые. Как же это происходит?

«Естественной» основой детских капризов является наша непосредственная эмоциональная связь с малышом: нам приятно, когда он бодр и радостен, и тяжело, когда мы видим, что нашему ребёнку плохо, что он расстроен, плачет или грустит. Иначе говоря, расстроенный вид и плач малыша – это биологический сигнал для его близких: мы «запрограммированы» природой на то, чтобы, услышав детский плач и увидев расстроенное личико ребёнка, бросаться ему на помощь и устранять причину его плохого самочувствия или грозящую ему опасность.

А если малыш расстраивается, услышав наш запрет или наше требование? Или просто наши слова о том, что его желание невыполнимо? Вот тут мы оказываемся в ситуации внутреннего конфликта: мы можем утешить малыша, удовлетворив его желание, но тогда наше требование останется невыполненным, или можем настаивать на том, что считаем нужным и должным, – и тогда должны терпеть удручающий нас расстроенный вид ребёнка. Здесь-то многие взрослые и готовят почву для капризов, идя на поводу у желаний ребёнка и избавляя себя от неприятных переживаний.

Малыш привыкает, что его эмоциональное расстройство помогает ему добиться от взрослого удовлетворения своих желаний, и начинает расстраиваться «с ходу», как только ему что-то не нравится – т. е. научается капризничать.

Расстройство ребёнка может выражаться в том, что глаза его наполняются слёзами и он начинает плакать, а может проявляться в раздражённой требовательности (вплоть до того, что он бросается на взрослого с кулаками) или в обиженной мине и демонстративном погружении в страдание («я ничего не хочу»). Взрослому неприятно, что ребёнок расстроился, временами он даже чувствует себя виноватым в том, что заставляет своего малыша страдать, и он начинает «заглаживать» свою «вину»: уступает ребёнку и выполняет его желание или, если не может этого сделать, предлагает ему замену (например, покупает шоколадку или игрушку). Если взрослый уступает не сразу, а после безуспешной попытки уговорить малыша или отвлечь его, то это только усугубляет ситуацию: ребёнок на опыте убеждается в том, что если плакать, сердиться или обижаться достаточно долго и упорно, то можно добиться своего. Многие дети скоро смекают: то, что «проходит» с бабушкой или мамой, не «срабатывает» с папой (или наоборот), – и привыкают капризничать с одними членами семьи и воздерживаться от этого в присутствии других.

Вот трёхлетняя Сонечка. Она единственный ребёнок у мамы с папой и единственная внучка у своих бабушек и дедушек. Лет до трёх Сонечка была главным центром внимания не только родителей, но и старших членов семьи, которые не могли на неё нарадоваться и с удовольствием исполняли любое её желание. Естественно, Сонечка к этому привыкла и стала принимать как должное, требуя постоянного внимания к себе и исполнения всех своих прихотей. Когда же взрослые поняли, что избаловали ребёнка, что девочка их не слушается и ни во что не ставит, и попытались настоять на своём – последовали истерики с рыданиями вплоть до того, что девочка стала задыхаться, бросаться на пол и топать ногами. Мама, тётя и бабушка с дедушкой этого не выдерживали: через 10–15 минут непрерывного плача и крика они «сдавались» и выполняли требования девочки – тем самым невольно подкрепляя её поведение и показывая ей, что если она будет настойчива в своих требованиях, то своего добьётся. Стойким оказался лишь папа, и при нём истерики прекращались, однако папа редко бывал дома и поэтому не мог существенно повлиять на поведение ребёнка.

А вот две девочки лет пяти с мамами возвращаются из парка домой. Девочки идут впереди, мамы следом. Одна из девочек явно уже привыкла командовать мамой: садится на краю дорожки, подружка садится рядом с ней, и когда мамы проходят мимо них и идут дальше, девочка очень капризным тоном останавливает их: «Стойте, куда вы идёте?! Я дальше не пойду». Мама привычно берёт её на руки и безропотно несёт дальше. По-видимому, начиналось всё с того, что маме был неприятен капризный тон дочери или её слёзы, и чтобы скорее закончить неприятную сцену, она шла навстречу дочери и делала то, что та хотела. Девочка поняла, как можно добиваться своего и стала этим пользоваться. Мама привыкла и, похоже, не замечает или не придаёт значения тому, что пятилетняя дочка управляет ею.

Непоследовательное поведение взрослых часто бывает связано с тем, что мы не до конца осознаём свои чувства в адрес ребёнка и не полностью их выражаем – а потом отвергнутые нами чувства прорываются. Или мы просто боимся выражать свои негативные эмоции (такие как гнев, возмущение или раздражение) в адрес малыша, а может, просто не привыкли к этому.

Рассмотрим ещё один типичный пример.

Двухлетняя Таня хочет идти на детскую площадку, а мама настаивает на том, что пора домой. Таня расстраивается, плачет, останавливается и домой идти не хочет. Мама сердится и испытывает раздражение, но не выражает этих чувств в полную силу и берёт девочку на руки. Таня не видит ни явного раздражения (мама говорит: «нехорошая девочка, я сержусь на тебя, сейчас покусаю» – но реальная эмоция не очень чувствуется, она сдерживается и поэтому не вполне понятна ребёнку), ни полного сочувствия («ты устала, малышка, я тебя понесу»), ни полного выражения маминой усталости нести её долго (ведь трудно договариваться, когда не высказано до конца раздражение).