Она подняла на него невинные глаза, которые застилали слезы. Речь ее становилась бессвязной. Вести допрос становилось невозможно. Она была почти не в состоянии поддерживать связь с реальным миром.

– Он не говорил, может ему угрожали? – спросил мягко Гэри.

– Я не понимаю, чего вы хотите от меня! – сквозь рыдания завыла Оливия.

Стив достал свой блокнот, открыл и протянул Оливии. На бледно-желтой странице карандашом был нарисован уроборос.

– Вам знаком этот знак?

Оливия посмотрела на него сквозь слезы, нахмурила лоб и потерла висок.

– Вы его видели? – настаивал Стив.

Оливия всхлипнула и с мольбой в голосе попросила:

– Не могу! Уйдите! Пожалуйста…

Стив положил рядом с ней на стол свою визитку.

– Позвоните, как вспомните!

Оливия уронила голову на руки и заревела. В этот момент резко и с шумом открылась дверь. В гримерку ворвался здоровенный охранник, которому «напели» девочки-стриптизерши о незваных гостях. Не разбираясь, без лишних вопросов, он бросился к Стиву и схватил его за грудки:

– Вы кто такие? Ну-ка выметайтесь отсюда!

Внушительная «махина из мышц» напирала на Стива сверху. Реакция Стива была молниеносная: он уверенно и быстро освободился от захвата, и, применив прием, тут же вывернул охраннику руку, положив его с грохотом лицом на стол прямо перед Оливией. Он прижал его с силой, не давая тому пошевелиться. Гэри грубо сунул охраннику «значок» полицейского в лицо:

– Это видишь? Видишь, говорю?

Охранник глубоко и громко засопел. Недовольно насупившись, он подчинился требованиям и перестал сопротивляться, подняв вверх свободную от захвата руку:

– Всё! Всё! Я понял. Что сразу то не сказали?

Гэри спрятал жетон в карман и хлопнул по плечу верзилу:

– Шустрый какой!

Охранник растерянно смотрел на ревущую Оливию. Он силился сообразить, что произошло здесь. Стив отпустил его и, сделав круговое движение плечами, поправил съехавшую от потасовки куртку. Когда напарники вышли из гримерки, охранник недовольно сплюнул в сторону:

– Строят из себя крутых парней, твари!

…

Стив и Гэри покинули ночной клуб, на вывеске которого огнями блистало название «Беатриче». Они сразу направились к машине, которую оставили неподалеку. Странное совпадение, подумал Стив, глядя на переливающиеся буквы: «Кругом всплывает Данте. Ведь Беатриче была его музой, тайной платонической любовью Чувство, которое питалась исключительно фантазией: судя по утверждениям поэта, он разговаривал с нею всего-то два раза в жизни. Первый раз, когда ему было девять лет. Второй раз – спустя годы, когда она шла по улице одетая в белое». Покинуть «Беатриче» незаметно им не удалось, по-видимому, молва о том, что в заведении полицейские быстро распространилась. Люди таращились на них и старались не встречаться глазами, отходя как можно дальше: здесь, как и в подавляющем большинстве таких мест приторговывали наркотиками и занимались проституцией. Проблемы не нужны были никому.

Гэри на ходу закурил:

– Как думаешь, она спит с охранником?

– Похоже! – кивнул Стив.

Гэри затянулся и выпустил кольцо дыма в ночное звездное небо. Белое облако поплыло вверх и медленно рассеялось.

– Слушай, а что это ты там ей цитировал про любовь?

– Это «Божественная комедия». Второй круг ада, – отрешенно ответил Стив.

Гэри, споткнувшись, остановился и недоверчиво спросил:

– И кто же там во втором круге?

– Прелюбодеи, – сказал ему напарник. Он шел к своей Chevrolet Camaro, модели 79 года, и думал о своем. Стив давно отметил, что у всяких маньяков – «Божественная комедия» была любимейшим произведением. Соперничать с ней может разве только что «Над пропастью во ржи» Сэлинджера⁸.

Гэри усмехнувшись, догнал Стива и продолжил:

– Ну, мне то это не страшно!

