– Пропала. Её судьба осталась неизвестна. Вместе с ней исчезли все драгоценности из приданого. Это было не просто ограбление, это был плевок в лицо Аргании.

– А что император? – тихо спросила девушка.

– Знаешь, – тас Лигран откинулся на спинку кресла, – мы даже не стали его убивать. Сама жизнь без любимой – худшее из возможных наказаний. Ведь он её действительно любил, так и не женился больше. Трон оставил сыну сестры, когда тот вырос.

Ну, а мы… вначале искали, искали везде. Наши люди платили огромные деньги за малейший намек, но все было тщетно. Нам смеялись в лицо, устраивали целые спектакли, чтобы выманить награду и… ничего. Ни следа, ни правдивого слова. Одна ложь и пустота.

Когда драгоценности из приданого стали появляться на шеях герцогинь и баронесс, мы построили усыпальницу, поставили хрустальный гроб… пустой. Прошло время надежды, пришло время мести.

Лучшие из наших парней ушли подмастерьями в кланы убийц и воров. Они учились этому поганому мастерству, ибо таково было условие возвращения чести нашему народу.

Перед тем как оставить трон, Лиашанг сделал нам последний подарок – призвал подданных вернуть приданое принцессы. Но сокровища лишь подскочили в цене. Вечное человеческое желание обладать чем-то запретным. Однако своей просьбой император развязал нам руки. Ничто больше не могло помешать вернуть украденное домой.

Мы не стали церемонимся с теми, кто посмел присвоить себе честь Аргании.

После первой волны убийств, часть драгоценностей нам вернули, и за каждое мы выплатили двойную цену. Оставшиеся укрыли еще надёжнее, надеясь сбить нас со следа.

– Как можно рисковать жизнью ради бездушных камней? – поражённо воскликнула Дара.

– Ты ещё слишком молода, и не знаешь – чем больше крови на камне, тем он дороже стоит, ибо к его цене прибавляется стоимость человеческой жизни.

– Я понимаю, – задумчиво произнесла девушка, – вы возвращаете своё, но убийствами принцессу не вернуть!

– Даже, – наставник сделал паузу, – если Араэллу оставили в живых, прошло уже слишком много лет для одной человеческой жизни. Поверь, не стоит жалеть тех, кто умер, защищая награбленное. Они знали цену и её заплатили. Или тебе жалко графиню? Нет? Почему-то я не удивлён.

Но это еще не вся история. После пропажи принцессы, в буре погибли два её брата, вместе с родным дядей. Мать-королева, не выдержав повторного удара, слегла. Король тоже не задержался на этом свете, передав бразды правления наместнику. С тех печальных пор, горный трон пустует без владельца.

Дара быстро закончила перевод, просмотрела ли, закралась ли досадная ошибка. Нет, все правильно. Взглянула на часы – до прихода наставника оставалось время. Значит, она успеет спуститься в конюшню и навестить Илька. Это сокровище ей подарили месяц назад. Как подозревала Дара, исключительно, чтобы развеять последние сомнения оставаться или нет. И отказаться было нельзя. Как тут откажешься, когда на тебя смотрят огромными глазами с опаской, сомнениями и надеждой – возьмёшь или нет?

Ильку не повезло – умерла его хозяйка, несчастный случай. Тогда и решили сделать исключение из правил и подарить пегаса чужачке.

Непонятно почему, но тас Нурсах не оставлял надежды, что Дара определится с наградой, и при каждой встрече интересовался, не желает ли гостья нечто особенное, достойное оказанной услуги. Девушка лишь растерянно пожимала плечами – что можно желать, когда у тебя все есть – одежда, еда и даже книги?

– Может, что-нибудь из украшений? – настойчиво предлагал он.

В ответ Дара отрицательно мотала головой. После зрелища окровавленных драгоценностей под ногами, её мутило от одной лишь мысли о них.

Зато кое-кто запомнил, как загорались от восхищения глаза девушки при виде коней, как смогла довериться, выплакав боль на шее у пегаса.

– Прости, что не можем подарить жеребёнка, – Кристан провёл рукой по смолянисто-черной гриве, – но ты – не арганка, а значит, не знаешь, как нужно его воспитывать.

