Глава 3
Маршрут проложен

Через несколько дней «русичи» вновь собрались в библиотеке. По имеющимся сведениям, гусли некогда принадлежали знаменитому иудейскому царю Давиду, затем долгое время покоились на дне морском, пока не перешли от Морского царя к Садко. Итак, начать поиски гуслей нужно с былин о Садко. Прежде всего определить море, которое фигурирует в повествовании.

– С какого моря начнем? – спросил Северин. – Наши предки много где плавали.

– Вариантов на самом деле не так много, – Александра отложила в сторону пачку распечаток. – Новгородцы, конечно, плавали и в Черное, и в Каспийское моря. Но туда они проникали, как правило, спускаясь от Новгорода по рекам, далее волоком до Волги или Днепра. А Садко, если, конечно, мы верим былине, возвращался домой по морю. Так что остается только Балтика.

– Жаль, – вздохнула Динка, – съездили бы на Черное море, отдохнули заодно.

– На Балтийском море тоже неплохо, – заметил Глеб. – Значит, начнем искать там. Ян, откуда нам проще будет попасть в подводное царство? Нужно какое-то особое место или подойдет любое побережье?

Ян сидел, почти утонув в глубоком кресле между двумя высокими стеллажами, тени от шкафов и густые июньские сумерки делали его почти невидимым в его темной одежде, как будто маг хотел от кого-то спрятаться.

– Во-первых, не нам, а мне, – быстро и немного резко откликнулся Ян. Переждав бурю возмущенных возгласов и недоуменных взглядов, он продолжил: – Я подумал и решил, что лучше мне будет отправиться к Морскому царю одному.

– Ян, – сказал Глеб, – я понимаю, что возможно, после Китежа у тебя сложилось не лучшее мнение о группе. Но мы потому и команда, что действуем вместе. И вместе мы сильнее.

– И это тоже, – Ян поднялся и подошел к столу, вокруг которого сидели ребята. – Просто каждый из нас сильнее на своем поле. Морские создания очень хорошо влияют на разум. Я не смогу защитить от их чар всю группу. К тому же, много сил уйдет на раскрытие врат. А еще вспомните, во многих легендах говорится, что на дне морском любят гостей, но очень не любят выпускать их оттуда. Как Садко, например. Морской царь почти наверняка захочет, чтобы неожиданные визитеры погостили у него подольше. В общем, если что-то пойдет не так, мне будет легче уйти одному. А вы меня подстрахуйте. Неизвестно, в каком виде я выберусь из воды. Вот тогда мне действительно может потребоваться помощь.

– Хорошо, – согласился Глеб после некоторого раздумья. – Мне не нравится эта идея, но у меня нет конкретных возражений.

– Садко ведь выбрался, – возразила Саша, – а он не был магом.

– Он был высокоуровневым бардом, – встряла Динка, – и мог, похоже, кого угодно очаровать. А еще ему помогли, рассказали, что делать.

– Кстати, мне будет гораздо проще выбраться, если на суше у меня останутся неоконченные дела, – добавил Ян, – например, кое-кому я одолжил одну вещь… Очень важно за ней вернуться. – Он криво усмехнулся. – В общем, я оказался бы очень вам признателен, если бы вы подождали меня на берегу.

– А что ты скажешь Морскому царю? Как убедишь его отдать гусли? – поинтересовалась Александра.

– Обаяю, и он еще будет умолять меня, дорогого гостя, принять этот скромный дар, – Ян горделиво приосанился, но, наткнувшись на укоризненный взгляд Саши, тут же сбавил обороты. – Что, и пошутить уже нельзя? Да ладно, разберусь по обстановке. Ему явно скучно на своем дне. Вот и Садко на гуслях заставил играть от скуки, а потом, заметим, сам же пожалел. Вот и я его заболтаю. В общем, на чем-нибудь договоримся!

– Главное, не женись там на морской царевне! – хихикнула Динка. – Обаятельный ты наш!

– Очень она мне нужна! – Ян многозначительно покосился на Александру, а та сохраняла совершенно невозмутимое выражение лица. Динка ей даже позавидовала. Ей бы самой такое самообладание!

– Так что с отправной точкой? – поспешил вернуться к предыдущей теме обсуждения Глеб.