–Что? Ты о чем? – выныривая из своих рассуждений, не сразу сообразив, уточнил Стив.

– Второй круг ада мне не страшен, говорю. Я же не прелюбодей.

Стив ухмыльнулся лукаво его словам, вспоминая, как его напарник буквально еще полчаса назад сладострастно пялился на стриптизершу в клубе.

– А кто в третьем? – полюбопытствовал Гэри.

– Не помню, но точно знаю, что сторож там Цербер.

Они сели в машину. Стив – за руль, Гэри – рядом с ним, на переднем сиденье. Он, расслаблено устроился в кресле, вытянув ноги, и стал проверять новые сообщения от Дианы на телефоне. В них она снова жаловалась на его работу, которая их «постоянно разлучала в выходные, в праздники, днем и даже ночью». Стив пристегнул ремень, повернул ключ и нажал на педаль газа. Машина тронулась и, набрав скорость, поехала прочь, оставив позади «Беатриче» и яркий неоновый мир танцующих дев. Гэри глядел в окно на пролетающие мимо серые здания и их чернеющие на асфальте тени.

– И как так вышло, что она здесь оказалась? Вроде же есть нормальная человеческая профессия, – рассуждал он вслух.

Стив помалкивал. Он посмотрел в окно на звездное небо и нашел Алголь. Это не самая яркая звезда, но она – одна из самых знаменитых. Алголь значит Призрак или Звезда Демона :

– Видишь, вон там Алголь? – показал он на небо Гэри. – Она расположена на расстоянии в 93 световых года, в созвездии Персея⁹. Согласно мифу Персей был сыном смертной Данаи и бога Зевса. Он должен был достать голову Горгоны в качестве свадебного подарка для Диктуса. Он смог победить ее, конечно, с помощью богов… Так вот Алголь – это глаз Медузы Горгоны.

Гэри его не слышал, Алголь не привлекла его внимания. Он по-прежнему думал об Оливии. Вместо ответа он спросил:

– Зачем она это делает, а?

Стиву было понятно, что напарник запал на девчонку: он задает слишком много вопросов о ней. «Все же, Гэри не хозяин своим чувствам, и не хозяин самому себе. Такие люди очень опасны. Они всегда носимы по жизни бурей своих страстей и страстишек. Радует, что они всегда предсказуемы» – заключил Стив, ставя неутешительный диагноз напарнику.

– Человек только думает, что может что-то делать, – сказал он.

– В смысле?– не понял его Гэри.

– На самом деле, он ничего не делает. С ним всё само происходит и все само случается.

– Как это ничего не делает?

– Для достижения своей цели, человек совершает ряд действий. Эта деятельность случайно приводит его к результату. И этот результат напоминает ему первоначальную цель. Тогда человек думает, что он достиг именно своей цели, и что любой другой также способен это сделать. А на самом деле…– взмахнув рукой в воздухе, и, щелкнув пальцами, как фокусник, сказал Стив – на самом же деле, это все иллюзия.

– Я не понимаю. Вот вообще не понимаю, – признался Гэри и потер глаза, как от большого зрительного напряжения.

– Человек может выиграть и в рулетку, – попытался объяснить Стив, – понимаешь, достижение цели в жизни представляет собой такой же случай. Только разница в том, что играя в рулетку, человек знает, проиграл он или выиграл в каждом отдельном случае, на каждой ставке. А в жизни – нет!

Гэри недовольно фыркнул и достал новую сигарету из пачки. Они явно разговаривали на разных языках. Он отвернулся и посмотрел в окно, опуская стекло вниз. Ему хотелось свежего воздуха, в компании напарника ему становилось душно. Стива же, не особо заботило, что Гэри не вникает в суть его слов, он уже думал о Медузе, уроборосе и «Божественной комедии: «Есть связь между этими вещами, и надо ее отыскать!»

