Глава XII. Ловушка для наагалея

Очередное собрание глав прошло не совсем гладко, и даже по его завершению недовольный шум и гвалт никак не могли затихнуть. Причиной раздора в этот раз стала историческая вражда между нагами и песчаными волками.

– Мы никогда не пустим на свою территорию захватчиков, отнявших наши родные земли! – патетично, словно проповедь вещал, кричал паттер Ио̀ргон, глава песчаных волков.

Шаш смотрел на его высохшую костлявую фигуру с усталостью и терпением, остро сожалея, что песчаные волки так долго живут. Сколько он помнил, паттер Иоргон никогда не упускал случая обвинить нагов в захвате северной части пустыни Халла̀ва. У нагов, впрочем, на эту историю имелся свой взгляд, и уступать родные земли наглым блохастым соседям они не собирались.

– Хоть бы разными словами, что ли, речь составлял… – почти не разжимая губ, прошептал сидящий рядом Делилонис. – А то каждый год одно и то же. Я уже выучил.

– Ага, – тоскливо вздохнул наагасах и добавил: – Я заявляю, что любого нага…

– Я заявляю, что любого нага, – оправдал его ожидания паттер, – покусившегося на нашу территорию, ждёт ужасная смерть!

– В этот раз продержался достаточно долго, – заметил наагариш. – Обычно уже на первом заседании вскакивал.

– Повода не было.

А сегодня повод возник.

Змейка в этом году разлилась действительно очень сильно и стала коварной. Скрытые водой холмики превратились в мели, древесные кроны цеплялись за днища лодок, из-за множества препятствий речной поток порой завивался водоворотами… Одним словом, навигация очень сильно затруднилась. И если о пострадавшем населении княжество могло само позаботиться, то с иноземными купцами, чьи товары шли через Шаашидаш в остальные уголки Давридании, возникли проблемы. Не все хотели рисковать мошной, и империя теряла часть дохода от таможенных пошлин, а разбалованный народ – закарийские шелка и стекло. Лежащие южнее Харшнее и Зази направили караваны через территории песчаных волков, у этих религиозных стран с оборотнями и отношения были неплохие. А вот более «распутная», как выразился паттер Иоргон, Закария дел с ними иметь не хотела. И если купцы северной части страны могли спокойно обойти разлив через Шаашидаш и пустыню Ходячих песков – вороватые, но радушные песчаники ничего против не имели, – то для торговцев с юга путь уж слишком удлинялся.

И герцог Имѐрцк, молоденький управитель Дабенѝзского герцогства, предложил переправить закарийских купцов через земли песчаных волков. А если торговцы опасаются, то пусть их сопроводят наги. Нагам они же доверяют, раз через их земли спокойно ходят.

И началось…

– Ссадаши бы к ним заслать, – мстительно прошипел Дел. – Прям к самому святейшеству, во искушение.

– Эти распутники не только зарятся на наши земли, но и крадут наших женщин, принуждая их к браку! – продолжал обличать негодяев паттер.

Шашу на это даже ответить было нечего. Три месяца назад наагариш Раша̀д, глава одного из южных кланов нагов, необычайно жуткий даже по меркам соплеменников мужик, умудрился жениться. И, Тёмные его побери, не просто на какой-то оборотнице, а на племяннице самого паттера! Нет, наагасах радовался счастью славного и сурового наагариша, но подозревал, что тот жену себе всё же украл. Южные наги порой грешат этим. Внешность у них жуткая, характер чаще поганый, да ещё и слухи о них такие ходят, что их свои иногда опасаются. Среди южных самое высокое число неженатых мужчин, они проституткам за рождение детей платят и сами потом растят, как могут, без матерей.

– Да вашу застоявшуюся кровь давно пора разбавить, – гнусно хмыкнул князь варлийцев, его сиятельство Хенѐсий.

Варлийцы и песчаные волки исторически не враждовали, но, судя по взгляду паттера, он уже был готов нарисовать эту вражду в хрониках прошлых веков.