– Конечно, подойдет любое побережье, – продолжил Ян, – но лучше бы какое-нибудь сильное место. Ну, если где-то на берегу было, например, языческое святилище, капище там или что-то подобное. Наверняка жрецы народов, живших на побережье, не только приносили жертвы Морскому царю, но и просили у него взамен для себя всякие блага. А лучший способ быть услышанным – это подойти и попросить. В таких местах как бы тропинка натоптанная. По ней идти проще.

Саша с Глебом переглянулись и почти одновременно выдохнули:

– Аркона!

Дина вопросительно посмотрела на товарищей.

– Может, кто-нибудь объяснит темному невежественному технарю, что это такое?

– Группа есть такая, – сказал Северин.

– Это место на острове Рюген, как раз в Балтийском море, – начала рассказ Александра. – Там было крупнейшее и наиболее важное славянское святилище. Языческое, разумеется.

– Священное место, как Иерусалим для христиан, – дополнил Глеб, – туда ездили в паломничество или за советом в трудной ситуации. Славянские племена Германии, Польши и Прибалтики платили дань на содержание святилища. Жители Арконы были так богаты, что не занимались земледелием, а жили собранной данью, рыболовством и военными походами. Хотя пахать на острове, действительно, не очень, он довольно болотистый, а тогда еще и был весь покрыт лесом. Святилище построили грандиозное. В него входило несколько храмов. Основным считался храм Световита, которого славяне считали главным из богов. Они молились его кумиру^[6], у которого было четыре головы. Святовита символизировали разные знаки, в частности, резные орлы и знамена, главное из которых называлось Станица… В то время власть этого небольшого куска полотна была сильнее княжеской власти.

– Жалко, что все это не сохранилось, интересно бы посмотреть, – заметила Динка. – Похоже на фэнтези. И почему сейчас такого нет? Четыре головы – это круто.

– Считается, что это символизировало власть бога над четырьмя сторонами света и четырьмя сезонами года, – ответила Саша.

– Кстати, что стало с идолом потом? – вмешался Ян. – Жрецы и жители в едином порыве приняли христианство?

– Не совсем так, – снова вступил в рассказ Глеб, – святилище было очень богато, а в то время это вызывало повышенный интерес соседей. Руяне, или руги, так называлось славянское племя, населявшее остров, славились своей воинственностью и долгое время не только давали отпор всем желающим ограбить святое место, но и ходили в ответные походы. Однако со временем все больше окрестных племен и правителей принимали христианство. Аркона оказалась окружена по сути враждебными землями. Конечно, славяне не посягнули бы на святилище, но не только их манили эти земли. В тысяча сто шестьдесят восьмом году датский король Вальдемар Первый, предшественники которого платили дань Арконе, собрал огромное войско и высадился на остров. Яромар, местный князь не стал сражаться с захватчиками, а напротив, признал себя его вассалом.

– Чего это он?! – удивился Северин.

– В Арконе власть князя была сильно ограничена жрецами и вечем, народным собранием, по сути, князь был просто верховным военачальником. А он хотел править единолично, потому и пошел на сговор с врагами и предательство. Многие жители острова встали на защиту родных богов, и у святилища был свой отряд воинов, но не слишком большой. Силы оказались неравны, и Аркона после тяжелой осады и нескольких штурмов пала. Многие жители тогда погибли или бежали с острова. Но, несмотря на это, память о священном месте осталась. Славяне называли остров Рюген Буяном или Руяном, по названию местного племени. Именно к нему, как месту сосредоточия священной силы, обращались в заговорах колдуны и знахари. Слышали зачин: «На море-океане, на острове Буяне»? Есть гипотеза, что под названием священного белого камня Алатырь^[7] имелся в виду янтарь, которого на Рюгене немало и которому паломники, увозя его с собой из святилища, приписывали магические свойства.

– Сволочь он, а не князь, – сказал Северин с чувством. – А на месте святилища небось выстроили церковь?

– Тогда был такой обычай, – подтвердил Глеб, – и действительно построили, однако простояла церковь недолго – ее поглотило море.

– Морские боги – они такие, чужого не потерпят! – хихикнула Динка.

– Возможно, это как раз подтверждает то, что место для нас подходящее. Сейчас это что-то вроде исторического памятника под открытым небом. Хотя остался только изрядно заплывший вал. А род князей Арконы пресекся позднее. Остров попал под власть немецких императоров, и население со временем онемечилось. Сейчас это территория Германии.

– Чувствую, место подходящее, – кивнул Ян, поднимаясь из кресла. – Ну что, попросим нашего дорогого директора сделать нам визы?..