…

Просторный каменный зал утопал в темноте и холоде. Кажется, сама пустота поселилась здесь. Было слышно, как гуляет сквозняк, слегка присвистывая на широких и крутых поворотах. Массивные колонны по периметру и арочные своды придавали архитектуре солидность и создавали впечатление древности. Потолок украшал старинный витраж с Медузой Горгоной, яркие когда-то цвета его померкли, утонув в вековой пыли. В глубине зала мерцал подсвеченный круглый игровой стол, в центре которого воцарился золотой уроборос. Вокруг него на креслах игроков расположились шесть человек. Рулетка крутилась. Крупье в белых перчатках и маске на лице неторопливо прохаживался рядом. Никто, кроме него не знал, что в зловещей глубине зала, за одной из колонн, стоит киллер, который всегда сопровождает игру в этом казино, и всегда готов прийти по первому его зову.

Игра была уже в самом разгаре. Люди за столом заметно нервничали. Видно было, что их снедает азарт, но они пытаются это скрыть изо всех сил, напуская маску безразличия. Казалось, что время течет очень медленно. Волчок бесшумно остановился. Стрелка, слегка дрогнув на финише, указала на одну из фотографий, по кругу разложенных на столе. Игроки тревожно переглянулись. Крупье торжественно объявил:

– Господа, у нас определился следующий кандидат.

Он сделал значительную паузу и обвел бесстрастным взглядом игроков:

– Делайте ваши ставки!

Молчание за столом длилось долго. Никто не рисковал нарушить его, и слышно, было, как бьются их трусливые порочные сердца в предвкушении одной из лучших игр в их жизни.

– Смелее! – скомандовал крупье.

Тишина разбилась, как стеклянный шар. Все будто вышли из анабиоза.

– Alea iacta est! ¹⁰– ловко вывернув холеные пухлые ладони, громко продекламировал Игрок 1 и хрустнул фалангами пальцев, издавая неприятный звук, словно кому-то ломают шею.

– Это просто омерзительно! – передернув плечами от отвращения, заявила ему женщина, Игрок номер 5. В ее внешности было что-то неуловимо напоминающее летучую мышь. Сероватая тонкая кожа лица поблескивала трупным оттенком в голубоватом свете С ней сильно контрастировали алые губы, которые она покусывала в момент волнения. Ярко красная помада делала ее рот жирно-кровавым. Глядя на нее, Игрок 2 криво улыбнулся, поправил на тонком пальце дорогую печатку с черепом, достал белоснежный платок и стал полировать на ней камень. Эта коварная некрасивая и очень капризная женщина сильно напоминала ему его первую жену. Игрок 3, удобнее усевшись в кресле, достал из кармана смокинга толстую кубинскую сигару и начал водить ей у носа, вдыхая дорогой прохладный аромат, размышляя о человеке на фотографии: «Мужчина с неглупым и выразительным лицом. Причем, надо отметить, с очень знакомым лицом. Эта черная родинка на щеке. Я его точно где-то уже видел. Возможно давно, но точно видел». Игрок 4, сам того не замечая, начал жевать галстук, самый край шелковой ткани, изо всех сил напрягая свой весьма шаткий мыслительный аппарат. В отличие от него, Игрок 6, казалось, не выражает никаких эмоций, но от волнения в своих дорогих туфлях незаметно сжимал и разжимал пальцы ног.

Эти ничтожные люди, мнившие себя вершителями судеб, очень волновались. Тайная власть, которой их наделило казино, опьяняла их разум. Пока они скользили по лезвию своих пороков, за одной из колонн пошевелилась тень человека-невидимки и сделала несколько беззвучных шагов к ним ближе, но ни один из них этого не заметил. Только крупье слегка улыбнулся под уродливой маской.

