– Этот не убежит, – улыбнулся Лин. – Он умный.

Саб поставил корзинку на землю, открыл. Шилд тут же выскочил наружу, потянулся, выгнув спину, кинул взгляд на людей, которые с интересом на него смотрели, и направился, против ожиданий, не в кусты, а к дому.

– А котик ваш дом-то одобряет, – польстила Зоя. – Вон, уже на крыльце сидит.

– Ну пошли и мы тогда на крыльцо, – предложил Лин. – Чего мы тут стоим-то?

По узкой бетонной дорожке, засыпанной прошлогодней палой листвой, они двинулись в сторону дома. Эри обратила внимание, что поодаль от дорожки стоят кусты, и, кажется, это смородина. Она обрадовалась: может быть, что-то и вырастет, и можно будет сделать компот или варенье. Впрочем, про варенье пока что думать было ещё рано.

– Так, вторые ключики… – пробормотала Зоя. – Не сумка, а Бермудский треугольник какой-то, вечно в ней всё пропадает… а, вот они! – она вытащила связку из шести ключей. – Смотрите. Это от дома, это от пристройки, это от сарая, а это три таких же запасных. Если ещё будет нужно, съездите в Михнево, и там закажите, там металлоремонт есть на станции. Ехать вам все равно придется, от калитки ключ всего один.

– А почему один? – спросил Саб.

– Ну… тут пара пожилая была, они по одному не ездили. Всегда вдвоем. И, в общем, один ключ только остался. Можно новый замок купить, конечно, но зачем тратиться, если этот работает? Проще ключ заказать. Да и не нужен он особо, замок-то, если лето. Так, накинул изнутри, и пусть болтается. От кого запирать?

– Мало ли… – протянул Саб. – Хотя вообще да. Наверное. Заходим?

– Секунду.

Замок долго не поддавался, видимо, приржавел за зиму. В результате Саб отодвинул Зою от двери, и через полминуты замок сдался – щелкнул собачкой, и Сабу удалось повернуть ключ. Саб толкнул дверь, и вошел, остальные последовали за ним.

* * *

Входная дверь вела на застекленную террасу, ту самую, с четырьмя большими окнами, выходящими в сад. Эри успела заметить, что терраса не утепленная, видимо, ею предполагалось пользоваться только летом. Окна в одно стекло выглядели ветхими, на нешироком подоконнике рядом с дверью валялся отлетевший треснувший штапик. Когда они вошли, доски пола под ногами протестующее скрипнули.

Запустение – вот что пришло в голову каждому. На террасе, и, видимо, во всем доме, царило запустение, словно люди ушли отсюда не в прошлом году, а гораздо раньше. И немудрящую дачную мебель, и пол, и вылинявшие занавески покрывал тонкий слой пыли; Эри провела кончиком пальца по столешнице, и на ней остался тонкий темный след.

– И когда тут кто-то последний раз был? – ехидно поинтересовался Лин. – Зоя, давайте только вы не будете привирать, дорогая. Говорите честно.

Зоя удрученно вздохнула – поняла, что вывернуться не удастся.

– Дочь бывших хозяев сказала, что шесть лет никого не было, – призналась она. – Родители у неё раньше здесь жили, прошлой осенью только мать умерла, отец ещё раньше. А она, дочь, не ездила, не любила это место. Вот, продать решила. Я бы убралась, вы бы и не поняли ничего…

– Ну да, конечно, не поняли бы, – хмыкнула Эри. – Мы, может, и городские, но кое-что понимаем, уж не сомневайтесь. Тут за шесть лет прогнило, небось, всё к чёрту!

– Значит, не будете брать? – грустно спросил Зоя.

– Ну почему, не будем, – Пятый задумался. – Может, и будем. Вопрос – за сколько? Вы сказали про пять тысяч, но тут явно не пять тысяч.

– А за сколько тогда? – оживилась Зоя.

– Три, – ответил Пятый решительно.

– Подожди ты, три, – нахмурился Лин. – Давай сперва посмотрим вообще, чего тут и как. Может, и не будем. А если там крыша провалилась, или полы прогнили? Соображаешь?

Пошли осматривать дом – к радости Зои и полы, и крыша оказались целехоньки, ничего вроде бы не прогнило и не отвалилось. Зоя приободрилась, а Эри обрадовалась, хотя пока что решила не подавать вида. Дом ей понравился, но она сама пока не могла понять, чем именно. Что в нём такое было… хорошее, что ли? Одно она понимала сейчас четко: уходить из этого дома ей не хочется, хотя никаких причин для этого у неё нет, и быть не может.

