Глава IV. Когда обе стороны мыслят тёмное

Наагалей Ссадаши дрожал от ужаса и захлёбывался словами, в десятый раз пересказывая услышанное и увиденное. Император, слышавший последние три версии, обратил внимание, что рассказ значительно оброс деталями. И холодно прищурился.

Перепуганный растрёпанный наагалей в двуногом облике сидел посреди гостиной выделенных ему покоев и жалобно звенящим голоском вещал главе имперской стражи о своих злоключениях. Даже просить не пришлось: наг сам охотно всё рассказал, похныкал, рассказал ещё раз и перешёл на жалобы на городскую стражу.

– …я за помощью к ним, а они на меня копья!

Император вздрогнул, представив, что случилось бы, если бы с головы этого странного типа срезали хоть волос. При императорском дворе наагалей Ссадаши был больше известен как Уста наагашейдисы – ближайший слуга повелительницы нагов, понимающий её по одному движению ресниц. Никто толком не знал, какое на самом деле он занимал положение рядом с наагашейдисой, но поговаривали, что он не просто слуга. Он друг госпожи Тейсдарила̀сы. Наагашейд придёт в бешенство, если любимая жена расстроится из-за гибели развлекающегося поганца.

К счастью, прежде чем стража успела избавиться от «коварного Духа», явилась личная охрана наагалея, и его сопроводили к начальнику городской стражи, а тот уже проводил гостя во дворец, где наагалей и рассказал о своих злоключениях. Поведал, что случайно подслушал разговор каких-то подозрительных мужчин. Те обсуждали некую тайну императора и готовились то ли что-то украсть, то ли кого-то убить. Расстроенный наг путался в показаниях и то говорил, что всё напрочь забыл, то вспоминал неожиданные подробности.

Император явился лично, как только ему донесли о произошедшем, и теперь немного жалел о поспешности.

– Ваше величество, – Дехрѐн, начальник императорской стражи, кряжистый мужчина из людей, могучий и отменно бородатый, виновато склонил голову, – мы разберёмся. Не волнуйтесь, никакие тайны не покинут…

– Какие тайны, Дехрен? – раздосадовался император. – Во дворце найдётся не менее полусотни тех, кто уверен, что знает какие-то мои тайны помимо того, что я люблю мятное мыло! Ты представляешь, – он за рукав дёрнул подчинённого к себе и рассерженно зашипел ему на ухо, – что могло случиться, пострадай этот чудик? За один его палец наги разнесут столицу, ты понимаешь?

Побелевший Дехрен теперь понимал и с беспокойством косился на всхлипывающего нага. Всхлипывал тот, правда, без слёз.

– Заговорщикам достаточно прибить его, чтобы избавиться от всей императорской семьи, – продолжал стращать Раашир, хотя наагашейд вряд ли в открытую пошёл бы на конфликт с остальными народами Давридании. Исподтишка отомстил бы. – Сейчас важнее всего обеспечить гостям безопасность. Заговоры против меня строят по десятку на год! Но если в этот раз кто-то помешает встрече глав или выкинет что-то на балу… – император многозначительно умолк.

– Мы найдём и уничтожим заговорщиков! И проследим, чтобы никто из гостей не пострадал.

– Передай это дело виконту Мо̀ззи, – Дехрен поморщился от озноба. – Пусть разбирается, это его работа. А твоя – безопасность во дворце. Не забывай это! Почему он шлялся в городе без присмотра?

Дехрен не осмелился сказать, что распоряжения всюду следовать за гостями не поступало.

– Отряди ему охрану. Если он действительно столкнулся с заговорщиками, а не выдумал их, то они могут попытаться до него добраться.

– Есть! – бодро рявкнул Дехрен и тут же смутился. – Только, ваше величество, тут про него по дворцу слухи ходят… Уж не знаю, откуда пошли, но мои парни как-то… тревожно им. Они простые вояки, суеверия там всякие… Глупости, конечно…

Раашир стиснул зубы, и начальник охраны, уловив перемену, умолк.

– Забудь. Я сам найду человека, который за ним присмотрит.

За окном над пышными кронами парка уже всплыл волчий месяц, тонкий, неровный, словно неведомый зверь обглодал его. Император задумчиво смотрел на ломкую линию светила, в очертаниях которого ему чудился нахальный лик наагалея Ссадаши. Вряд ли ему удалось обмануть хитрого нага тем показательно тихим разговором с Дехреном и убедить, что никакие тайны его, Раашира, не волнуют. Если удалось заронить хотя бы сомнение, уже хорошо.

