– Ты бы все же не обольщался на счет Элеаны, Азар, – не хватало, чтобы еще и он, как Хафиз, источал восторги в ее адрес. – Да, она хороша собой и умеет себя вести, но все это может оказаться лишь видимостью. Их род достаточен древний и знатный, чтобы все в этой семье высокомерно задирали нос и считали всех, кто ниже их по происхождению, людьми второго сорта. Так что не спеши очаровываться ни одной из сестер из рода Атлер. Горько потом пожалеешь.

Азар ответил не сразу. Задумчиво побарабанив пальцами по белоснежным перилам, вдруг тихо произнес:

– Слушай, я же не слепой. Это она, так ведь, Дейрон? Она – именно та, что тебе отказала.

Дейрон отвернулся. Но устремленный к горизонту взгляд видел сейчас вовсе не морской пейзаж… Да что же ее образ так и преследует его, как проклятье?!

Ответил без каких-либо эмоций:

– Она – именно та, из-за которой я был три года назад смертельно проклят. И если что-то и имеет значение, касательного прошлого нас двоих, то только это. Все остальное давно уже забыто.

Элеана

– Мы просто беседовали, правда, – уже в третий раз повторила я на расспросы Фреда, пока чуть подскакивающий на выбоинах дороги экипаж вез нас по узкой улочке между огороженных особняков. – Ты теперь так каждый раз будешь хвататься за сердце, если вдруг Дейрон окажется от меня поблизости?

– Да не хватаюсь я за сердце, просто немного волнуюсь. Не зря же он слывет тем еще дамским угодником. И что ему помешает отомстить тебе, влюбив тебя в себя и опозорив?

– Ему помешает мой здравый смысл, – резко возразила я, этот разговор раздражал. – И каким бы Дейрон ни был, он слишком горд и самолюбив, чтобы опуститься до столь низменной мести. Пожалуйста, давай все же не будем о нем.

– Ладно-ладно… – Фред хоть и вздохнул, но все же сменил тему: – Угадай, кого я так удачно встретил и пригласил сегодня к нам в театральную ложу? Саму графиню Авиталь! Буду на протяжении всего спектакля ей поддакивать, чтобы она уж точно взяла меня на главную роль в ее грядущем представлении!

Мда… Веселый вечер нас ожидает… Я, неугомонный Фредерик, невыносимая Мэделин, ворчливый вечно недовольный наш отец, презрительный Дейрон, легкомысленный Азар, добродушный Хафиз и еще вдобавок суровая эксцентричная графиня, известная своими вызывающими выходками… Сколько там всего мест в ложе? Десять? Надеюсь, хоть оставшиеся двое займут те, кто точно ничем не выдается и тихо-спокойно просидит весь спектакль. Иначе даже не представляю, к чему приведет этот вечер…

Дейрон

Уж точно бы предпочел просто закрыть эту тему, но Азар, естественно, не собирался оставаться без объяснений. Опасливо оглянувшись и убедившись, что здесь, на краю обрыва у перил, поблизости никто не прогуливается, он озадаченно спросил:

– Дей, погоди… Ты сейчас всерьез, что эта милая девушка заказала кому-то из магов твое проклятье?

– Не думаю, что это она сама, – облокотившись на перила и хмуро смотря на блестящее в солнечных лучах море, произнес Дейрон. – И не потому, что она слишком добра или еще что, я все же сейчас не могу ничего однозначно утверждать на ее счет, ведь, как выяснилось, был слеп и не понимал, какая она на самом деле…

Порывисто вздохнул, продолжил:

– С другой стороны, я отчасти сам виноват. Чувства к ней настолько затмили мне разум, что я вообще дальше собственного носа не видел. Хотя ситуация сама по себе изначально была провальная… Ты сам представь, моего отца только-только обвинили в измене и причастности к мятежу и заключили под стражу. Все наше имущество отобрали в пользу короны, титул объявили недействительным, а я, только вернувшийся из обучения в Вистерии оказался не только без всего, но и на руках с больной матушкой и тремя младшими сестрами. И это при все том, что король был настроен крайне решительно и собирался покарать всех причастных к мятежу вместе с их семьями.

– Честно говоря, даже боюсь это представить, – Азар смотрел на друга даже не с сочувствием, а, скорее, с пониманием. – Ты же никогда толком не рассказывал о своей жизни до того, как мы познакомились на заставе в пустыне, лишь в общих чертах. Хафиз сказал мне в свое время, что тебе слишком неприятно вспоминать прошлое, и потому лучше этой темы не касаться. Вот я и принял как данность.

