V

Во время рабочего перерыва в нашу столовую влетела Антонова и тоном, не терпящим возражений, потребовала меня. Я поспешила её величеству угодить, опасаясь, что она разнесёт тут всю столовую, если меня не получит, и мы вышли на улицу, якобы подышать свежим воздухом.

– Чего это ты не на работе? – поинтересовалась я, поправив съехавший на бок фартук.

– У меня сегодня только пятый класс, – отозвалась Антонова. – Три урока подряд.

Завидовала я порой своей Антоновой. Работает себе учительницей в средней школе. Преподаёт никому ненужную географию и довольна жизнью. Отсидит себе три-четыре урока, попьёт кофейку в учительской и чешет домой. Правда, и зарабатывает она скромно. С другой стороны, у неё есть Игорёк. Зачем при таком муже хорошо зарабатывать?

– Ну, – поторопила меня Светка. – Давай, рассказывай.

Всё понятно. Моя разлюбезная «училка» примчала за последними сплетнями. Ну не может она спокойно жить, не находясь в курсе дел подруги.

Я окинула её непонимающим взглядом и невинно спросила:

– Что рассказывать?

– Вот бестия! – рассердилась Светка и нервно закурила. – Про Витьку рассказывай, про ночь вашу первую, брачную.

– Дура ты развратная, – беззлобно ответила я. – Я, в отличие от тебя, оргиями не занимаюсь. И тебе бы не советую: сердце может не выдержать.

– Ненавижу тебя порой, Козлова, – честно призналась Светка. – Стараешься для тебя, стараешься, а ты вместо благодарности… – она потрясла в воздухе кулаком. – Пороть тебя надо, Козлова, пороть.

– Если будешь мне угрожать, – обиженно сказала я. – Вообще ничего не скажу.

Антонова замолчала и сделала вид, что увлечена сигаретой. Подкупленная её молчанием, я выложила всё как на духу: и про шашлыки, и про тайную мечту найти отца сыну. Светка молчала ещё долго даже после того, как я всё рассказала. Это обстоятельство меня напугало. Видимо, Антонова думала. Это напугало ещё больше. Я с надеждой посмотрела в её умудрённые жизнью глаза и спросила:

– В чём дело?

– Глупая ты баба, Козлова, – изрекла всезнающая Антонова. – Вот поэтому и живёшь без мужика.

– Что ты хочешь этим сказать? – в свою очередь спросила я, не обнаружив логики между своим рассказом и странным выводом Антоновой.

– Нельзя мужику показывать, что ты в нём заинтересована, – проинструктировала меня Светка. – Этого они не любят.

– А как же «шкафчик починить»? – возразила я ей. – По-моему, ты говорила.

– Так шкафчик, это совсем другое. И то, что квартиру ему свою на время предложила, это правильно. Но то, что влюбляться в него начинаешь и мысленно тянешь к алтарю, – глупость. Непростительная глупость.

– Так это только мысли, – неуверенно стала оправдываться я. – Он же о них ничего не знает.

– Зато ты знаешь. И зацикливаешься. Но скажи спасибо, что у тебя есть я.

– От скромности ты не умрёшь, – вскользь заметила я, но моё ехидство Светка пропустила мимо ушей.

– До конца недели веди себя достойно. Верти задницей, хлопай ресницами, но делай это так, как будто постоянно так делаешь, а не специально для него стараешься, – учила меня Антонова, пыхтя сигаретой. – А к концу недели, когда на пикник поедете, можно и послабление сделать. В общем, ты не теряйся, – подвела она итог и тут же сурово наказала: – Обо всём мне докладывай.

– Как будто у меня есть другой выход, – мрачно заметила я.

– Ну, всё, – с облегчением изрекла Светка, растоптав окурок маленькой ножкой в изящной туфельке. – Поеду домой. Если что – звони.

Мы распрощались, и я приступила к работе.

К назначенному времени подъехал Виктор. Чувствуя себя шестикрылым Серафимом, я выпорхнула на улицу и кинулась в объятья своего рыцаря. Виктор открыл дверь автомобиля и извлек из его кожаного нутра букет алых роз. Восторгу моему не было предела. Если бы Антонова меня сейчас увидела, то подумала бы, что мне подарили ключи от двухэтажного особняка.

