Глава 3

Макар

Я решаю отложить разговор о поездке на дачу Богомолова на более позднее время, сейчас моя голова забита делом, которое он ведет. Если ситуация поворачивается к нам такой задницей, то мы глубоко в ней, потому что у Романовского нет таких денег, чтобы перебить взятку его конкурентов. Хочется верить, что мне хватит мощности хотя бы в апелляции. По дороге Софья пару раз пытается завести разговор, но я отвечаю односложно, и она замолкает, видимо осознав, что сейчас меня не стоит трогать, мне нужно подумать. Паркую машину недалеко от входа и поворачиваюсь к Софье лицом.

– Значит так, с подозреваемым никакого кокетства и панибратства. Он клиент. К тому же, не факт, что так невинен, как может показаться.

– Но вы же сказали, что верите в его невиновность.

– Всегда есть хоть маленький, но процент, что я ошибаюсь. Так что аккуратно. Старайся быть незаметной и молчи все время.

– Ладно, – отзывается она с опаской. – Но я не боюсь.

– Я боюсь, – отвечаю и выхожу из машины.

После коротких обязательных процедур нас наконец провожают в комнату, где мы встречаемся с Артуром Подониным. Усаживаемся с Софьей на неудобные металлические стулья, я достаю диктофон и документы. Соня ерзает на стуле и всем своим видом показывает, насколько ей некомфортно. Будь мы в другой ситуации, я бы усмехнулся. Та, которая гордо заявляла, что хочет работать в уголовке, сжимается от одного вида переговорной в СИЗО, где нет окон и всего одна дверь.

Я подталкиваю к Софье диктофон.

– Пользоваться умеешь?

– Нет. Я для этого использую телефон.

Я быстро объясняю ей, как он работает, и, как только заканчиваю, дверь открывается, и конвоир заводит Артура. Он широко улыбается, глядя на меня.

– Добрый день, Макар Ильич. Рад вас видеть.

Чему меня научили за время стажировки в прокуратуре, так это тому, что преступники – это самые вежливые люди. Я на сто процентов уверен, что Артур не без греха, но мне все еще кажется, что в групповом изнасиловании с летальным исходом он не участвовал.

– Добрый, Артур.

Он размещается напротив и окидывает Софию таким взглядом, который заставляет меня хмуриться. Я понимаю, что для здорового мужика полгода без секса – это как приговор. Но смотреть на мою женщину так я ему не позволял. И черт с ним, что она не моя, он-то этого не знает.

– Артур, – представляется он, пожирая Софию глазами.

– Моя невеста София, – опережаю я ее. Надо отдать Силантьевой должное, на ее лице в этот момент не дергается ни один мускул. Она просто кивает и произносит:

– Приятно познакомиться.

– Ох, Макар, ну кто водит девушку на свидание в СИЗО? Ладно бы мою привел, а свою лучше держать подальше от таких мест.

Я выдавливаю из себя улыбку.

– Моя Соня хочет стать адвокатом по уголовным делам и сейчас стажируется в моей фирме. Показываю ей, как обстоят дела.

Он кивает.

– Понимаю. Чтобы видела все без романтического флера криминальных фильмов. Добро пожаловать в реальный мир, София, – говорит он, слегка разведя руки, насколько позволяют наручники. А потом он сразу становится серьезным и переводит взгляд на меня. – Ну что там, Макар, долго мне еще тут сидеть?

В этот раз я стараюсь как можно скорее завершить встречу с Артуром, удивив даже его. Но мне просто хочется, чтобы Софья провела в этом месте как можно меньше времени. И еще меня бесят эти взгляды, которые Артур периодически кидает на нее. Мне кажется, если бы меня не было рядом, он бы набросился на нее. Надеюсь, этот опыт переубедит Силантьеву, и она будет заниматься более безопасными делами. Никогда не понимал, что может привлекать женщин в уголовном процессе.

