Цитаты из книг автора «Екатерина Мурашова»

Любая ненависть разрушает, — сказала я мальчишке. — С ней трудно, иногда даже невозможно жить. Особенно если это ненависть к близким людям.

ненависть — очень сильное, разрушительное и редко встречающееся в человеческой практике чувство.

«Человеческий разум — это орудие, с помощью которого Вселенная познает саму себя»?

Сочувствовать чужим несчастьям — просто. Особенно если у самого в это время все более-менее нормально. Искренне радоваться чужим удачам или успехам почти невозможно. Может, и есть где-то такие святые люди, которые сами получили трояк за контрольную и радуются, что подружка там или приятель получили пятерку. Но большинство — наоборот. За Юру я радовался по-настоящему, и даже немножко погордился собой по этому поводу.

Он просил вам передать, что он выиграл! — радостно улыбаясь, доложила Людмила. — Представьте: он сидел над учебниками как проклятый и закончил триместр с одной тройкой. Все учителя, да и мы тоже — в шоке! Но он теперь точно сдаст экзамены за девятый класс! Сможет поступить в училище, в техникум, даже в десятом классе остаться, если захочет! — Передайте ему, что партий будет еще много, — предупредила я. — И до выигрыша еще очень-очень далеко. Но у него теперь есть опыт его собственного успеха, а это очень ценно. — Кажется, он понимает… Он просил спросить: как узнать, когда конец игры? Я надолго задумалась. — Когда он оглядится и вдруг увидит вокруг себя только город, лес, море, друзей, птиц, книги… счастье, несчастье… и не увидит карточного стола с готовыми играть противниками. Тогда. А до этого надо садиться, играть и стараться выиграть при любом раскладе.

Про меня. — Ну, давай про тебя, — согласилась я. — Только что же про тебя говорить? Ты же, как я поняла, уже сбросил карты, сдал эту партию. — В каком смысле сдал? — Ну, знаешь, есть такая теория, что люди рождаются много раз, душа перевоплощается… — Знаю, — кивнул Пашка. — Я читал. — Ну вот, это перевоплощение ты, получается, уже как бы списал. Теперь проживешь, как большинство твоих родственников: пить-курить-воровать-колоться, к тридцати точно помрешь или убьют, ну, может, в следующем перевоплощении как-нибудь иначе решишь, должно же быть развитие… Обычное дело. Николая с Людмилой только жалко, конечно… — А почему это вы решили, что я уже… это… списал? — Ну, чисто по фактам, — пожала плечами я. — По чему же еще? В голову-то я тебе залезть не могу, да и не нужно это. Важно, что человек реально делает, а не что он собирается или там предполагает… Пашка задумался. Я его не торопила. Людмила сидит в коридоре и надеется на чудо, пусть чуть-чуть побудет в этом состоянии, оно дает силы. — А почему оно так выходит? — наконец спросил он. — Да нипочему, — вздохнула я. — Говорю же: жизнь — это как в карты сыграть. Умеешь в карты? — А то! — усмехнулся Пашка. — Ну и вот. Карта может изначально, на раздаче, по-разному лечь. Тебе вначале очень слабые карты в этой игре достались: семья, да и генетика — надо бы хуже, да некуда. Потом тебе вдруг, тоже нипочему, выпала счастливая карта: тебя взяли в семью хорошие, порядочные люди, а твои братья и сестры оказались в детдоме. И вот ты со своими картами сел за стол. Ставка такая: прорвешься в нормальную жизнь или нет? За столом много игроков. Против тебя играет твоя генетика, первые четыре года твоей жизни, то, что тебе всё позволяли и жалели; потом — твоя лень, неумение сосредотачиваться, работать… Кто еще? — Учителя. Им от меня скорее избавиться надо. Друзья?.. — Наверное, да. Я плохо представляю себе твоих нынешних друзей, но… Так вот, что-то тут, конечно, зависит и от мастерства игрока. Иногда можно выиграть и с плохими картами. Особенно если от тебя этого уже никто не ожидает, тебя не берут в расчет… Но ты сам понимаешь: намного проще просто сдаться… — А если я не сдаюсь и играю с плохими картами против всех, тогда что? — тихо и зло спросил Пашка. Ноздри его раздувались от волнения. — Ну, это, считай, всё наоборот от нынешнего, — подумав, сказала я. — Тебя выгоняют из школы за двойки, а ты им всем назло получаешь пятерки и остаешься. Тебе предлагают покурить и выпить, а ты на спорт идешь или уроки делать. Тебя мир изначально списал в генетический брак, а ты не только сам вылезешь, но еще потом найдешь младших и им поможешь… — Я вправду больной, — сказал Пашка. — У меня по-честному ведь голова, давление… и ноги часто болят… Это тоже против. — Лапшу — в кастрюлю! — отрезала я. — Самый крутой президент крутых США с детства ездил в инвалидной коляске. Правда, у него были хорошие семейные карты. Но ты-то все-таки пока ходишь…