* * *

Над Москвой разливалось зарево заката. Свет солнца окрасил город в красноватые тона, заставил полыхать огнем реку. Глеб и Ольга стояли на Большом Каменном мосту.

– Как красиво и, вместе с тем, страшновато, как будто весь мир горит. – Девушка покрепче прижалась к своему спутнику.

– Да, древние верили, что мир может погибнуть от огня, но потом обязательно возродится. Я вот тоже думал, что навсегда тебя потерял. Какой же я был дурак, что не рассказал тебе все сразу. – Глеб посмотрел на нее.

Это правда: есть люди, которым ты можешь и должен рассказать все, потому что они поймут и не обманут, не предадут. Это так же абсурдно, как если бы ты сам себя предал. Ведь вы единое целое. Две половинки.

– Я тоже думала, что никогда тебя не увижу. Это было… – она задумалась, подбирая слова, – так страшно. Ладно, давай не будем об этом. Ты скоро уедешь?

– Да, но не очень надолго, я думаю. На несколько недель, может, на месяц. Но как бы то ни было, я обязательно к тебе вернусь. Я никогда больше тебя не оставлю.

Они неспеша двинулись в сторону Яузы.

– Ты будешь звонить? – спросила она.

– Обязательно! Как только смогу.

Ольга доверчиво вложила свою руку в его, и Глеб заметил, что в ее пальцах что-то блеснуло. Парень быстро подхватил руку девушки. Она многозначительно посмотрела на него.

– Ты помнишь?

– Как я мог забыть! – Небольшая монетка уютно устроилась в переплетении их пальцев. – Наше счастье с нами, когда наши руки соединены.

У входа на Болотную площадь расположился лоток под полосатым зонтом.

– Хочу мороженого, – немного капризно сказала Ольга.

И Глеб бегом бросился к прилавку.

Мороженщица, немолодая усталая женщина, уже закрывала палатку и складывала большой, вылинявший на солнце зонтик, расписанный какими-то пляжными мотивами и рекламой популярного напитка.

– Закрыто, закрыто, – ворчливо сказала она. Но, видно, заметила что-то в лице Глеба. Она бросила взгляд на него, на хрупкую фигурку Ольги неподалеку и протянула два вафельных стаканчика. Морщины на ее лице разгладились, и Глеб понял, что когда-то она была очень красива.

– Счастья вам, ребята, – сказала женщина.

– Спасибо, – с чувством поблагодарил Глеб.

Он шел, и ему казалось, что стоит чуть подпрыгнуть, и он взлетит. В теле ощущалась необычайная легкость. Закатный свет не только не опалял его, но как будто наполнял силой и энергией.

Влюбленные до поздних сумерек гуляли по городу. Ели мороженое, украдкой целовались среди цветущих кустов жасмина, потом сидели в кафе. И Глеб замечал, как глаза Ольги, когда она обращается к нему, будто наполняются светом.

А может, это и есть награда за все наши дела. Да! Лучшая из возможных! Если ты живешь достойно, делаешь все правильно, то и сама жизнь идет к тебе навстречу. И сияющие глаза любимой гораздо лучше всех похвал, всех пышных и, в сущности, бестолковых слов.

Уже почти стемнело, когда Глеб довез Ольгу до подъезда.

– Погоди, а твои родители? Они теперь не против, что ты встречаешься со мной? – спросил парень.

– Папа сначала ужасно злился. Но потом к нему приехал один из его друзей, дядя Вася. На самом деле он Василий Александрович, и генерал. Но я его с детства знаю. Они говорили на кухне, наверное, час. Говорили о тебе. Я не слушала, конечно, но из обрывков разговора кое-что поняла. Вы что-то вроде агентов «007»? Надежда и опора, и все такое. В общем, теперь папа не против.

– Я… – начал Глеб.

Но Ольга улыбнулась и прижала палец к его губам:

– Не можешь – не говори, я понимаю, что это такое, папа ведь тоже служит. Но знай, я рада, что ты делаешь настоящее и важное дело. И я горжусь, что у меня такой парень.

Они снова поцеловались. Проводив Ольгу, Глеб долго стоял во дворе глядя на ее окна. Вот загорелся свет, вот за шторой мелькнул стройный силуэт девушки. На душе было удивительно легко и спокойно.

Он посмотрел на часы. Пора возвращаться в школу. Его ждут дела, и стоит поторопиться. Поторопиться уехать, чтобы скорее вернуться.