Кладбище осталось позади. Тропинка вела их дальше, поднимаясь, петляя и обходя природные препятствия в виде камней, редких сосен, дубов и почти оборвалась, наткнувшись на стену зарослей вишни вперемешку с шиповником.

– Мы тут пройдём? – выразила неуверенность Ирина.

– Не волнуйся, я прекрасно знаю дорогу… Не первый год здесь живу.

– А там можжевельник или тис ягодный? – полюбопытствовала она, ткнув пальцем влево, сгущающаяся темнота мешала ей разглядеть встречающие деревья и кустарники.

– Не интересовался.

– Зря. Между прочим, можжевельник хорошо обеззараживает воздух, а тис ягодный ядовит. По незнанию, можно съесть ягодку или сделать из веточек шампур для шашлыка и отправиться на тот свет. А ещё из его древесины делают дорогую мебель…

– Красное дерево, – закончил за неё Артём.

– Ну вот, а я хотела блеснуть знаниями… Я экономист по образованию, но занимаюсь флористикой и ландшафтным дизайном. У меня своя фирма, – похвасталась Ирина, забыв о самом главном. Нет уже той жизни. Кончилась. С того самого дня как медики озвучили приговор. Она прерывисто вздохнула, вновь принимая опустошающую мучительную истину. Вести светскую беседу ей расхотелось, но просто развернуться и уйти не получится. Следовательно, стоит взять себя в руки. – А ты чем занимаешься?

– Я? – задумчиво переспросил Артём. – Наверное, художник.

– Наверное? – улыбнулась Ирина.

Его ответ позабавил, и она вновь потеряла оковы, связывающие её со словами врачей. Ей было интересно узнать Артёма поближе. Она словно погружалась в другой незнакомый мир, где люди живут в райском климате и в своё удовольствие, плевав на законы современного бытия – деньги, карьеру, выгодные партии, инвестиции.

– У меня много интересов. Я люблю читать, иногда и сам сочиняю, по настроению способен весь день потратить на поиск кулинарного шедевра, но чаще рисую недурственные пейзажи, – ответил он, на секунду повернув лицо.

Лунный свет скользнул по Артёму, заставив Ирину вздрогнуть. Тёмные глаза мужчины стали золотыми, а зрачки… вытянулись в струну, словно у кошки или змеи. «Боже!» – Она резко зажмурилась и тут же шагнула в острые объятия шиповника.

– Ой! – пискнула Ирина от неожиданности и лёгкой боли: «Теперь с оцарапанной мордой ходить буду… Красавица!».

– Дай, посмотрю, – сказал Артём враз охрипшим голосом.

Ирина вздрогнула и попятилась. Блеск его странных глаз и жадное дыхание поднимали внутри первобытный, почти животный страх. Она хотела побежать, но ноги отказались слушаться, из горла не вырвалось ни звука, хотя всё внутри вопило от ужаса. «Кошмар! Боже, спаси и сохрани», – мысленно повторяла Ирина, словно заклинание.

Его холодные руки нежно дотронулись до её разгорячённой кожи.

– Не бойся, – прошептал Артём ей в самое ухо и слизнул капли крови. – Ты такая сладкая. – Затем резко отпрянул и еле слышно пробормотал: – Чем-то похожа на неё. Неужели, я дождался второго шанса.

«Маньяк, – заунывно пропел её внутренний голос. – Погибну в мучениях, разрезанная на мелкие кусочки. От злого рока не убежишь – мне суждено умереть, корчась от боли».

– Ты дрожишь, – удивился Артём. – Почему?

Она еле разлепила губы и спросила:

– Вы меня убьёте?

– Давно я не общался с людьми, – горько хмыкнул Артём и, отвернувшись, продолжил идти по тропе. – Кстати, мы перешли на «ты».

Ирина должна была убежать, спастись, но зачем-то последовала за ним, словно невидимые нити тянули к мужчине, заставляя не отставать ни на шаг.

– Прости, – тихо сказала Ирина, глядя в его спину.

– За что?

– Не знаю.

Жалость к себе подступала всё ближе, затапливая её сознание, хотелось расплакаться, рассказать о наболевшем.

– Я скоро умру, – выпалила Ирина. – Мне остался месяц.