Широкоплечий, крепко сбитый князь Хенесий нагло посмотрел в ответ, топорща рыжую бороду в ухмылке. Сильный, пышущий здоровьем оборотень с густой гривой медных волос против тщедушного главного жреца, у которого борода словно бы и вовсе не росла, а редкую, уже седую шевелюру изрядно поела плешь, смотрелся куда представительнее. Вот уж у кого кровь точно не стоит!

– Мы ещё не забыли, какими нас создали благие боги, и не собираемся множить полукровок, которые не знают, какому творцу возносить благодарность за свою жизнь, – ядовито прошипел жрец.

– Думаю, на сегодня хватит, – прозвучал холодный голос императора, и открывший было рот князь недовольно скривился. – Продолжим завтра.

Главы, недовольно ворча, начали подниматься и покидать зал.

У выхода Шашеолошу и Делилонис столкнулись с паттером Иоргоном и его молчаливым и безропотным сыном, пассом¹⁹ Ида̀ном. Ссориться из-за того, кто первый порог переползёт, наагасах не хотел и остановился, милостиво уступая дорогу. Жрец со злобой зыркнул на вежливо улыбающихся нагов и заскрежетал зубами от ярости. В вере песчаных волков сочетание белого и чёрного имело особый священный смысл, и, глядя на черноволосого черноглазого наагасаха, одетого во всё чёрное, и его белохвостого светлоглазого советника, облачённого в белое, паттер невольно задумался: а не посылают ли боги ему какой-то знак?

Фу, кощунство какое! Жрец тряхнул головой и, вскинув подбородок, пошёл прочь. А вот его сын немного помедлил и неожиданно прямо и уверенно посмотрел на нагов ясными жёлтыми глазами. И вежливо качнул головой на прощание. Шаш тоже опустил подбородок.

– Старая головёшка, – пророкотал остановившийся рядом князь Хенесий, – когда уж его болотная жижа покроет?²⁰

– На всё воля богов, – дипломатично отозвался Шаш.

– Чего жмёшься, как девица? – князь зыркнул на замершего в стороне сына.

Тот виновато посмотрел на отца, но не приблизился. И всячески избегал смотреть на наагариша Делилониса. Тот же скромно свернул хвост и изучал красочные плиты пола.

– Я слышал, наагашейд опять эту дохлость ко двору прислал, – без обиняков выдал князь. – За ним хоть кто-то смотрит?

– Мы смотрим, – мягко ответил Шаш. Уточнять, что смотреть за дядей – дело бесполезное и неблагодарное, не стал.

Князь и так это знал. И мрачно посмотрел на сына.

Тот был выше отца на голову, куда стройнее и симпатичнее, но на фоне князя выглядел щенком.

– Хватит хвост жать, трусло, – недовольно пророкотал Хенесий.

Парень обиженно зыркнул на отца золотыми глазами и всё же искоса, как-то стыдливо посмотрел на Делилониса. Тот в ответ виновато улыбнулся.

– Наагасах, – к ним в сопровождении графа Мосце приблизился император, – мне нужно с вами поговорить.

– Конечно, – улыбнулся Шаш и коварно пропел: – Князь, оставляю наагариша на ваше попечение.

И Дел, и княжич взглянули на него с крайним неодобрением.

Раашир едва дождался, когда дверь кабинета закроется и они с наагасахом останутся наедине.

– Что ищет наагалей? – прямо спросил он.

– Дядя не рассказывает, – с сожалением покачал головой Шаш, опускаясь в кресло. – Отец ему что-то поручил, и я могу лишь предполагать.

Раашир вопросительно вскинул брови.

– Похоже, папа что-то заподозрил, – наг виновато улыбнулся. – Твой последний гонец оказался слишком языкастым и разболтал в таверне, от кого именно приехал. Я спешно придумал, с какой именно целью ты мне писал, но отца не так легко провести. Мы и так слишком долго водим его за нос. Если помнишь, я пророчил, что и десяти лет не пройдёт, как тайна раскроется.

– Но прошло больше.

– Я недооценил тебя, – мягко улыбнулся Шаш.

– Что теперь с вашим треклятым наагалеем делать?

– Не надо так на дядю. Самое лучшее сейчас не мешать ему и делать вид, что ему нечего искать.

