Глава 5

Редкие свидания с Антоновой были не просто в радость. Я ждала их как праздника. Подруга умудрялась отвлечь меня от любых мыслей и заставляла посмотреть на мир новыми глазами. На этот раз она оставила детей с Игорем, а сама примчалась в кафе. Мы решили встретиться на нейтральной территории – не дома, не в моём ресторане, не в шумной квартире Светки, а в любимом заведении с разнообразием бюджетных вкусностей, чтобы безнаказанно предаться лёгкому чревоугодию и бабским сплетням.

Первая любовь Глеба была главной новостью в списке. И, причём, не сама Милана занимала мой ум, а её выдающаяся мамаша. Конечно, я рассказала подруге о необычном отчестве девочки. Светка поступок матери-одиночки оценила по-своему.

– Ну и запендя! – воскликнула Антонова, я машинально кивнула, но потом недовольно тряхнула головой.

– Что за слово-то такое! Где понабралась? Ты вроде как уже давно учительницей не работаешь.

До рождения близнецов Светка трудилась в обычной школе – преподавала географию. Став дважды мамой, Антонова полностью посвятила себя детям, из школы ушла, перестала общаться с дерзкими на язык подростками.

– Ты забыла, – спокойно отозвалась Светка, – что мои сыновья в садик пошли. А они оттуда не только синяки с соплями приносят. Так что мой словарный запас ежедневно растёт.

Антонова горделиво вскинулась, а после с жадностью набросилась на отбивные, поданные с деревенским салатом. Ела Антонова за троих. И если раньше всё съеденное откладывалось на боках и – что самое главное – в бюстгальтере, то теперь Светка оскорбляла любителей поесть неприличной стройностью. В прежние времена Антонова не раз попрекала меня худощавостью, а теперь сама весила столько же. Но, что тут скажешь: дети у Антоновой – огонь, и в прямом, и в переносном смысле. С такими непоседливыми мальчишками моей подруге удавалось много есть и быстро худеть безо всякого фитнеса.

Я хотела продолжить беседу о новой пассии Глеба, её странноватой мамаше и своих опасениях по поводу ранней влюблённости сына, но тут мне позвонили.

Я не без раздражения ответила в трубку «алло», увидев незнакомый номер. Меня всегда напрягало, если номер звонившего не был в телефонной книжке. В половине случаев названивали всякие сомнительные личности, желавшие впихнуть очередной кредит или продать что-нибудь ненужное. На этот раз мне позвонили по вопросу пересчёта платы за коммуналку. Новая квартира была идеальна, кроме одного – платёжки пугали цифрами. Звонившая дама вежливо, но без особой искренности стала интересоваться нашими счетами. На что я неучтиво ответила:

– Я сейчас не дома и под рукой квитанции не держу.

– А когда вы сможете посмотреть? – спокойно спросила дама.

– Не скоро, – сухо ответила я. – У меня дела, извините.

– Но это в ваших же интересах, – напомнила звонившая, и в её голосе зазвучали металлические нотки. – Если вам не нужен перерасчёт…

– Я буду дома через три часа, – быстро ответила я, а Антонова почему-то покрутила пальцем у виска. – Перезвоните в это время.

Я отключила телефон и с возмущением уставилась на подругу.

– Что это значит? Надеюсь, твои жестикуляции ко мне не относятся.

– Ещё как относятся! – не разочаровала Антонова. – Кто тебе звонил?

– С управляющей компании насчёт коммунальных платежей.

– И как называется твоя компания?

– Не помню, а что?

– Ну а как звонивший представился? – не унималась подруга.

– М-м, – я напрягла память, но без результата. – То ли Татьяна, то ли Наталья – что-то такое простое и совершенно не запоминающееся.

– По-моему, тебя разводят, дорогуша, – Антонова скрестила руки на груди и деловито закивала, демонстрируя своё превосходство. – А ты взяла и выложила незнакомому человеку, что не дома.

Я на мгновение опешила.

– Ты накручиваешь, – с нервным смешком отозвалась я, поняв, что подруга перегибает палку. – Если ты думаешь, что это мошенники, то ничего особенного я им не сообщила. Вряд ли они знают, мой адрес.

