Цитаты из книги «Факультет уникальной магии»

Тавер, – робко из-за спин девушек отозвался блондин.

– Ну что вы на бедняжку насели, – вполне приветливо произнесла рыжеволосая. – Добро пожаловать, Кира! Меня зовут Аниль, это Дарла, – она кивнула на улыбнувшуюся мне блондинку. – Гран, – следом уже вполне доброжелательно представился громила.

Кхм… Мне сложновато вести себя привычно там, где я буду в первый раз, – возразила я. – Да и там ведь, насколько я понимаю, одни аристократы соберутся?

– То неловкое чувство, когда хрупкая, миниатюрная блондиночка загнобила толпу агрессивных парней, куда сильнее и основательнее, чем крутой боевой маг. – Во-во, – шепотом поддакнул Тавер. – Я теперь вообще опасаюсь с ней в одном доме жить. Вы же слышите, она все это искренне. Да еще и с ее новыми познаниями…– Нам бояться нечего, – с улыбкой заверила Аниль. – Дарла говорила, что для мертвяков мы не сгодимся.Между тем противник начал потихоньку отступать, наслушавшись вдохновенных речей некромантки. Но гвоздем программы стал Зуля.– Дарла-а! – показался он из-за Дома. – Зуля-я несет топо-ор!– Ой, умница ты мой! – Дарла радостно всплеснула руками. – Мы тебе сейчас столько товарищей наделаем!Вид нашего милейшего зомби с топором наперевес окончательно добил шайку Эрвина. Сам их главарь напоследок все-таки выдал: – Мы вас предупредили, не суйтесь на турнир! – Но прозвучало это уже совсем не так грозно и убедительно.

– Всем доброго утра! – поприветствовала я, заходя на кухню. Ребята вразнобой поздоровались. Гран как раз разливал по чашкам умопомрачительно пахнущий шоколад, а на столе красовалась внушительная гора румяных булочек на блюде. Присев, я вознамерилась взять одну, но оборотень меня остановил.– Кира, погоди, для тебя есть кое-что особенное.И поставил передо мной тарелку. На ней тоже лежала булочка. Только странной закорючистой формы. Сразу почему-то ассоциацией вспомнился детский стишок: А за скрюченным мостомСкрюченная бабаПо болоту босикомПрыгала, как жаба. – Спасибо, конечно, но что это? – не поняла я.– Ну как что? – Гран улыбнулся. – Помнишь, ты вчера говорила, что тебе хоть как положены плюшки в виде магии и ректора? Ну я и подумал, почему бы человека не порадовать. Так что вот, – он кивнул на румяную закорючку. – Плюшка. В виде ректора.– Портретное сходство налицо. – Реф явно с трудом сдерживал смех.– Такое впечатление, что он явно чем-то болен, – добавил Тавер.– Паралич, – тут же поставила диагноз Аниль, критически оглядев плюшку.– А мне он престарелого упыря напоминает, – задумчиво пробормотала Дарла. – Не плюшка, а сам наш ректор. Меня иногда так и подмывает у Вандиса спросить, не было ли у него в родословной какой-нибудь нежити. Хотя с другой стороны, сын у него красавец. Такие волосы шикарные. Длинные и блестящие.– Были, – с невинным видом уточнил Реф. – А что, Эрвин сменил прическу? – удивилась Дарла.

Розетка. Ну, электричество. Мне бы телефон зарядить. Зарядить телефон и, как только появится сеть, позвонить в психбольницу, записаться на прием.

Ты, наверное, пока еще не поняла, но ты… как бы сказать… уже не там, где была раньше. Ну да, раньше я была в своем уме. А сейчас крайне в этом не уверена

– Ты, наверное, пока еще не поняла, но ты… как бы сказать… уже не там, где была раньше. Ну да, раньше я была в своем уме. А сейчас крайне в этом не уверена.

Теперь я чувствовала все. Головокружительную терпкую сладость его поцелуя, бережное тепло его объятий – каждым прикосновением, каждой лаской Реф будто бы обещал мне всегда быть рядом, защитить меня от любой напасти. Он не торопил меня, позволял быть робкой и неуверенной, особенно сейчас, когда я еще слишком ярко помнила о пережитой боли. Он не требовал ничего, кроме возможности дарить мне нежность. А я не могла и не хотела этому противиться. Всего лишь поцелуй, но для меня он стал самым драгоценным, самым важным из всего, что пока произошло со мной в этом мире. И только сейчас, впервые за все время, мне не было страшно.

Постепенно начали возвращаться все чувства. Первым делом я услышала порывистый шепот Рефа: – Не плачь, Кира… Прошу тебя, не плачь… Кое-как я открыла глаза. Реф бережно прижимал меня к себе, с едва уловимой нежностью целовал мое лицо. Его губы мягко коснулись моих, осторожно и очень ласково, словно он опасался любым лишним движением снова причинить мне боль. А еще неспешно, явно давая мне возможность сразу же отстраниться. Но я не отстранилась.