Глава 2

– Как такое могло произойти? Я просто не понимаю. Ведь он опытный парапланерист… сколько соревнований, сколько побед…, – эмоционально возмущалась Раиса Ивановна, энергично всплескивая руками.

– Рая, успокойся, в любом спорте случаются несчастные случаи – не повезло, что-то пошло не так…, – пытался успокоить ее муж.

– Как же просто ты об этом рассуждаешь! Но наш сын в коме! Он весь переломан, врачи даже не делают прогнозы, тяжелейшее состояние…

– Хватит, Рая! Мы все и без тебя об этом знаем! Не нагнетай!

– А где это все случилось? – спросила Светлана – близкая подруга Раисы Ивановны, которая уже давно чувствовала себя членом их семьи. Она присутствовала на всех семейных мероприятиях, была самым частым гостем в доме и вообще, не мыслила себя отдельно от Раи. Неудивительно, что Раиса Ивановна, как только узнала печальную новость о сыне, тотчас сообщила ее Свете.

– Филиппа нашли туристы, вернее, они же стали свидетелями его падения. Он упал в районе побережья на скалистую местность. От смерти его спасло только то, что он приземлился на дерево, а не на камни.

– Да как же так?! Был сильный ветер?

– Да и ветра-то толком не было. Никто точно не знает, что случилось. Туристы только увидели падающий параплан и поспешили на помощь. Когда они добрались до Филиппа, он был без сознания. Они и вызвали скорую помощь.

– Господи, что ж такое у него произошло?

– Ох, Света, я бы и сама хотела это знать, да только кроме Филиппа никто нам ничего не прояснит. Рядом с реанимацией сейчас дежурит Вера, вдруг он в сознание придет. Уже столько времени прошло, а никаких известий от нее нет. Просила же звонить мне постоянно, я ж вся как на иголках….

– Может, тебе надо было самой поехать в реанимацию? Все спокойнее, чем дома без новостей сидеть…

– Так ведь внуки на мне.

– Хочешь, я за ними послежу. Могу отгул на работе взять, и поесть приготовлю, и спать уложу…

– Спасибо, Света, но я лучше дома останусь. Ты же знаешь, мне непросто дается общество Веры. К тому же, пользы от меня там мало – в реанимацию никого не пускают, да и сейчас жизнь Филиппа в руках Господа…

– Вера говоришь… в такой ситуации надо забывать про личные конфликты. Сейчас главное, чтобы Филипп в себя пришел.

– Ой, ну наконец-то, Вера звонит! – воскликнула Раиса Ивановна, быстро ринувшись к звонящему телефону. – Алло! Ну что там?

В телефонной трубке послышался голос Веры. Она без остановки говорила минуты три, а потом замолкла.

– Ладно, спасибо. Мы ждем от тебя следующих известий, – грустным голосом сказала Раиса Ивановна и отложила телефон в сторону.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила Светлана.

– Плохо. До сих пор в сознание не пришел. У Филиппа множественные переломы, в том числе поломаны ребра, челюсть, головка бедренной кости и все это на фоне большой потери крови и серьезных черепно-мозговых травм… Врачи сомневаются, сможет ли он вернуться к жизни. Говорят, если и выйдет из комы, то уже другим человеком, – голос Раисы Ивановны задрожал, она на пару секунд замолкла, а потом разразилась плачем.

– Моя дорогая, может и обойдется, – тут же бросилась к ней Светлана, стараясь обнять подругу и утешить.

– Где там… мой Филипп, единственный сын и такое…, – сокрушалась Раиса Ивановна, горе которой было безутешным.

– Рая, подожди ты убиваться, Филипп-то у нас сильный, он борец, такие, как он, выживают!

– Так что толку, если он на всю жизнь останется как овощ!

– Не надо об этом думать! Ты на лучшее надейся! – упрекнула ее Света. – Я тебе давно говорила, что этот парапланеризм до добра не доведет. Позанимался в молодости и полно будет, теперь уже и здоровье не то, и семья, и дети… Да и ты только посмотри статистику – парапланеристы разбиваются каждый год!

– Ай, Света, я говорила ему об этом миллион раз! Но ты же знаешь моего Филиппа – это все бесполезно, что не делай, он все равно рвется летать. Говорит, жить без полетов не могу!

– Жить он не может… вот тебе и последствия! Уже ж головой думать надо, риски оценивать…

– Филиппу это бессмысленно говорить, он вроде слушает, соглашается, а как только свободный день выпадает, так сразу в небо! Уже и Андрюшку покатать успел…

– Андрюшку?! – воскликнула Светлана. – Он же еще маленький! Вот так с ранних лет приучит и сына к полетам…. А Вера куда смотрела? Как разрешила ребенка взять на параплан?

