Глава 8

Илья

– Что случилось? – спрашиваю.

Марта, покрутив головой, фокусирует на мне взгляд и бросается ко мне. Влетает в мое тело и сразу обвивает руками торс. Я пару секунд стою с поднятыми руками, а потом обнимаю в ответ.

Тело прошивает электричеством, когда я чувствую горячее дыхание на своей голой груди, а в ноздри врывается аромат ее парфюма.

– Что такое? – спрашиваю мягче.

– Илья, – рыдает она и больше ничего не выдает.

Прижимаю к себе крепче и веду в гостиную. Сажусь на диван и жду, что она опустится рядом, но Марта забирается ко мне на руки и сворачивается клубочком, как делала сотни раз до этого.

Откидываю голову на спинку и, гладя Марту по волосам, жду, пока успокится. Надо было прогнать. Пусть бы решала свои проблемы самостоятельно. Но что-то помешало мне это сделать. Я, блядь, даже знаю, что, и мне это не нравится. Закрываю глаза.

Мой тяжелый вздох резонирует с ее судорожным.

Марта постепенно успокаивается, и я открываю глаза, чтобы посмотреть на нее. Она тоже поднимает голову.

Внутренности сжимаются.

У нее красные глаза и кончик носа. Губы опухли и стали такими… нет, не привлекательными. Чертовски сексуальными. Настолько манящими, что я сглатываю и, как завороженный, пялюсь на ее рот. Марта будто специально облизывает и без того влажные губы.

А потом она… просто подается вперед и буквально набрасывается на мой рот жадным поцелуем. Я даже, черт побери, забываю, почему не должен отвечать. Почему мне надо оттолкнуть ее и отправить домой, подальше от меня.

Я даже не до конца уверен в том, что она не замешана в смерти охранника из банка и двух моих безопасников.

И все равно моя рука путается в ее волосах на затылке и, вместо того, чтобы оттолкнуть, притягивает ближе.

Углубляю ее нерешительный поцелуй и перенимаю инициативу.

Может, опять поставить ее на колени и заставить отсосать мне? Только вот не минета мне хочется. А того, чего я так жажду, допускать категорически нельзя. Иначе все вернется на круги своя. Да и не простил я ее за прошлое.

Не отрываясь от моих губ, Марта меняет положение и теперь сидит на мне, оседлав бедра. Вжимается промежностью в мой уже каменный член и ерзает на нем. Я едва сдерживаюсь, чтобы не застонать от удовольствия. Она же себе в этом не отказывает.

Пара слоев ткани, разделяющая наши тела, совсем не спасает. Слишком мало преград, чтобы не дать мне почувствовать жар ее тела.

И я теряю голову. Сжимаю ее волосы сильнее, а вторую руку кладу на ее попку. Мну, чувствуя, как она дрожит под моими прикосновениями.

– Илья, – шепчет, хватая ртом воздух, а потом снова набрасывается на мои губы.

Мои руки живут собственной жизнью. Они скользят по бедрам Марты, ныряя под подол платья. Поднимаются выше, потом выныривают, чтобы сжать упругие полушария груди. Когда-то у меня от этих выпуклостей так срывало крышу, что я заливал слюнями ее розовые соски. Теперь все иначе. Но все равно устоять перед тем, чтобы полюбоваться ими, выше моих сил.

Срываю с Марты кардиган. Она прикусывает мою мочку, а потом скользит зубами по шее. Знает, как я люблю. Удовольствие на грани с болью, от которых кровь закипает и бурлит так сильно, что невозможно дышать.

Расстегиваю пуговицы на ее платье ровно до талии, чтобы распахнуть полы вещицы и сжать грудь обеими руками. Прямо через кружевную ткань, которую уже пытаются прорвать острые пики сосков.

Наклонившись, хватаю их по очереди через кружево и прикусываю. Марта вскрикивает, но не отстраняется. Наоборот, притягивает меня еще ближе.

Опускаю чашечки и провожу расслабленным языком по груди. Твердый сосок упруго пружинит, и я ловлю новую вспышку кайфа.

Марта стонет и выгибает спину, подставляя под мои губы свои прелести. Я остервенело набрасываюсь на них и терзаю, позволяя внутреннему зверю глотнуть немного свободы.