Дара кивнула, соглашаясь. Чтобы чему-то научить, нужно уметь это самому. Она же только начала постигать мудрость и суровость законов гор.

Отряд арганцев, спасший девушку из рук графини, по возвращении не забыл про неё. Через пару дней после исцеления, они заявились в полном составе. Принесли цветы, фрукты, медовые сладости. Много шутили, смеялись, говорили, что Дарг до сих пор не пришёл в себя после того, как его буквально залили слезами. Мол, скучает, передавал привет. Обещали показать долину, как только Дара окончательно поправится.

Улучив момент, девушка тогда спросила Кристана, почему не оставили на поляне, как хотели, почему забрали?

– Ты женщина, – последовал простой ответ, – с такими ранами не дошла бы. Проводить тебя мы не могли, проще было взять с собой.

С тех пор Кристан с товарищами наведывались регулярно. Учили языку, помогали с занятиями, ненавязчиво рассказывали про обычаи, традиции. Иногда появлялись с друзьями. Когда Дара немного освоилась и подучила арганский, стали забирать на прогулки. Теперь за ней залетал кто-нибудь один и отвозил к остальным.

Дара улыбнулась, вспомнив пикники у водопадов – потрясающей красоты место, где любила собираться молодёжь. Ей даже удалось подружиться с двумя милыми девушками. Жаль, что арганский она знала пока плохо. Дара не могла не заметить, как вздрагивали и напрягались арганцы, слыша речь жителя низин, и поэтому старалась не говорить на родном языке. И как хорошо, что всегда можно спросить незнакомое слово у Эсара или Тимьяра.

В Аргании лишь Ночная гвардия, да совет с Наставником говорили на языке загорных соседей. Именно отряды летучих гвардейцев терроризировали империю, выкрадывая драгоценности, отправляя на тот свет их владельцев.

Порядки в гвардии царили суровые – ни жены, ни детей, частые длительные вылазки на вражескую территорию и риск не вернуться домой. И все равно многие стремились попасть туда. Не было почётнее обязанности для арганцев, чем вернуть честь своей стране.

После водопадов, больше всего Даре нравился Белый город. Огромным цветком он распустился на побережье, обрамлённый жёлтой полосой пляжа. Голубые крыши выглядели сверху, словно капельки моря на бело-зелёном фоне, будто волна брызнула на берег, да так и застыла. Даре так полюбился морской город с его уютными улочками, яркими лавочками экзотических товаров, шумным базаром и солёным запахом моря, замешанным на терпких ароматах пряностей, что она всерьёз подумывала попросить советника поселить её здесь.

– И ведь почти каждую неделю кто-нибудь сбегает на корабль, – вздохнул Тимьяр, разглядывая лес мачт в порту. Они стояли на набережной, выбрав укромное место, где не было толчеи и шума.

– Их возвращают? – тихонько спросила Дара.

– Если на чужой по дурости залезут, то да. А если к своим… Весточку домой и юнгой на службу. Зачем дарить человеку крылья, если у него в душе царит море.

– Ты не прав, – Гестар покачала головой, – когда корабль несётся на всех парусах – это почти полет, только очень низко над водой.

– Да я и не спорю, – отмахнулся Тимьяр, – и моряков весьма уважаю. Каждому своё. Кому-то горы, кому-то море. Главное, чтобы в жизни был выбор, а уж по какой дороге идти – дело каждого. Слыхал, младший Рукхана сбежал вчера в рейс.

– Да, ты что! – воскликнул Гестар, – вот старик-то огорчился. Он же клялся, что все его сыновья пойдут в гвардию и никуда больше, а тут такой «подарок». Представляю, как он рвал на себе волосы от огорчения, да поздно – парень небось и возвращаться побоится.

Гестар – темноволосый, как и все горцы, командир еще одного отряда присоединился к их компании пару месяцев назад, когда вернулся из очередного рейда в Империю. Балагур и весельчак, он был мастером на разные затеи и развлечения. С ним девушка чувствовала себя легко и непринуждённо. А вот некоторые его побаивались – острый на язык Гестар мог высмеять любого, но тут же помириться, если остроты сильно кого-то обидели.

