Глава 10

Проснулась утром я от поцелуя Эвила и спросонья нехотя открыла глаза, но наткнувшись на его улыбку тут же очнулась.

– Анжелика? – ласково провёл он большим пальцем по моей щеке. – Мне нужно уходить, но я хотел ещё раз заглянуть в твои глаза, что глубже горных озёр, таких же чистых и холодных.

– Холодных? – возмутилась я, отвечая на его поцелуй и, к моему счастью, он не стремился быстро вырваться из моих рук.

На мгновение он вновь опустился на подушки, а я прижалась щекой к его горячей груди, слушая, как равновесно и сильно бьётся его сердце.

– Так не бывает, – выдохнула я.

– Как?

– Хорошо. И просто так. Так не бывает!

Он засмеялся, ласково проведя ладонью по моим волосам:

– Что ты знаешь о жизни, маленькая принцесса, чтобы бояться счастья?

– Мне хорошо с тобой, и нашему счастью нет никаких препятствий. Но так ведь не бывает?

– Почему?

– Счастье – это величайшее сокровище. Верно?

– Верно, – подтвердил он, продолжая гладить мои волосы.

– Там, откуда я родом, верили, что сокровище стерегут драконы, и чтобы его обрести, приходится сражаться. Ничто не даётся даром.

– Я кажусь тебе счастьем, моя маленькая принцесса? – усмехнулся он.

– Я была счастлива с тобой этой ночью. Это всё, в чём я могу быть точно уверена сейчас.

– Ты можешь быть уверена так же и в том, что эта ночь повторится. Но сейчас я должен идти.

– Оставить меня? – с наигранным укором покачала я головой, отстраняясь с лёгким вздохом.

– Увы! Меня ждёт Атэйрон, – Эвил сделал ударение на второй слог. – Мы должны обсудить одно серьёзное дело до того, как соберётся Совет.

– Атэйрон? Тот молодой человек в чёрном, что стоял за твоей матерью?

– О! Ты его заметила? – с лёгким сарказмом протянул Эвил. – Заметный малый, да? Мне стоит начать ревновать?

– Это ведь его молва окрестила Чернокнижником? Он и правда колдун?

– Странно, что ты задаёшь такие вопросы. Да, дорогая, мой брат колдун. Как и моя мать. Как и вся их кровная линия.

– Твой брат? – поразилась я.

– Ты сейчас притворяешься или разыгрываешь меня, принцесса? – губы Эвила улыбались, но взгляд потемнел. – Всему Девитицарствию широко известна эта история, как умирающий молодой человек, брошенный предателем-царедворцем в Змеиной Пустоши, выжил благодаря чёрной колдуньи и в благодарность за спасённую жизнь взял её в жёны, несмотря на то, что она уже имела ребёнка.

– Что?.. Я не знала. Я правда… хотя, может быть, раньше и знала, но я всё забыла после травмы.

– Какой травмы? – широко распахнул глаза Эвил, проницательно уставившись на меня.

– Если честно, то я даже и не знаю. Я пришла в себя и всё забыла. Я и теперь ничего не помню. Жизнь как с чистого листа.

– Мне не доложили об этом.

– Конечно. Наверное, боялись, что вы откажетесь от бракованной принцессы. Я расстроила вас моими признаниями, мой король.

– Только если травму будет опасной для тебя.

– Я в порядке. Своё имя я помню и ваше тоже выучила.

– Действительно, что может быть лучше?

– Разве не о такой жене мечтает каждый мужчина? Получить её сознание девственно чистым и заполнить нужными понятиями? – насмешливо спросила я и тут же сама себя одёрнула.

Чего это я тут разговорилась? А вдруг с королями в Темной Цитадели так не принято? Ну да ладно. Разыгрывать из себя покорную куклу с мягким голосом всё равно долго не получится. Где-то истинный темперамент да прорвётся?

– Я велю придворному лекарю осмотреть тебя.

– Это не обязательно…

– Это не обсуждается.