Я не буду трахать Марту. Нет, это вообще даже не обсуждается. Но помучить и ее, и себя – да. Это я и делаю. Потому что, блядь, не могу остановиться. Я пропитан ее запахом и стонами. Каждая пора в теле сейчас дышит ею. Обещаю себе, что возьму только эту дозу и остановлюсь. Немного запретного удовольствия – и я смогу рассуждать трезво.

Забираюсь рукой в ее трусики и сразу касаюсь пальцами влажных губок. Раздвигаю их и нажимаю на комочек клитора. Он пульсирует под подушечками, а Марта, закатив глаза, протяжно стонет. Так, как я любил когда-то. Хрипло и громко. Этот стон резонирует на моих нервных окончаниях, заставляя их содрогаться и вибрировать.

Кружу по клитору, вырывая из Марты все новые и новые звуки удовольствия. А потом ныряю двумя пальцами во влажный жар. Медленно двигаю ими, и через пару секунд Марта сама начинает раскачиваться на них, стремясь к экстазу. Стонет, впивается в мой рот жадным поцелуем, потом снова отрывается и извивается от удовольствия.

На секунду позволяю себе признать, насколько она горячая и сексуальная. Особенно в этом необузданном порыве получить наслаждение. Желании вырвать из моих рук удовольствие. Достигнуть пика и взорваться в моих руках.

– Требовательная девочка, – бормочу хрипло.

Мне уже срывает крышу от того, как она гонится за своей разрядкой.

Я реально перестаю контролировать и свои действия, и мысли. Отпускаю их. К черту все. Сейчас я хочу почувствовать, как Марта кончает на моих пальцах. Может, даже все же трахну ее. Ворвусь в горячий жар ее тела и возьму то, что посчитаю нужным.

Член чуть не лопается от переизбытка крови. В паху ноет и печет от желания.

В голове всплывает воспоминание о том, как несколько часов назад я чувствовал на своем раскаленном стволе влажные губы. Как утопал в нежном ротике и кайфовал от того, что Марта стояла передо мной на коленях.

А потом проскальзывает мысль, которая мгновенно вырывает меня из тумана похоти. Сердце все еще грохочет, кровь несется по венам на бешеной скорости, зато голова внезапно трезвеет, и я, нахмурившись, впиваюсь взглядом в Марту. Она закрыла глаза и кайфует от моих ласк. Сжимает ладонями свою грудь и скачет на моих пальцах.

Выдергиваю их из нее, а она распахивает глаза и смотрит на меня ошалевшим от возбуждения взглядом.

– Что такое? – спрашивает, задыхаясь. – Почему ты остановился?

– Ты не просто так решила отсосать мне вечером, – произношу хмуро и ссаживаю ее со своих коленей. – Ты отвлекала мое внимание, чтобы я не поехал на стройку.

Глава 9

Марта

Конечно, я не хотела, чтобы он туда ехал!

А какая любящая девушка захочет?

Чтобы его там убили? Я же прекрасно понимала, тот, кто сделал заказ охраннику, не оставит Илью в живых. Он так и поступил. И, конечно, сразу же убрал и свидетелей.

Если бы Илья появился там, то и он мог бы умереть. Я бы никогда себе этого не простила. И никогда бы не смирилась со смертью любимого.

Громов думает, что я предала его. Но он не знает многих нюансов. А объяснять ему их я не стану. Не потому, что не хочу. А потому, что угроза все еще не миновала. И минует ли – непонятно.

Знаю, что сам Илья и его семья практически всемогущи. Но и на этот лом может найтись другой лом. Так что я продолжаю хранить тайны.

– Марта! – напоминает о себе Илья, пока я дрожащими пальцами застегиваю пуговицы на платье.

Между ног так сильно пульсирует, что напряжено все, даже мышцы живота. Сжимаю бедра в попытке получить хоть небольшое облегчение от мучительной тянущей боли.

Хочу ненавидеть Илью за то, что не довел дело до конца. Опять я осталась без оргазма, практически достигнув пика возбуждения. Но мне ему предъявить нечего.

Я удивлена, что он вообще так долго не осознавал, что я оттягивала поездку на ту стройку.

