Глава 6
Дачники

Знакомились с содержимым папок несколько дней, но пока что ничего путного из этого не получалось – в папках находились какие-то совершенно разрозненные, и, на первый взгляд, не взаимосвязанные сведения, точнее, фрагменты исследований. Та папка, которую открыли второй, содержала, например, энное количество листов с лингвистическим анализом – причем сравнивались непонятные документы с невнятными датировками, самих же документов или хотя бы их копий в папке не было. Пятый от нечего делать попробовал систематизировать эти бумаги, и полученный результат заставил его надолго задуматься. Получалось, что человек, делавший анализ, сравнивал документы четырехсотлетней давности с документами современными, или почти современными, и делал вывод, что процент совпадения выше, чем он ожидал. Странно? Более чем. В других папках были бумаги, к лингвистике никакого отношения не имеющие – например, длинный унылый трактат по минералогии, точнее, по каким-то окислам, которые где-то встречаются в разных концентрациях. Еще одна папка оказалась посвящена сравнительному анализу описания древних архитектурных памятников у разных авторов – причем описанию наиподробнейшему, с деталями, с цифрами, с годами. Эри досталась папка, которую она тут же передала Сабу – потому что в бумагах шла речь об ихтиологии, точнее, там было исследование поведения косяков рыб, и пути миграции этих самых рыб. Саб сказал, что прочесть-то он прочтет, но для чего это читать, он абсолютно не понимает. В следующей папке была работа по изменению климата, и предполагаемом расположении климатических зон в разные временные периоды, причем времена автора интересовали довольно отдаленные – шесть тысяч лет назад, семь, восемь. В папке лежали откопированные в очень плохом качестве карты с множеством пометок разноцветными чернилами, с обведенными и заштрихованными областями. Еще одна папка была про исследования изменения береговых линий, карт в ней тоже оказалось немало, и тоже с пометками, причем море в некоторых местах буквально усеивали разноцветные знаки вопроса. Или – какой-то залив, а рядом надпись «землетрясение?». Попалась парочка совсем уж странных папок – в одной лежали явно вырванные откуда-то листы с бесконечными столбиками фамилий, тоже испещренные пометками, в другой – схемы обжига керамики, и почему-то кирпичей, причем с пометками о температуре плавления.

– Температура плавления кирпичей? – уточнил почему-то Саб.

– Ну да, – ответил Лин, который как раз в тот момент смотрел эту папку. – А что?

– Да так, ничего, – неопределенно ответил Саб.

* * *

Заканчивалась вторая неделя их жизни в доме у леса, и жизнь эта постепенно начинала нравиться всем, включая Саба, который смирился с бытовыми мелочами, и просто радовался тому, что его окружало. От погоды, которая становилась всё теплее, до прогулок, на которые они теперь с легкостью находили время. В ближайшем обозримом будущем Саб планировал начать тренировки, и сейчас присматривал маршруты для пробежек, и для разминки. Местность, к его неудовольствию, была ровная, но, побродив по окрестностям, он обнаружил два подходящих пологих подъема. Ладно, на первое время сойдут и они, а потом можно придумать что-то ещё.

Эри, которой тоже хотелось чем-то себя занять, принялась разбирать сарай, и нашла в нем неисправный приемник и поломанный кассетный магнитофон. В голове у нее возникал некая идея, результатом которой стало то, что из магнитофона и приемника вытащили негодную начинку, и засунули в корпуса трансивер-передатчик и волновик, для связи через «собак». Теперь оба прибора можно было не прятать, их водрузили на стол, стоявший на террасе.

– Красота, – одобрил Лин. – Но лучше присобачить на стену какую-нибудь полку, потому что скоро станет тепло, и столом можно будет пользоваться.

– Вот и займись, – тут же ответил Саб. – Молодец, хорошо придумал.

– Чёрт, – с досадой произнес Лин. – Только я, понимаешь, хотел сказать, что не умею…

– Ничего-ничего, – подбодрил Саб. – Не умеешь, знаю. Но никогда не поздно научиться.

– Ты тоже не умеешь, – напомнил Лин.

– Правильно. Но я, заметь, про полку ничего и не говорил.

Через несколько дней Эри обнаружила, что возле дорожки, ведущей к калитке, уже вовсю пробивается молодая травка, и предложила съездить в город, чтобы купить какие-нибудь семена.

– Какие семена? – спросил Лин.

– Какие-нибудь, – пожала плечами Эри. – Ну, укроп, например. Или петрушку.