– Ты думаешь, Филипп у нее спрашивал? Взял Андрея и пошел с ним. Да что я тебе говорю, ты ж и сама знаешь, такой Филипп во всем – как сам решил, так и будет. К тому же, с Верой он в последнее время плохо ладит, что-то у них сплошные размолвки, когда я с ним говорила недавно, так он сказал, что разводиться будут. Я его еще отговаривать бросилась…

– Ой, ой, ой! – покачала головой Светлана. – Как же так разводиться?! Бедные дети!

– Но вроде бы потом они поутихли с разводом. Толя говорит, Вера отговорила Филиппа, успокоила.

– Хоть бы обошлось, хоть бы одумались, – запричитала Светлана.

– Погоди Света, теперь не до того, тут главное жизнь Филиппа спасти… А если уж суждено ему инвалидом остаться или, еще хуже, овощем, так, конечно, Вера от него быстро уйдет. Она, вон, какая юркая…

– Все обойдется, – прошептала Светлана.

В этот момент на кухню зашел Анатолий Степанович – муж Раисы Ивановны, и неодобрительно посмотрел на женщин.

– Что тут происходит?! – с ноткой раздражения в голосе спросил он. Несмотря на ночное время, Анатолий Степанович не спал, переживая за сына и ожидая новых известий.

– Вера звонила, сказала, плохи дела у Филиппа – в себя не приходит, лучше ему не становится, прогнозы плохие, – сквозь слезы выдавила из себя Раиса Ивановна.

– Слезами горю не поможешь, – тихо ответил Анатолий Степанович. Ему тоже было тяжело, но всю свою боль он держал внутри.

Анатолий Степанович тихо подошел к окну и уставился в темноту.

– Я поеду туда, – вдруг сказал он, – сменю Веру, ей, наверное, уже тяжело столько времени без сна.

– Да ты бы сам поспал, прежде чем менять ее. Она-то молодая, а ты что? – начала отговаривать его Раиса Ивановна.

– А я его отец, мой долг поддерживать сына.

– Толку там от тебя не будет, только переживать еще сильнее начнешь…

– Все равно поеду, – отрезал Анатолий Степанович. – Вере надо дать отдохнуть.

– Вере, Вере… что вы так все переживаете за эту Веру?

Но Анатолий Степанович уже не слышал упреков жены, он направился во двор, чтобы завести машину.

– Если хочешь, езжай с ним, я детей с утра разбужу, накормлю…, – зашептала Света.

Раиса Ивановна в замешательстве посмотрела на подругу.

– Толя! Толя, подожди! Я с тобой поеду! – закричала Раиса Ивановна в открытое окно.

Анатолий Степанович кивнул ей в знак согласия.

– Может, бутерброды вам с собой собрать? Сами съедите или Вере передадите.

Раиса Ивановна с упреком посмотрела на Светлану.

– Я Вере ничего везти не буду! Уж не настолько она переживает, чтобы не поехать домой и там не поесть! И так сын всю жизнь ее содержит, уж купить самой продукты можно?

– Да ладно тебе, вот ты взъелась на нее! Ты, Рая, это прекращай! Еще не хватало устроить возле реанимации семейный скандал! Не придирайся к Вере! Оставь ее уже в покое.

– Все, ладно, давай не будем об этом. Я с Верой и разговаривать-то не собираюсь, меня волнует только Филипп.

– Вот и езжай с Богом! – сказала Светлана на прощание и перекрестила Раису.

***

Ночная дорога была пустой, поэтому Анатолий Степанович ехал быстро.

– Рая, сейчас очень тяжелое время для нашей семьи, я тебя прошу, не устраивай сцен в больнице. Не вздумай лезть к Вере с разборками и обвинениями…

– Толя, не надо говорить со мной, как с избалованным ребенком. Я и сама все понимаю, – с недовольством ответила Раиса Ивановна.

Анатолий Степанович замолчал, сосредоточенным взглядом всматриваясь в дорогу. У него были все основания переживать за поведение своей жены, ведь с невесткой Раиса Ивановна скандалила очень часто. Она на дух не переносила Веру, ей не нравилось в ней все, начиная от голоса и заканчивая отношением к ее единственному сыну. Любые семейные встречи и разговоры за столом, так или иначе, превращались в поле брани. Чтобы не говорила Вера, ее слова свекровь воспринимала в штыки, в каждой фразе Раисе Ивановне мерещился подтекст, оскорбляющий ее чувства. Не в силах молчать, она тотчас отвечала невестке хамством, отчего появлялась враждебная атмосфера, отравляющая всех собравшихся.

Анатолий