– А если он что-то найдёт? Виконт Моззи передал мне, что наагалей сам начал охоту на заговорщиков.

– Если правда всплывёт, нам только останется повиниться перед моим отцом, – Шаш грустно улыбнулся, представив, в каком гневе будет наагашейд.

Дверь тихо скрипнула, и Рясий тяжело посмотрел на вошедшего мужчину, с головы до ног замотанного в чёрный плащ. В тёмной комнатке постоялого двора стояла страшенная духота, и вольный даже посочувствовал подельнику.

– Ну что?

Вошедший не ответил. Схватив кувшин со стола, он с жадностью выпил чуть ли не половину, плюхнулся на стул и только после этого заговорил:

– Вернулся утром. Ни царапины. Ещё и возбуждён, такое приключение! Халапени твои ребята! И с делом не справились, и сами в плен загремели. Если кто-то из них что-то сболтнёт…

– Я что, дурной на голову, отправлять на такое дело ребят, которые хоть что-то о заказе знают? – поморщился Рясий. – Прихлопнут, не жалко. А обо мне и так каждый в городе знает, нового ничего не сболтнут.

– Ты особо-то не бахвалься. Они одного твоего подручного отпустили, а он тут же в городе на краже попался. Слышал, его прямо к главе стражи оттащили. Если выйдут на тебя, знай, я рисковать не буду… – гость многозначительно оборвал фразу, предлагая вольному самому додумать продолжение.

– Ты мне-то не угрожай, – оскалился тот. – Лучше расскажи, что там с этим змеехвостым. Не из простых, видать, ребят…

– Чушь какая-то! – не удержался сообщник. – Я пробовал во дворце осторожно расспросить о нём, но мне ничего толкового не сказали. И самое странное знаешь что? – мужчина подался вперёд. – Рассказывают про него, а я чую, что врут, не договаривают! Тёмные знают что!

– А при дворе дознавателей нет? – ехидно улыбнулся Рясий.

– Да после этой истории я к знакомым сыскарям и подходить опасаюсь. Они сейчас на любой вопрос о хвостатом стойку делают. Он же свидетель! Я так подставляться не хочу!

– А что остальные говорят?

– Какой-то знатный наг. То ли родственник наагасаха, то ли друг его матери. Сюда привезли выгулять, мол, пусть столицу посмотрит. Какой-то особой роли, кроме пугала, у него в посольстве нет.

– Почему пугала? – напрягся Рясий.

Соучастник замялся.

– Ну… слушай, он, похоже, из этих… неправильных. Которые по мужикам.

Рясий сочно и красочно выругался. Больше от досады. Они тут задумали дело тысячелетия, которое должно пошатнуть всю Давриданию, а в их планы неожиданно вмешивается жеманный наг с мужеложескими наклонностями. Вся серьёзность дела к позору и смеху скатывается.

– Император к нему в охранницы бабу поставил, мужиков пожалел, – продолжал говорить гость. – Что-то неладно с ним… Мне всё больше и больше кажется, что ночью не мы на него охотились, а он на нас.

Рясий, увы, и сам это подозревал. Пришли в бордель четверо нагов и девка, а внутри змеехвостых оказалось куда больше. Их ждали и надеялись, что они придут.

– Он уже что-то знает, – нервно забарабанил пальцами по столу гость. – И не он один. Каждый день с другими хвостатыми в покоях запирается и обсуждает с ними что-то, обсуждает…

Рясий тоже заволновался.

– Так, может, пока не убивать? – предложил он. – Выкрасть и вызнать, что задумал и кому растрепаться успел? Что услышать успел – тоже.

– Да как его из дворца вытащить-то?

– Это в сокровищницу дворцовую пробраться сложно, – снисходительно хмыкнул вольный, – а вытащить тело из гостевого крыла… тьху! Сам же говорил, там потайных ходов как нор крысиных, чтобы можно было незаметно избавляться от трупов, не угодивших имперской власти. А пройти во дворец сейчас, когда он как проходной двор… Пару-то человечков провести сможешь?

– Пару – да! Но как они его тащить собираются? Думаешь, он повиснет покорно и позволит нести себя куда угодно?

– А ты ему снотворное подлей, – посоветовал Рясий.