Попрощавшись, мы выходим вслед за Артуром и наконец оказываемся под солнечными лучами во дворе СИЗО. Проходим КПП и наконец оказываемся за высоким забором мрачного учреждения. Бросив портфель на заднее сиденье, я закуриваю, прислонившись к машине и глядя на пустырь перед собой. София становится рядом.

– Он врет, – спокойно произносит она.

– О чем?

– О том, что невиновен. Может быть, он и не был непосредственным участником процесса, но соучастником точно был.

– И как ты это поняла?

– Физиогномика, – авторитетно заключает она, и я впервые за последние пару часов улыбаюсь искренне. Поворачиваюсь к ней лицом и склоняю голову набок.

– Ну давай, «физиогномик», расскажи подробнее.

– Вы смотрели сериал «Теория лжи»? – я качаю головой, забавляясь тем, как София с важным видом собирается посвятить меня в какую-то страшную тайну. – Так вот там про ложь прямо все признаки. Нет, ну правда, почему вы улыбаетесь? Вот смотрите, Артур, когда вы начали задавать вопросы про события той ночи, сразу отвел взгляд и возмутился, что ему надо снова все пересказывать.

– Может, он просто устал за эти полгода?

Она качает головой.

– Нет, дело не в этом. Даже когда человек устал, но от этого рассказа зависит его свобода, он надуется, но не будет возмущаться. А знаете почему? – Она подогревает свой триумф, готовится к нему, еще не зная, что я все это уже просек. Но пусть поиграется. – Не знаете, – довольно заключает Соня. – А потому что ему снова придется вспоминать свою ложь. Если бы он говорил правду, ему бы не составило труда ее повторить. Вот. А еще он поджимал губы, когда вы задавали уточняющие вопросы, и тер шею, когда отвечал.

Я улыбаюсь.

– Все? – спрашиваю, когда она замолкает, София кивает с довольным видом, только того что руки в боки не ставит. – А теперь слушай меня, физиогномик. Возмущается он, потому что мы все это обсуждали уже примерно пятнадцатый раз. Поджимать губы человек может также в случае, если тема ему неприятна. Шею может тереть, потому что на нарах, София, не так приятно спать, как дома, и там могут быть постельные клещи. И если бы ты обратила внимание, он периодически чесал то руку, то ногу, а на предплечье у него красные пятна от укусов этих самых клещей. Так что по возвращении домой рекомендую одежду сразу выстирать.

Она хмурится.

– Как у вас все просто.

– А ты выдумываешь то, чего нет. Физиогномика – это, по большому счету, недоказанная псевдонаука, в которую я в принципе не верю. Да, несомненно, язык жестов существует, но я больше привык верить фактам. И все они указывают на то, что Артур невиновен. Во всяком случае, в этом преступлении.

– Тогда почему назвали меня невестой?

– Я же сказал: невиновен в этом преступлении, но у него за душой хватает грехов.

София недовольно складывает руки на груди и сверлит взглядом горизонт.

– Я все равно не верю в его непричастность.

– У тебя есть все шансы убедить меня в обратном.

– И тогда вы откажетесь от этого дела?

– Скорая ты на расправу, София батьковна.

– Борисовна, – поправляет она меня.

– Ну так вот, Борисовна. Найдешь что-то стоящее по его делу, обещаю рассмотреть вопрос прекращения нашей работы с Артуром. Если твои слова не будут ничем подкреплены, тогда ты смиряешься и живешь дальше. Усекла?

– Усекла, – соглашается она с недовольством в голосе.

– А завтра ты едешь со мной на дачу к Богомолову. В качестве моей девушки, – заканчиваю я и, не глядя на ее реакцию, выбрасываю окурок щелчком и сажусь в машину.

Как только завожу мотор, Соня приземляется на соседнее сиденье и хлопает дверцей.

– Это в каком смысле? – возмущенно спрашивает она.