– Кинзу, – предложил Саб. Кинзу он впервые в жизни попробовал на Окисте, и она ему очень понравилась. – Вырастет?

– По идее, должна, – Эри пожала плечами. – Можно ещё огурцы посадить.

Пятый, который что-то прикидывал про себя, сказал:

– У Валентины на даче, если память мне не изменяет, росли кабачки, огурцы, помидоры, и эти, как их…

– Патиссоны, – предположил Лин.

– Да нет. Блин, склероз. Ну, эти, – Пятый щелкнул пальцами.

– Морковки?

– Идиот.

– Клубники?

– Блин!!! Которые с сыром ещё делают…

– Баклажаны! – радостно воскликнула Эри.

– Точно, – кивнул Пятый. – А их сложно выращивать?

– Да, – Эри вздохнула. – У меня ни разу не получилось.

– Жалко, – сказал Пятый.

– Чего тебе жалко? – удивился Лин. – Купи в магазине баклажанную икру, и успокойся.

Икра, и баклажанная, и кабачковая, в магазине имелась в избытке. В отличие от тушенки, которую привозили только в среду и в пятницу, и тут же, не смотря на то, что народу было пока что мало, разбирали.

– Не, ты не понимаешь, – покачал головой Пятый. – То икра, а то с грядки.

– В тебе начинает просыпаться Ит, – заметил Саб. – Даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Хорошо, – решительно сказала Эри.

– Не всегда, – возразил Саб. – Вот будем пакет формировать, спроси у Берты или у Скрипача, что они на этот счет думают. Или вспомни про циннии, когда Ит нас всех чуть не спалил с их помощью.

Эри пожала плечами.

– Спросить-то я спрошу, конечно, – ответила она, – но баклажанов с сыром и чесноком мне хочется. И с майонезом. У нас такое деликатесом считалось, я на Новый год покупала пару раз. Вкусно, но очень уж дорого.

* * *

В город планировали поехать через день, но поездку пришлось отложить – потому что на двери магазина появилось объявление. Оно было напечатано, по всей видимости, на мимеографе – стандартная форма, в которую от руки были вписаны даты и фамилии. Внизу стояла приписка – всем быть обязательно.

– Ну, раз обязательно, надо идти, – вздохнула Эри.

– Точно? – с сомнением спросил Саб. – Что нам там делать?

– Послушаем, – пожал плечами Пятый. – Просто постоим в сторонке, и послушаем. Рыжий, помнишь, Валентина на такие собрания ходила?

– Помню, конечно, – Лин погрустнел. – И ещё помню, как она нам говорила сидеть в доме и не высовываться, чтобы на глаза никому не попадаться. И возвращалась всегда злая, как чёрт. Даже Олег, и тот прятался – то в бане, то в сарае.

– И поэтому прилетало нам, – закончил Пятый. Лин кивнул. – Но сходить всё равно надо. Раз уж мы тут живем.

…Ради собрания решили приодеться – благо, вещи успели купить ещё в Москве, пусть и немного. Эри надела ярко-зеленую куртку, которую до этого дня не носила, потому что берегла; Пятый с Лином – новые ветровки из серой грубой парусины, купленные в день отъезда на вокзале, а Саб мудрствовать не стал, и решил пойти в том же, в чем ходил здесь почти всегда – коричневую приталенную куртку со множеством карманов. На его рост достать тут одежду было задачей нереальной, и Саб уже предчувствовал, что при знакомстве с кем-нибудь не обойтись без вопросов о росте. Личина – это хорошо, но даже в личине в Сабе больше двух метров. Спросят, конечно, спросят, подтвердила как-то Эри. Скажем, что ты играл в молодости в баскетбол, а теперь детишек тренируешь. Баскетболисты, они высокие, это как раз нормально. Для того чтобы быть в теме, Саб немного почитал о баскетболе, и даже побросал найденный в сарае сдутый мяч в наспех приделанное на яблоню проволочное кольцо.

– Неинтересно, – сообщил он Эри чуть позже. – Скучная игра.

– Ну, не скажи, – возразила та. – Когда команды бегают, друг у друга мяч отбирают, и кидают с большого расстояния…

Она не договорила – Саб, не поворачиваясь, кинул мяч за спину, попал точно в кольцо, пожал плечами, и пошел к дому.

– Выделывается, – заметил Лин, который возился в тот момент у сарая со старым самоваром. – Малыш, он агент. Ему действительно неинтересно, поверь.

– Надо же ему кем-то притворяться, – Эри пожала плечами. – Так какая разница?