Артём резко повернулся, она не успела среагировать и налетела на него. «В первый раз встречаю такие необычные глаза. Сначала тёмно-карие, похожие на кусочки мягкого шоколада, в лунном свете золотые с вытянутыми зрачками… Опять я ерунду собираю. Мне это показалось. Сейчас же всё в порядке. Только его глаза, словно впитали тьму, обрели силу заглядывать в самую душу… Брр! В этом мужчине сочетается умопомрачительная притягательность с отталкивающей загадочностью. Он не похож ни на кого из тех, кого я знала… Что он скажет на моё признание?», – подумала Ирина и заметно напряглась.

– Ты этого не хочешь, – задумчиво пробормотал Артём.

Ирина удивлённо вскинула глаза и воскликнула:

– Конечно! Неужели кто-то желает смерти?

«Никто по доброй воле не стремиться окунуться в небытие. Хотя помню, прабабушка постоянно стонала, что устала и хочет отправиться на небеса к своим близким. Её можно понять, остались позади восемьдесят пять лет, счастливое и не очень прошлое, а впереди постоянные болезни и каждодневное сидение на постели. Когда нет здоровья, жизнь теряет краски, но всё равно неимоверно ценна», – подумала Ирина.

– Всякое бывает. – Артём снисходительно улыбнулся и опять пошёл вперёд. – Некоторые устают жить.

«Хоть бы пожалел, – обиженно подумала Ирина. – Я ему призналась, а он… Что я жду? Вопросов? Пустых слов сочувствия? Скажи спасибо, что он не стал вежливо прощаться. Обычно живых мертвецов не любят, от них шарахаются, а дети говорят, что смертью пахнет… Знала ли я, что данная чаша возникнет передо мной и придётся сделать горький глоток? Нет, каждый считает, что с ним ничего плохого не случится, а впереди обязательно счастливое будущее… Я была любима родителями, но их больше нет, меня баловал муж, появилась чудесная дочурка, но в один миг, холодные слова врача оборвали надежду и кинули в пропасть. Я боролась, стиснув зубы, и верила в победу, но ничего не вышло. Передо мной пугающей чернотой развернулась пустота, из которой нет иного выхода».

– Вот и пришли.

Его слова выдернули Ирину из потока мрачных мыслей и заставили заметить большой двухэтажный коттедж из красного кирпича, расположившийся в опасной близости от обрыва. Внизу шумело море. Забора, как впрочем, и участка, не было. Плотным кольцом дом окружила зелёная стена деревьев, скрывая от посторонних глаз.

«Кажется, это плодовые деревья. Только сейчас толком не разглядеть, какие именно. Я бы посадила яблоню, сливу, гранат и, конечно, инжир. Наверное, весной здесь просто дух захватывает от ароматов… А какой потрясающий вид должен открываться из окон, – резюмировала Ирина. – Только я бы не смогла здесь жить, да ещё и постоянно. Слишком уединённо. Мало ли кто может сюда забрести».

– Добро пожаловать в мою обитель, – сказал Артём, гостеприимно распахивая массивную сейф-дверь.

«Настоящая крепость», – отметила Ирина. Она не успела перешагнуть порог, как под ноги бросилась огромная пушистая чёрная кошка. Её раскосые зелёные глаза с оценивающим прищуром смотрели на гостью, а хвост недовольно распушился и ходил из стороны в сторону.

– Эсмеральда, – познакомил Артём.

Кошка мяукнула, потёрлась о ноги хозяина, оглушительно мурча, затем бросила презрительный взгляд на гостью и устремилась на улицу. Против воли губы Ирины растянулись в улыбку: «Надо же так кошку назвать. Неужели в честь героини романа Виктора Гюго? Не перестаю удивляться новому знакомому. Он безусловно многогранная личность, безумно харизматичная и притягательная. Вроде не делает ничего, а меня так и тянет, на манер его пушистой любимицы напроситься на ласку».

– Это мейн-кун? – поинтересовалась Ирина, вспомнив название модной породы больших кошек.

– Нет, – ответил Артём, почему-то усмехнувшись. – Проходи. Чай или лучше вино?

«На юге предпочтительнее пить вино. Полезнее. Тьфу! Я словно издеваюсь над собой. К чему подобные мысли? Да я сейчас могу тоннами гамбургеры есть и «колой» запивать. Со своим здоровьем я носилась как с писаной торбой, баловала его правильным питанием, витаминами, регулярно делала зарядку и не брезговала спортзалом. А в результате оказалось, что главное не это, а судьба… Хватит! Я опять раскисаю. Оставшееся время не следует омрачать подобными рассуждениями», – решила Ирина и ответила:

– Если можно, то бокал красного.