– Но телефон-то они твой как-то узнали, – быстро нашлась Антонова, а я моментально приуныла.

Подруга заметила смену настроения и одобряюще погладила меня по руке, замершей на столе с зажатым в пальцах телефоном.

– Да не парься, Козлова, я просто пошутила. Но бдительной нужно быть всегда. Не забывай: кругом полно обманщиков.

Я вяло улыбнулась, но признание Светки настроения не добавило. Я вдруг действительно осознала, что очень наивна, а ведь мне уже без девяти дней тридцатник.

– Кстати, – мысли о грядущем юбилее заставили переключиться на позитивные новости. – Мы будем отмечать мой день рождения дома. Наконец-то удалось уговорить Витю.

– Жаль, – Светка моей радости не разделила. – Уж очень хотелось поехать на природу. Была бы зима, тогда ладно. А сейчас чего по норкам прятаться?

– Ты говоришь, как мой муж, – насупилась я.

– Я редко соглашаюсь с Беспечным, но он прав.

– Между прочим, это мой день рождения и мне выбирать, где его отмечать.

– Пожалуйста, – быстро согласилась Светка, подняв раскрытые ладони в знак капитуляции. – Если хочешь полдня готовить, а потом весь следующий день наводить порядок – твоё право. Но сразу скажу: готовь больше. Я буду есть много и стесняться своего аппетита не намерена.

С этим заявлением Антонова в очередной раз подозвала официанта и заказала десерт – два пирожных и кусочек торта. Я ограничилась порцией ягодного чизкейка.

Пока Антонова метала сладости, я нервно мешала ложечкой сахар в чашке с зелёным чаем. Нынешняя встреча с подругой не приносила ожидаемого релакса. После внезапного звонка коммунальщиков и нелепой шутки Антоновой мне не удавалось расслабиться. Беспокоили мысли, что пока я распиваю чаи, мою любимую квартирку грабят.

Чтобы избавиться от мучительных переживаний, позвонила мужу. Виктор «обрадовал» меня тем, что вовсе не дома и домой не собирается, зато планирует забрать меня от Антоновой через два часа. Ещё двадцать минут назад я бы ответила на это: «что, так быстро?» Но теперь меня беспокоила противоположная мысль: «ну, почему так долго!»

Оставалось позвонить Глебу. Но я знала, что сын сегодня отдыхает и домой до темноты точно не собирается. Отнимать выходной у сына из-за собственной паранойи мне не хотелось. И тут Антонова, видимо, оценив опытным глазом моё нездоровое состояние, предложила:

– А давай по бокалу красного!

Я недолго колебалась, и через пару минут у нас на столе появилась откупоренная бутылка полусладкого. Напиток богов успокоил меня и избавил от суетных мыслей. Паника уступила место долгожданной расслабленности. Разговор потёк в правильном русле: мы с Антоновой перемыли косточки мужьям, вспомнили молодость, похихикали над пикантными историями бурной юности.

Нас связывали годы дружбы, а потому обсудить нам было что. Антонова всегда присутствовала в моей жизни с излишком, а теперь настало то время, когда новых впечатлений не хватало, зато волной накрывали воспоминания. И что самое интересное, сейчас все эти пережитые истории казались захватывающими. Я даже будто бы тосковала по тому времени, когда в жизни было мало определённости и каждый новый день приносил сюрприз. Сюрпризы по обыкновению не были радостными, но теперь это не имело значения. Спокойная и размеренная жизнь притупила чувство опасности, и всё то, что происходило со мной раньше, а именно до замужества, уже не казалось чем-то плохим.

– Ты помнишь, что вычудрила, когда родители купили тебе «хрущёвку»? – напомнила Антонова. – Сразу же затопила соседей и едва не спалила кухню!

– Да, но квартира была старенькой и нуждалась в ремонте, – ответила я, теперь жалея себя ту юную, наивную и неопытную, но искренне желающую зажить самостоятельной жизнью с маленьким сыном.

– Но ты так спешила сбежать от родителей, что схватила Глеба под мышку и понеслась в необставленную халупу в первый же день. По-моему, там даже светильников не было, а спали вы первое время на полу.