Император не обманывался странным поведением Уст наагашейдисы, его всхлипами и показательно глупыми высказываниями. В конце концов, идиот не смог бы двадцать два года назад спланировать и организовать такое представление. Тут нужен ум более изощрённый, и Раашир был убеждён, что под маской женственного наагалея скрывается опасный хитрец, который, пользуясь благосклонностью и защитой повелительницы нагов, мог развлекаться, ведя свою игру. Что он в принципе знал о наагалее Ссадаши?

После постыдного случая двадцать два года назад Раашир озаботился тем, чтобы собрать на Уста наагашейдисы всё, что можно. Увы, наги предпочитали молчать и отделываться общеизвестными сведениями, но при этом смотрели так предвкушающе, словно сами уже нарвались на неприятности в лице наагалея и теперь ждали, когда кто-то другой тоже сядет в лужу. Императорские стражники и советники, заставшие прошлый визит нага, вели себя так же и рассказывали своим собратьям по ремеслу только то, что те и сами могли увидеть. И со злорадным предвкушением ждали развлечения от страданий молодых.

Раашир даже порасспрашивал других глав, у которых наагашейд бывал с визитами и брал с собой это бедствие, но те мало что прибавили к известному. Кроме затейливых ругательств.

А вдруг наагалей прибыл сюда как шпион наагашейда? Может, наагасах как-то выдал себя, заронил подозрения… Вот Тёмные! Меньше всего Раашир хотел, чтобы красноглазый хитрец ползал где хочет.

– Так что думаешь? – император поднял глаза на сухого и морщинистого как изюм графа Мосце.

Советник сидел в кресле, опустив набрякшие веки, и казался спящим. Но на вопрос ответил незамедлительно:

– В этом году заговоров ещё не было, я уже начал переживать, что появился особо хитрый враг, чьих замыслов мы не видим. Любая оплошность может спровоцировать глав на негодование. Паттѐр¹² песчаных волков только и ждёт повода. Я всё ещё убеждён, что он хочет отделиться от империи. Это раньше, зажатые между нагами и вампирами, волки сидели тихо, но за прошедшие пятьдесят лет они укрепили связи с Харшнее и За̀зи, а те только и ждут возможности, чтобы начать священную войну с вампирами. Глупцы, – советник презрительно скривил губы.

Сумасшедшие кровожадные боги вампиров никогда не оставят своих «детей» в беде. Нужно быть безумцем, чтобы пойти против них.

– Я про другое. Не думаешь, что наагалей – шпион наагашейда?

– Каждый посол – шпион своей страны, – философски обронил граф Мосце. – Но наагалей Ссадаши определённо не совсем тот, за кого себя выдаёт. Мужчина его возраста и положения не может быть просто шутом при наагашейдисе. Да и его шуточки… – граф деликатно закусил губу. – Я прожил семьдесят восемь лет и ни разу не встречал среди нагов даже намёка на интерес к представителям своего пола. Наагалей Ссадаши будто бы пытается воспользоваться впечатлением, которое создаёт его странная внешность, и хочет нас убедить, что он странен во всём. Доверять ему, конечно же, не стоит.

– Я хочу приставить к нему телохранителя, который всегда будет рядом с ним. Не люблю неожиданности.

– Есть кто-то на примете? – советник заинтересованно приподнял веки.

Император с сомнением потёр лоб.

– Боюсь, если мы приставим к нему кого-то из охраны, то наагалей быстро доведёт беднягу до помешательства, – осторожно высказал опасения граф. – Мужчины очень пылко относятся к шуткам такого рода. Как бы нам не нарваться на скандал с наагашейдом за то, что мы не уберегли его посла.

– Может, приставить к нему… кхм-м-м-м… – Раашир многозначительно поиграл бровями. – Ну, того, кто благосклонно отнесётся к его шуткам.

– Если среди дворцовой стражи и есть мужчины с такими наклонностями, то они нипочём себя не выдадут. Их вытурят свои же. А искать, простите, мужеложца с хорошими боевыми навыками и вызывающего доверие вне дворца… это неразумно. Мы можем дать нашим врагам шанс проникнуть в сердце дворца.

Раашира неожиданно посетила блестящая идея, и он вскочил на ноги.

– Я знаю, кого к нему приставить.

– Нет-нет-нет-нет-нет!!! – Дерри отчаянно топала ножками и потрясала кулачками. – Почему именно моя хранительница?! Дейна моя, я её не отдам!!!

Разъярённая принцесса стояла перед столом в кабинете отца и была готова сражаться за свою охранницу.

– Дерри… – император устало вздохнул.

– Не отдам! Нет!!! Только попробуй забрать её у меня, – Дерри с угрозой наставила на отца палец, – и я сбегу! Вместе с ней. А ты кукуй здесь без меня!

– Дерри, мне очень нужна женщина с навыками телохранителя.