Вот ведь я дурная Фроська? И чего бы мне просто не промолчать? Сама ж подставилась! Терпеть не могу медосмотры, но придётся терпеть. А ещё – нужно последить за своим языком, не забывать, что я теперь буду существовать в мире, где за неправильно сказанное слово можно и головы лишиться.

Мы-то в своём 21-ом счастливы не только за слова, но и за действия через раз ответ держать. Сложно мне будет.

– Ну, если не обсуждается, тогда благодарю за заботу.

Он засмеялся, легко поднимаясь с кровати.

– Поцелуй меня ещё раз, жена. На удачу! Пусть твой поцелуй станет моим талисманом.

– Охотно, дорогой мой муж!

И я радостно выполнила обещание, прикасаясь к его ласковым губам и вдыхая горьковатый, тёплый запах. Обняв меня на мгновение в ответ, он отстранился.

– До вечера, моя маленькая принцесса. Пусть день твой будет светел.

– До вечера, любовь моя, – протянула я ему руку, и мой король пожал её на прощание перед тем, как выйти.

Счастливая и довольная, я перевернулась на постели и закрыла глаза. Если бы я была кошкой то, наверное, мурлыкала бы. Никогда ещё я не чувствовала такой полноты жизни, словно воздух и солнце протекали через меня, наполняя энергией каждую клеточку тела.

А приподнявшись на локтях я с удивлением и смущением поняла, что в комнате я больше не одна – у дверей, опустив глаза вниз и сложив перед собой сцепленные руки, стояли две девушки, а посредине – высокая и худая женщина с ярко подведёнными глазами. В первый момент я с ужасом подумала, что это мать Эвила, там самая дама с занавешенным лицом и жуткими глазами, но в следующей момент расслабилась. Если наблюдательность мне не изменяет (а она не изменяет) мать моего короля была ниже ростом и куда изящней. Это, по всей видимости, её поверенная или служанка.

– Доброе утро, – улыбнулась я девушкам.

В ответ они поклонились.

– Доброе утро, госпожа, – отозвалась женщина. – Это Мирайя и Суокэ. Они будут прислуживать вам, стараясь во всём услужить. Можете распоряжаться ими по своему усмотрению. Королева-мать Хатериман выбрала их для вас на первое время, исходя из собственных вкусов и предпочтений, но, если вы останетесь недовольны или пожелаете взять в услужение других девушек – воля ваша и ваш приказ. Всё будет сделано.

– Благодарю, – кивнула я. – Я полностью доверяю выбору Её Величества. Как мне обращаться к вам?

– Танитисан, госпожа.

– Передайте мою благодарность Её Величеству королеве-матери за её высочайшую заботу.

Женщина склонила голову.

– Госпожа приглашает вас в свои покои, разделить с ней чайную церемонию. Она будет счастлива поближе узнать свою невестку. Что мне ответить моей госпоже?

– Я счастлива принять приглашение и прейду сразу же, как только соберусь.

Кланяясь, женщина попятилась и вышла из комнаты сразу же, как стоящие за дверями стражники распахнули её.

– Помогите мне собраться, – кивнула я девушкам. – Да постарайтесь получше! Второй раз впервые предстать перед свекровью вряд ли получится.

Вряд ли девушки поняли, кто такая свекровь. Но от них понимать и не требовалось. А дело своё они знали отлично, и то, что я не до конца понимала, мне подсказали.

Например то, что яркие краски в одеждах предназначались для встречи короля в приватной обстановке. А на все остальные случаи существовала одежда куда менее броских расцветок.

Но хоть убейте, горчичный цвет, что для меня подобрали, мне категорически не шёл, хоть и был по-своему благороден.

Признаться, я волновалась. Я совсем не знала мать Эвила, но интуитивно угадывала, что в этой женщине могут найти как сильного союзника, так и непримиримого врага.