Я не стала напоминать Антоновой, что её собственные дети нередко спят на полу, хотя и квартира у подруги хорошая, и спальных мест предостаточно. Детям всё равно, где спать, главное, чтобы им было спокойно и удобно. Антоновские близнецы запросто могли задремать в самом неожиданном месте и в неподходящей позе, наигравшись вдоволь. Для этого у подруги были наготове пушистые одеяла. Она использовала их вместо матраса и подстилала там, где уставших от проказ близнецов одолевал сон. В моём случае сон на полу был вынужденной мерой, ибо денег на мебель в те непростые годы не было. Но со временем мы обзавелись необходимым минимумом, чтобы жить с комфортом. Хотя сейчас, перебравшись в новостройку, я поняла, что комфорт тот был весьма условным.

Когда Виктор приехал в кафе, то застал меня в прекрасном расположении духа. Ему нечасто доводилось видеть меня весёлой и беззаботной – в таком состоянии из меня можно было верёвки вить. Любимый муж смекнул, что к чему, и поспешил забрать пьяненькую бабу домой, пока моя доброжелательность не улетучилась. Мы тепло распрощались с Антоновой и пообещали друг другу чаще встречаться.

Глава 6

Всю дорогу до дома я трещала без умолку. Виктор, невпопад кивая, слушал бессмысленную болтовню, льющуюся из меня, и снисходительно улыбался. Моё настроение, приподнятое красным полусладким, даже позволило взглянуть на первую любовь Глеба под другим углом. Теперь девчонка, очаровавшая моего сына, казалась неплохим вариантом, а её странная мамаша не выглядела злыдней.

– Отличница, красавица, – воодушевлённо тарахтела я, – будет положительно влиять на нашего сына. Может, даже замотивирует его на новые свершения. А если у Глебчика ещё и конкуренты будут, тогда ему точно придётся постараться, чтобы добиться расположения девчонки. А я только за, если Глеб будет стремиться к лучшему.

– Главное, чтобы он не в драках своё превосходство доказывал, – заметил муж, а я тут же расстроилась. Не хотелось, чтобы моего мальчика кто-нибудь бил. Я не считала Глеба хлюпиком и хиляком, но всегда думала, что его конёк – мозги.

Но даже эти материнские переживания не испортили настроения. Слишком было сильно влияние выпитого алкоголя на мой утомлённый каждодневной рутиной разум. Я мгновенно отвлеклась и стала фантазировать на тему своего юбилея. Предлагала блюда для застолья, рассуждала о важности правильно подобранных салфеток и гадала, какой из нарядов стоит надеть в день тридцатилетия.

Виктору всё это было безразлично, поэтому он слушал молча, поддакивал не к месту, ни с чем не спорил, а потому полностью удовлетворял меня как собеседник.

Злополучный лифт всё ещё не работал, и нам с Виктором пришлось топать пешком. Мы шли молча, усердно пыхтели, но для передышки не останавливались. Этажа с десятого под ногами стал появляться мусор. То есть это я поначалу подумала, что мусор, а потом разглядела – лепестки роз!

– Свадьба у кого, что ли? – пробормотала я.

Виктор не отреагировал: похоже, не хотел тратить последние силы на болтовню.

– А убирать кто будет? – разглагольствовала я. – Нет, ну, взяли моду: сами праздники празднуют, а соседям убирать, – неожиданно во мне включилась ворчливая старушенция. – Сейчас по всему подъезду мусор ногами растаскают, вот и выметай потом.

Лепестков становилось всё больше от пролёта к пролёту. Они формировали дорожку, которая, к моему удивлению, привела к нашей двери. А под дверной ручкой я обнаружила букет гербер. Небольшой, но аккуратный и очень милый. Вредная старушенция выключилась, уступив место романтичной девице. Я нежно извлекла цветы из-под ручки и поднесла к лицу. Вдохнула аромат и счастливо заулыбалась.

– Витя, – я мгновенно всё поняла. – Как это неожиданно! Только ты мог превратить этот мучительный подъём в маленький праздник.