…

Бывают такие дни, когда все время чувствуешь себя неудачником. Что всё, что ты сделал в жизни, всё – не то, и всё – не нужно. Ты везде ошибся и промахнулся. У Вэла сегодня был именно такой день. Он проклинал себя, проклинал всех артистов, сетовал на судьбу, что завела его на это «позорное» поприще, клеймил родителей, что не отговорили его от этого идиотизма. И всё потому, что он опаздывал на очень важную репетицию. Он суетился, часто выглядывал в окно и смотрел на часы. Как известно, артисты, вообще всегда на нерве и на взводе, драмы и трагедии с ними случаются регулярно и… не только в кино. Драма Вэла была широко известна в актерской среде среди мужчин. Он достиг того возраста и зрелости как личность, что начал чувствовать себя марионеткой, отплясывающей на потеху публики и режиссера. Только к сорока годам он вдруг осознал, что работает в индустрии развлечений, и что это не очень серьезно и никому по-настоящему не нужно. Он часто вспоминал Марлона Брандо – кумира своей юности, его великие роли, особенно в «Танго в Париже» – культовом фильме своего времени. У него были толпы фанатов, он был «богом кино»! И вот, прошло каких-то сорок лет. Кто его помнит? Никто. От этих мыслей у него портилось настроение, и он становился угрюмым и резким. Бормоча под нос очередное витиеватое проклятие, Вэл увидел в лобовое стекло, как по дороге навстречу идет мальчик с маленькими букетиками цветов. Пацан зарабатывал на жизнь, предлагая их водителям, попавшим в пробку. Вэл вымотался окончательно и, чтоб немного отвлечься, стал искать любимую радиоволну, где хоть изредка ставят хорошую музыку. Он пощелкал по кнопкам на приборной панели, нашел очень симпатичный ритм и отрегулировал громкость. Стук в окно над левым ухом, заставил его вздрогнуть. Вэл поднял глаза и увидел парня с букетом у своей двери. Он медленно опустил стекло. Мальчик расплылся в широкой улыбке и восторженно замахал руками. «Узнал меня! Какой хороший мальчик!» – подумал не без удовольствия Вэл.

– Чего тебе? – добродушно спросил он.

Вместо ответа что-то промычав, и взмахнув в воздухе руками, мальчик стал показывать знаки.

–Ты глухонемой? – догадался Вэл. Мальчишка закивал и протянул ему букет. Артист взял его и, по привычке, взглянул в зеркало. В отражении он увидел симпатичного мужчину с тщательно прокрашенными светлыми волосами и «фирменной» родинкой на щеке, благодаря которой его все узнавали. Вэл быстро провел рукой по волосам, придав прическе более стильный и небрежный вид. Потом полез в кошелек, достал деньги и протянул их уличному торговцу. Мальчишка, увидев деньги, отчаянно замахал руками, знаками показывая, что не хочет доллары, а хочет просто подарить ему цветы. Артист улыбнулся :

– Ну, спасибо! Порадовал меня.

Мальчик, спохватившись, протянул артисту листок.

– Тебе автограф? – догадался тот.

Мальчик закивал. Вэл, примирившись со своей участью «марионетки», достал ручку, положил лист на правый подлокотник и написал: «Желаю счастья!» и ниже поставил заковыристую подпись, которую он специально придумывал и тренировал долгими часами в юности, мечтая о славе.

– Если есть что-то действительно приятное в моей профессии, то это любовь благодарных зрителей, – сказал он и, обернувшись, поднял взгляд на мальчика, но обнаружил, что парень исчез. «Ничего не понимаю!» – артист обернулся по сторонам, и не найдя его, в полном недоумении перевернул листок. С обратной стороны он заметил странное послание и прочел его вслух.

«Час расплаты наступил. Убей! Если хочешь жить!». Рядом с текстом был рисунок в виде уробороса.

– Бред какой-то! – закричал Вэл, скомкал зло листок и бросил в салон авто, затем вышвырнул цветы из окна на дорогу. Он чувствовал себя полным придурком:

– Болван! Как можно быть таким идиотом!

