Глава 2.

– Добрый день, герцог Шаднор, – тихо промямлила я с порога.

– Добрый день. Представьтесь. Имя, титул, родители, род их занятий, – посыпались вопросы.

«Посмотри в моей истории, гад ползучий!» – подумала я.

Герцог изогнул свою идеальную смоляную бровь и пристально уставился на меня. Его глаза, казалось, полностью затопил ярко-синий ободок, и они будто пытались заморозить меня на месте.

– Оскорбление куратора, по уставу академии за это положены выговор и трудовое наказание.

Я молча открывала и закрывала рот, не в силах даже мысли выстроить, не то что произнести хоть слово. «Откуда он узнал?» – была первая связная мысль.

– Как только вы переступили порог данной аудитории, запустился механизм первой ступени распечатывания ваших магических артерий. Не ожидали такого? – усмехнулся он.

«Ну да, чего еще от тебя ожидать», – подумала я, продолжая демонстративно молчать.

В очередной раз изогнув бровь, он опять уставился на меня

– Я хочу получить ответы на ранее заданные вопросы. Да, и еще. Почувствуете что-то необычное, например, жжение в районе груди, не молчите. Процесс распечатки сложный и очень индивидуальный. Все должно быть под контролем, если не хотите выжечь сразу все магические артерии и остаться без диплома и будущего. Понятно? – спросил он и пригвоздил меня к месту своим взглядом.

«Чего же тут непонятного. Чай не дура». И только я открыла рот, чтобы дать ему ответы (главное, не сказать вслух, что я о нем и всей этой ситуации думаю), по телу прокатилась огненная волна и сразу пропала.

«Хм… Ладно, не буду ничего говорить. Чувствую себя вроде нормально».

– Идиотка, – услышала я полный ярости сквозь зубы произнесенный возглас, и все, дальше темнота.

– Открывай уже глаза, – услышала я. Но подчиняться приказу не спешила. Даже с закрытыми глазами я видела все вокруг себя, но не так, как привыкла видеть все каждый день, а как связь энергий и материй. Это было прекрасно. Весь мир, окружавший меня, искрил, переливался, нес информацию в каждом атоме, каждой молекуле и частичке энергии. Вот директор около двери, он менталист, и его аура светится оранжевым. А мой индивидуальный кошмар сидит рядом, хлопает меня щеке и велит открыть глаза. Он, как алмаз, переливается на солнце.

«Вот это силища. А если посмотреть дальше этой комнаты, интересно, получится?» – подумала я.

– Не смей этого делать, – от такого рыка я не только открыла глаза, но и подпрыгнула. Оказалось, я лежала на собственной кровати в своей комнате в общаге. Рядом сидел мой теперь уже состоявшийся куратор. Так. А куда делся сшитый по последней моде камзол? И почему белоснежная рубашка несколько помята? Он что же, рядом со мной в одной постели валялся??!

«И кто же такой великодушный меня сюда доставил? Хорошо хоть не раздел. И на том спасибо».

– Ты о чем думаешь, идиотка! – прорычал опять герцог.

«Так, стоп. Он что, мысли мои читает?»

– Именно. И если бы я этого не делал, ты бы не только свои артерии выжгла, но и половину академии!

«И как он это делает, интересно?»

– Очень просто, – ответил мне директор. – При полном распечатывании артерий адептам мы ставим ментальный блок, чтобы они не фонили своими мыслями на несколько километров вокруг.

«Так это при полном распечатывании, у нас же первый этап только был сегодня», – опять подумала я. Высказаться вслух духу не хватило.

– Да вот такая ты у нас особенная, оказывается, Элинушка, – пропел полным яда голосом герцог, – что даже малейшее воздействие открыло все твои резервы. Почему ты восприняла меня как врага и в попытке защититься открыла на полную мощь свою силу? Если хочешь знать, от такого отката я сам пришел в себя только пару часов назад.

«Вот это ни фига себе! Что же я за зверь такой невиданный?» – мне вдруг стало очень страшно. Так страшно, что пустят меня на опыты и жизни не дадут, что я почувствовала, как заледенели сначала руки, потом ноги… А потом – полный ужаса вопль директора:

– Эля, прекрати! Возьми себя в руки! Никто не будет ставить на тебе никаких опытов!

Когда я смогла открыть глаза, я была в шоке. Все пространство комнаты было засыпано снегом, а герцог превратился в ледяную и, похоже, очень злую статую.

– Ой, – икнула я и жалобно пропищала, глядя на директора: – А как вернуть все обратно?

Глава 3.

Последний экзамен сдан вполне успешно. Какое это счастье, подумалось мне.

Взглянув в окно, увидела идущего в административную часть герцога Шаднора, и события последней пары месяцев пронеслись перед глазами. А тогда ситуацию спас директор:

– Так, Элечка, спокойно, закрой глаза. Представь, что ты на берегу теплого океана.

«Можно подумать, я знаю, что такое океан и какое у него побережье», – зло подумала я.

На секунду директор запнулся и нахмурил лоб.