При других обстоятельствах сама возможность погулять по таким шикарным апартаментам, с непривычки напоминающим отлично декорированный лабиринт, стало бы чистым удовольствием. Чем-то отдалённо изнутри дворец напоминал кадры из Великолепного Века и можно было при желании вообразить себя Хюрем. Кстати, отличный образец для подражания. Рабыня, ставшая в один ряд с царицами и имевшая власть больше, чем её европейские современницы и это в стране, где женщина стояла после полового коврика!

Я так волновалась, что даже не запомнила дороги, которой мы шли. Меня охраняли мои служанки (или сопровождали? Или стерегли? Тут как посмотреть).

Мы подошли к двум запертым дверям, по бокам над которыми горели факелы и сторожили дверь стражники. При моём появлении оба бравых воина склонили головы и толкнули створки, распахнувшиеся внутрь.

Переступив порог комнаты, я оказалась не в замкнутом помещении, как рассчитывала, а в ярком цветнике, центром которого являлась скульптурная группа и высокий фонтан, разбрызгивающий фонтаны воды под открытом небом. Прямо на плитах, у фонтана, разостлали ковёр и мать принца Эвила, Хатериман, сидела на нём, на земле, закутанная в белый шёлк, как в саван. Материал покрывал всю её фигуру, с головы до ног и в то же время был лёгок и трепетал от малейшего дуновения ветерка.

На сей раз лицо её ничто не скрывало, и я с интересом вглядывалась в лицо матери моего мужа. И нашла его не просто красивым, но весьма и весьма интересным. Такие лица легко западают в память.

Она была смуглой, кожа имела оливковый оттенок и теперь не оставалось сомнения от кого Эвил и его брат-чернокнижник унаследовали чёрные, прожигающе-огненные пламенные глаза. Но у Хатериман они не были горячими. Матовые, глубокие и, как ни странно, холодные, они были оценивающе устремлены на меня.

– Юная принцесса Анжелика, приветствую тебя. Мы рады тебя видеть. Проходи, сядь с нами.

Она говорит о себе в третьем лице? Любопытно? Но кто знает, может, тут так положено особенно царственным особам.

Я, покорно приблизившись, села. Наверное, нужно что-то сказать в ответ? Но я понятия не имела о местном этикете.

Я не то, чтобы робкого десятка, но под взглядом этой женщины робела, хотя даже огненные взгляды её царственного сына не особенно смущали.

Она перевела цепкий взгляд с меня на сопровождающих девушек. Кажется, я всё-таки что-то сделала не так?

– Простите, госпожа, – пролепетала Мирайя, – я не успела обучить её нашим правилам.

– Это не страшно. На этом свете много мест и в каждом из них свои правила. Умный человек всегда стремится познать чужие обычаи и взять от них лучшее. Принцесса Анжелика, – она словно попробовала моё имя на вкус и покачала головой. – Слишком чуждое место для этой земли. Я подберу тебе другое. Тайима, в переводе с праязыка моих отцов, это означает – Огненная Заря. Что скажешь? – обратила она на меня по-змеиному бесстрастный взгляд.

– Замечательное имя. Звучит очень красиво. Но при всём уважении, зачем оно мне? Я вполне довольна своим.

– Твоё имя означает – ангел? Светлый и нежный. Ты похожа на ангела. Но в здешних местах такие не выживают.

– А что не так с этим местом? – я постаралась улыбкой смягчить слова, которые можно было бы принять не слишком любезно.

– Мне донесли о том, что принцесса Ванхелия утратила память. Должно быть это правда?

– Чистейшая, – подтвердила я.

– Что ж, память – это поправимо. Лишь бы разум не потеряла, – пренебрежительно проговорила женщина. – Я напомню, что Тёмная Цитадель названа так не случайно. Здесь проходит рубеж, тонкая грань, между миром людей, зелёных полей и синих вод и миром огненной пустыни, за которой Чёрные Горы порождают тёмный дым в горниле своих вулканов, выпуская на свет чудовищ, что не приснятся и в самых страшных кошмарах.

Речь, прямо скажем, не очень. Я почему-то так и думала, что отношения у нас сложатся не очень. Но зачем же так сразу о кошмарах-то, а?

