– Если бы они знали, как тебя, тетёху, выманили сегодня из дворца, то уржались бы, – продолжила Инан. – В их представлении ты явно ровня своему господину.

Дейна обескураженно моргнула. Она и представить не могла, что её желание избавиться от Тинтари так издевательски извратится.

– Ну, ты же как раз об этом и мечтала, – с улыбочкой напомнил господин. – Быть сильной и чтобы тебя боялись. Нравится?

– Да она ещё не почувствовала вкус славы, – осадила его Инан.

Дейна нащупала чарку с дикой и залпом влила в себя содержимое. Огненный ком ухнул в желудок, и по спине до самой макушки табуном прошлись мурашки.

– Особенно ярится банда Рясия. Они враз всё влияние потеряли, с ними никто теперь не считается.

– А точно прихлопнул Тинтари? – Ссадаши отломал крылышко.

– Да кто знает? Но его видели тем вечером в том же районе. Попался на глаза горожанам, когда среди трупов шастал. На него ещё кошка напала. Не эта? – Инан протянула кусок мяса Госпоже.

Та с рыком разинула пасть, и женщина безбоязненно положила угощение ей на язык.

– Нет, у этой хотя бы инстинкт самосохранения есть.

– Я бы не советовала сбрасывать со счетов банду Рясия, – продолжила Инан. – Не нравится мне эта история со смертью. У вольных как: пристрелили вожака, и если сразу не найдётся смельчак на место главы, то банда распадается. Рясий не держал рядом с собой тех, кто очень уж хочет быть главой. Не любил соперников. Да и потерял он в последнее время много дельных людей. Но банда держится, хотя что-то никто не говорит о новом вожаке.

– Но Рясий же убит? – вкрадчиво спросил Ссадаши.

– Говорят, убит, – хмыкнула Инан. – Приезжала стража, оформила смерть от прямого попадания в сердце и тело увезла. Был у нас тут один… оформитель. Рассказывал, что стрела как есть через сердце прошла. Левее центра груди оперение торчало.

– И что? – Ссадаши с интересом прищурился, и Инан широко улыбнулась.

– Какое-то время Рясий и сюда ходил, пока девку мне едва не покалечил. В ту ночь он как был голышом отсюда улепетнул. На миг бы задержался – грохнула! Осмотреть всего успела. Так у него напротив сердца аж два рубца, – женщина приподняла брови. – Хороших таких, до сердца бы точно достало. Но когда я их видела, Рясий был весьма жив! Неладное чую, наагалей. Не расслабляйтесь. И девчонку с собой в город не таскайте. Вы хоть с охраной?

– Да куда мы без неё? – оборотнице удалось озадачить и растревожить нага. – Под окнами наверняка сидят, облизываются.

Госпожа тоже облизнулась и, дрожа, потянулась носом к руке Инан. Женщина хмыкнула и стащила с подноса ещё один кусок мяса. В этот раз кошка раскрыла пасть без рыка и, проглотив угощение, поползла под столом к женщине. И, добравшись, бухнула башку ей на колени. Брови Ссадаши возмущённо взлетели вверх. В княжестве это животное не хотело милостиво относиться даже к наагашейдисе, а тут посмотрите на неё, приняла Дейну и какую-то совсем незнакомую бабу! Последнее было совсем обидно. Госпожа никогда и ни к кому так быстро не проявляла дружелюбие. Инан потрепала зверя по башке и перетянула на колени весь поднос с мясом.

– А ещё ходит слух, что это Дейна Ляхая Резного порешила. Того ж нашли всего кнутом исполосованного.

Дейна сглотнула.

– Репутация у неё сейчас не лучше вашей, наагалей. А когда расползётся слух, что она ещё и по борделям шляется, то станет вровень с вами.

– Да разве у меня такая ужасная репутация? – наигранно обиделся Ссадаши.

– Преотвратная! Особенно после прошлого посещения столицы, когда вы сестрой одного из послов притворялись. Шуму тогда наделали такого, что о вас до сих пор говорят как о Тёмном духе, осеняя себя защитными знаками. Мне как рассказали… – Инан восхищённо приподняла брови. – «И сидела она на крыше храма в облаке дыма божеского и чаровательную песню играла. А всё мужичьё на её играние как заворожённое шло. Дары несли! Сердца из груди вырывали, чтобы к хвосту её бросить…».

Дейна зажмурилась и фыркнула от смеха. Наагалей скривился.

– Храмовый служка, что ли, байки травил?

– А что там было-то? – повеселевшая Дейна заинтригованно посмотрела на господина, и её улыбка вкупе с сияющими весельем глазами смягчила нага и расположила к откровенности.

Право, чего бы не рассказать девочке занятную историю?

– Я тогда приехал как сестра Дела, и моей задачей было всюду сопровождать Амарлишу. Повеселились мы тогда на пару знатно, а потом с нами случилось то, что случиться не могло: нас обокрали. При дворе в то время служил подающий большие надежды маг-печатник, и это молодое дарование соблазнилось артефактом, который носила при себе Амарлиша. Надо сказать, весьма важная штука, пропажу которой не проигнорируешь.