– Пристегнись, – командую, отъезжая от парковки. – А в смысле самом прямом. Богомолов пригласил к себе на дачу. У них с женой не всегда все ровно, так что она не жалует его неженатых друзей. А мы дружим со времен института. В городе, как ты понимаешь, мы с ним не можем встречаться и обсуждать дела насущные, так что периодически я навещаю их на даче. Ира злится и негодует, что я до сих пор не пристроен, так что завтра ты будешь играть почетную роль моей девушки для отвода ревнивых глаз Богомоловой.

– А если я не соглашусь?

Я пожимаю плечами.

– Тогда у тебя не будет шанса пообщаться с опытным помощником прокурора.

– Это Богомолова? О, это та самая Богомолова из областной прокуратуры?

Я улыбаюсь, радуясь произведенному эффекту.

– Та самая.

Та, которая раскрыла громкое дело год назад. Интервью с Ириной облетело все центральные каналы. Это было жесткое время для их семьи, племянников пришлось вывезти за границу с родителями Ирины, потому что их жизням постоянно угрожала опасность. Но все уже позади благодаря профессионализму Иры и связям самого Богомолова. Преступников закрыли достаточно быстро и очень громко, что обеспечило безопасность семье Богомоловых.

– О, я еду, – выпаливает Соня.

– Конечно, едешь. Захвати купальник, у них отличный бассейн.

– А мы там до вечера пробудем?

– Да, до вечера воскресенья.

– Что, и ночевать останемся?

– Да. Боишься, что съем?

Она нервно хихикает.

– Это вряд ли.

Ой, зря ты так думаешь, девочка Соня. Будь моя воля, я бы уже сожрал, не оставив ни косточки. И завтра мне предстоит бешеное испытание моей выдержки. Соня. Бассейн. Купальник. Постель, и Соня рядом. Картинки мелькают перед глазами, сменяя друг друга, и я понимаю, что мне придется приложить немалые усилия, чтобы не наброситься на невинную девочку. Единственный вариант – напиться так, чтоб член не встал. Тогда будет пофигу.

Глава 4

Макар

– Будут какие-то особые замечания? – спрашивает София, садясь на пассажирское сиденье на следующий день.

– О чем ты?

Мы отъезжаем от ее общежития и направляемся за город. Прошлой ночью я никак не мог уснуть, потому что перед глазами стоял фильм с Силантьевой в главной роли и рейтингом восемнадцать плюс. Пришлось передернуть, чтобы наконец отдаться Морфею целиком, а не балансировать на грани сна с реальностью.

– Ну, например, не говорить чего-то в их присутствии. Не называть вас на «вы» и по имени-отчеству.

Я криво ухмыляюсь.

– На «вы» и по имени-отчеству точно не стоит. В остальном… наверное, мне придется прикасаться к тебе, так что не отшатывайся.

– Вам это так неприятно?

Я бросаю на Софию быстрый взгляд и снова поворачиваюсь к дороге.

– С чего ты взяла?

– Вы таким тоном произнесли это, как будто вам придется облизывать жабу.

– Не говори глупостей и не придумывай то, чего нет.

Мы прибываем на дачу Богомолова ровно к назначенному времени. Ладно, с опозданием на пару минут. Как только подъезжаем, я коротко сигналю, и ворота через минуту отъезжают в сторону, впуская нас на подъездную дорожку. Паркую машину сразу за автомобилем Вити и, как только мы с Софьей открываем двери, хозяин дома выходит из-за дома, широко улыбаясь.

– Ну наконец-то! Пиво взял?

– Все взял, – отвечаю, качая головой.

Витя пожимает мне руку, а сам ощупывает взглядом затянутую в шорты попку Софии, которая торчит из машины, пока она сама вытаскивает свою сумку с заднего сиденья. Ну что за привычка у этой девочки вечно вставать в такую позу? Неосознанно двигаюсь в сторону, перекрывая своему другу вид на аппетитные полушария Силантьевой.

– Пойдем, заберем все.