– Наверное, никакой. Но ему неинтересно…

* * *

Собрание начиналось в три часа пополудни, и происходило оно на полянке, расположенной на въезде в поселок. Народу собралось неожиданно много – Эри предположила, что ради собрания приехали из города те, кто ещё пока что не перебрался жить на дачу, и не ошиблась. Среди бредущих в сторону полянки людей Пятый заметил Георгия, и, когда тот оказался рядом с ними, сказал:

– Здравствуйте, рады видеть.

– О, Пашка малохольный, – заулыбался Георгий. – Ну чего, подлечился малька?

– Я и не болел, – заметил Пятый.

– И брательник с Ариной, и Серега. Чего это вы, все вместе, что ли, пойти решили?

– Ну да, – кивнул Саб. – Всё равно дома делать нечего.

– Дома всегда есть чего делать, – покачал головой Георгий. – Особенно весной. Сажать-то чего будете?

– Да что получится, – улыбнулась Эри.

– Тогда на рассаду сейчас запишитесь, – подсказал Георгий. – И на плёнку. И на дуги, наверное. Дуги-то есть?

– Какие дуги? – не понял Саб.

– Для пленки которые.

– Нету. Точно нету, – Эри задумалась. – А на что ещё можно записаться будет?

– На газ, на сахар, на тушеночку, может, и на белье запись откроют, – пояснил Георгий.

– На белье? – переспросила Эри с интересом. Белье было у них больной темой – его не хватало. Отчаянно не хватало. А удовольствие стирать в тазу было ещё то, разумеется, поэтому информация о белье, которое можно купить, оказалась как нельзя кстати.

– Ну да. Подушки там, наволочки, может, майки ещё будут.

– Майки бы нам очень пригодились, – проворчал Саб. – Хорошо бы.

– На такую оглоблю, как ты, вряд ли привезут, – Георгий оценивающе посмотрел на Саба. – Баскетболист, что ли?

– Угадали, – кивнул Саб. – Бывший. Детей тренирую, то есть тренировал.

– Хорошее дело, – одобрил Георгий. – О, смотрите, Люба! И с бумажками. Ну, сейчас начнется…

– А кто такая Люба? – с интересом спросил Лин.

– Председательша наша, бессменная. Двадцать лет переизбрать не можем, – хмыкнул Георгий. – Суку такую…

На полянке между тем образовалось неровное кольцо из людей, мужики курили в сторонке, и поэтому в кольце стояли сейчас в основном женщины. Большинство было одето кое-как, видимо, ради собрания они побросали свои домашние и огородные дела. Женщины негромко переговаривались. Чуть поодаль стояла та самая Люба, низкая, полная, растрепанного вида тетка в телогрейке и в грязных спортивных штанах, а рядом с ней примостились еще две, одна пожилая, в учительских очках и длинном пальто, вторая в модного кроя синей куртке – по словам Георгия выходило, что это счетовод и секретарь.

– Начинаем, – скомандовала Люба, выходя на середину круга. – Товарищи дачники, начинаем, говорю! Мужики, вам отдельное приглашение, что ли?

Курившие побросали сигареты под ноги, и присоединились к тем, кто уже стоял в круге.

– Хорошо, – одобрила Люба. – По отчету сама скажу. Кто за свет не сдал, срежем, ясно? Вы на доске висите! Сами себя найдите, и сдайте Наташе за свет и телефон. Взносы мы в сбербанк отвезли на той неделе, кому надо квитки посмотреть, после собрания подходите в сторожку, там они.

– Да поняли мы, – громко произнес какой-то мужчина. – Люб, давай по делу. Чего про озеро?

– А чего про озеро? – повернулась к нему Люба. – Даты знаем. Патрули сделаем, будем шугать.

– Можно новеньким узнать, что с озером? – спросила какая-то девушка, которая стояла с коляской немного поодаль от основной толпы. – Я на той неделе только дом купила, заехала. Что с озером не так?

– Церковь там, – пояснил мужчина, который до того спрашивал. – Затопленная. Иногда всплывает. И шизанутые всякие ездят, кто посмотреть, а кто обряд сделать. Добро бы они просто так смотрели или делали, так ведь нет, им обязательно надо то в воду, то на берег мусора какого-то накидать. Собираем патрули, ходим, шугаем. Но к вам это не относится, вы же дамочка.

– А дамочкам в патруль нельзя? – спросила Эри.

– А много ты напугаешь кого, пигалица? – с презрением спросил мужчина. Он был дородный, отдышливый, с оттопыренной нижней губой. Противный какой, подумалось Эри.