– Ну, наконец-то! – облегчённо выдохнула Танька, когда услышала мой плачущий голос в трубке. – Радуйся, глупенькая, что освободилась от этого крокодила!
– А-а-а! – рыдала я. – Она окрутила его! Если бы ты только видела её! У неё чудовищные, вульгарные губы и пошлые синие линзы в глазах! Как он мог польститься на такое? Не иначе, приворожила, змея подколодная! Вампирша!
– Подобное притягивает подобное! – глубокомысленно изрекла моя подруга и хихикнула.
– Ты не понимаешь меня! Он святой! А она окрутила его, как невинного, ни о чем не подозревающего человека!
– Фу, Женька, противно слушать твой сопливый бред! Знаешь, что? Иди-ка ты поспи, завтра утром тебе самой всё это покажется смешным!
Но ни завтра, ни послезавтра, ни через месяц легче мне не стало. Я тосковала по своему Геночке, я всюду видела его, и сердце моё обрывалось, лишь где-то в толпе я замечала мужчин, похожих на моего любимого. Я перестала красить свою рожицу по утрам, потому что знала, что всё равно тушь размажется от слёз, пролитых в течение дня. Девчонки на работе развлекали меня, как могли, но не помогало ничего. Я страдала. Ни много ни мало, целый год!
И надо же было такому случиться, чтобы именно в этот период, когда мне не хотелось никого видеть, и позвонила моя Дашка! А тут ещё и этот странный тип, согласившийся на моё бредовое предложение! То, что затея с поездкой вдвоём с совершенно неизвестным мне человеком была бредовой, я поняла сразу же, лишь только вышла из здания вокзала и, помахав на прощание рукой Михаилу, спустилась в метро.
«Боже, ну и дурёха! – думала я, покачиваясь в такт поезду. – Как только мне в голову пришла эта безумная идея? Завтра же позвоню ему и всё отменю!»
Добравшись до дома, в полном изнеможении я опустилась на кровать и закрыла глаза.
Вообще-то, если рассудить здраво, идея-то не так плоха! Сочинить себе достойного жениха, предупредить Дашку, что приеду с ним, а уже при встрече развести руками. Так, мол, и так, дорогие мои, не приехал! Работа, понимаешь, не пустила!
Я задумчиво почесала нос.
Работа… Ага… К примеру, мой женишок – бизнесмен, и за час до отъезда вдруг выяснилось, что ему нужно срочно лететь… э-э-э… в Африку на переговоры! Конечно, какой уж тут Арбузов! Точно!
Я оживилась.
И вовсе я, получается, уже у нас не жалкая неудачница, а самая что ни на есть счастливая невеста! Будущая, так сказать, опора и надёжа малому и среднему бизнесу! А может статься, что и большому, чего уж тут мелочиться? Ага! Вот прямо сейчас и позвоню Дашке!
Я вскочила, вытащила из сумки телефон и улеглась вновь, закинув ноги на спинку кровати.
– Алло, Дашка? – пропела я в трубку.
– Ну что, купила? – выпалила Дашка.
– Да! Жди меня, и я вернусь, – радостно произнесла я. – И не одна!
– А с кем же, Белка?
– С женихом! – не стала я тянуть резину. – Ты же не против?
– У-а-у! С женихом! Правда, что ль, Женька? Вот это радость! И ты ещё спрашиваешь? Да я, да мы… – судя по звукам, донёсшимся из трубки, Дашка кинулась в пляс.
– А кто у нас жених? – сквозь повизгивания моей подружки прорвался мужской голос.
– Милый тихий старичок семидесяти двух лет. Здоровьем, правда, он немного мается, зато сердце у него доброе! А ещё у него квартира в центре Москвы и дача в Барвихе! Очень выгодная партия, Сёмочка!
– Ты что, Женька, с дуба упала?! – обалдел Семён.
– А что такого? – удивлённым голосом переспросила я. – Думаешь, я прогадала? Тебе кажется, что дача в Барвихе – слишком мелко?
– Мне кажется, что кто-то врёт, как сивый мерин!