что они мой материал и последовавшую дискуссию на «Снобе» не читали. Девять из них уверенно назвали себя взрослыми, восемь признали, что сомневаются. Моя рабочая гипотеза: после окончания полового созревания соотношение «взрослых» и «невзрослых» особей в популяции хомо сапиенс не меняется вне зависимости от возраста. А вы можете назвать себя взрослым, дорогой читатель? И что вы вообще думаете о взрослости? Нужно это или не нужно? Обязательно или необязательно? Хорошо или плохо? Менялось ли как-то это понятие (количественно или качественно) в историческом процессе? И что это вообще такое — «быть взрослым»?

Вторая «взрослая» группа (семь человек) — это работающие люди, не имеющие детей. Здесь сопровождающее пояснение другое: «Конечно, я взрослый, ведь я работаю и сам себя обеспечиваю». Остальные пять «взрослых» из моего эксперимента — это подростки (16–18 лет). Здесь объяснения вполне сумбурные: «Я взрослый, потому что я уже личность, у меня есть свои взгляды на все», «Я взрослый, потому что не иду в толпе» и т. д. Все опрошенные студенты взрослыми себя не признали. Молодые мужчины (даже работающие и живущие отдельно от родительской семьи) тоже не торопились во «взрослость» (тогда как все самостоятельные бездетные молодые женщины оказались во «взрослой» группе). Были объяснения: «Стать взрослым — это остановиться в развитии», «Мне нравится играть», «Мои родители — взрослые люди, я не хочу становиться таким». Из возрастного, занятного: по данным моего мини-исследования, с 18 до 21 года количество взрослых людей снижается. И наконец, то ли в качестве курьеза, то ли в качестве информации к размышлению. Как-то я по телефону, в поликлинике и в инете (личными письмами) предложила то же задание семнадцати людям в возрасте от 36 до 54 лет, про которых я была совершенно уверена

Тему мини-исследования я выбрала строго соответствующую: «Считаете ли вы себя взрослым?» Поскольку я с самого начала понимала, что никаких валидных признаков «взрослости» мне выявить (и предъявить испытуемым) не удастся, то технически это выглядело так: человеку предлагалось спокойно, уверенно, с повествовательной интонацией произнести (вслух или про себя) фразу: «Я взрослый человек». И дальше с ней либо согласиться, либо нет. Если человек хотел дать какие-то дополнительные объяснения своему ответу, я их фиксировала. Участниками моего мини-эксперимента стали 45 человек (25 женского пола и 20 — мужского), от шестнадцати (мое собственное представление о возможном наступлении реальной взрослости плюс совершеннолетие по нашим законам) до тридцати лет. Из них взрослыми назвали себя 21 человек, то есть чуть меньше половины. Самая многочисленная и однозначная группа из «взрослых» — это люди, у которых самих есть дети. Их было девять человек (восемь женщин и один мужчина, от 18 до 30 лет), и все они аргументировали одинаково: «Конечно, я взрослая (взрослый), ведь у меня у самой уже есть ребенок (дети)». На мой взгляд, тут отчетливо слышится: «Мне и деваться некуда». Впрочем, трое из имеющих детей респондентов (двое мужчин и одна женщина) взрослыми себя не признали, но говорили об этом так, как будто просили у кого-то прощения (то есть «надо бы уже быть взрослым, я понимаю, но пока не получается»).

читателям. Само исследование было очень простеньким. Имелся для него и побудительный мотив — именно в то время ко мне стали часто обращаться родители с жалобами такого типа: «он явно не хочет взрослеть, хотя по возрасту уже пора», «она не хочет брать на себя ответственность ни за что, а вот я в ее годы…», «он реагирует на все как ребенок младше его по возрасту, и я не знаю, как ему объяснить», «мы в их возрасте хотели поскорее вырасти и стать самостоятельными, а они как будто вовсе к этому не стремятся» и т. д. Мнение родителей было мне понятно. А вот интересно было бы узнать мнение самих молодых людей, по­думала я.