– Ищи другую! – неуступчиво отозвалась дочь. – Это моя! Не смей тянуть к ней свои руки!

– Где я найду другую? Она единственная женщина-воин на весь дворец.

– Ищи тогда не во дворце. Это не моя проблема. Дейна моя, а проблема не моя! – девчонка была готова стоять на своём насмерть.

– Дерри, – Раашир постарался говорить к можно мягче, – я знаю, что Дейна твоя подруга и ты очень-очень за неё переживаешь. Но ты понимаешь, что через несколько лет вам придётся расстаться и Дейна останется без твоей поддержки?

– Это будет через несколько лет! – ещё больше окрысилась Дерри. – А пока она со мной.

– Ты поступаешь эгоистично.

– Я?! – дочь захлебнулась от возмущения.

– Когда вы расстанетесь, Дейна останется одна и ей придётся искать свой путь. Сейчас у неё есть шанс проявить себя и закрепиться во дворце. Это ответственное задание. В случае успешного выполнения её положение упрочится, а ты хочешь лишить её этого шанса только из-за того, что тебе скучно с придворными дамами.

– Не пытайся меня обмануть! – несмотря на яростный отпор, глаза принцессы забегали, выдавая её замешательство.

– Я прекрасно знаю её положение, – заметил Раашир, – и её натянутые отношения с отцом. Без твоей поддержки ей и податься некуда.

Дочь открыла рот, но так ничего и не сказала.

– Дерри, если ты желаешь ей добра, то не держи подле себя. Она пробудет рядом с наагалеем всего три недели и опять вернётся к тебе. Но к ней уже по-другому будут относиться при дворе. Она перестанет быть «капризом дочери императора».

– Три недели? – дочь нервно затеребила подол.

– Через три недели посольство уедет.

– Хорошо, – Дерри с огромным трудом выдавила из себя согласие. – Но она должна сама принять твоё предложение.

Император кивнул и, повысив голос, позвал:

– Дейна, войди.

Стоящая в коридоре хранительница зашла в кабинет и замерла перед столом его величества. Спокойная и невозмутимая. Раашир невольно восхитился ею и похвалил себя за хорошую идею.

– Дейна, у меня есть к тебе задание.

– Готова повиноваться его величеству, – склонила голову женщина.

– Да подожди ты повиноваться! – не выдержала Дерри. – Послушай сперва.

– Наагалей Ссадаши, один из членов наагатинского посольства, случайно стал свидетелем собрания заговорщиков. К сожалению, они заметили его, и мы опасаемся, что его попытаются убить. Я хочу, чтобы ты взялась за его охрану. Он друг самой наагашейдисы, и если с ним что-то случится, то это может обернуться большим скандалом.

– Боюсь, я недостаточно хороша, – ровно отозвалась Дейна. – Во дворце есть телохранители куда способнее меня.

– Видишь ли, господин Ссадаши – очень особенный человек… наг. Он порой любит пошутить и… иногда обнимает мужчин…

– Висит он на них!

– Дерри! – Раашир с возмущением посмотрел на дочь. – Как понимаешь, не все готовы терпеть такие шутки, и я опасаюсь, что наагалею может нанести вред его же телохранитель. Кроме того, тебе я могу полностью доверять, так как знаю: ты никак не можешь быть связана с заговорщиками. Это очень ответственное задание.

Дейна бросила взгляд на госпожу.

– Я позабочусь, чтобы ни один недостойный ухажёр не приблизился к ней, – пообещал император.

– Да я сама их в окна повыбрасываю! – принцесса была обижена и расстроена.

– Наагалея устроит моя кандидатура? – усомнилась Дейна.

– Не думаю, – не стал врать император. – Наверняка он предпочтёт мужчину, но я не хочу, чтобы он творил непотребства на территории дворца.

В том, что наагалей на самом деле предпочитал мужчин, Раашир крепко сомневался, но сейчас он хотел убедить хранительницу согласиться с его предложением. Увы, если он просто прикажет, дочь может учудить что-нибудь невообразимое.

– Надолго?

– На три недели.

– Мне не придётся провожать его до границы княжества?

– Пока не могу сказать. Возможно, придётся.

– Насчёт его охраны будут какие-то особые указания?

Император понял, что Дейна не рассматривает варианты «согласиться» и «не согласиться» и просто готова повиноваться приказу.

– Не оставляй его одного. В остальном храни его так, словно это моя дочь.

– Как прикажете, – Дейна прикрыла свои будто пеплом присыпанные глаза и поклонилась.

Раашир постарался скрыть торжествующую улыбку, предвкушая реакцию наагалея, когда ему представят его хранительницу. Нет, всё же прекрасная идея!