Теплая часть дома делилась на две спальных комнаты и небольшую узкую кухню; в одной из комнат стояла чугунная печка, а в верху, под потолком в этой комнате, имелась отдушина – Зоя пояснила, что во время топки её положено открывать, чтобы теплый воздух побыстрее прогревал вторую комнату. Кухня, не смотря на свои скромные размеры, оказалась снабжена двумя плитками, электрической и газовой, и четырьмя вместительными шкафами, двумя настенными, и двумя напольными, под завязку набитыми старой посудой. Холодная терраса, напротив, была большая, на вид больше двадцати квадратов площадью, и выходила окнами на юго-запад – летом, наверное, тут очень приятно сидеть вечерами, особенно если распахнуть все окна… впрочем, мечты мечтами, а сейчас, в середине марта, распахивать окна было бы той еще глупостью.

– Пойдемте, посмотрим пристройку? – предложила Зоя.

Пристройка удивила, и сильно. На первом этаже находилась ванная комната, причем внушительных размеров, имевшая два окна, а так же в углу имелась лестница для подъема на второй этаж. Туда поднялась сперва Зоя, а затем Лин и Эри.

– Спаленка, – пояснила Зоя. – У меня в плане написано, что она холодная, и что гостевая. Видать, дети тут хозяйские по теплу спали, пока маленькие были.

Эри подумала, что ей в детстве такая комната тоже понравилась бы – и родители неподалеку, и ты вроде бы и один, а ещё есть окна в сад, причем довольно высоко, и можно наблюдать и за звездами, и за птицами, и… за соседями, впрочем, эта мысль её почему-то изрядно насмешила. Какие глупости приходят в голову, подумала она, зачем наблюдать за соседями?

– …и мебель во всем доме есть, – донесся до задумавшейся Эри голос Зои. – Ну да, не новая, но крепкая вполне, её помыть, подбить, цены ей не будет.

– Дрова, – сообщил Лин. – На дрова только такую мебель. И купить сейчас негде. Так что согласен с братом. Никаких три с половиной. Три. И точка.

– Ну давайте хоть три четыреста, – принялась канючить Зоя. – У меня сын болеет, я на переезд деньги собираю.

– А мы-то тут при чем? – рассердился Саб. – Почему мы должны покупать хлам, если у вас сын болеет?!

– Ну так я ж под себя работаю…

– Вы, небось, эту халабуду за две выкупили, – догадалась Эри. – Лихо, Зоечка. Лихо. Но нет, не получится. Дом мы покупаем, но муж правильно сказал: три.

– Ну хоть три триста…

– Черт с вами, три двести, – сдался Саб. – Но ни копейки больше! Паша, – это Пятому. – Возьми ключи, поди, проверь сарай, или как его там правильно. Только осторожно, если совсем рассыпается, внутрь не заходи.

– Да не рассыпается там ничего! И даже дрова есть, – зачастила Зоя. – И керосина полканистры. И инструмент какой-то.

– Чем бы стол вытереть, чтобы хоть было, куда бумаги положить, – Лин оглянулся. – Разве что занавеской… Кстати, это идея, их всё равно придется менять.

– Я на кухне видела какую-то тряпку, – быстро произнесла Эри, догадавшись, что Лин готов перейти от слов к делу. – Минуту подожди.

* * *

Оформление грозило затянуться до темноты, поэтому пришлось Сабу идти в магазин, чтобы заплатить за свет, и заодно за телефон. Одним «заодно» Саб, конечно, не ограничился, из магазина он пришел нагруженный двумя сумками, в первой была еда, а во второй – пара бутылок вина, и две бумажных канистры с питьевой водой. Продавщица предупредила, что в системе пока вода грязная, техническая, и пить её нельзя.

– Впервые в жизни вижу, чтобы свет включали из магазина, – заметил он вполголоса. – Ладно, это мы потом…

Бумаг пришлось прочесть и подписать множество. С десяток – только по внешнему виду дома. Например: краска стен – сурик железный, разводить олифой, краска рам – фасадные белила такой-то фабрики, а такую брать не надо; крыша шиферная, на металл менять нельзя. И так далее, и тому подобное.

– С ума сойти можно, – пожаловался Лин после полутора часов чтения. – И зачем столько мороки…

– Ну как, зачем, – Зоя, подперев кулаком щеку, сидела напротив, и ждала, когда они всё прочтут. – Вот, например, живешь ты в поселке, молодая девочка. Потом замуж вышла, уехала, деток родила, жила в мужнином доме, или свой построили… а, неважно. И стала ты старенькая. И тебе взгрустнулось, и ты приехала туда, где молодой была, чтобы вспомнить – а там всё по-старому, как было, так и есть. И ты по улице идешь, и видишь то, что глаз так просил и ждал. Вон тот домик серенький, в нем подружка твоя жила, в песок вместе играли, а потом вместе же на танцы бегали. Вон домик синенький, там женщина жила с толстым котом. А вон тот домик желтенький, в нём…

– Жил местный сумасшедший, которого все боялись, потому что он бил всех по хребту лопатой, – продолжил Лин. – Понятно. Ну, вообще, наверное, в этом есть смысл, – подумав, добавил он. – Но все-таки совсем не менять…

– Сто лет, – пояснила Зоя. – Не читали никогда? Сто лет нельзя. Потом потихоньку можно. Стены там другого цвета, заборы другие, окошки. Но люди и сами не хотят, видать, у многих тоже память просит. Не у всех, но у многих.

