Цитаты из книг автора «Екатерина Богданова»

что было произнесено вслух, обязательно достиг

Дамон, Сибиллу, Юлону, Манору, Ирвику, меня, Мориссу, Принси, Дивону и завершающей была вечно витающая в облаках Радина. Всех нас по очереди расхваливали и отправляли за стол. А когда мы закончи

самым ужасным в моем облике были глаза: светло-серые, настолько светлые, что многие вздрагивали, впервые встретившись со мной взглядом.

Тонкая, с резкими чертами лица, излишне пухлыми губами и буйными каштановыми кудрями.

– Что произошло между тобой и Анторином? – Я отложила в сторону книгу и взяла следующую. – То, что было для меня предпочтительнее того, что могло бы произойти между ним и тобой, – загадочно изрек советник. – Повтори еще несколько раз, я не успела уловить смысл, – призналась, потирая виски.

В последнее время я и себя постоянно удивляю, – ответила неохотно. – С каждым днем становлюсь все глупее и неосмотрительнее. – В этом и заключается человечность. Мы еще способны на импульсивные поступки, а значит, можем жить не только чувством долга и обязательствами

– Так и будешь тут стоять? – спросила в надежде, что маг отойдет хотя бы на пару шагов и перестанет прожигать меня взглядом. – Действительно, невежливо с моей стороны, – усмехнулся он и улегся рядом. – Теперь мы в одинаковом положении. – Да, в неудобном! – воскликнула, попытавшись встать.

– Я не ваша подданная, ваше императорское величество, и прошу впредь не повышать на меня голос… а тем более приказывать. Волны жара, исходящие от императора, мгновенно исчезли. Карай и Раниярса посмотрели на меня как на умалишенную, однако император слегка склонил голову и заговорил более спокойным тоном: – Прошу извинить мне эту вспышку гнева, ваше высочество. Надеюсь, вы поймете беспокойство брата о младшей сестре и не воспримете этот инцидент как личное оскорбление, – произнес он. – Да ладно! – удивленно воскликнул Карай. – Теперь буду знать, что императоры остужаются принцессами.

Ну что ж, твоя позиция мне ясна. Все мы в глубине души мечтаем об утопии. И все же не стоит рисковать реальными жизнями, стремясь к призрачной мечте.

В Возрении недовольным быстро рты закрывали путем отделения головы от тела.