– Да как я…

– Как-нибудь. Или сидеть будешь и ждать, когда всё задницей накроется?

Соучастник негодующее фыркнул.

– А чего там с подготовкой? – полюбопытствовал вольный.

Гость хмыкнул и куда благожелательнее отозвался:

– Этот бал запомнится надолго.

– Доиграешься, и расскажу Дейне, кто ты есть, – пригрозил Вааш, когда они заползли в покои Дела.

– Она тебе не поверит, – нагло заявил Ссадаши.

– Что он опять натворил?

Дел с царственным видом лежал в полукольце кошачьего тела и читал что-то длинное и, видимо, скучное.

– За сиськи её мацает!

– Не мацаю, – открестился Ссадаши, – а ищу заботы и утешения. Мацают руками, а я вжимаюсь личиком.

– Пользуешься чужой доверчивостью.

Ссадаши не стал говорить другу, что, похоже, пользуются его доверчивостью. Историю с визитом в купальню другу он не рассказал. С того станется поржать и отправить к лекарю. Зрение проверить и нюх. А лучше рассудок.

Ссадаши корил себя за расслабленность и некое высокомерие. Решил, что с Дейной всё понятно и неожиданностей ждать не стоит, и ослабил позиции, позволил себя ошеломить и обескуражить. Но больше это с ним не пройдёт. Теперь-то он начеку!

Первое ошеломление прошло, и наг был почти уверен, что видел в купальне именно мужчину. Постороннего мужчину, а не Дейну. Будь Ссадаши моложе, он бы уверился в этом полностью, но он прожил восемь веков и повидал за жизнь такое, что мог допустить что угодно. Даже что настоящая Дейна умерла, а её телом завладел дух.

Но если это посторонний мужчина, значит, Дейна нагло соврала, воспользовалась его «детской» наивностью. Обманула, разбив все прежние представления о себе и превратившись в воистину загадочную, непостижимую для понимания личность.

Если же представить на мгновение, что Дейна действительно «не всегда женщина»… Ссадаши перебрал в уме кучу рас, отметил пару-тройку со способностями метаморфов, но все они обитали далеко от Давридании и вроде бы пол менять не могли. Если только иллюзия какая… Наг в очередной раз обругал себя за растерянность. Даже не осмотрел купальню. Вдруг нашёл бы какой амулет, артефакт. Может, Дейна носит с собой что-то такое, чтобы отпугнуть любителей подглядывать.

Дверь распахнулась, и внутрь сперва вошла радостная Лаодония, а за ней заполз Шаш. Не очень довольный Шаш, что с ним бывало редко.

– Дядя, что произошло ночью? Виконт Моззи жаловался на тебя всё утро, я едва на собрание не опоздал.

Кошка с удивлением воззрилась на рычащего нага, тот зыркнул на неё, и она, неожиданно вскочив, выскользнула в окно. Шлёпнувшийся Дел болезненно зашипел.

– Мальчик мой, ты уверен, что об этом стоит говорить в присутствии твоей жены? – наагалей лукаво стрельнул глазами на наагасахиа.

– Дядя, из-за тебя опять проблемы, – Шаш с осуждением посмотрел на Ссадаши, плюхнулся на подушки и потянул руки к жене.

– Из-за него всегда проблемы, – авторитетно прогудел Вааш. – Это его дар от богов. Видать, достала их чем-то наша раса, раз они тебя состряпали.

– А может, меня, наоборот, в защиту всех нагов сотворили?

– Порой мне кажется, что ты наказание для всего мира, – Дел мрачно смотрел на окно, куда выскочила Шириша.

– Ты чего? – Вааш наконец обратил внимание на странное нервное поведение друга.

– Да… – наагариш осёкся. – Изменилась она как-то.

– Шириша? Да вроде нет, – Вааш тоже посмотрел в окно.

– Ты же знаешь, эта дура драконов боится и всего ящероподобного. Но сегодня утром она гоняла варлийского посла по двору, когда он был во втором облике.

– Этого ещё не хватало! – Шаш припечатал ладонь ко лбу. – Надеюсь, не сына князя?

Дел только виновато вздохнул, подтверждая опасения.