– Ладно. Представь теплый летний вечер, цветут настурции, жужжат пчелы…

Все, что говорил директор дальше, превратилось для меня в фоновый шум. Настолько ярко я представила нарисованную им картинку, что почувствовала дуновение теплого ветерка на своей щеке, и аромат цветов, и суету пчел, разносящих пыльцу… Из моего видения меня грубо и болезненно выдернул герцог, с силой схватив меня за плечи и больно сжав пальцы.

– Еще раз так сделаешь, запечатаю навсегда, – огрызнулся он. С его черных волос капала вода, а с носа свисала не самая симпатичная капля.

– Силенок не хватит, – выдохнула я ему в лицо. И поняла, что я его больше не боюсь. Что я сильнее. Что, если захочу, сверну его в бараний рог.

– Ага! И как ты собираешься справиться с этой своей силой? Как собираешься ее обуздать? – задал он мне вопрос голосом, полным сарказма, и ехидненько так ухмыляясь.

«Ну все, доигрался, гад», – подумала я и почувствовала, как волна гнева и огня пронеслась по моим венам.

– Стой! – полный ужаса окрик директора заставил меня остановиться. – Не надо, Эля, успокойся. Дыши. А вы, герцог, прежде чем провоцировать, убедитесь, что ни вашим ученикам, ни окружающим ничто не угрожает. Я еле успел накинуть на всех нас полог сохранения жизни.

– Простите, директор, но я должен знать, на что способен каждый мой ученик и с чем мне предстоит иметь дело через пару месяцев, – невозмутимо произнес герцог. – Но я так и не понял главный страх нашей уникальной девочки. Ведь именно он на первых порах после распечатывания приводит к самым необратимым последствиям.

– Так, на сегодня, думаю, всем достаточно впечатлений – давайте поставим блок и пойдем отдыхать. Время уже позднее.

– Хорошо, – вдруг усмехнувшись, согласился герцог.

И как-то не понравилась мне его ухмылочка. Вот ведь чувствовала подвох, но даже не представляла, какую подлянку он мне приготовил.

Следующие несколько дней я готовилась к экзаменам и почти не покидала библиотеку и комнату. Все ребята ходили такими же пришибленными. Зато стало понятно их состояние. После того как столкнулся лицом к лицу со своим самым ужасным кошмаром, хочешь не хочешь, а общества будешь избегать какое-то время.

Еще и эта неразбериха в чувствах. То ничего, то как вспыхнет страсть! Причем объектом этой страсти может быть кто угодно. Неизвестно, на что среагирует тело – на запах, на голос, на вид? Вариантов масса. Именно поэтому парни тоже старались не покидать своих комнат и просили меня принести им книг. Пору влюбленности в меня, а также неземной страсти (обычно изображаемой на спор) мы прошли за пять лет с каждым из парней. Не могу назвать себя уродиной, но и классической красотой я не блещу. Однако именно на меня парни реагировали сейчас спокойнее всего. Вот и зубрили каждый в своем углу. Встречались все вместе только на экзаменах. О своем приключении с герцогом и его результатах я не распространялась, а парни решили, что я дико стесняюсь рассказать о своем кошмаре, и особо не приставали.

Мне же приходилось держаться подальше от общества из-за распечатанных способностей, спасибо герцогу. Ни одного лестного выражения, даже сколько-нибудь приличного, у меня не было по этому поводу. Так еще этот змий подколодный находил каждый день время приходить и учить меня справляться со своими разбушевавшимися силами. И ведь делал вид, будто не понимает, что только в его присутствии меня заносит. Я то локальный пожар, то ледник могу устроить, разок даже землетрясение было, когда он прошелся по моим отношениям с ребятами и позволил себе грязные намеки. Я, конечно, понимала, что он меня провоцирует, находя каждый день новый повод, но удержать себя не могла. И каждый раз после срыва я ненавидела и его, и себя, и неизвестно, кого больше. Но спустя месяц моих мучений, когда я уже выглядела не лучше самого свежего зомби, наметились улучшения. Только находясь на грани физического и нервного истощения, я смогла сдержаться. И именно в тот момент я поняла, как распределять и куда направлять поток энергии, которая обычно выплескивалась в никуда или на герцога Шаднора. В тот день у меня получилось направить злость на поддержание и восстановление внутренних сил организма.

После того как я справилась с выбросом силы, герцог стал как-то странно смотреть на меня, но я не хотела и не могла об этом думать.

Наверное, впервые после того памятного дня распечатывания я спала спокойно и без кошмаров. Мои кошмары… О них я не рассказывала никому, даже старалась не думать и не вспоминать. Всегда один и тот же сон. Огромный темный замок. Я стою во дворе и понимаю, что меня окружает неестественная, неживая тишина. Вокруг сумерки, воздух – и тот воспринимается, как желе, а время, кажется, остановилось. Я делаю несколько шагов и оказываюсь на башне замка, стоя на самом краю. Невообразимо красивый молодой мужчина протягивает ко мне руки. Но вот в его глазах плещется вся мудрость времен, и это страшно.