Дополнять, что браслет Хриза по некой договорённости следовало передать князю лекарелов в обмен на одну важную услугу, Ссадаши не стал. И оказать эту услугу князь был готов только в обмен на браслетик. Так что вор едва не сорвал важную политическую сделку, проворачиваемую за спиной императора.

– Мы немедленно объявили о пропаже, назначили солидную награду за её возвращение и, чтобы сделать приз ещё более завлекательным, объявили, что сестра наагариша, очень богатая наагатинская дева, готова выйти замуж за того, кто найдёт пропажу и вора. Если, конечно, герой пожелает взять её в жёны.

– И нашлись желающие? – удивилась Дейна.

– Ещё как, – поиграла бровями Инан. – Мне тут такое рассказывали…

– Я умею быть очаровательным, – Ссадаши кокетливо заправил волосы за ухо и подмигнул таращившемуся на него мужику.

Тот осоловело моргнул и начал что-то торопливо шептать товарищам.

– Амарлиша была очень опечалена пропажей, а император не хотел портить отношения с наагашейдом. Всё же это его слуга умыкнул побрякушку. Так что на поиски отправились добрых две трети городской и императорской стражи.

– И лично наагалей, – добавила Инан. – Говорят, что в тот день на столицу помрачение сошло. Такой облавы город и не знал никогда. Ещё и сам жуть нагонял…

– Ничего я не нагонял, – оскорбился Ссадаши. – Я просто ждал. А с крыши вид лучше. Я сидел на крыше того храма, рядом с которым мы разбойное логово взорвали, – объяснил он Дейне. – Там такие вредные жрецы… Один приходил изгонять меня священными песнями. У него я лютню, кстати, и взял. А «дым божеский» – это они меня окуривали, надеясь, что я сгину.

Дейна опять засмеялась. Всего одна чарка дики, а сжатый внутри ком расслабился, стало легче и как-то свободнее.

– К вечеру и мага, и браслет нашли. Возрастной такой дяденька-стражник и молоденький парнишка притащили вора. Дяденька деньги хотел, а вот мальчишка был страстно в меня влюблён, – Ссадаши довольно улыбнулся. Даже припомнил этот момент.

По городу во все стороны и во всю ширь разносился тревожный звон набатного колокола. Где-то что-то горело. Из-под храмовой крыши вверх возносился сладковатый дымок благовоний, от которого Ссадаши уже тошнило. Звёзды на чёрном небе горели так ярко, словно спустились чуть ниже из любопытства: что же здесь происходит?

Ссадаши лениво пощипывал струны лютни и, тихо-тихо напевая наагатинскую колыбельную, осматривал городские улицы, по которым с факелами метались люди.

Столица не спала.

Столица искала дворцового мага.

Столица грезила об обещанных богатствах.

Столица со страхом и благоговением смотрела на силуэт прекрасной нагини, сидящей на храмовой крыше на фоне яркого и круглого волчьего месяца.

Троицу, пробирающуюся тёмными улочками, он приметил сразу и напрягся в предвкушении, как кот, услышавший шебаршение мыши. Двое тащили третьего. Когда они подошли ближе, Ссадаши смог их рассмотреть. Один из тащивших был крепким бородатым дядькой, второй – совсем мальчишкой лет пятнадцати-шестнадцати. Третий же мотался между ними, словно сам идти не мог.

К площади перед храмом дядька с мальчишкой уже бежали, волоча вора. Их заметили, и жаждущие получить награду бросились вдогонку. Но они успели добежать до храма, и за их спинами сомкнули ряды наги.

– Передвигай ноги! – дядька пихнул мага кулаком в бок.

Они встали прямо перед божеским домом, чтобы сиятельная нагиня могла полюбоваться ими. Лицо бородатого дядьки лучилось ликованием: экую прорву денег они отхватили! Мальчишка же, темноглазый, с длинной чёрной косой, смотрел на Ссадаши с обожанием и неверием.

– Госпожа, как велели, приволокли, – дядька вздёрнул сползающего на мостовую мага на ноги. – Вы уж будьте благородны обещание исполнить. Мы тут порешили, что стар я для женитьбы, так что мне деньга, а вот товарищ мой сердцем к вам расположен.

По лицу Ссадаши медленно расползлась улыбка. Вот только смотрел он исключительно на мага, чьё лицо наполовину скрывала косая русая чёлка, а губы кривила пьяная улыбка.

Ссадаши ненадолго задержался на воспоминании, всматриваясь в облик мага, но, увы, ничего выцепить не смог.

Отвлёк его хлопок двери. Наг обернулся и окинул взглядом вошедших мужчин. Один невысокий, но очень коренастый и широкоплечий, с лысой головой и пышными вислыми усами. Второй был значительно моложе, выше и тоньше. Держался прямо, чувствовалась военная выправка и благородное воспитание. Ссадаши сразу решил, что второй – помощник или просто слуга первого. Очень уж почтительно смотрел на лысого.