Как же он отличался от молчаливого уравновешенного Кристана. Сероглазый даже двигался неторопливо, словно обдумывая каждый шаг. И все-таки Дара именно его выделяла среди прочих арганцев, как своего спасителя из цепких лап графини.

– Знаешь, что означает твоё имя в Аргании? – спросил однажды Кристан, – Оно переводится, как цветок ночи – небольшой с черными лепестками и красивый, как ты. Цветёт только по ночам на высоких лугах.

– Ночная фиалка, – догадалась девушка, – в Империи тоже растёт такой цветок, – она тряхнула отросшими до плеч волосами, улыбнулась, – но по ночам я сплю.

– Зато у тебя черные волосы и глаза, а когда ты улыбаешься – словно расцветаешь.

Дара покраснела. Ухаживания Кристана ей нравились, как и сам гвардеец, но сердце не торопилось с выбором. Ещё не зажили нанесённые раны, не стёрлась память о боли. Наверное, поэтому каждое утро, находя на подоконнике букет фиалок, девушка не искала дарителя цветов.

Кроме Гестара с ними часто выбирался на прогулки Тукхан – молчаливый здоровяк с застенчивой улыбкой из отряда Гестара. Даргей, еще один арганец, был единственным не гвардейцем из их компании, зато его интеллекта смело хватало на всех здоровых и сильных. От него Дара узнала и про таможню на островах, и про торговые законы, и даже про то, как отличить поддельный камень от настоящего и многое другое. Как и большинство арганцев, Даргей был темноволосым и голубоглазым.

Все они хорошо относились к девушке. Но иногда Дара ловила себя на мысли, что их забота носит оттенок некой настороженности. Так родственники наблюдают за тяжело больным ребенком, ловя малейшие признаки ухудшение здоровья.

Слава Создателю, про прошлое её никто не расспрашивал, да и сама Дара кроме приюта не готова были ничего вспоминать.

Дара быстро шла по коридору в конюшню. Провела рукой по карману платья – не забыла ли положить кусочек сахара, нет на месте.

Ильк оказался жутким сластёнам, и девушка его беззастенчиво баловала, не взирая на все ворчания Кристана. Зато Илька можно было гладить, целовать в бархатный нос и ни капельки не боятся, не то, что боевых монстров гвардейцев.

Она спускалась по лестнице, когда впереди послышались мужские голоса. Фраза: «И когда ты собираешься все рассказать Дариэлле?» заставила её замедлить шаг и застыть, затаив дыхание. Девушка аккуратно выглянула из арки. Впереди в галерее стояли двое, боком к ней: неизвестный и тас Нурсах. Вопрос задал последний.

– Сначала я должен с ней побеседовать, а потом уже принимать решение. Вдруг она все ещё не готова услышать правду?

– Думаю, тут никто не будет готов услышать, что является законной наследницей на горный трон.

– Друг, – тяжко вздохнул незнакомец, – ты видел её, общался. Как она?

– Как мы все в юные годы – наивна, неопытна, но добра, мила и искренна. Я не почувствовал в ней лжи. Да, она рассказала только про детство, но ты сам понимаешь почему.

– Да, понимаю. Мне уже доложили. Представить не могу, что принцесса, будущая королева и продажная женщина. Но это полбеды, пережили бы! Не страшно, что не обучена и не знает законов, языка – выучили бы. Совет поддержал бы, не дал наделать ошибок. Но Тао-Ресак! Всем известны дурные наклонности графини. Одному создателю ведомо, успела она отравить душу девушки или нет. И больнее всего осознавать, что кому-то из моих сыновей по законам гор придётся жениться на ней. Я даже представить не могу, какой сложный выбор им предстоит – трон и страна или собственное счастье.

Дара зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Пора уходить, пока она не выдала себя. Шаг, еще шаг и напоследок доносится фраза.

– Наместник, я не был бы так категоричен в отношении Дариэллы. Ваши сыновья довольно часто встречались с девушкой, может у них другое мнение в отношении этого брака?