Было слышно даже на улице, как из его дорогой машины доносился крик и ругательства. В бешенстве Вэл несколько раз сильно ударил ладонями по рулю. Потом, немного придя в себя, и «правильно подышав», как учил его личный тренер по йоге, он постепенно успокоился. Только теперь актер заметил, как из мимо проезжающих машин, к нему из окон заглядывали люди и крутили пальцем у виска. Обернувшись, он догадался, что его авто мешает «потоку». Впереди дорога перед ним уже освободилась и злосчастная пробка, которая так сильно его задержала, рассосалась. Он повернул ключ зажигания, нажал на педаль газа и быстро помчался по шоссе, часто перестраиваясь из ряда в ряд, обгоняя все машины по пути. Буквально долетев до театра, он направился сразу в свою гримерку, на бегу здороваясь с коллегами, и спешно пытаясь проскочить мимо всевидящего ока режиссера, который беспощадно третировал труппу за опоздания, прогулы и пьянство. Вэл змеей проскользнул в гримерку и закрыл дверь. Устало швырнув ключи от машины на столик, он сел перед большим зеркалом, подсвеченным лампочками. Теперь можно и выдохнуть. Он посмотрел на себя в профиль и «примерил» на себя образ Нерона, так же, как женщина прикидывает красивую меховую шубку в магазине. Он взял парик и недовольно посмотрел на искусственные волосы, щетиной торчащие в разные стороны. Поискав на столе расческу, он стал их приводить в порядок, как вдруг, в углу на столике, он заметил белый запечатанный конверт. Вэл схватил его, нетерпеливо открыл и прочел: «Все тайное становится явным! Я знаю твой секрет, гонщик! Убей, если хочешь жить. Срок 72 часа! Время пошло». Руки у артиста от волнения задрожали. «Откуда он знает? Кто это?» – подумал Вэл. Архив его памяти услужливо предоставил ему доступ в тот день, о котором он давно пытался забыть.

«Это случилось много лет назад. Он ехал по ночному шоссе, возвращаясь с очередной вечеринки. За руль он сел пьяным, как это бывало с ним уже не в первый раз. Вспоминая друзей, как классно они провели время, он слушал любимую музыку и наслаждался ночью. Она была прекрасна, блистала созвездиями и наполняла счастьем. Вэл сделал глоток из бутылки с ромом, которая была у него с собой, и в состоянии пьяной эйфории подумал, что жизнь к нему очень щедра. Вдруг что-то произошло, что-то словно толкнуло его в сторону, и он не справился с управлением. Он вылетел на встречную полосу и врезался в машину, которая ехала на большой скорости ему навстречу. Его Ford крутанулcя на сто восемьдесят градусов, перевернувшись, встал на крышу и снова приземлился на колеса. Вэл сильно разбил голову. Он прикоснулся к затылку, горячая липкая кровь отпечаталась на его ладони, показав окрашенную в алый цвет, линию судьбы. Отстегнувшись, он со стоном выбрался из автомобиля. Вокруг не было ни души. Подойдя к разбитому «Понтиаку», который был от него в нескольких метрах , он обнаружил, что случилось нечто ужасное. Он остановился как вкопанный и онемел – за рулем был мертвый мужчина, в салоне лежала истекающая кровью женщина с грудным ребенком на руках. Внутри под ложечкой у Вэла все поледенело от ужаса. Если могло в его судьбе произойти что-то трагическое, то оно свершилось. Он не был к этому готов, к тому, что так буднично и незатейливо он станет убийцей. Эта картина, четко прорисовалась в его памяти навсегда: он слышит тихие стоны, видит, как женщина протягивает к нему слабую трясущуюся руку, безмолвно моля о помощи. Помнит, как он тогда чертовски был напуган. Все в голове его смешалось тогда в какую-то густую «кашу», которую нельзя было провернуть. Глядя на раненую, он достал из кармана телефон. Набрал 911. Оставалось только нажать вызов. «Возможно, эту несчастную с малышом успеют спасти», – подумал он и занес палец над кнопкой, но вдруг остановился. Шепот в его голове ему подсказал: «Даже если ее спасут, но все равно водитель то мертв! А что, если не успеют? Тогда три трупа, и ты виновник! Если позвонишь, то тебя точно отследят и найдут. И тогда всё! Вся жизнь – в топку к чертям». Вэл обернулся по сторонам – «есть ли свидетели?». Вокруг по-прежнему никого не было. Поддавшись голосу изнутри, не мешкая ни секунды, он сел в машину и уехал, оставив умирать молодую женщину с ребенком. Инстинкт самосохранения сыграл с ним злую шутку. Спасая шкуру, он потерял душу».

– С вами все в порядке? – голос заставил его очнуться. Артист обернулся, рядом с ним стояла гримерша с кисточкой в руках. Сквозь яркие зеленые линзы, напоминающие кошачий зрачок, она с любопытством смотрела на него. Вэл почувствовал себя так, будто его застали за чем-то непристойным: