Геометрика чувств

Если провести параллель счастья с геометрическими фигурами, то для Александры оно было четырехугольным. Почему? Потому что самое наглядное ощущение: открываешь глаза, а в окно светит солнце, переводишь взгляд, и видишь все тоже самое яркое и призывное на полу и стене – прыгающие квадратные солнечные зайчики, потом вглядываешься в рамочку на столе – там стоит фотография, а где же вы видели, чтобы выставляли изображение того, кто сердце не радует, смотришь дальше – у двери пришпилен детский рисунок, подарила маленькая Надя – и в уголке его солнышко и надпись «Лублу!» – это вечное! После этого приятно вскочить, потянуться до хруста, и пробежаться на носочках по чуть теплым желтым прямоугольничкам, как в детстве, загадывая про себя, что все удастся, если не наступить на теневое блеклое пространство пола. И не важен возраст, семейное положение, лишний вес – мозоль опыта, и прочее-прочее-прочее.

А вот несчастье – треугольное. Это ведь – классика. Что разрушает семью? Только вечные треугольники. Где во главе одной из вершин – самый молодой и наглый, сам полностью состоящий из этой фигуры человек: острые грудки, фигура – отзеркаленность в пересечении талии, личико сердечком, а вместо сердца – углы, углы… Саша даже знала имя. Адриана. Заграничное. Но все такое треугольное.

И даже поговорка «Бог троицу любит» – счастья не добавляет. Потому что всегда срабатывает. И если уж начался отсчет, на двух он не остановится, обязательно до треугольника дойдет.

И пирамиды… Египетские… Треугольные… Именно там ведь эта Адриана подвернулась, навязалась, привязалась и захватила. Александра даже опомниться не успела, осталось только сгруппироваться в падении и упасть на все четыре, как кошке…

Продолжать? Саша ненавидела это в себе. Гнобить думами, размышлять, спорить, доказывать и приводить аргументы. Это все было бы хорошо, если бы существовал реальный собеседник, а не отражение в зеркале. Смотрите: сочетание – несочетаемого, квадратная форма поверхности, блистающее счастье, а на двух берегах – сплошной очеловеченный треугольник неудач.

Круг. Что есть круг? Это Сашина жизнь. Как у лошадки на карусели. И нет там новизны. Одна кругловизна. Поэтому круг – это тоска. Вот, взглянешь в глаза – и утонешь в глубине зрачков. Там болото и беспросветность. Но уж если счастье – то тоже округлое. Наверное, все-таки круг – это что-то нейтральное… Это большая жирная точка отдохновения между счастьем и ненавистью.

Телефонный звонок – это тоже точка. Точка в размышлениях. Саша прокашлялась и сняла трубку.

– Добрый день! – именно так, а не банальное «алло», варианты чередовались от времени суток. – Приветствую вас!

– А я вас, – собеседница будто чего-то боялась. – Вы Саша?

– Да, – тут настала ее очередь бояться. – А вы кто?

– И я Саша, – незнакомка очень волновалась, голос ее дрожал и срывался, приходилось больше догадываться, что она говорит, чем слышать.

– Значит, мы тезки? – недоумевала Александра. – Если мы познакомились, может, перейдете к делу, я опаздываю на работу.

– Нет, не опаздываете, – наверное, следовало отнестись к этой фразе, как к наглости и бросить трубку, – я же знаю, что сегодня не ваша смена.

– А если я поменялась? – пыталась сопротивляться Саша. – Вы хамите, Шурочка.

– Вы прекрасно знаете, что я не люблю, когда меня так называют, поэтому попрошу вас больше так не делать, – голосок из срывающегося стал твердым, стальным даже, в нем настолько проклюнулись знакомые интонации, что лавина ответных чувств оказалась похожа на помешательство.

– Откуда я, простите, могу это знать, если вы позвонили мне пару минут назад, и возможно даже просто ошиблись номером! Не желаете все объяснить?

– Сейчас, – незнакомка набрала воздух, невольно делая огромную паузу. – Вы соберетесь, прямо сейчас, и придете ко мне на встречу в парк, на большую зеленую скамейку.

В этот момент из своей комнаты выглянула Надя, посмотрев на выражение материных глаз, вытянула трубку у нее из руки, и приложила к уху. Потом деловито пожала плечами и нажала на отбой.

– Мам, там гудки. А не змея.

– Да, Надюш, просто ошиблись номером, – Александра постепенно приходила в себя.

Почему-то жутко разболелась голова. Хотелось убедить себя, что странный звонок просто померещился, что там было банальное «Позовите Шумавцова!.. Нет такого? А где он?..» Диалог напоминал «Предсказание» Эльдара Рязанова. Только она, Саша, не была известной писательницей. Да, и смысла во всем этом – грош! Таинственной гадалки, ослепляющей любви, нежданной встречи – тоже не предвиделось. Все-таки 21 век, и жизнь, далекая от кинематографа.

Саша прошла на кухню, где вовсю шефствовала Надя, схватила с тарелки бутерброд с сыром, надкусила, положила его обратно, вернулась к телефону, попробовала зайти в меню входящих звонков, но последний номер, как и следовало ожидать, не определился.

– Мать, ты, может, все-таки поешь нормально, или опять кто-то звонил? – выглянула и тут же скрылась дочь.

– Я поем. Просто мне надо выйти, – засуетилась Александра.

Она лихорадочно принялась перебирать висящую в шкафу одежду. Выбрала брючный костюм цвета бордо, и шарфик в полоску в тон.

– Куда это? У тебя же выходной? – Надя зашла с тарелкой в руке.

– Да…, – женщина оглянулась по сторонам, как бы в поисках ответа. – На почту вот схожу, извещение какое-то пришло.

– Это извещение уже две недели как пришло, – хмыкнула нелепой отговорке дочь. – Странная ты сегодня!

– Какая уж есть, – мазнув по губам любимой помадой, отозвалась Саша и выскочила из квартиры. Оставалось только надеяться, что сборы были не слишком долгими, а тезка – достаточно терпеливой.

К невероятному облегчению Александры, девушка, стоящая около зеленой скамейки в парке, совершенно не походила внешне на свою тезку. Незнакомка была, несомненно, хороша, той самой «хорошестью», характеризующей юных особ. Стройная, высокая, длинноногая, на каблуках, в коротенькой юбочке-разлетайке, Саша (если это, действительно, ее имя) притягивала взоры проходящих мужчин. Но девушка лишь задумчиво посматривала по сторонам. В пальчиках ее медленно дымилась сигарета, кожаная сумка, свисающая с плеча и просто кричавшая брэндовостью и стилем, показывала краешек Рязановского «Предсказания», у женщины самой имелся такой же экземпляр в домашней библиотеке.

– Шурочка? – не сдержала язвительности Александра, подходя ближе.

Незнакомка недовольно скривила губки, но в ответ кивнула.

– Итак, что за секреты, очные ставки, игра в кинороман?

– Скорее, киноповесть, – отбрила девушка.

– Значит, я не ошиблась в нарочитости, – женщина показала, что не обиделась.

– Не подумайте, я не такая уж умная, – неожиданно смутилась Саша, – просто творчество Рязанова люблю. Мне очень было надо, чтобы вы пришли сегодня!

– Вы этого добились. Я пришла, – Александра проверила пальцами давность окрашенности скамейки и присела. – Представьте себе, даже не позавтракала. Отложила все запланированные дела. Сижу перед вами, и жду объяснений…

– Адриана! – выпалила девушка, откинула в сторону погасшую сигарету и достала новую.

Женщина напряглась изнутри, попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой. А Саша продолжала:

– Вы не посчитайте меня сумасшедшей! Просто у меня есть все основания подозревать, что она и ваш муж… Это все не случайно! Это все из-за меня!

Александра постаралась не потерять лицо, хотя в голове крутилось каруселью, что верный Игореша оказался вовсе не верным, а очень даже… Вон, стоит перед ней его брошенная пассия и…

– Я не знала вашего мужа! – будто прочитала мысли девушка.

– Не понимаю. Тогда при чем здесь вы, – пересохшими губами прошелестела женщина.

– Просто я очень хорошо знала Адриану.

Александра вдруг расхохоталась. Смеялась она долго, до слез, не обращая внимания на косые взгляды прохожих, потом, наконец, смогла выдавить:

– Поверьте моему жизненному опыту, это не повод, для чьей бы то ни было измены!

– Наверное, я покажусь вам сумасшедшей, если еще не показалась.

Женщина мысленно согласилась с последним предположением, но вслух этого не высказала, только пожала плечами.

– Там недалеко хорошее кафе. В его меню входит замечательный кофе, настоящий, не порошковый, может, пойдем туда, – девушка изо всех сил старалась понравиться.

– Я не пью кофе, – не поддавалась Александра. – От него портится цвет кожи.

Хотелось повредничать. Поиграть на нервах у этой молодой нахалки… Надо же, как Саша сразу не заметила, фигура этой девицы – сплошные треугольники. Не надо было заводить разговор!

Но на светлое небо вдруг набежали тучи. Казалось, что у погоды резко испортилось настроение. Вот она еще задорно смеялась, а тут вдруг обиделась, и на кончиках ее ресничек задрожали слезинки. Последнее обстоятельство совсем не радовало, потому что женщина не взяла зонт, а портить выходной костюм как-то не очень хотелось.

– Но я бы не отказалась от зеленого чая с каким-нибудь легким десертом.

– У вас всегда такой экзотический завтрак? – улыбнулась девушка, краем глаза покосившись на небосклон.

Последнее как-то ускользнуло от внимания Александры. И две нечаянные собеседницы направились в сторону разрекламированного кафе.

Разместившись за наиболее привлекательным столиком, обе Саши заказали каждая свое. И если молодая – ждала свой завтрак нервно и нетерпеливо, то та, что постарше, старалась выказать полное достоинство и степенность. Обе напоминали двух змей, которые кружатся друг перед другом в упоительном танце. Язычок одной подрагивает, в глазах постоянно меняется выражение, а вторая – смотрит очень спокойно, но во всем ее теле – боевая упругость.

– Ваш заказ. И букетик ландышей за счет заведения, – услужливый официант немного разрядил обстановку.

– Спасибо! – Саша – старшая перехватила цветы, принюхавшись к терпкому аромату.

А вот младшая, наоборот, громко чихнула, и завозилась рукой в недрах своей сумки, видимо, в поисках платочка.

– У меня аллергия на эти жуткие ландыши! Не могли бы вы их спрятать подальше. А еще лучше – вернуть обратно.

– Еще чего. Не я это все затеяла, вот и терпите, – продолжила вредничать женщина.

Девушка пристально посмотрела ей в глаза, но промолчала. Выудила какое-то лекарство и проглотила, запив минералкой.

– Вы ничего не спрашиваете? – задала она вопрос через несколько минут молчания.

– А вы ничего не рассказываете, – моментально отреагировала Александра.

– Хорошо, – девушка картинно подняла руки вверх. – Победа за вами. В общем, Адриана – моя хорошая знакомая.

Саша приподняла одну бровь.

– Или нет, наверное, даже больше, подруга! И не поймите меня превратно, я ее очень люблю! – выпалила собеседница.

Она принялась сбивчиво объяснять, что дело не в неправильной ориентации и так далее. А на Александру тем временем что-то снизошло. Девушка с ее непонятными исповедями была только фоном. Нечто главное вышло из сознания женщины, на передний план, и разворачивалось полным ходом.

Она вдруг будто совершила временной прыжок, во времена своей молодости.

Сашка числилась тогда студенткой исторического факультета. И на лето устроилась работать на раскопки: во-первых, интересно, во-вторых, уйма интеллектуальных молодых людей, в-третьих, за каждую находку платили реальные деньги. Иногда и деньжищи! В зависимости от исторической ценности найденного.

Девушка жила в одной комнате с Натахой – раздолбаистой пацанкой на год ее младше. В других комнатах жильцов было побольше, от четырех до пяти, все парни. А слабого пола – явный дефицит. Причем, и к Саше, и к Наташе – сильная половина человечества относилась, просто по-дружески, в лучшем случае, как к младшим сестренкам, в худшем, как к своему брату.

Это продолжалось до приезда Эмалины. Она произвела настоящий фурор одним своим появлением не на зашарпанном Уазике, который ежедневно гонял туда-сюда, а на спортивном новеньком велосипеде. Не обладая особой красотой, прибывшая приковала всеобщее внимание. Протягивая желающим тонкую аристократическую ладошку с зажатыми пальцами, она казалась леди, по ошибке, закинутой в это время, в эту грязь. Никому не пришло в голову усомниться в подлинности имени – Эмалина, или в том, что девушка, пройдясь по всем комнатам общаги, выбрала самую светлую, и удобную, и, выселив из нее пятерых прежних жильцов, предложила Сашке и Натахе разделить с ней это жилище.

– Тут же Серега с бригадой жили, – удивилась Александра, – они четвертый год эту комнату никому не уступают.

– Бог троицу любит, Шурочка, – с улыбкой отозвалась Эмалина, и в ее устах это было настоящим аргументом. – Настоящая женщина – дитя солнца. Как же мы без его ласковых лучей?

Наташка только рот раскрыла в изумлении, глядя, как новенькая хозяйской рукой разложила их вещи, расставила нехитрую мебель, а потом разлеглась абсолютно нагишом на кровати.

– Ты бы укрылась, вдруг зайдет кто?

– И что? Сразу стучать научатся. Делов-то. Запомните, девочки, надо принимать солнечные ванны не реже трех раз в день…

Эмалина оказалась стервой. Стерва выпирала из каждой ее утонченной косточки. Все ее жесты и поступки были продуманы и отмерены. Парни, мирно сосуществовавшие до появления девушки, вдруг обрели яркую собственную индивидуальность, и начали регулярно спорить. А то и драться…

Натаха мирила несчастных. Ласково ютилась возле них. Но это внимание доброй сестренки-самаритянки – вдруг стало тягостным. От девчонки отмахивались, и снова шли на ту или иную разновидность дуэли.

Сашка же сначала попробовала скопировать поведение новой подружки. Но как-то очень скоро поняла, что с этим можно только родиться. Повторить невозможно: «либо есть, либо гнилой фарш» … И девушка стала ходить за Эмалиной хвостиком, только бы не прогнала, дала толику того, что имелось у нее в избытке.

Натаха с парней переключилась на Александру.