– Какой ты грубый, Сёмочка! – рассмеялась я. – Но таки да, тебе верно кажется! Моему старичку не семьдесят два года, каюсь. Семьдесят три! Но так даже веселее, правда?
– Ну, Женька, радуйся, что не я твой жених, иначе попало бы тебе по первое число! – грозно произнёс Семён.
– Ладно, ладно, пошутила я! Зачем же сразу ругаться! – хмыкнула я. – А если серьёзно, мой любимый – бизнесмен. Вроде даже удачливый. У него несколько ресторанов, ну и так ещё, по мелочи… забегаловки всякие, пара бутиков… Я, если честно, даже всего не знаю.
– О как! – Сёмин голос стал на тон ниже. – И давно вы с ним встречаетесь?
– Давно, Сёмочка, уже лет пять. Точно, пять!
– Почему же этот обормот так долго тянул со свадьбой? – подозрительно спросил он.
– Понимаешь, мы встречались с ним тайно! Его отец был категорически против наших отношений. Оно и понятно, какая я ему партия? Но месяц назад папаша вдруг сам влюбился в молодую красотку, женился, и теперь они с юной женой колесят по всему миру. Вот мы под шумок и подали заявление в загс!
– Ну и страсти у вас в Москве творятся! – Семён хмыкнул.
– А как его зовут, Белка? – трубку перехватила Дашка.
– Вы не поверите! У нас с ним не только совпадение душ, но и имён тоже!
– Вот это номер! – Дашка хихикнула. – Ты слышал, Семка? Его тоже зовут Женя! Обалдеть!
– Ладно, ребят, при встрече обо всём поговорим, – я стала закруглять разговор, пока ещё что-нибудь лишнее из меня не вывалилось. Враки враками, но надо и меру знать! – Спокойной ночи!
– До встречи, Белочка!
– Пока, Белка, мы ждём тебя!
На следующее утро я без каких-либо сомнений набирала номер Михаила. Он ответил сразу же, как будто ждал моего звонка. И это в девять утра!
– Доброе утро, Михаил!
– Здравствуйте, Женя! Судя по вашему решительному голосу, вы хотите сообщить мне что-то важное? – кажется, он улыбнулся при этом. Или мне показалось?
– Вы угадали, Миша. Может быть, ещё скажете мне, что конкретно я хочу вам сказать? – подколола я его.
– Легко! Вы хотите попросить меня сдать свой билет. Я угадал, Женя?
– С вами приятно иметь дело, Михаил! – меня немного задело, каким спокойным тоном он всё это произнёс, но голос мой не дрогнул. Ну, ни капельки! – Вы же понимаете, что вчера я погорячилась…
– А сегодня раскаиваетесь, – подхватил мой собеседник и рассмеялся. – Не переживайте, Женечка, я ждал вашего звонка и знал, что вы мне скажете.
– Вы не обижаетесь, правда, Миша?
– Ну что вы, нет, конечно! Я рад, что ваши дела уладились! Они ведь уладились, не так ли? – он терпеливо ждал моего ответа.
– Вполне, – кашлянула я. – Спасибо вам! И простите, что…
– Не извиняйтесь, Евгения, – перебил он меня. – Всё в порядке, я совершенно на вас не сержусь. Это было маленькое приключение, которое доставило нам обоим удовольствие. Но каждое приключение когда-нибудь заканчивается, не правда ли?
– Правда! – улыбнулась я. – И начинается новое!
– Совершенно с вами согласен! Ну что ж, до свидания и удачи вам в ваших приключениях!
Он положил трубку. Какое-то чувство неловкости осталось во мне после разговора, но я, стараясь не обращать на него внимания, стала собираться на работу.
«Надо будет купить Каринке зонт!» – промелькнула счастливая мысль, и сердце моё радостно запело.
Всю неделю перед отъездом, по вечерам, я бегала по магазинам, стараясь не забыть никого из своих старых друзей. Моё лицо не покидала весёлая улыбка, и Танька, знавшая о поездке, радовалась вместе со мной.