Вошедшие лишь скользнули взглядом по столику, за которым сидели Ссадаши и Дейна, и наг тоже потерял к ним интерес. И уже не увидел, как мужчины вновь резко повернули головы и уставились на кудрявую Дейну. Девушке было весело, она смеялась и скармливала Госпоже сыр.

– Всего один глоточек дики, а уже такое хорошее настроение, – умилился Ссадаши.

– Я не пьяная.

– Не пьяная, – согласился наг, – но повеселевшая. Налить тебе ещё?

Шушукающаяся и смеющаяся парочка упустила из внимания Инан, которая с изменившимся лицом смотрела то на вошедших, то на Дейну, явно не зная, чего теперь ожидать.

– Господин, – сияющая Ейра подлетела к вошедшим и лукаво через плечо посмотрела на Дейну, – проводить вас наверх или…

Усатый поманил наездницу пальцем, и та прижалась ушком к его усам. Выслушав пожелание, женщина бабочкой порхнула к сидящим у дальней стены мужчинам и что-то радостно затараторила. Гости отозвались восторженным рёвом и, встав, потянулись наверх вслед за подозванной Ейрой подавальщицей.

– Присаживайтесь-присаживайтесь, здесь сейчас приберут, принесут новые кушанья. Девочки! Его сиятельство пришёл!

Когда Дейна соизволила поднять голову и обвести зал взглядом, граф Аррекс и его верный помощник были надёжно скрыты стайкой прелестных дев.

– Господа, объявляю начало игры открытой! – вдруг возвестила Ейра, и завсегдатаи отозвались радостным рёвом.

– Что это? – с интересом спросил Ссадаши, когда появились наездницы с подносами и начали обходить всех гостей.

– Раз в неделю здесь устраивается игра в кости, – объяснила Инан. – Не на деньги, а ради общего веселья. Всё очень просто. Бросаются кости. Тот, у кого выпало наименьшее число, выполняет желание того, у кого выпало наибольшее число. Ну желание в пределах разумного, – Инан улыбнулась, и сразу подумалось, что пределы разумного в борделе могут быть несколько шире.

– М-м-м, я тоже хочу, – решил Ссадаши.

– А чего бы и нет? Эй, Сияна, три комплекта сюда, – Инан решила и за Дейну.

Хохот и шум усилились, музыканты ненадолго смолкли, а танцовщицы разошлись по столикам подбадривать игроков. Да и самим поучаствовать хотелось. Игра всегда проходила весело, смеялись до надрыва животиков и потом всю неделю вспоминали самые смешные моменты вечера.

Лидеры определились очень быстро. Аж трое везунчиков выбросили по две шестёрки. А вот самого неудачливого определяли дольше, в азарте перебегая от стола к столу и встречая каждое новое наименьшее число гоготом. К моменту, когда кости решили бросить Инан и её личные гости, самой неудачливой была Ейра, выбросившая всего в сумме тройку.

Инан в кости всегда везло, и она лишь самодовольно посмотрела на две пятёрки. Дейна едва не попала в число везунчиков, выбросив шестёрку и пятёрку.

А вот у Ссадаши кости легли единицами.

– О божечки! – ликовала Ейра. – Целый наг на растерзание! Ну же, удачливые наши, не теряйтесь. Что вы хотите от этого господина?

Но вот удачливые почему-то терялись и озадаченно, с опаской переглядывались между собой. Ссадаши улыбался и прихлопывал хвостом по полу.

– Ну… пусть выпьет… что ли, – решил мужик, которому Ссадаши не так давно подмигивал.

– Ох, друг мой, – умилился наг. – Как же мне не повезло! Вот неудача-то…

Взяв у Дейны пустую чашку для отвара, Ссадаши налил дики прямо туда. Вровень с краями. И, горестно вздыхая, предвкушающе облизнулся.

– Не смотри на меня так, – сказал он Дейне. – Долг проигравшего священен, и я имею право… точнее, я обязан его исполнить. Иначе это ляжет пятном позора на мою репутацию. Лучше уж пожертвовать здоровьем…

Не успел он докончить, как Дейна ловко подхватила чашку и в два глотка её осушила. В зале на миг повисла тишина, почти тут же разорванная хохотом и улюлюканьем.

– Болтать меньше надо, хвостатый!

Дейна проморгалась, кашлянула и с трудом выдохнула, а потом опять вдохнула. Поставив чашку, она посмотрела на изумлённо таращившегося на неё нага и улыбнулась. Широко и открыто. И чуточку пьяно.

– Долг священен. И как ваш хранитель я постараюсь сохранить вашу репутацию.

И, хмыкнув, добавила:

– И если вам не повезёт, то вам действительно не повезёт. Ой, – женщина передёрнула плечами, – гадость-то какая ваша дика. Да, Госпожа? Иди ко мне. Ты здесь самая милая!