– Я перед мальчиком и так виноват…

Более двадцати лет назад поганец Ссадаши зазвал княжича варлийцев в бордель. Мальчишка ему нахамил, много всяких гадостей наговорил, ну и Ссадаши предложил помериться мужской силой. Дошли до улицы развлечений, Ссадаши как оскорблённая сторона выбрал место боя, пропустил княжича вперёд и коварно захлопнул за ним дверь мужского публичного дома!

Дел, когда прознал, бросился на выручку мальчишке. Нежный княжич, в жизни ранее не видевший таких непотребств, едва не сошёл с ума от страха и к моменту явления наагариша уже разносил бордель во второй ипостаси. Пришлось скрутить его, чтобы вынести. Оборотень уже мало что соображал и не мог понять, что Дел его спаситель, а не… кхм-м-м… служитель борделя. И был искренне уверен, что наагариш явился по его мужскую честь. Делу до сих пор было очень неловко перед мальчиком.

Но зато вежливости тот научился.

Уже все наги с сомнением смотрели в окно.

– Думаешь, она? – Шаш прищурился.

– Амулетов не нашёл, каждую шерстинку прочесал, – пожал плечами Дел. – Это действительно Шириша. От Госпожи Ссадашиной, что ли, набралась смелости…

– Твоя зверюга, кстати, ко мне спать забралась, – Вааш недовольно посмотрел на Ссадаши. – Приползаю, а постелька занята и меня гонят прочь. Сам-то где всю ночь ошивался? Ещё и девчонку с собой утащил.

– Это она меня утащила и трепетно защищала всю ночь от холода и комаров.

– Вот как узнает тебя, сама всех кровопийц сгонит, – предрёк друг.

– Дерри рассказывала, что Дейна на дух не переносит лжецов, – взволнованно отозвалась Лаодония. – Себя теряет, в такой гнев приходит, что остановиться не может. Пару раз уже случаи были, когда она Дерриных поклонников едва не убила. Дерри рассказывала, что прям слушать страшно было. Её никто остановить не мог, стража из оборотней скрутила в первый раз, а во второй наги из личной охраны императора вязали.

В комнате повисло недолгое молчание.

– Ладно, я пока ничего ей говорить не буду, – задумчиво протянул Вааш. Друга он всё же любил и ценил.

В дверь постучали, и внутрь заглянул Шширар.

– Господин, можно вас на пару слов?

– Так говори, – решил не скрытничать Ссадаши. И с любопытством уставился на Шаша.

Шширар спорить и убеждать не стал.

– Один из наших обнаружил, что вам в покои воду со снотворным зельем принесли.

– О, – воодушевился наагалей. – Воду не вылили?

– Ещё нет.

– И не нужно. Кто-то так старался, слуг наверняка подкупал… Надо уважить и хотя бы пару глотков сделать.

– Дядя! – Шаш недовольно уставился на Ссадаши.

– Я знаю, что делаю, – отмахнулся хвостом тот.

Ронт чуть ли не плакал над позеленевшим воротом тонкой рубашки, проклиная про себя наагалея, его шуточки и заодно Дейну. Душа и раненное самолюбие жаждали мести, и даже голос инстинкта самосохранения звучал слабо. Но не настолько, чтобы его совсем не было слышно.

Ну ничего, он ещё отомстит змеехвостому проходимцу! И за попранную гордость, и за неуместные шуточки.

Виконт торопливо перебрал свой сундучок и долго рассматривал флакон с серым порошком, пытаясь вспомнить что это, пока не сообразил, что заботливая нянечка подсунула отраву для клопов, которых, по её мнению, во дворце должно быть немерено. Ну уж нет, до убийства он опускаться точно не будет! Зашвырнув флакон назад, Ронт наконец выудил склянку с прозрачным зельем и ненадолго засомневался: вроде для себя берёг. Но отбросил жадность и хищно улыбнулся.

Ничего-ничего, ради хорошего недруга не жалко. А уж как наагалея Дейна отходит кнутом, когда тот раскроется.

Засунув зелье в карман, Ронт спохватился, а хватит ли у него денег на подкуп слуги, и полез за кошельком.