– Ох, и завидую я тебе, подружка! – вздыхала она, когда мы выбегали с ней на перерыв в столовую. – Шутка ли, пятнадцать лет разлуки! Зато теперь какое счастье будет всех увидеть!
– Да-а-а! – умильно вздыхала я тоже и всё подгоняла время, ну когда, когда же я, наконец, сяду в вагон, и Москва, разноцветная и громкоголосая, останется позади…
А в последнюю ночь перед отъездом мне приснился сон… Я не говорила, что порой вижу вещие сны? Так вот, сижу будто бы я на вокзале, на чемодане с вещами, а рядом стоит какая-то большая сумка, бочком ко мне. Как сейчас помню – белая, покрытая блестящим лаком, с золотистой молнией по краю. А на другом её боку (том, который мне не виден), знаю я, что-то написано. Что-то очень-очень важное для меня! И что ещё я знаю совершенно точно – что надо мне эти слова во что бы то ни стало прочитать! И вот я, повертев головой по сторонам, легонько так поддеваю эту сумку ногой и начинаю потихоньку к себе разворачивать. А она тяжёлая, зараза, еле поддаётся! Но я ничего, терплю, и когда уже цель близка и я предвкушаю, что сейчас-то всё и узнаю, вдруг, откуда ни возьмись, прямо передо мной возникает огромная собака! Рыжая! С серебряным шнурком на мохнатой шее! Я, понятное дело, тут же отдёргиваю ногу и с ужасом смотрю на этого пса. А он забрался, негодник, прямо на сумку, зыркнул на меня своими глазищами, сверкнул застёжкой шнурка и замер. Замерла и я. Любопытство-то, само собой, гложет меня – а ну как что-то жизненно важное скрыто под рыжей шерстью, – но пошевелиться-то я и не могу! Сижу, как истукан каменный, и не могу ни ногой двинуть, ни рукой. Ужас, короче говоря. Жесть, как сказала бы моя Танька. А пёс ничего так себе сидит, спокойно. Только глазами своими моргает. Понимаю я во сне, что долго так могу просидеть. И начинаю ёрзать на чемодане. Попой, значит, двигать. А собака, как увидела мои ухищрения, так и заворчала легонько. Ну а мне, честно говоря, как-то даже смешно стало. Неужели, думаю, я не смогу подобраться к заветной надписи с другой стороны? Сползла я потихонечку вниз, а глупое животное, перестав рычать, вдруг как улыбнётся мне! Я тут же и села! Потому что оказалось, что не собака это вовсе, а парень рыжеволосый, и на шее у него не шнурок висит, а цепочка серебряная болтается с каким-то камушком блестящим на конце. Забыла я про слова, написанные на сумке, и гляжу только во все глаза на этот камушек, который качается передо мной, как маятник, туда-сюда. И так важно мне стало рассмотреть, что там за камень такой разноцветный, что стала я раскачиваться вместе с ним, вправо-влево, вправо-влево. Качалась, качалась… да и проснулась.
Ну, думаю, и сон приснился! Что ещё за собака такая рыжая, к чему она? А потом до меня дошло. Так это же моя Дашка! Ну конечно, Дашка! И сумка, на которую Дашка, то есть собака, уселась, – это, наверное, какие-то важные новости, которые произошли за время нашей с ней разлуки. Что ж, на месте и узнаю, что за новости такие!
Но вот, наконец, и наступил день отъезда! Успев съездить с утра к родителям, которые передавали гостинцы для Марии Степановны, маминой двоюродной сестры, до сих пор живущей в Арбузове, я, посидев перед дорожкой, как водится, в прихожей на чемодане, довольная и счастливая, выскочила из дома. До отправления поезда оставалось ещё два часа, так что можно было идти не спеша.
«Вот сейчас я иду дорогой, знакомой мне каждой своей рытвиной и приевшейся за несколько лет до оскомины, а завтра, в этот же час, перед глазами будут проходить совершенно другие картинки. Интересно, сильно ли изменился Арбузов за это время? Наверняка! – ответила я сама себе. – Пятнадцать лет – это вам не баран чихал!»