Но это был всего лишь букет. Да что там букет! Три скромные розочки, зажарившиеся под майским солнышком. Впрочем, эти детали не могли омрачить моего приподнятого настроения. Моё продажное сердце было подло подкуплено, и я, как четырнадцатилетняя дурочка, уже готова была признаться этому автомеханику в любви. Однако я тут же вспомнила свою Антонову и предпочла промолчать.

– Нужно заехать в магазин, – сказал мне по дороге Виктор. – У нас холодильник пустой, надо взять что-нибудь к ужину.

Это многозначительное, очень интимное «у нас» окончательно помутило мой рассудок. По телу прошла приятная истома, а перед глазами встала сладко-розовая пелена.

Мы заехали в магазин.

– Может, возьмём спагетти? – предложил Виктор, рассеянно пробегая взглядом по прилавкам.

– Отлично, спагетти, – радостно согласилась я. – Сюда как раз подойдёт соус с шампиньонами. Где здесь шампиньоны? – я поглядела по сторонам. – Вот! Витька, ты с ума сойдёшь от восторга, когда это попробуешь! Только ещё нужен томатный сок.

Пока я носилась между прилавками, выбирая необходимое, Виктор чинно ходил за мною следом, сжимая в руках корзину для продуктов.

Прелесть, а не мужчина! Ни одного слова поперёк не сказал. Да ещё и за покупки сам расплатился.

Интересно только, почему же он не женат? Ха! Да потому что всю жизнь искал такую, как я. Чтоб и приготовить смогла, и свитер связала. Но я всё-таки задумалась и резко остановилась. Думать и одновременно делать что-то ещё я к глубочайшему своему сожалению не умела. Пришлось сосредоточиться на первом.

Виктор, не успев затормозить передо мной, внезапно застывшей на месте, чуть не сшиб витрину.

– В чём дело? – искренне удивился он.

– Да так, – отмахнулась я, но всё же не удержалась и спросила: – Вить, а почему ты до сих пор не женат?

Он на мгновенье побледнел и, как мне показалось, испугался. Однако тут же взял себя в руки, натянул на лицо грустную улыбку и ответил:

– Да вот, как-то всё не складывалось.

Ответ меня устроил более чем. Это подтверждало мою догадку о моей уникальности и предназначенности Виктору судьбой.

Мы загрузили продукты в машину и отправились домой. Дома нас ждал голодный Глеб. Судя по выражению его лица, он намеревался закатить скандал по этому поводу, но, увидев Виктора, на всякий случай решил промолчать. Хитрый мальчишка, знает, как и с кем себя вести. Весь в негодяя отца!

Пока я суетилась с ужином, Виктор предложил Глебу прогуляться, на что мой сын отреагировал с величайшим воодушевлением. Как только дверь за ними закрылась, я помчалась к телефону. Докладывать Антоновой последние новости.

Особенно я разошлась в описании букета. Я живописно расписывала по отдельности каждый бутон, при этом скромно увеличив количество цветов в букете до семи. Когда я наконец отвлеклась от цветов и перешла к разговору в магазине, Антонова меня остановила.

– Так говоришь, у него с бабами не складывалось? – спросила она.

– Да, – насторожилась я, – а что? Считаешь, что он врёт? Думаешь, он был женат?

– Не знаю, – искренне ответила Антонова. – Игорёк как-то рассказывал, что он прожил с какой-то зазнобой три года в гражданском браке.

– Наверное, это было давно, – решила я.

– Наверное, – согласилась Антонова. – В любом случае ты на правильном пути.

Подруга меня обнадёжила. Мы распрощались, и я отправилась на кухню.

Ужин уже был почти готов, когда пришли Глеб и Виктор. Сын со странными воплями скрылся в туалете, а Виктор зашёл ко мне на кухню и протянул, улыбаясь, две плюшевые игрушки.

– Что это? – в свою очередь удивилась я.

– Мы с Глебом в тир ходили, – пояснил Виктор. – Я его стрелять учил. Вот, – он положил игрушки на стол, – научился.

