Глава первая

Эмер

– Папа! Но я люблю его! – рыдающая Мильта трагично заламывала руки. – Почему вы настолько жестокосердны, что препятствуете счастью своей единственной дочери?! Неужели какие-то дурацкие обычаи для вас важнее меня?!

Король Алердана Иборг Третий растерянно смотрел на пунцовую заплаканную принцессу, явно чувствуя себя лишним в собственном кабинете. Собственном дворце. Собственном королевстве.

Чуть нервно огладив седую бороду, произнес все же с нарочитой сердитостью:

– Мильта! Но это уже перешло все границы! Ты уже третий раз пытаешься сбежать из дома! И причем каждый раз с новым кавалером, который, по твоим словам, точно любовь на всю жизнь!

– Оно и было бы на всю жизнь! – завывала та, плюхнувшись в кресло и закрывая лицо руками. – Но вы меня постоянно разлучаете с моими возлюбленными! И я просто вынуждена искать нового!

– Может, ее сдать куда-нибудь? – задумчиво произнес Эмер, стоя у окна и скептически наблюдая за происходящим.

– Сдать?.. – Иборг оторопело перевел взгляд на сына. – Это в каком смысле? Это куда?

– Ну не знаю, – принц пожал плечами, – где-то же, может, таких принимают. А то она так и до монастыря не дотянет.

– Сдайте меня замуж! – рыдала Мильта, уткнувшись лицом в подлокотник кресла. – Вы жестокие, бессердечные и злые! А ты, Эмер, самый бессердечный и злой!

– Нет, серьезно, – собственная идея нравилась Эмеру все больше и больше. – Почему бы уже прямо сейчас не отправить ее в монастырь? Пока она еще каких глупостей не натворила.

– Что-о? – принцесса от возмущения даже рыдать перестала. – Эмер! Как ты можешь так говорить?! Сам-то жениться собрался, а меня, значит, раньше срока в монастырь выдворяешь?!

Иборг перевел задумчивый взгляд со среднего сына на дочь и обратно.

– Раньше срока?.. Это все же совсем крайняя мера. Тем более, если Мильты не будет на новогоднем сезоне балов, это может вызвать множество кривотолков и сплетен, которые нам уж точно не нужны. Но сама идея весьма неплоха… Только как тогда ее воплотить?

Эмер собрался всем своим терпением. В который раз хотелось высказать отцу, что тот слишком мягок со взбалмошной Мильтой, и тут не дальше баловать ее надо, а как-то наставить уже на путь истинный, пока она и себе жизнь не испортила, и сам королевский род не опозорила. В конце концов, обычай отдавать одного из отпрысков королевской семьи во служение тоже не на пустом месте придуман.

Произнес:

– Что ж, раз нельзя Мильту заранее отправить в монастырь, то пусть тогда монастырь отправиться к Мильте.

– Это как? – все еще настороженно смотрела на брата принцесса.

Но тот обернулся к королю:

– Нужно приставить к ней послушницу в качестве компаньонки. Пусть та ей нотации читает постоянно, доходчиво объясняет, как следует себя вести благовоспитанным девушкам. То есть постепенно ее готовит к неминуемому будущему.

– А что, отличная идея! – просиял Иборг, даже бороду свою в покое оставил. – И Мильте никуда уезжать не надо, и слухи не поползут. Только компаньонку ей нужно выбрать исключительно благочестивую! Чтобы та ни в коем случае не стала потворствовать ненормальным сердечным увлечениям!

– Вот так значит?! – вскочив с кресла, пылающая Мильта уперла руки в бока. – То, что у Эмера девиц не пересчитать, это, значит, нормально?! А то, что я всего лишь ищу свое счастье в жизни и большую светлую любовь – так все, катастрофа?! Что за двойные стандарты?! – нижняя губа демонстративно задрожала. – Если вы и обязаны отправить одного из детей в монастырь, то отправляйте Савера или, вон, лучше Эмера! Ну и что, что монастыри женские?! Это точно не значит, что нужно приносить в жертву именно мою жизнь! Так и скажите, папенька, что вы и вовсе меня не любите!

Король дрогнул. Беспомощно глянув на сына, пробормотал:

– Так, Эмер, займись, пожалуйста, и вправду поиском для нее благочестивой наставницы, а у меня…кхм…дела, – и спешно ретировался из кабинета.