– Прошлое – это просто прошлое, – Дейрон старался сохранять невозмутимость. – Оно сделало меня таким, какой я есть сейчас и меня это вполне устраивает. Но тогда, три года назад, без связей, ведь все от нашей семьи отвернулись, и без денег, ведь не осталось у нас вообще почти ничего, и вправду пришлось нелегко. И, как ни абсурдно, моя встреча с Элеаной показалась просто даром судьбы… Я влюбился прямо как глупый юнец! Эли стала моей отдушиной, моим счастьем на фоне всего рухнувшего привычного мира… Да, я смог вывести мать и сестер в Листер, где они были в безопасности. Да, я смог устроить им подходящее содержание, чтобы они ни в чем не нуждались. Но сам я медлил с тем, чтобы покинуть столицу. В мои планы всерьез входило жениться на Элеане и увести ее с собой.

– Но она, получается, не отвечала тебе взаимностью? – озадаченно уточнил Азар.

– Тогда я был уверен, что отвечала, – Дейрон мрачно усмехнулся. – Как-то не брал в расчет, что ей всего семнадцать и в силу возраста она может быть легкомысленна в своих увлечениях. Добавь еще к этому, что она из знатной и очень состоятельной семьи, а я же на тот момент не просто стал никем, но мне и вовсе грозило тюремное заключение вслед за отцом. Да, я прекрасно знал, что этот провал не навсегда, и я не только выкарабкаюсь из сложившейся ситуации, но и смогу достойно содержать родных в Листере, да и свою жену тоже. И пусть наши встречи с Элеаной пока были тайными, я намеревался идти к ее отцу и, как и положено, просить ее руки. Но… Все пошло не так… Оказалось, что то, что я воспринимал, как всерьез и навсегда, для нее было лишь забавным развлечением. И она никогда не считала меня равным себе. И, видимо, испугавшись, что я могу как-то испортить ей репутацию, обозленный из-за отказа, она проговорилась обо мне либо отцу, либо старшему брату, либо еще кому. И тот уже в свою очередь нанял опального мага для создания проклятья…

– Погоди-погоди, – перебил Азар, – но если проклятье создавал кто-то другой, почему ты так уверен, что из-за Элеаны? Как я понимаю, у тебя и тогда врагов хватало.

– Так я ведь нашел того мага, который меня проклял, – хмуро пояснил Дейрон. – Тот уже был при смерти, скрывался от инквизиторов. И пусть проклятье снять уже не мог, но признался, что заказывал его состоятельный мужчина. И этот неизвестный о причине необходимости моей смерти сказал магу, что только так можно скрыть мою порочащую связь с леди Элеаной… То есть сама она, вероятнее всего, о принятых мерах даже не знает. Я не говорю, что в проклятье конкретно ее вина. Я лишь говорю, что из-за нее меня прокляли. Только все это уже не имеет значения. Мало, конечно, приятного жить с перспективой умереть от даже малейшей царапины, но я научился с этим справляться. И если повезет отыскать какого-нибудь уцелевшего мага, то даже есть все шансы от проклятья избавиться. Так что, как видишь, – улыбнулся, – все совсем не плохо.

– У меня признаться, голова от всего этого кругом, – Азар все еще смотрел на друга с растерянностью. – Но даже если Элеана раньше была легкомысленной кокеткой, считающей тебя недостойным, то теперь она производит впечатление вполне милой и неглупой девушки…

– Она и тогда производила такое впечатление, – скептически возразил Дейрон. – Я, конечно, допускаю, что она могла измениться. Но знаешь, когда человек с такими убеждениями изначально, это вряд ли со временем выправится. Да, я вернул положение в обществе и статус. Но те события преподали мне слишком хороший урок, чтобы я закрыл на все это глаза. По сути, я сам во всем виноват. Слишком ослеп от чувств и наивно верил, что я нужен ей сам по себе, именно я, а не богатство и знатность… Что ж, в любом случае все это позади и не стоит того, чтобы зацикливаться на этом теперь. Быть может, именно благодаря отказу Элеаны я и смог в итоге добиться всего того, что есть у меня теперь. И не потому, что хотел кому-либо что-либо доказывать, нет. А просто понял, что чувства никогда и ничего не стоят, какими бы искренними они ни были. Лишь трезвый ум и холодный расчет – залог успеха и благоденствия.

И то, что сейчас непрошенные чувства вдруг снова дали о себе знать, лишь временный отголосок былой слабости. Не более.

Элеана

Я изначально не хотела писать Алейде про Дейрона. Да и сегодня утром, когда засела за письмом для нее, тоже не собиралась даже упоминать о нем. Но вернувшись с прогулки и чувствуя это клокочущую внутри бурю, я была просто не в силах молчать!

Из окружающих правду знал один только Фредерик, но я все же не могла вывалить на брата всю эту обуревающую меня лавину эмоций. Тем более Фред ведь не раз уже говорил, что надо было не слушать меня тогда, а и вправду вызвать Дейрона на дуэль. Так и теперь брат может быть настроен вполне решительно. Но при всей моей любви к Фреду, у него нет ни единого шанса против такого опытного и сильного дуэлянта как Дейрон.