Как только подумаю, что среди трупов, валяющихся на бетонном полу, мог оказаться Илья, меня начинает тошнить. Внутренности сжимаются настолько сильно, что становится тяжело дышать.

– Ты бы поступил точно так же, – отвечаю на его утверждение и встречаю суровый взгляд.

– Как? – спрашивает и, прищурившись, всматривается в мое лицо. – Как бы я поступил?

– Не дал бы мне поехать туда, где мне грозила бы опасность.

– Марта, что ты знаешь об этом деле? – спрашивает он опасно тихим и спокойным голосом.

Я знаю этот тон Ильи. И могу сказать, что лучше бы он накричал на меня. Потому что с яростными, яркими эмоциями я могу совладать. А вот с тем, что происходит сейчас, – нет. Я не понимаю, что сейчас в голове у Громова. Могу сказать только одно: в такие минуты он максимально опасен. Откуда мне это известно? Да просто чувствую!

Никогда своими глазами не видела, чтобы он кому-то нанес непоправимый вред. Но от Ильи Громова веет такой аурой, что, попав в немилость, невольно сжимаешься.

Сразу вспоминаю, как закончились наши отношения, и меня в прямом смысле передергивает от этих картинок. Настолько холодным и отчужденным до этого я Илью не видела. Несмотря на то, что он всегда немного как бы… отчужденный и молчаливый, со мной он когда-то был другим. Не скажу, что очень уж открытым и болтливым. Но все же мне доставалась его нежная, заботливая сторона, а не айсберг, каким его видят окружающие.

Сглотнув, смотрю в любимые глаза, в которых сейчас плещутся осколки льда. Еще немного – их начнут пожирать языки пламени. Хотя нет. Пламя уже угасло, остался только ледяной холод, пронизывающий до костей.

– Я знаю не больше твоего.

– Опять врешь, – выплевывает Илья.

Встает с дивана. Поправляет свои пижамные штаны. Они свободные, но упругую задницу обтягивают так, что я не упускаю возможности полюбоваться.

Илья идет к бару. Открывает. Достает два стакана для виски, бросает в них лед и наполняет до половины. Возвращается. Буквально вталкивает мне в руку один из стаканов, а второй прикладывает к губам и делает пару глотков.

Снова отходит и устраивается в кресле напротив. Я успеваю полюбоваться тем, как бугрятся и перекатываются мышцы на его торсе. Залипаю взглядом на мощной груди, но Илья следующим вопросом заставляет меня оторваться от созерцания его безупречного тела.

– Зачем Новиков тебя нанял?

– Он же объяснил. У меня большие связи, и я могу отличить подделку от оригинала.

– Это все? Тогда я мог бы использовать тебя как консультанта. Зачем ты настаиваешь на своем постоянном участии в поисках?

– Илья, ну ты же не глупый! – восклицаю, потеряв терпение. Впиваюсь в него взглядом и смотрю выразительно, чтобы он мог в моих глазах прочитать ответ на свой дурацкий вопрос.

– Похоже, что глупый. Ну так зачем тебе это?

– Потому что я все еще люблю тебя.

Хочу сказать это твердо, но голос подводит. Садится практически до шепота, и я еле выдавливаю свое признание.

Илья сжимает челюсти и одним глотком осушает свой стакан.

– Не пытайся делать вид, что ничего не чувствуешь, – говорю так же сипло. – Я в это ни за что не поверю. Такие сильные чувства просто так не проходят.

Жду, что он… не знаю, взорвется. Оттолкнет меня. Наговорит гадостей, хоть это и не в стиле Ильи. Я жду чего угодно, но только не того, как его взгляд потеряет всякие эмоции, и он посмотрит на меня так, как смотрит сейчас. Как смотрит на остальных людей. Холодно, равнодушно. Будто я никогда ничего для него не значила.

Но я же видела его взгляд, когда его пальцы ласкали меня! В нем был пожар! Тот самый, какой я наблюдала каждый день, когда мы были вместе. А сейчас его будто потушили. Лед победил…

– Я надеюсь, ты приехала сюда не на машине, – говорит Илья равнодушным тоном и встает с кресла. – Если нет, мой водитель отвезет тебя домой.