Он кивнул и ушёл, оставив её с интересом осматривать убранство гостиной. «Скорее уж тронного зала. Комната огромная, метров сорок не меньше. Прямо как в поместье графа очутилась. Мебель из красного дерева, журнальный столик с малахитовой столешницей, кожаный диван с креслами, шикарный ковёр, огромный жк-телевизор. Всё так и кричит о достатке владельца. Жаль, освещение от люстры-канделябра слишком тусклое, толком ничего не видно, – вздохнула Ирина, бросая любопытные взгляды на картины на стенах и внушающие книжные шкафы. Она подошла к камину и дотронулась до камня. – Мечта! Придти с мороза, зажечь огонь, постелить рядом плед и смотреть, как пламя лижет дрова и танцует, стремясь вверх».

Артём вернулся с двумя бокалами, штопором и бутылкой вина.

– У тебя здесь здорово. Необычно и уютно.

– Спасибо. – Мужчина улыбнулся, сел в кресло рядом с журнальным столиком и, открыв пробку, разлил рубиновую жидкость по бокалам. – Присаживайся.

Ирина решила устроиться напротив гостеприимного хозяина и села на мягкий диван, отделанный чёрной кожей.

– За знакомство, – предложил он тост.

– За знакомство, – повторила Ирина и пригубила напиток.

Холодное, кисло-терпкое вино приятно освежало и навевало на романтический лад. Приглушённый свет дополнял располагающую атмосферу.

– Ты живешь один?

– Да, уже давно.

– Странно.

– Почему?

– Ты красив, обеспечен, умён, – ответила Ирина, покрывшись лёгким румянцем.

– У меня много недостатков и дурных привычек, – хмыкнул Артём.

Ирина почти физически ощущала скользящий по её телу оценивающий взгляд, сердце норовило выпрыгнуть из груди. «Словно кровь закипает. Боже! Почему я так на него реагирую?» – в очередной раз удивилась она и, опустив глаза на толстый шерстяной ковёр, сказала:

– У каждого есть недостатки, но любящий человек даже в них видит достоинства или безобидные причуды.

– Ты считаешь, что дамы, бегающие за богатством, способны любить?

Ирина задумалась лишь на секунду и ответила:

– Да, но не всех.

– Я не такой доступный, как ты себе представила и не нуждаюсь в бабочках, летящих на яркий огонь.

Она покраснела, запутавшись в попытках понять нового знакомого. Он ей нравился – это факт. Вопрос в другом, чем она привлекла его? «Сейчас моя фигура – наглядная демонстрация анатомии человека, а цвет лица сравним с мыслями, серыми и угнетающими… Раньше я смело относила себя к красивым женщинам. Среднего роста, стройная, с хорошей фигурой и миловидным лицом. Притягательный контраст светлой кожи и больших синих глаз. Одноклассницы часто подтрунивали, что я похожа на ожившую куклу. Меня это расстраивало, хотелось, чтобы парни видели во мне что-то большее. В студенчестве поклонников также хватало, но я предпочла скромного и умного Михаила. Казалось, мы половинки целого».

– А ты?

– Что я? – Ирина оторвалась от воспоминаний и удивлённо посмотрела на Артёма.

– Замужем, влюблена, свободна?

– Всё сразу, – отозвалась Ирина и, повинуясь внутреннему порыву, поделилась краткой историей своей жизни.

Артём слушал, не перебивая, изредка делая маленькие глотки из бокала. Время остановилось. Тишина и чуткое внимание мужчины принесли в её душу долгожданный покой.

– Ты слишком добрая… Твой муж и подруга заслуживают наказания. Я бы не позволил им наслаждаться счастьем.

Ирина грустно вздохнула и ответила:

– Я не добрая. Просто думаю о дочке, как ей будет тяжело без мамы. Оленька привязана к Ксюше… Конечно, мне больно и злость берёт от того, что они не потрудились дождаться, когда меня не станет. Неужели я не заслужила этого? Хотя, неважно. На смертном одре нет ничего – ни чувств, ни страстей, ни планов.

– Правда? – хрипло уточнил он. – Я докажу обратное.

Она не поняла, как Артём так быстро оказался рядом с ней на диване. Она заворожено смотрела в его глаза цвета горького шоколада, мысли пропали, осталось лишь непреодолимое желание почувствовать себя живой в его объятиях. Он погладил её по щеке, ласково, еле ощутимо провёл пальцами по шее. Ирина облизнула губы и поддалась навстречу.