Господин Ссадаши, как и любой наг, не сможет бросить телохранителя-женщину, за которую он будет нести ответственность как её господин.

– Дядя, что ты опять задумал? – Шаш, сложив руки на груди, навис над Ссадаши и грозно прихлопнул хвостом.

– Ты о чём? – наагалей невинно взмахнул ресничками.

Вот гадкий мальчишка! Случилось кое-что интересное, и он сразу же поспешил приползти во дворец.

В комнате помимо Шаша находились Лаодония, Вааш и Дел. Ссадаши, всё ещё в двуногом облике, сидел, развалясь в кресле, и нежно-нежно поглаживал кафтан на груди. Там, где свернулся хлебнувший горя полоз. Не смог он бросить змейку на произвол судьбы. Лаодония, не подозревавшая, что находится в одной комнате с главным ужасом своей жизни, весело улыбалась и переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– Ссадаши, Тёмные тебя подери, – забасил Вааш, – не нагребай нам проблем. Скажи этим имперским ищейкам всё, что знаешь.

– Я сказал всё! – искренне возмутился Ссадаши.

– И наврал, как Реххѐрр¹³ паутину наплёл, – устало вздохнул Дел.

– Дядя! – Шаш добавил в голос строгости.

– А чего ты так разволновался? – Ссадаши провокационно приподнял бровь. – Я рассказал всё, что видел и слышал.

– И даже кое-что придумал, – вторил ему Вааш.

– Поделился ценными соображениями. Может, быстрее найдут.

Ссадаши поспешил прижать полоза к груди, чтобы он не выглянул из-за ворота и не напугал Лаодонию.

– Ссадаши, клянусь, если у нас опять из-за тебя будут проблемы, я тебя в сточной канаве утоплю, – пообещал обычно сдержанный Дел.

Ползя к покоям друга, наагариш столкнулся с сыном варлийского князя и теперь пребывал в поганом расположении духа. Мальчишка так на него посмотрел…

– Дерьмо не тонет, – Вааша и Лаодония не смутила. – Оттащим его в тот борделишко, куда он прошлый раз спровадил княжича диво̀винок¹⁴. Глядишь, перевоспитают…

Улыбка сползла с лица Ссадаши.

– Я рассказал всё. Моя ли вина, что вы мне не верите?

– Я надеюсь, ты вообще это не выдумал? – Дел подозрительно прищурился.

– Дядя, – Шаш вновь прихлопнул хвостом, – не время для шуток. Я тебя очень прошу. Можно обойтись хотя бы одну поездку без шума?

– А у них с Дарилаской с первого визита повелось, – припомнил Вааш, – что дворец надо на уши поставить.

– Император, наверное, только из-за сочувствия к Дейшу торговую пошлину не повышает, – хмыкнул Дел. – Мол, надо ж мужика хоть чем-то порадовать.

Неожиданно улыбка сползла с лица Лаодонии, и она круглыми глазами уставилась на шею Ссадаши. Не успел тот озадачиться, как женщина с полузадушенным писком прыгнула к мужу и вцепилась в него.

Ссадаши с руганью запихнул выглянувшего ужа за воротник, и Шаш, ругаясь, вымелся из комнаты вместе с женой. К явному сожалению дяди. Тот надеялся ещё немного потрепать нервы мальчишке, но ладно, успеется. Он и так уж знатно раззадорил и его, и императора.

Не вслушиваясь в укоры Вааша и Дела, наагалей вытащил из кармана помятый лист бумаги и уставился на изображение, выполненное чёрной тушью.

Он вспомнил, где видел лысого и бородатого Орясу, когда, возвращаясь во дворец, прошёл мимо деревянного щита с объявлениями о разыскиваемых вольных. На рисунке Оряса выглядел очень и очень узнаваемо, то-то Ссадаши сразу его признал.

«Разыскивается вор и душегуб, завзятый злодей, насильник, тать пошиба громадного главарь Охрѝбленных вольных Рясий Трупожор».

Изображённому вольному только вилки в кулаке не хватало. Судя по названию шайки, вольные из оборотней с севера Давридании.

«За навод на место схрона полагается награда в сто золотых. За пленённого и живого – две тысячи золотом. За мёртвого – тысяча золотом. С любыми вестями о злодеюке идти к Ма̀ке Сирѐску в управу городской стражи».

Ещё ниже размашисто и коряво было дописано:

«Нет тела – нет денег!»

– Эй, что у тебя там? – насторожился Дел, а Вааш по-простому вырвал лист у Ссадаши из рук.

– Денежку заработать не хочешь? – ласково улыбнулся наагалей. – Только нам тело этого мужичка нужно…

– Думаю, через пару дней и твоё сгодится, – пророчески заявил Дел.