Мы подходим к машине, и в этот момент Соня как раз поворачивается к нам лицом. Наконец-то.

– Здравствуйте, Виктор Александрович, – произносит она.

Витя протягивает руку, Софья – свою, и этот дамский угодник тут же целует тыльную сторону ее ладони. Так бы и вырвал ему конечность.

– Очень приятно снова видеть вас, Сонечка. И давай сразу на «ты» и по имени, а то будет как-то странно сидеть в одной компании и «выкать».

– Хорошо, – щечки Сони слегка розовеют, и она быстро отводит взгляд.

Богомолов смотрит на меня с пониманием. Неужели у меня на лице написана такая же, как у него, реакция на Соню?

Мы забираем вещи и покупки, заносим все это в дом. Знакомство с Ириной получается довольно быстрым, потому что она занята готовкой. Соня смотрит на жену моего друга как на богиню воплоти и обещает помочь, как только забросит вещи в комнату и помоет руки. Мы поднимаемся на второй этаж в отведенную нам спальню. Я бросаю взгляд на двуспальную кровать, мысленно проклиная Богомолова за то, что поставил меня в такое положение. Как я буду спать с ней на одной кровати, черт подери? Соня старается не смотреть на ложе, быстро сбегая в ванную комнату тут же при спальне, а потом – вниз к Ире. А дальше все идет как по накатанной. Девочки готовят обед в кухне, мы с Витей пьем пиво у бассейна, переодевшись в купальные шорты, а потом все вместе садимся за стол на террасе.

– Собственно, самое страшное в нашей работе, – продолжает Ирина начатый, видимо, с Соней на кухне диалог, – это остаться без защиты. Мне повезло, что у меня такой муж, иначе я не знаю, чем бы закончилось для меня дело Наумова.

– Говорят, он умер в тюрьме.

Ирина пожимает плечами.

– Умер сам или помогли, непонятно. Да и не мой это вопрос больше, пусть в тюрьме разбираются.

– Ох, у меня бы, наверное, сердце от страха остановилось, будь я на вашем месте, – с придыханием произносит София.

Мне не нравится ее интерес к уголовке. Не знаю, почему, просто иррациональное чувство раздражения, посещающее меня всякий раз, когда она говорит о своем увлечении этой отраслью. Я хмуро смотрю на нее, ловя каждую реакцию на сказанное Богомоловой.

– Макар, да расслабься, – смеется Ира, заметив мою реакцию. – Соне бояться нечего, у нее же есть ты. Хотя если так посудить… – она легонько стучит зубцами вилки по губе, – … то если Соня пойдет в прокуратуру, вы окажетесь по разные стороны баррикад. Но и это решаемо самоотводом Сони или твоим. В общем, подружитесь, раз дошли до этапа совместного проживания.

Ну, Витя, спасибо, удружил. Я мечу в него зрительные молнии, но мой приятель улыбается и довольно потягивает пиво, как ни в чем ни бывало. Говнюк. Смотрю на Соню и в который раз убеждаюсь, что она умеет держать покерфейс не хуже опытных адвокатов. Дальше обед протекает в болтовне ни о чем, мы вспоминаем студенческий годы, как это обычно бывает, а Соня смеется над нашими приключениями и задает уточняющие вопросы. Мы плавно перемещаемся к бассейну, пока девочки убирают со стола, а уже минут через пятнадцать они присоединяются к нам, и тут начинается настоящий ад. Тот самый, в котором мне приготовлен отдельный котел за похотливые мысли в отношении юной девушки. София в купальнике, а я уже после пары бутылок пива, что подразумевает более быстрый ток крови. И, кажется, она у меня стремится не туда, куда нужно, концентрируясь в нижнем полушарии.

Я видел Силантьеву в кружевном нижнем белье. Старался не смотреть, но взгляд все равно скользнул по соблазнительным изгибам. Сейчас же мне вроде как по статусу положено жадно рассматривать тело Сони, и я этим нагло пользуюсь. Пока она идет к бассейну, покачивая упругой попкой, я не свожу с нее взгляда. Черт его знает, как смогу спать рядом с ней и не касаться, но мне придется очень сильно стараться, чтобы удержать член в штанах.