Я улыбнулась своим мыслям, отметила взглядом привычную фигуру старика, сидевшего на ступеньках с грязной кепкой на коленях, и нырнула в переход. Даже в душном вагоне метро улыбка не покидала моего лица. И на вокзале меня совсем не смущали людские потоки, снующие туда-сюда. А когда молоденькая проводница тринадцатого вагона строго взглянула мне в лицо, переведя взгляд с фотографии на моём паспорте, – я улыбнулась ей в ответ так радостно, что губы её невольно дрогнули, а вокруг серых глаз появились тёплые лучики.
– До Арбузова? – полуутвердительно кивнула она. – Очень хорошо, проходите, пожалуйста! Место тринадцатое, вам повезло!
– Спасибо большое! – весело ответила я и с необыкновенным, почти забытым, ощущением счастья переступила границу между одним миром и другим.
Пройдя по синей ковровой дорожке, я дошла до своего купе и облегчённо вздохнула, увидев сидящую там довольно пожилую женщину. Её руки были заняты вязанием, спицы быстро мелькали в ловких пальцах, что-то ярко-жёлтое, похожее на детскую шапочку, извивалось, как золотая рыбка, между ними, и губы её шептали что-то неслышно.
Подсчитывает петли, решила я.
– Здравствуйте! – поздоровалась я. – Вы тоже до Арбузова?
– Здравствуй, дочка! – подняла она голову. – До Арбузова. А ты?
– И я, – весело кивнула я. – Домой еду! Пятнадцать лет не была!
– Охохонюшки! – покачала она головой. Жёлтая вещица в её руках обеспокоенно дёрнулась. – Отчего же так долго-то?
– Да сама не знаю… Как-то не получалось, – ответила я и, задвинув свой чемодан вниз, под полку, уселась напротив неё. – А вы тоже домой?
– К дочке, – улыбнулась она. – Вот, у сына погостила, внучат повидала, теперь к дочке еду.
– Какая вы путешественница! – рассмеялась я.
– И не говори, милая! А как звать тебя?
– Женя. А вас?
– Катерина я, Ивановна, можешь меня просто тёть Катей звать.
– Хорошо! Надеюсь, к нам больше никто не подсядет, – я бросила взгляд на верхние полки.
– Это было бы просто чудесно! – воскликнула моя попутчица. – Возможно, так и будет, вагон-то, заметила, почти пустой?
– Так купейный же. Билеты дорогие.
– Да-да, – подтвердила Катерина Ивановна. – Плацкарт-то – он дешевше будет, только шумно там очень.
– Согласна с вами, тёть Кать! Сама не люблю, когда много чужих людей в одном месте. И в туалет нормально не сходишь, очередь всё время, а если ещё и пьющие компании попадутся – пиши пропало! Сами знаете, как бывает – сначала выпьет человек, а потом давай храпеть на весь вагон! И всё, бессонная ночь обеспечена!
– И я под чужой храп заснуть не могу! – подхватила женщина. – Мучаюсь всю ночь, с боку на бок поворачиваюсь, вату в уши засовываю, а всё равно не сплю. Мучение одно! То ли дело здесь!
Мы улыбнулись друг другу, придя к полному согласию.
Нравится мне всё-таки ездить в поездах! Сидишь себе, в окошко смотришь, книжку читаешь, печенькой закусываешь – благодать! Вот и люди интересные встречаются, и общение с ними обычно лёгкое бывает. Да и как иначе, если всё равно знаешь, что никогда больше с этим человеком, скорее всего, не увидишься!
– Провожающие, просьба выйти из вагона, поезд отправляется через пять минут! – разнёсся по вагону голос нашей проводницы.
– Ну вот, скоро поедем! – обрадовалась я.
– Надоела Москва, дочка? – понимающе взглянула в мои глаза попутчица.
– Есть немного, – улыбнулась я. – Знаете, чем старше становлюсь, тем больше устаю от этого города. С удовольствием переехала бы в какой-нибудь тихий, спокойный городок!