– Здесь, в Тёмной Цитадели бьётся сердце мира. Каждый зовёт это, бесспорно великое место, по-своему. Одни называют его Адским Огнём, другие, зная, что оно уничтожит или сокрушит всё, что брошено в него – Тропой Власти, а третьи со страхом произносят – Злой Рок. По дороге к величию буквально на каждом шагу тебя подстерегают бездонные пропасти – стоит упасть в одну, и ты уже не выберешься. Огненная Земля, Земля Драконов – место это сжигает души людей дотла. Узкая тропа между Адом и Раем. Но отсюда есть шанс попасть и совсем в другое место. На это есть только один шанс – второго не будет.

– Я не понимаю, зачем вы мне всё это говорите? – взволнованно спросила я. – Как мне толковать ваши странные речи? Это угроза? Или предупреждение?

Хатериман откинулась на подушки, облокотившись на одну из них, с холодной насмешливостью взирая на меня:

– Зачем мне тебе угрожать, девочка? Угрожают тогда, когда хотят напугать.

Она щурилась, не сводя с меня взгляда, словно оценивая мою реакцию на свои слова:

– Мне пугать тебя ни к чему.

– Тогда, выходит – предупреждение? – тряхнула я головой. – Но я, признаться, не очень сильна в метафорах. И было бы проще, если бы вы выражались яснее. Мы быстрее пришли бы к взаимопониманию.

Она улыбнулась одними губами, а взгляд оставался по-змеиному бесстрастным:

– Не сильна в метафорах? А в чём же ты сильна, Тайима?

Я дёрнулась, услышав чуждое и в чём-то угрожающее имя, будто шёпот из темноты – тьма, тьма…

– Моё имя Анжелика, – невольно дыхание моё участилось, то ли от гнева, то ли от страха – сама не могу понять.

Хатериман, заметив моё состояние, тихо засмеялась:

– Не упрямься. Смена имени только на пользу женщине. Мы же как змеи. Мы – как змеи, мужчина – как львы. Змеи сбрасывают кожу и начинают жить сначала, каждый раз по-новому, иначе нам не выжить. Со старым именем умирает старая суть, чтобы новая могла жить. Я тоже не всегда была Хатериман – Смертоносным Тайфуном. Я родилась Анириэлью – Розовым Цветком Зари. Потом меня продали колдунам пустыни и меня окрестили Сахрой – Ядовитым Плющом. А потом там, в далёкой выжженной земле, где ничто живое долго не живёт, я встретила мальчика с синими глазами, которому должен был принадлежать мир, но вместо царственный тиары ему принадлежало рубище. Я не думала о царстве, не думала о силе. Я всего лишь хотела, чтобы он жил. Потому что ничьи другие глаза не были такими синими. Ради него я признала моё черное наследие и приняла Тёмный Дар моей крови. Я заставила их служить ему. Он хотел трон и свои земли, а я хотела, чтобы он был счастлив. Так началась новая война. В которой мой синеглазый король умер. И теперь уже его сын – мой сын, хочет владеть миром. Мне мир не нужен, но я хочу, чтобы мой сын был счастлив. А значит война продолжается. И в этой войне больше нет ни Розовых Цветов Зари, ни Ангелов.

Значит, всё-таки её слова – предупреждение. Но какое-то не радостное.

– Не беспокойся, – голос Смертоносного Тайфуна смягчился, стали тихим, как шёпот ручейка по камушкам. – Твоё будущее может быть безоблачным. Я уже сказала, что по одну сторону от тропы – ад, но по другую – рай. Сумеешь подчинить дракона, и станешь госпожой, которую никто не сможет потеснить в сердце моего царственного сына.

– Подчинить дракона? – нахмурилась я. – Что значит – подчинить дракона?

Она что, драконом своего сына величает? И пытается наставить меня на путь истинный, дать совет? Это было первой моей мыслью.

Хатериман поднялась легко, словно бы ей было не больше восемнадцати. Она вообще прекрасно сохранилась, я бы не могла определиться с возрастом этой женщины.

– Иди за мной, – приказала она.