Тем временем на кухню зашёл Глеб и с блаженным лицом простонал:

– Ма-ам, как хорошо! Ты не представляешь!

– Я рада, что тебе понравилось. Надо как-нибудь будет ещё раз сходить, постреляем вместе.

– При чём здесь «постреляем»? – раздражённо заметил сын. – Я про туалет, – его лицо снова растянулось в довольной улыбке. – Это такое блаженство. Настоящий оргазм.

– Глеб! – воскликнула я, с ужасом уставившись на сына.

Виктор рассмеялся.

– Вить, – виновато стала оправдываться я. – У меня очень умный сын, на пятёрки учится, читает много, – я тяжело вздохнула и добавила: – правда, не то читает.

– Ничего, – Виктор прекратил смеяться и философски изрёк: – Знания – это сила.

Он потрепал Глеба по макушке, и мы наконец приступили к ужину.

Как и следовало ожидать, Виктор нахваливал мои непревзойдённые кулинарные способности. Я умиротворённо кивала, подсознательно влюбляясь в него ещё сильнее, а Глеб счастливо улыбался.

Как только мы легли спать, Виктор повернулся ко мне лицом и сказал:

– Знаешь, Майя, ты такая замечательная, такая добрая и отзывчивая, – он внезапно замолчал, а я вылупилась на него, ожидая продолжения. – Иногда мне кажется, что именно такую женщину я искал всю жизнь.

Я смутилась. Впрочем, в вечерних сумерках, заливших комнату, моё смущение так безвинно и потонуло.

– И сын у тебя такой сланный, – продолжал лить елей Виктор. – Ты не задумывалась о том, что мы с тобой могли бы стать хорошей парой?

В голове помутнело. Дым показался впереди паровоза: фата и белоснежное платье встали перед глазами. Сразу же возникли мысли о свадьбе. Однако я тут же одёрнула себя. В конце концов, Виктор ещё ничего такого не сказал, всего лишь пара общих фраз. Но, чёрт возьми, каких же долгожданных фраз!

– Не знаю, – решила я набивать себе цену. – Мы знакомы всего лишь три дня. Мы друг друга совершенно не знаем.

Мне показалось, или Виктор, в самом деле, расстроился?

– У меня складывается такое впечатление, как будто мы уже знакомы всю жизнь, – тихим шёпотом сказал Виктор, словно рассчитывал, что я не услышу.

Естественно, я услышала, но не нашлась, что ответить.

Будто бы прочитав мои мысли или уловив смятение в воздухе, Виктор решительно приподнялся и накрыл мой рот своими губами. От неожиданности я не сообразила, что нужно делать. А когда сообразила и уже было протянула руки, чтобы обнять его, Витя отстранился от меня, повернулся спиной и преспокойно уснул.

Ну, не сволочь ли?

VI

Последующие два дня стали логичным продолжением предыдущих. Виктор встречал меня после работы, отвозил домой. Потом мы вместе ужинали и ложились спать. Правда, теперь Виктор всегда целовал меня на ночь, но в остальном руки не распускал. У меня появились сомнения: может, у него и в самом деле какие-то проблемы?

А потом Виктор устроился на работу и перестал отвозить меня домой. Это обстоятельство не очень радовало. За три последних дня я успела привыкнуть к хорошему и даже сумела забыть, каково это, когда кишки подскакивают к горлу, а в голове мутнеет от пропахшего бензином салона.

Был последний рабочий день. Пятница. Я возвращалась домой на старом, готовом в любую минуту развалиться «пазике». Мне оставалось проехать несколько остановок, когда в автобус вошли две женщины. Правильнее сказать не вошли, а впихнулись. Последняя подналегла на товарку и со словами «давай, Астафьева, поднажми» втолкнула её внутрь, после чего дверь за ними с предсмертным стоном захлопнулась.

Не знаю, почему обратила внимание на этих женщин. Видимо, произвела впечатление знакомая фамилия. Кто там у нас был Астафьев? Точно, Виктор.

Та, которая по моим соображениям должна была быть Астафьевой, выглядела чересчур элегантно в деловом костюме, и, прижатая к двери вонючего «пазика», казалась инородным телом. Её подруга смотрелась не менее элегантно, но более приземлено.