– Так переезжай, что тебе мешает, милая? А, понимаю, деток, наверное, на ноги поставить надо?
– Нет, – помотала я головой, – я не замужем, и детей у меня пока нет.
И, понимая, что разговор может перейти в нежелательное для меня русло, я, быстренько присев на корточки, потянулась к своей сумке с продуктами и стала сосредоточенно искать в ней чашку. Вот чего я не люблю – это когда расспрашивают меня про мужа и детей.
«Ты что, Женя, ещё не замужем?» – обычно с некоторым злорадством интересуются у меня знакомые. «И детей нет?!» – качают они сокрушённо головами. Как будто я сама не знаю, что время моё уходит! Но что же делать, если не складывается моя личная жизнь? Что, силком тащить мужика в загс?
Я вспомнила своего Геночку. На мои осторожные намёки о штампе в паспорте он всегда ловко уходил от ответа. Теперь-то понятно, почему!
Мои пальцы наконец нащупали чашку, и я, уже собираясь подняться, услышала вдруг звук решительно отъезжающей двери нашего купе.
«Ну вот, закончилась наша идиллия», – разочарованно пронеслось в моей голове.
Всё ещё сидя на корточках, я повернулась к двери и посмотрела на ноги вошедшего. Пыльные чёрные кроссовки немаленького, прямо скажем, размера. Ага, мужские. Мой взгляд стал подниматься выше. Потёртые тёмно-синие джинсы, футболка терракотового цвета (мой любимый цвет, между прочим!), оранжевая спортивная сумка на крепком плече. И надпись на этой сумке, от которой тревожно заныло в груди. «Ковбой» – очень примечательное слово. Незабываемое даже!
Я посмотрела прямо в лицо непрошенному гостю. Михаил! Тот самый!
«Вот и верь после этого людям…» – смятенно пронеслось в моих мыслях. Ещё какое-то чувство, от которого я поспешила отмахнуться, промелькнуло где-то глубоко в душе, и я, резко выпрямившись, оказалась лицом к лицу с этим обманщиком.
– Добрый вечер! – как ни в чем ни бывало весело произнёс он.
– Здравствуйте, молодой человек! – доброжелательно ответила Катерина Ивановна. Кажется, этот нахал ей понравился!
– Вы что, решили меня проводить? – подозрительно прищурилась я.
– Не совсем, – уклончиво ответил Михаил. – Я тоже еду в Арбузов.
– Вы? – изумилась я. – С какой это стати?
– Как? У меня же есть билет! – не менее удивлённо ответил он. Глаза у него при этом были хитрющие, как у Танькиного кота, стащившего со стола котлетку.
– Но вы же обещали его сдать!
– Каюсь, не сдал, – улыбнулся он.
Он ещё и издевается! Наглец!
– Но вы же не будете из-за этого переживать, правда, Женя? – он склонил голову набок, мило улыбнувшись при этом. Глаза его внимательно наблюдали за мной.
«Вот ещё, буду я переживать! Не на ту напал!» – подумала я, а вслух сказала:
– Интересно, что же вы будете делать в Арбузове?
– Наверное, то же, что и вы. Общаться с вашими друзьями!
– Что за бред? – раскрыла я рот от такой наглости.
– Никакой не бред. Помнится, вы сами меня приглашали!
Я оторопела.
– Если это шутка, Михаил, то не очень весёлая! Значит, так! У вас осталось ещё две минуты, чтобы выйти из вагона!
– Никуда я не собираюсь идти, – хмыкнул он. – И вообще, у меня отпуск, и я имею право проводить его там, где мне хочется!
– Ну, знаете! – у меня перехватило дыхание.
Да как он смеет! Но этот чудик и глазом не моргнул, а спокойно снял с плеча свою сумку и забросил её на верхнюю полку.
– Тогда выйду я! – разозлилась я, с трудом вытащила сопротивляющийся неожиданному насилию чемодан из-под полки, оттолкнула Михаила и выскочила из купе. Меня провожали широко раскрытые глаза Катерины Ивановны.
О проекте
О подписке