– Ну как? До сих пор считаешь, что ничего не чувствуешь?

Ирина ошарашено моргнула: «Что это значит? Он играет со мной? Дурацкая шутка? Конечно. Как я могла подумать, что нравлюсь ему? Скорее всего, Артём таким странным способом решил отвлечь меня от самоубийства».

– Не знаю, – ответила Ирина, а голос прозвучал слишком холодно и резко, выдавая обуревавшие её чувства.

– Прости, если обидел… Я не хочу торопить события. В прелюдии, куда больше притягательного, чем в кульминации.

– Как кошка с мышкой, – брякнула Ирина.

Артём пронзил её взглядом, но ничего не сказал. «Язык без костей. Сначала скажу, потом думаю. Кошка – хищник, в ней заложено охотиться, а последняя игра с жертвой наступает лишь тогда, когда она сыта или показывает котятам необходимые знания. В отношениях же между мужчиной и женщиной нет места данным инстинктам. Никто не караулит, не подкрадывается и не стремиться убить в любовной игре… Хотя с таким как Артём ничего нельзя сказать заранее», – подумала Ирина, непроизвольно дотронувшись до оцарапанной кустом щеки. Страха не было, скорее неловкость и желание оказаться в одиночестве.

– Как я успел заметить, ты не боишься высоты.

Ирина уже почти перестала удивляться оригинальности его логической цепочки, поэтому просто кивнула.

– Пойдём на улицу.

В небе царила полная луна. Желтоватый свет заставлял фосфорировать успокоившееся море. Дневной зной сменился освежающей прохладой. Ветер стих, лишь перешёптывание листьев указывало на его присутствие.

Ирина сделала глубокой вдох и улыбнулась, глядя в бархат неба, усыпанного яркими звёздами: «Красиво и так хорошо… Если бы я решилась на тот шаг, то ничего этого уже не увидела. Больше мной малодушные мысли не завладеют. Кто знает, может напоследок жизнь меня ещё не раз приятно удивит».

– Сегодня полнолуние, – сказал Артём, подходя сзади и обнимая женщину. – В такие ночи даже здесь случаются настоящие чудеса.

Она замерла, боясь неосторожным движением нарушить волшебство момента и разорвать тонкую связь, образовавшуюся между ними. Ирина перестала гадать, что свело их вместе, зачем он возиться с ней, зная о неизлечимой болезни. У них нет будущего… Что если это для него плюс, а не минус?

– Артём, а почему ты один?

– Кажется, мы уже говорили на эту тему, – в его голосе проскользнуло недовольство.

– Да, но… Извини, ты прав. Это действительно не моё дело, – пробормотала Ирина: «Что привязалась к человеку? Он не обязан передо мной душу изливать в первый день знакомства… Странно, но складывается ощущение, что я давно его знаю… И встретились две родственные души перед линией смерти. Патетично и красиво».

– Знаешь, такие как я способны любить только один раз. Многие не встречают избранную никогда. Мне, можно сказать, повезло.

«Однолюб, – вынесла вердикт Ирина, – это, несомненно, прекрасно, когда чувство взаимно. Если нет – сплошная мука, как для него, так и для той, которая рядом.

– Почему вы расстались?

– Она погибла, – резко ответил Артём.

– Прости, – виновато пробормотала Ирина. – Я знаю, какого терять любимых… Как её звали?

– Агата.

– Красивое имя. Необычное… Знаешь, агат мой любимый камень. Я готова все их скупить, а потом сидеть и любоваться.

– А ещё держать в руках камень и чувствовать тепло, – продолжил Артём.

– У тебя тоже так? – удивилась Ирина.

Он развернул её к себе. Лунный свет лился на его лицо, преображая и изменяя. Глаза вновь стали похожи на «змеиные», а кожа сделалась молочно-белой почти прозрачной, как у яблока зимнего сорта. Ирина смотрела на Артёма не в силах пошевелиться. Реальность меркла, она уже не понимала, где правда, а где фантазия. Самое страшное, что было всё равно, целый мир для неё сконцентрировался в глазах цвета золота.

– Ты когда-нибудь купалась ночью? – спросил он, отворачиваясь.