«Наверное, привыкли девочки на такси да на машинах разъезжать», – подумала я. А Астафьева тут же подтвердила мою догадку, бросив подруге:

– Вот сволочь немецкая, угораздило её сломаться в час-пик. Как теперь на работу добираться?

– Так отдай её в ремонт.

– Ага, – усмехнулась Астафьева. – Мерзавцу-братишке. Он мне её так отремонтирует, что я вмиг на тот свет примчусь на пятой передаче.

– Как будто нет других автосервисов, – парировала подруга, и обе замолчали.

Я моментально задумалась. Мозг был покорен неспокойными мыслями. Астафьева. Автосервис. Братишка. Уж не о Викторе ли идёт речь?

Абсурд. Сколько у нас Астафьевых в городе? Сколько разных автомехаников и автослесарей? Кроме того, Виктор только недавно приехал из Тамбова.

Я успокоилась и, распихав всех пассажиров, вырвалась из автобуса.

Вечер прошёл по традиционному расписанию. Мы поужинали, я спросила у Виктора, как дела на работе. Он ответил, что всё нормально, и они с Глебом ушли смотреть футбол по телевизору. Я достала своё горемычное вязание и приступила к делу.

Слова неизвестной мне Астафьевой не желали вылетать из головы, взращивая во мне ростки сомнений. Всё это было глупо и безосновательно, однако я вцепилась в эти слова, словно клещ. А тут ещё меня атаковали подлые мысли, что не бывает всё хорошо, что нет бочки мёда без той сокровенной ложки дёгтя.

Хотя о какой, собственно, бочке я говорю? Если в моей квартире и проживает какой-то непонятный мужик, носит мои сумки и целует на ночь, то это ещё далеко не повод, чтобы хвастаться небывалыми успехами в личной жизни. Тут-то и жизни никакой нет. Так, позорный храп над ухом, не больше.

И всё же закравшиеся в душу сомнения не давали покоя. Захотелось позвонить Антоновой. Но, с другой стороны, у меня не было возможности с ней спокойно посплетничать, тут же вмешаются Виктор и Глеб. Особенно Глеб. Он просто обожает слушать чужие разговоры и попутно давать нравоучительные советы.

Однако молчать я не могла. Отбросив вязание в сторону, я потихоньку стащила из комнаты телефон и закрылась в ванной, включив воду для конспирации. Бодрый голос Антоновой меня порадовал. Я прикрыла рот рукой и негромко сказала:

– Привет, мне тут поговорить с тобой надо.

– Ты что, на сталелитейном заводе что ли? – гаркнула в трубку Светка. – Что за шум?

– Это я рядом с краном стою.

– На стройке? – ужаснулась Антонова.

– В ванной я, дура! – выпалила я, взбешённая её тупоумием. – У меня конспирация.

– Ни черта себе конспирация, – фыркнула Светка. – Тебе, деточка, надо краны менять. Если тебе вдруг приспичит ночью помыться, то твои бедные соседи решат, что ты притащила домой трактор.

– Во-первых, ночью у нас отключают воду, – раздражённо пояснила я, – а во-вторых, не об этом я хотела поговорить с тобой, Антонова!

– Ну, в чём дело? – снисходительно протянула Светка, позволив мне перейти к делу.

И я перешла. Выложила всё как на духу, все свои мысли и соображения по поводу этой истории, на что получила лаконичный ответ подруги:

– Идиотка! Козлова, у тебя определённо что-то с головой. Вы, кстати с Витькой ещё не того? – получив отрицательный ответ, Антонова со знанием дела добавила: – И с гормонами у тебя тоже проблемы. Дисбаланс. Тебе надо развеяться.

– Мы как раз завтра едем на шашлыки, – напомнила я.

– Вот и отличненько, – обрадовалась Светка. – Расслабитесь. Заткнёте бдительность Глеба куском свинины и отправитесь на обследование первых весенних кустов.

– Во-первых, не свинины, а баранины, – поправила я. – А во-вторых, какая же ты пошлая!

– Это правда жизни, – уныло сказала Антонова.

– То, что ты пошлячка? – не замедлила съязвить я.