Эри задумалась. Она только что поставила подпись на последней бумажке, и теперь ждала, когда распишутся остальные. Память… Неужели эта вся история с краской и сохранением домов в первозданном виде делается именно для того, чтобы сохранить вот так – память? Неужели кому-то пришло в голову, что чужие воспоминания, ассоциации, места – могут быть действительно важными? Разве так бывает?

– Маджента, – одними губами произнес Пятый, который, кажется, угадал её мысли. – Бывает, как видишь.

– Не верю, – так же беззвучно ответила она.

Пятый улыбнулся, пожал плечами. Кажется, он и сам не очень верил, но очень и очень хотел поверить.

На террасе было холодно, Лин прошел по дому, нашел старый обогревать, включил – но намного теплее от этого не стало. Наконец, с подписанием бумаг было закончено, Саб отсчитал Зое деньги, и, подумав, докинул всё-таки пятьдесят рублей сверху, за труды. А потом предложил выпить вина, чтобы обмыть сделку.

Эри нашла в кухне разномастные кружки, кое-как ополоснула водой из пакетов – и сели отмечать. Набор продуктов, принесенный Сабом, оказался невелик, но сами продукты были весьма неплохи. Колбасный сыр, хлеб, печенье, развесные вафли, банка соленых помидоров, и пара банок рыбных консервов – компромисс между желанием Саба съесть что-то мясное, и нежеланием Лина и Пятого это делать. «Война за мясо», как назвала её Эри, всё ещё шла полным ходом, и обе стороны пока что не думали сдаваться.

– Ну и чего, ну и подкузьмила бы слегка, – откровенничала Зоя. – Мне ж надо ребенка содержать.

– Не, дорогая, на две тысячи нас нагреть – это не слегка, – возразила Эри. – Это весьма и весьма немало.

– Много ты понимаешь, – махнула рукой Зоя. – Знаешь, сколько в Ялте дом стоит? Тридцать! Понимаешь ты это? Тридцать! Это меньший по размеру даже, чем этот вот.

– Не может быть, – покачал головой Лин.

– Ещё как может! Это ж курорт, – пояснила Зоя. – Там же сдавать можно! Но чтобы сдавать и отбивать – надо сперва купить.

– Много накопила-то? – спросил Лин.

– Десять, – вздохнула Зоя. – С вашей тысчонкой одиннадцать будет. Копить ещё и копить.

– Ясно, – кивнул Лин. – Ну прости, подруга. Мечта – это хорошо, конечно, но не за наш счет. У нас тоже, знаешь, нет печатного станка.

– Да понимаю я, – призналась Зоя. – Но всё равно каждый раз пробую. Авось прокатит.

– Ушлый народ пошел, – хмыкнул Саб. – Не прокатывает никак, да?

– Не-а, – Зоя погрустнела. – Ну и ладно. Всё равно своего добьюсь. Я сильная. Сумею. И буду ещё на морюшке сидеть, да денежки считать с отдыхающих.

– Вот и славно, – кивнул Саб. – Удачи вам, Зоя, в ваших начинаниях.

…Избавиться от Зои удалось только тогда, когда вторая бутылка вина была выпита, и Саб отправился провожать женщину на станцию, не смотря на её возражения. Мало ли что, говорил он, и дорога неровная, и вдруг собаки, и вообще, как же он отправит женщину одну, ведь уже темнеет. Вернулся Саб в глубокой задумчивости, молча доел бутерброд с колбасным сыром, запил водой. Потом перетащил обогреватель в комнату, которая побольше.

– Спим сегодня здесь, – решил он. – С хозяйством начнем разбираться завтра. Кстати, кто-то что-то понимает в таком хозяйстве? А то одно дело изображать понимание, как мы это делали, а другое – что-то понимать на самом деле.

– Я понимаю, – Эри пожала плечами. – Ну, не очень много, но дача у меня была. Не такая, конечно.

– А какая? – с интересом спросил Пятый.

– Крошечная совсем, комната одна, и кухня, она же душевая, – пояснила Эри. – У нас ведь холоднее, чем тут, в разы. Поэтому всё очень маленькое, чтобы можно было прогреть быстрее. В марте снег ещё лежит, а тут уже нету…

– А вода у тебя была? – спросил Лин.

– Угу, была. На колонке, – Эри вздохнула. – Бидон у меня был. И тележка. И водогрейка, чтобы посуду мыть, и самой помыться.

– В общем, резюмируя, будет интересно, судя по всему, – заметил Лин. – А теперь пошли искать одеяла, и что-нибудь ещё, потому что обогреватель этот не греет ни хрена, а топить печку слишком поздно. Ляжем спать, как есть, а утром будем разбираться.