Муж пожевал губами, странно покряхтел, а потом сказал:

– Это не я.

– Ну а кто же? – я решила, что муж меня разыгрывает и с деланым ужасом предположила: – Наверное, любовник!

– Наверное, – сухо сказал Виктор, и я поняла, что он не шутит.

Муж вырвал букет из моих рук и безжалостно отшвырнул в сторону. Я стояла, не зная, что предпринять. Витя открыл дверь, шагнул в прихожую, а я растерянно смотрела то на мужа, то на несправедливо оскорблённые герберы. Витя появился через секунду с веником и совком в руках.

– Что ты собираешься делать? – спросила я.

– Смыть позор, – отозвался Витя и сразу поправился: – Точнее, смести.

Он собрал дорожку из лепестков в совок и отправил в мусоропровод. Туда же последовал букет с герберами.

Я виновато смотрела на Виктора, хотя, по правде, ни в чём и не провинилась.

– Может, это кто-нибудь из друзей? – предположила я, когда мы зашли в квартиру.

– Друзья не сделают такой подлянки, – сердито отозвался Виктор. – Лучше покопайся в своей памяти и вспомни, кому в последний раз строила глазки.

Это заявление меня разозлило. Хмель вылетел из головы, настроение испортилось. Неужели Витя в самом деле во мне сомневается! Не думала, что в нём так легко посеять сомнения. Разве моё поведение столь плохо, что невинный букетик может спровоцировать мужнино недоверие?!

Короче, я обиделась. Сердито переоделась, с хмурым видом прошла в комнату, плюхнулась на диван и включила телевизор. Я сосредоточенно смотрела на экран, но сути передачи не улавливала – все мои мысли были заняты букетом. А действительно, кто мог его подсунуть?

Ещё мне хотелось, чтобы Виктор извинился. Ну, хотя бы просто подошёл и заговорил. Минут через пятнадцать Витя действительно подошёл, но не для того, чтобы извиниться, а чтобы обвинить меня в неверности.

– Я знаю, откуда цветы, – уверенно заявил он. – Это сосед.

– Алексей? – переспросила я.

– Во-от, – протянул муж и недобро улыбнулся. – Сразу ведь поняла, о ком говорю. Значит, рыльце-то в пушку.

– И ничего не рыльце, – нахмурилась я. – То есть не в пушку, – я поняла, что совсем запуталась и чертыхнулась.

– Что, Маюша, – подколол меня Витя, – правда в глаза колет? Сразу языком заспотыкалась, как жареным запахло. Как известно, на воре и шапка горит.

– Хватит крыть меня своими поговорками! И все твои обвинения оскорбительны, – я надула губы. – Кому как не тебе знать, как я дорожу нашим браком. Стала бы я вертеть хвостом, имея такого мужа! Да мне все знакомые завидуют. Это мне тебя впору ревновать. Ты со школьной скамьи умел очаровывать слабый пол.

– Не пудри мне мозги, – отрезал Виктор, но голос его смягчился. Как всё-таки мужчины любят лесть, сразу оттаивают и теряют бдительность. – Я знаю, что лучшая защита – это нападение, так что не смей применять эту тактику на мне.

– Больно надо, – фыркнула я. – Просто говорю, как есть. Будто ты не знаешь, как на тебя смотрят женщины. Конечно, иногда я тебя ревную.

– И для баланса сил в природе сама себе подбрасываешь цветочки в дверь? – прищурил глаза Витя. – Чтобы я тоже ревновал?

Я не знаю, всерьёз он выдвинул это предположение или нет, но прозвучало обидно. Будто я столь никчёмная, что не могу получить букет от мужчины. Да и сам вопрос был поставлен так, что хоть положительный, хоть отрицательный ответ выходил одинаково плохим.

В общем, я не ответила. Насупилась, поджала губы, отвела глаза.

– Ну ладно, – смилостивился Виктор. Он присел рядом и обнял меня за плечи. – Я знаю, что это не ты, и знаю, что ты ценишь наш брак. Но кто-то об этом не знает, вот и прощупывает тебя. Нам надо разобраться, кто способен на это. Уверен, что ветерок дует с шестого этажа, – Виктор явно намекал на соседа. – В следующий раз просто веди себя поскромнее, чтобы этот Алексей не подумал, что ты флиртуешь.