– Нет, – промямлила Ирина, приходя в себя: «Голова чумная, словно в дурман окунулась. Он действует на меня как наркотик. Мерещатся всякие небылицы. Вдруг он мне что-то в вино подмешал? Вполне возможно. Есть таблетки, от которых весело, легко и появляются забавные галлюцинации. Правда, они опасны для здоровья, но в моём положении на это чихать. Видимо, Артём решил подарить мне незабываемые приключения. Сама бы ни за что не решилась на подобные эксперименты».

– Стоит исправить оплошность. Пошли!

– Куда? – тупо переспросила Ирина.

Смысл происходящего упрямо ускользал от её разума.

– Купаться.

– Нет! Я не могу. Тут крутой берег и…

– Не беспокойся, чуть подальше тропа. – Артём потянул её за руку.

– Я не могу, – продолжала упираться Ирина.

– Почему?

– У меня нет купальника. – Она зарделась как спелый помидор, но темнота скрыла смущение. По крайней мере, Ирина надеялась на это.

– Долой комплексы, – усмехнулся он, ведя её за руку по крутому спуску. – Знаю, у тебя душа-авантюристки.

Ирина не стала спорить, хотя была уверена в обратном. Вся её жизнь прошла под лозунгами – правильность, порядочность, рассудительность. Она почти не позволяла себе необдуманных выходок даже в подростковом возрасте. Родители гордились умной и послушной дочкой, а она успокаивала себя их счастьем… «Он ведь попал в точку. Иногда мне безудержно хотелось сбросить отутюженные брюки с белой блузкой и, как истинной разбойнице, залихвацки свистнув, залезть на дерево. – Ирина улыбнулась воспоминаниям и свободе, расправляющей крылья после долгого сна. – Я существовала словно гусеница в коконе, запрещая себе превращаться в бабочку. Притворялась, точнее, играла чужую роль».

– Раздевайся и в море. Не стесняйся, мы одни.

Крохотный пляж с большой галькой скрывали от любопытных взглядов нависшие скалы, даже в лунную ночь при всём желании невозможно разглядеть пикантные подробности купания.

«Я показывала себя лишь мужу, моему Михаилу, а теперь… Нет, это неправильно. Я знаю его всего несколько часов», – подумала Ирина.

– Прости, но я не могу… Мне, правда, пора.

Артём подошёл к ней и, крепко обняв, прошептал:

– Всё, что было до нашей встречи ерунда, которая не стоит и капли переживаний.

Ирина изумилась: «Да? Моя жизнь, чувства, дочка – мелочь? Что он возомнил? Кто он для меня? Никто. Случайный собеседник. Скоро нахлынет боль, и я останусь один на один с воспоминаниями. Прошлое – ценность, которую нельзя отобрать… А он предлагает её добровольно предать, поступить так, как претит душе».

– Это наша встреча – пустышка и глупость, – презрительно бросила Ирина и попыталась вырваться из кольца его рук.

– Зачем же ты тогда пошла со мной? – прошипел он со злобой.

– Я… – испуганно начала Ирина, но Артём не дал ей закончить:

– Решила развлечься?

– Нет… То есть я хотела отвлечься от проблем, но не пускаться во все тяжкие.

– А я тебе что-то предлагал? – ехидно спросил он, и, чуть отойдя, стал снимать одежду.

Ирина почувствовала себя униженной: «Он прав. Я веду себя как истеричка. Меня силком сюда не тащили… Он снимает брюки. Что делать? Если сейчас уйду, то признаю сказанное им… А я не собиралась его использовать, вообще, считаю недостойным играть чужими чувствами. Тогда выход один… Но раздеваться не буду», – решила она и, скинув лишь босоножки, кинулась в море прямо в сарафане.

Вода благосклонно приняла Ирину, охлаждая кожу, мысли и даря наслаждение. Одежда прилипла к её телу, но почти не стесняла движений. «Хорошо, как… И страшно. Кажется, что находишься в бесконечном космосе. Звёзды и луна отражаются в водной глади, и ты теряешь восприятие реальности… Кстати, а где Артём? – успела подумать она и тут же почувствовала, как что-то тянет её вниз.

– У-у, – испуганно выдохнула Ирина и изо всех заколотила руками и ногами.

Инстинкт самосохранения и жажда жизни у неё развиты слишком сильно. И как она собиралась убить себя?

– Артём, помоги! – заголосила она, вновь ощутив, как что-то или кто-то настойчиво затягивает в глубину.