И пусть я сохраняла внешнее спокойствие ровно до того момента, как не переступила порог своей комнаты. Но стоило закрыть дверь, как тут же словно бы все силы покинули. Захотелось просто прислониться спиной к стене и сползти на пол. Как же это все-таки тошно спустя время оглядываться на саму себя прошлую и ужасаться собственной наивности и глупости тогда!

За стеной опять из-за чего-то распекала служанок Мэделин. Сквозь открытое окно слышалось, как прямо внизу в саду отец что-то недовольно высказывает Фреду. В который раз я чувствовала себя здесь чужой, но толку? Для девушки из высшего общества лишь два пути: либо замуж, либо в монастырь. И если не одно, то принудительно другое. Всю жизнь как в ловушке…

Я села за стол, взяла в руки недописанное утром письмо. Сейчас то, что внутри занимало меня куда больше, чем весь этот шум снаружи. И слова лились потоком, просто сами по себе.

«Дорогая Аля, мне совсем не хотелось об этом говорить, тем более ты скоро приедешь и все сама узнаешь, но я уже просто не в силах держать все в себе.

Дейрон здесь.

Да, это было ожидаемо, учитывая, как помпезно он вернулся в Нортленд и как быстро стал самым завидным холостяком столицы. Я понимала, что рано или поздно мы все равно неизбежно встретимся. Но я… Я даже не подозревала, что сама настолько сильно на него отреагирую.

Это сродни падению в омут. Словно бы я упала в прошлое, снова стала той собою, какой была три года назад. Весь этот ужас из-за проснувшейся магии, вся эта боль из-за маминой болезни… И Дейрон… Дейрон, казавшийся для меня просто единственным светом в той обрушившейся тьме! Как я могла быть настолько глупа…

Я только сейчас в полной мере поняла, что запечатав глубоко внутри себя все переживания тогда, я себе же и оказала медвежью услугу. Если бы все это отболело еще тогда, сразу после открывшейся правды, мне бы не было сейчас настолько плохо. Теперь же я оказалась лицом к лицу со всеми своими демонами…

Как и тогда, так и сейчас, я не смогу никому доказать, сколь он был вероломен. Сандр правильно тогда сказал, Дейрон слишком умен, чтобы оставлять следы. И не увидь я собственными глазами, и сама бы ни за что не поверила, на какую гнусность он способен! Но сейчас у него все же, хочется верить, нет причин губить других людей. Он получил все, что жаждал: и положение в обществе, и богатство. И совсем не хочется думать, что ради этого он продолжал рушить чужие жизни.

Я стараюсь смотреть на него как на незнакомца. Я не хочу судить его по былым делам, все равно это прошлого не изменит. Но мне очень страшно… Страшно осознавать, что что-то во мне будто бы так же тянется к нему, как тянулось три года назад! Словно часть меня по-прежнему не хочет верить в то, что я сама видела! И вот что это? Глупость? Наивность? Или и то, и другое вместе? Я не знаю. Я просто очень хочу, чтобы прошлое так и оставалось в прошлом. Маму это все равно не вернет…»

Фредерик заглянул в мою комнату как раз в тот момент, когда я держала написанное письмо над горящей свечой. Черное пятно расползалось по бумаге, пожирая каждое выплеснутое слово, каждое проявление моей слабости.

– Есть смысл спрашивать, зачем ты среди почти еще бела дня свечи жжёшь? – полюбопытствовал Фред. И тут же не дожидаясь моего ответа добавил: – Эли, я выяснил, кто займет последние два места в нашей театральной ложе. Лорд Толерт со своим ближайшим помощником.

Глава инквизиции, у которого врожденная способность чувствовать любое проявление магии? Да что ж такое то…

– Мы можем сказать Мэделин, что он – богатый холостяк, – я положила догорающее письмо на серебряный поднос. – И тогда ему весь вечер точно будет не до поиска вокруг него мага.

– Как ты коварна! – хохотнул Фред. – Но нет, если верить слухам, Толерт отчего-то очень интересуется Дейроном. Может, из-за того мятежа, в котором был замешан его отец в свое время. А, может, еще из-за чего. Хотя уж точно поделом. Я хоть инквизицию и на дух не переношу, но пусть и они сделают что-то хорошее. Ай, Эли, не смотри на меня так! – поднял руки. – Я обещал, что останусь в стороне, я свое обещание выполняю! – и тут же снова его мысли скакнули: – Кстати, нам скоро уже выезжать. Ты, как закончишь свои попытки устроить пожар, собирайся. Нас ждет весьма занятный вечер!

Уж в чем-чем, а в этом не сомневаюсь…