– Я всегда веду себя очень скромно, – сухо ответила я, но на всякий случай обняла Виктора в ответ, чтобы побыстрей закончить неприятный разговор.

Муж поцеловал меня в макушку и пошёл на кухню. Я же, улучив минуту, набрала номер Антоновой.

Выслушав меня, подруга с восторгом заявила:

– Ну и дела, Козлова. Я ещё до дома не доехала, а ты уже во что-то вляпалась.

– Сама в шоке, – призналась я. – К чему мне теперь эти приключения, когда я замужем?

– Да и выглядит этот жест как-то подозрительно.

– В смысле?

– Ну, если бы мальчик-подросток такое устроил, тогда понятно. Но не думаю, что на тебя положил глаз школьник. Хотя…

– Что – хотя? – намёк подруги мне не понравился.

– Ты же попёрлась с сыном на спектакль, может, кто из друзей Глеба тебя и приметил.

– Очень смешно, – проворчала я, не оценив юмора Антоновой. – Давай серьёзно. Кто бы мог такое сделать?

– Либо очень влюблённый, либо большой шутник, либо вообще не по твою душу.

– Не по мою душу?

– Ну, квартирой ошиблись. Может, мальчик хотел своей подружке сюрприз сделать, но не под ту дверь цветы подложил. Вспоминай, кто у вас там рядом живёт.

Я пораскинула мозгами. На нашем этаже девиц не было, хотя незамужние тётки проживали. Неужели меня попутали с одной из них? Почему-то эта мысль не обрадовала, хотя должна была обнадёжить. Внутренняя хулиганка мечтала, чтобы поклонник появился именно у неё, независимо от того, что думает на этот счёт муж.

Остаток дня прошёл мирно. Виктор не заговаривал об инциденте, а я и не напрашивалась, чтобы случаем не поссориться. Тем более не хотелось обострять отношения перед юбилеем. А ещё не хотелось, чтобы мои гости топали пешком на пятнадцатый этаж. Мне сразу представилось недовольное лицо Антоновой и насмешливая физиономия Виктора, который обязательно скажет: «а я говорил, что нужно шашлыки на природе жарить». Поэтому утром следующего дня я стала тормошить нашу управляющую компанию, чтобы не отлынивали от работы. Тормошила по телефону, а потому мне отвечали стандартно и без энтузиазма, несмотря на всё возмущение, которое я вложила в голос. Заодно напомнила о вчерашнем звонке по поводу перерасчёта. С другого конца провода мне ответили «разберёмся», и я сразу поняла, что толку не будет.

На работу пришлось спускаться на своих двоих. Благо, вниз дорога всегда легче. Трудовой день прошёл без эксцессов, зато вечером меня ждал сюрприз. Во-первых, заработал лифт. Это было так неожиданно и одновременно приятно, что я даже испытала лёгкое чувство эйфории. Пока кабина спускалась с верхних этажей, я метнулась к почтовому ящику, чтобы проверить его содержимое. И тут меня настиг сюрприз номер два. Внутри почтового ящика обнаружилась записка. Любовная. И адресована она была мне. Послание таилось в белом конверте с лаконичной подписью «Майе». Признание любви, зашифрованное в стихах, было отпечатано на сложенном вчетверо листе. Просто, лаконично и недвусмысленно.

Итак, сомнений не оставалось. У меня появился тайный поклонник. Я так растерялась от этой мысли, что пропустила лифт, и он снова начал набирать высоту.

Кто же посмел влюбиться в замужнюю женщину? Кто мог дерзнуть заявить о своих чувствах, побоявшись раскрыть имя? Я терялась в догадках. Неужели Виктор прав, и это действительно сосед воспылал ко мне любовью?

Пока я напрягала голову, лифт вновь спустился и двери его распахнулись. Из кабины вышел Алексей, широко улыбнулся и тепло меня поприветствовал. Увидев в моей руке растерзанный конверт, изменился в лице и хлопнул себя по лбу: