Цитаты из книг автора «Екатерина Оаро»

Это оценка героя, и, читая такое предложение, мы видим этого человека сразу в двух планах: не только сбоку, но и как бы изнутри. Прием этот называется субъективацией авторского повествования. Этим хитрым трюком пользуются писатели, чтобы сократить дистанцию, когда пишут от третьего лица.

«Всеми фибрами своего чемодана он стремился за границу». Это другой способ заставить клише заиграть: заменить слово внутри него.

По-научному это называется «разрушить его образное значение». Но я бы сказала наоборот: вернуть ему его образное значение. Ведь из‐за слишком частого употребления люди перестали замечать метафору. Она стерлась и запылилась. Употребляя устойчивое выражение в новом контексте, вы оживляете его.

находит «Слово живое и мертвое» Норы Галь, скачивает словарь синонимов и бродит повсюду с блокнотом, чтобы успеть записать живое выражение, если оно мелькнет в чьей‐то речи.

Анафора, эпифора, стык, полиптотон и другие стилистические и риторические фигуры могут заострить вашу фразу и заставить читателя потянуться за карандашом.

Повторы, особенно такие – похожие, но как будто противоположные – всегда вызывают эффект. Такие фразы хочется выписать себе в блокнот, запомнить или процитировать. Крылатые фразы часто строятся на этом приеме, который по‐гречески называется полиптотон (то есть: многопадежие).

Этот прием называется стык, или подхват, или анадиплосис.

первых трех предложениях он использует эпифору, то есть одинаковую концовку. С греческого слово «эпифора» переводится как «прибавление» или «добавка».

Этот тип повтора называется анафорой, что означает «восхождение». По-русски его иногда еще называют единоначалием.

Моя подруга Алена Глухова, переехав во Францию, захотела писать по‐французски. Создавать книгу на неродном языке – рискованная затея. Словарь ее был ограничен, и писать у нее получалось только простым, минималистичным языком, без стилистической эквилибристики.