Что ж, все как всегда… Их сердобольный отец не в силах выносить хитрых манипуляций своей избалованной дочурки… Эмер перевел мрачный взгляд на сестру. Мильта смотрела на брата не менее угрюмо.

– Если ты и вправду приставишь ко мне какую-нибудь ужасную зануду, я ни за что тебе этого не прощу! – резко поднявшись из кресла, принцесса громко протопала каблуками к выходу и грохнула дверью так, что книги на стеллажах подпрыгнули.

Нет, тут нужна не просто зануда. Тут нужно нечто такое, что при одном взгляде на нее у Мильты все романтичные настроения будут сами собой выветриваться из головы. Решено! Сегодня же поручить Гамиру разыскать всех послушниц, что сейчас есть в столице! И всех во дворец!

А уж выбирать из них компаньонку для принцессы нужно исключительно самому. Ни потакающий во всем Мильте отец, ни сама принцесса даже присутствовать не должны.

И решить этот вопрос нужно как можно скорее. Да сегодня же!

По приказу Эмера глашатаи раструбили по всему городу, что во дворец настоятельно приглашаются гостящие в Дэрибурге послушницы монастырей. Сам замысел, конечно, во всеуслышанье не озвучивался, но упоминалось, что приглашение это исключительно с благой целью.

И на следующий день дамы всех возрастов и комплекций собрались в приемном зале.

Эмер оглядел с балкона второго этажа все скопление галдящего благочестия. Впечатлился. Запоздало посетовал, что придется убить на это весь день. Но, как говорится, чего не сделаешь ради королевства в общем и родной сестры в частности… Хотя, может, повезет, и подходящая компаньонка для Мильты окажется в числе первых? Но вполне вероятно, что и нет…

И смирившись со своей скорбной участью тратить весь день на поиск приемлемой «няньки» для великовозрастной сестры, принц приказал запускать пришедших в его кабинет по одной, начиная с самых пожилых и сварливых.

Впрочем, кое-кто из сварливых, пусть пока и не особо пожилых, уже дожидался в кабинете.

Наследный принц Алердана Савер Второй, старший брат Эмера и Мильты, вышагивал от стены к стене с таким видом, словно каждый раз рассчитывал, что этот путь куда-то его приведет. Как всегда строгий наглухо застегнутый камзол казался на принце тесным и сдавливающим, и незнающие именно на этот дискомфорт списали бы недовольное выражение лица Савера. Но, увы, дискомфорт у принца вызывала не только одежда…

– Эмер! Это что еще за неприемлемые глупости! – прозвучало настолько высокопарно, словно брат мысленно репетировал эти слова последние полчаса.

– И тебе доброго утра, – Эмер преспокойно прошел к окну и опустился в кресло за своим столом. – Только давай сойдемся на том, что все, что ты так жаждешь мне сейчас высказать, ты уже высказал, и я даже тебе солидарно покивал, и на этом закончим? Савер, мне еще весь день общаться с послушницами монастырей, так что, пожалуйста, не отбирай у них шанс стать сегодня главными занудами, – красноречиво указал брату на дверь.

Савер открыл было рот, тут же закрыл. Нахмурился еще сильнее, отчего его довольно симпатичное лицо мигом приобрело выражение куда более подходящее вечно недовольному всем старику.

– Тебе бы все иронизировать! А ведь дело серьезное! Что вообще за потакание Мильте?

– Ты уверен, что потакание? Она назвала это издевательством. Я даже снова отвоевал первое место в звании «Самый плохой брат года».

Но Савер пропустил это мимо ушей, все так же нервно продолжал:

– Эмер, тебе категорически не хватает масштабности мышления! Ты просто не способен видеть наперед! Только представь, сегодня вы с отцом решаете Мильту уговаривать, а завтра что? Согласитесь с ее нежеланием отправляться в монастырь?! Не на пустом месте существует этот обычай! Поколениями существует! Его никто никогда не нарушал! И даже если законный наследник в семье был всего один, правящий король тогда отправлял в монастырь кого-то из незаконорожденных отпрысков! Испокон веков эта традиция была незыблемой! А вы все ставите под удар!

Эмер собрался всем своим терпением.

– Ну так иди прямиком к отцу и предъявляй ему претензии, что как это он так недальновидно не обзавелся незаконорожденными отпрысками.