– Хороша, – констатирует Витя, даже не глядя на свою красавицу-жену.

А ведь Ирина была чуть ли не королевой курса, за ней таскались даже самые завидные женихи, а выбрала она Витю, который, что странно, совершенно не оценил оказанного ему высокого доверия. Чуть ли не со свадьбы таскается по бабам, но, похоже, и Ира не лишена его щедрого внимания, если судить по игривым взглядам, которыми они периодически обмениваются. Никогда не понимал цели жениться, а потом изменять. Я, наверное, поэтому и не тороплюсь связывать себя узами брака, потому что еще не встретил женщину, ради которой готов изменить свой образ жизни. Ту, доверие которой побоюсь – да и не захочу в принципе – предать. Мама утверждает, что чем я старше, тем меньше у меня будет желание остепениться. Интересно, меньше, чем ноль, оно может быть? Думаю, по шкале маминых принципов вполне.

– Дай поиграть, – произносит Витя, вырывая меня из мыслей. Я смотрю на него вопросительно. – Соню. Дай поиграть. Сладка такая, сожрал бы.

Я хмурюсь, сжимая челюсти.

– После нашего разговора я посмотрел на нее другими глазами, так что теперь мы на самом деле встречаемся.

Брови Вити резко подскакивают вверх.

– Заливаешь, – говорит он с ехидной ухмылкой, я же остаюсь серьезным.

– Ни капли.

– Да ты даже не прикоснулся к ней ни разу.

– Соня не очень любит публичное выражение чувств.

– Ого, уже и чувства есть? Быстро ты.

Витя снова смотрит на бассейн, где плещутся девушки, и я тоже перевожу туда взгляд.

– А чего тянуть? Такую девушку за секунду уведут из-под носа, и оглянуться не успею.

– Что правда, то правда. Поговорим о делах наших скорбных, пока язык не заплетается? – серьезно спрашивает Богомолов, и мы погружаемся в беседу о работе.

– Ну мальчики, ну вы опять! – недовольно тянет Ира, выходя из бассейна спустя минут двадцать. – Витя, ты же обещал, что о работе ни-ни.

– Ни в коем случае, моя мышка! – восклицает он с улыбкой. – Я просто не мог такого обещать.

Она притворно хмурится и, подойдя к нему, выжимает на его разогретый солнцем живот влагу с волос. Он вскрикивает и, хохоча, подскакивает с шезлонга, буквально налету сносит Ирину с ног и запрыгивает вместе с ней в бассейн. Соня проходит к шезлонгам, на одном из которых стопкой сложены принесенные Ирой полотенца. Я не свожу взгляда с ее затвердевших сосков, контуры которых четко просматриваются под тонкой тканью купальника. Силантьева быстро заворачивается в огромное белое полотенце и садится на край того же шезлонга. Я отставляю пиво на столик, развожу ноги и ставлю ступни на кафель.

– Иди сюда, Софья, – показываю ей на место между моих ног.

– Что? Зачем это?

Я подаюсь немного вперед и снижаю голос.

– Нас обвинили в том, что мы не касаемся друг друга.

– Ну и что? Мы же не обязаны…

– Соня, иди сюда.

Ее брови удивленно подскакивают, а на лице играет небольшая улыбка.

– Вы… ты назвал меня Соней. Это первый раз.

– Оговорился, наверное. Ну ты идешь?

Она поднимается со своего места и садится, куда я ее пригласил, боком ко мне. Я подхватываю ее за талию разворачиваю спиной к себе и резко притягиваю к своему телу. Она вздрагивает и напрягается, но не отстраняется, что уже хорошо.

– Мы же просто играем, – тихо говорит она.

– Да, тут главное быть убедительными.