– Он с самого утра уехал на охоту, – буркнул Савер. Не выдержав, подошел к столу и принялся сосредоточенно раскладывать по величине сваленные там свитки.

– Это вообще-то мой стол, – давно было пора смириться с маниакальной дотошностью брата как с неминуемым стихийным бедствием, но молчать все же не стал.

Только Савер все равно не слушал, продолжал по нарастающей:

– И вот сейчас вы потакаете Мильте в ее нежелании следовать обычаю и вместо того, чтобы отправить в монастырь, как и положено, собираетесь приставить к ней послушницу. И все это в наивной вере, что какая-то послушница сможет убедить нашу взбалмошную сестрицу в радостях благочестивой жизни? – нервно засмеялся. – Нет, Эмер, это путь в никуда! Все это закончится тем, что либо вы позволите Мильте жить, как она хочет, либо она попросту сбежит с очередным обалдуем, и что дальше? Что дальше, я тебя спрашиваю? А дальше боги разгневаются на нас за нарушение священного обычая! Выжгут дотла Алердан от края до края, а весь наш королевский род и вовсе умрет одними из первых от страшных язв. И вот тогда, посреди выжженой пустыни вместо смертного одра, когда ты, наконец, осознаешь свою неправоту и раскаешься, будет уже слишком поздно! И когда на последнем издыхании ты спросишь меня «Савер, почему ты меня не остановил?..», знаешь, что я тебе отвечу?..

– «Я же тебя предупреждал», – перебил Эмер. – Да-да, я знаю. Я уже давно понял, что если отчего и умру, так непременно оттого, что тебя не слушался. Но раз уж я пока жив, дай мне пожить спокойно. И хватит драматизировать, компаньонка для Мильты нужна лишь до конца новогоднего сезона. После я готов хоть самолично сестру везти в монастырь.

Савер хоть и пробурчал себе под нос невнятное «Все равно все это плохо кончится», больше не стал заводить занудные речи. И едва старший принц вышел из кабинета, Эмер приказал заглянувшему лакею приглашать посетительниц.

О своем решении он пожалел уже минут через пятнадцать…

Первой в кабинет вплыла дама далеко не первой молодости в черном строгом платье, черном тюрбане и таким выражение лица, словно только-только с похорон. Собственных.

Нет, конечно, если задаваться целью сделать Мильту заикой, то кандидатура подходящая. Но вот для остального… И все же спросил:

– Как именно, по-вашему мнению, следует наставлять юных девиц на праведный путь служения?

Та ответила заунывно:

– Прежде всего нужно начисто искоренять жажду жизни. Каждый должен осознать, что он смертен, и цель всего его жизненного пути именно в том, чтобы достигнуть самой цели существования – смерти. И чем большими тяготами и страданиями будет наполнен этот путь, тем прекраснее ждет вечность!

Нет, определенно, зря Савер ушел, он бы точно с этой любительницей смерти нашел общий язык…

Следующей предстала дама пышная, кругленькая и румяная. Ее, конечно, можно было представить в монастыре, но исключительно в качестве поварихи, но никак не послушницы.

И на все тот же вопрос она выдала, хохотнув:

– Ах, юные девицы… Стоит ли ждать от них серьезности и постоянности? Нужно относиться со снисхождением к их милым капризам и воспитывать в них склонность к правильной романтике чтением рыцарских романов. Кстати, я сама их пишу! Не желаете ли прямо сейчас прослушать парочку самых остроумных отрывков? – и тут же заговорщическим шепотом добавила: – Или столь знойный мужчина предпочтет что-нибудь пикантное?..

Третья тоже не особо порадовала:

– Лучшее воспитание для молодых девушек – это часовые молитвы в наглухо запертой келье! И наш монастырь любезно вам такую предоставит за весьма символическую плату! Разве вы не знали, что лишь уединение и обреченность – наилучший путь к благочестию? И небольшая доля самоистязаний тоже не помешает. И можно даже с плеткой.

Ну почему же, для самоистязаний плетка вовсе необязательна. Вполне достаточно набрать толпу дам сомнительной адекватности и их весь день выслушивать.

И так прошло полдня…

Как назло, получалось, что те претендентки, которые более-менее подходили, либо сами вежливо отказывались от перспективы наставлять принцессу, либо не хотели оставлять служение в другом месте. Остальных же хотелось собрать всех скопом, посадить на корабль и отправить в плавание куда-нибудь в сторону необитаемых островов.

И уже когда Эмер вполне всерьез задался философским вопросом «А, может, Савер прав и весь этот замысел так себе?», появилась она…

Аня

Лучшие друзья девушек не бриллианты. Лучшие друзья девушек – маскировочные чары.

Когда я только-только начала обучаться магии, я именно за них в первую очередь и взялась. Ведь в другом мире, где невесть какие опасности, способность в любой момент скрыться незамеченной точно не помешает. Так что из университета я сбежала хоть и впопыхах, но все же под прикрытием магии.

Раньше мне не доводилось путешествовать. Оказавшись в этом мире, я год жила в монастыре, а после отправилась сразу в Равейский университет. И все, больше нигде не бывала, ничего не видела. Вот, видимо, Провидение и решило исправить такое опущение, отправив меня в бега.

Вот так вот в легкой панике, с саквояжем под мышкой и большими надеждами на светлое будущее я и отправилась в путь…

Итак, Алердан. Лучше он или хуже других королевств?.. Многие говаривали, что хоть тут и нет магии, но зато и люди живут в большем достатке. Здесь на ночь не запираются двери, нет ни разбойников, ни бродяг. Да даже пьяницы если и предаются своему пороку, то исключительно тайком. Чудесная страна! Магов нет, а благочестивые пьяницы есть…

Но, что самое странное, в свое время ни в одной монастырской книге я не встретила ни слова о том, почему в Алердане запрещена магия. Как-то спрашивала у настоятельницы, но та лишь обмолвилась, что это связано с древними вратами в подземный мир демонов. Но насколько эти легенды правдивы?..

Врученных леди Ливией денег хватило на оплату каюты на корабле и найм экипажа из порта в столицу Алердана. Так что в Дэрибург я прибыла лишь с парой монет. Но ведь на это даже комнату в самом захудалом постоялом дворе не снять! Из вещей у меня с собой имелась одна смена одежды да облачение послушницы – единственное, что я успела прихватить. А из ценностей лишь старый кулон, торжественно врученный мне настоятельницей в первый же день, когда я в этом мире оказалась. И, может, он и стоил каких-то денег, я все же пока не спешила его продавать.

И вот, когда я, сидя на краешке фонтана на главной площади Дэрибурга, решала устроиться ли мне хотя бы посудомойкой, чтобы оплачивать комнату первое время, или придумать что-то получше, когда вдруг случилась внезапная милость судьбы.

Примчавшийся на площадь тощий глашатай неимоверно громким голосом объявил:

– Всем! Всем! Всем! В королевский дворец приглашаются послушницы всех монастырей по ту и эту сторону Мифейского моря! Исключительно ради благого дела! Вознаграждение гарантировано!

Вознаграждение?.. Нет, ну как же удачно! И пусть у меня после Хаггера заранее зубы сводит от одной только мысли о коронованных особах, но вдруг это и вправду мой шанс устроиться здесь? Такое точно упустить нельзя!

Прием предстоял только завтра. Но ночевать уже сегодня было негде. На последние деньги я оплатила скудный ужин в неуютной таверне, порасспрашивала угрюмую хозяйку о королевской семье, но ничего нового не услышала. О том, что Алерданом правит вдовствующий король, я и так знала. Как знала, и о двух принцах и принцессе. Все. Большей информацией разжиться не удалось.

Но зато хозяйка таверны разрешила скоротать ночь у них в маленькой каморке, только спать я и вовсе не собиралась.

Пусть в Алердане магия строго-настрого запрещалась, но я знала, как провернуть все втайне. Предварительно создав заклятье скрытности, я приступила к магическому изменению внешности. Буйные рыжие кудри сделала блеклыми как мышиная шерсть, кожу тоже под стать – сероватого оттенка. Уменьшила глаза, придала колючести взгляду и вечно недовольную гримасу истонченным губам. Добавила к этому сутулость и полное отсутствие каких-либо округлостей. Так что, если бы не платье, меня вполне можно было бы принять за юношу. Весьма страшненького такого юношу, которому кроме богатого внутреннего мира и похвалиться-то нечем.

Созданная мною личина легла поверх моей внешности как одеяние. Да, я в любой момент могла его снять, но не собиралась так рисковать. В конце концов, глашатай ни слова не сказал, что послушница требуется милая и привлекательная. А раз так, то оценивать будут по другим критериям.