Прошло время, страсти улеглись, но к дяде Ярослав не перебрался, хоть и виделись они часто. То Всеволод приезжал к лешачам, то Ярослав в Чернигов. Особенно привязался к княжичу сын Всеволода, Андрейка. Когда они с Ярославом виделись, играли вместе, мальчик ни на шаг не отходил от двоюродного брата, а тот с удовольствием возился с мелким. Разница в возрасте меж ними была без малого десять лет. Андрей так гонялся за Ярославом, возможно потому, что был единственным сыном Всеволода, которому боги не послали больше детей. Князь обожал все что было связано с Визанией, поэтому и имя сыну подобрал такое же.

Ярослав женился на Дарине, у них родились двое сыновей. Но Дарина мечтала о дочери, думала наряжать ее, куклы дарить, премудростям разным женским учить. Да и дар свой передать нужно было. Она с белой завистью наблюдала как горделиво Ярослав, как и было положено, сажал Ивара и Власа, их сыновей, в три года на коня, опоясывал мечом, и три раза обвозил вокруг двора (так проходил обряд инициализации для мальчиков), и все грела надежду о том, что однажды посадит за прялку свою девочку.

И вот, Перун, которого лешачи почитали на равне с Лешим, даровал Ярославу с Дариной еще одно дитя. По всем приметам совпадало, что будет дочь. Лесная княжна нарадоваться не могла, готовилась к появлению долгожданной лялечки.

До родов оставалось еще почти два месяца. Всеволод позвал лешачей на именины сына. (Обычно князь с отпрыском всегда на такой праздник приезжали в Лешеву Падь, но Всеволод занемог, поэтому отмечали событие в Чернигове). Погуляли на славу.

Андрей возмужал. В этом красивом широкоплечем молодце уже было и не признать мальца, который хвостиком увивался за Ярославом – двадцать годков исполнилось.

Настала пора возвращаться домой. Добираться нужно было два дня. Ярослав берег жену в дороге, заботился чтобы ей было удобно, всего хватало. Когда до дома оставалось полдня пути, на них напал небольшой отряд печенегов, что часто случалось в этих краях. Лешачи славились искусными воинами, и обидчикам досталось от них так, что еле ноги унесли. У Дарины от пережитого начались схватки. Пришлось Ярославу самому принимать роды. Воины приготовили что смогли: шалаш соорудили, развели костер, в реке набрали воды. Двоих отправили за ведуньей, что жила при их селении.

Странно было, но Дарина думала о том, что не получится провести инициализацию дочери как положено. Ведь при рождении девочек, пуповину перерезали ножницами, которых под рукой как раз и не было. Она, как могла, оттягивала момент, дожидаясь ведунью. Все должно было пройти идеально! Но дети не спрашивают, в какое время им появляться на свет, и очень скоро Ярослав уже держал в руках маленькое красное существо, которое пищало и размахивало крохотными ручками. С первым криком девочки пламя костра взметнулось выше, словно в него бросили порох. В доме волхвов, когда старая ведунья Предслава увидела мчащихся к ней лешачей в окно, с огнем в очаге случилось то же самое.

– Предслава, собирайся! Дарина вот-вот родит, нас Ярослав послал за тобой.

– Уже родила, – спокойно ответила старуха и стала перебирать горшки со снадобьями, пучки трав. Двое мужчин переглянулись меж собой: откуда она знает?

– Езжайте, скажите, пусть везут Дарёнку с дочкой ко мне. Я приготовлю все что нужно.

Но ошеломленные воины не стронулись с места.

– Вы еще здесь? Чего застыли?! – прикрикнула на них ведунья.

Их как ветром сдуло.

Побаивались лешачи Предславу и ее братьев-ведьмаков. Старики были тройняшками, и силой обладали не малой. Но старались использовать ее во благо, никому не вредить.

– Дочка, – вымолвил Ярослав. С его уст не сходила улыбка, он тоже мечтал о дочери, которую будет холить и лелеять, чтобы жене росла помощница.

– Дай ее мне, – попросила Дарина.

– Подожди, нужно пуповину перерезать. Микула с Савкой не скоро вернутся. Ждать Предславу долго.

– Хорошо, – согласилась Дарина. Муж был прав.

Под рукой Ярослава оказался лишь кинжал. Он уже вынимал его из ножен, как Дарина запротестовала:

– Ты что? Нельзя! От рода дочь отсечешь.

– И правда… Не подумал…

Ярослав огляделся: у входа в шалаш валялась половинка сломанной стрелы. Каленым наконечником он аккуратно перерезал нить, все еще соединяющую в одно целое жену и дочь, что обычно делают при рождении мальчиков.

К ночи вернулись Микула и Савка. Они передали слова Предславы. Поутру двинулись в селение. Ярослав сразу же, не заезжая в Лешеву Падь, повез жену к волхвам. Тройняшки осмотрели девочку, что-то восхищенно бормотали меж собой.

– Обучай дочь, но смотри – близко к огню не подпускай, пока ее защитник не объявится, – сказал Межимир, один из волхвов.

– Какой защитник? – не поняла Дарина. – Откуда ж ему взяться-то?

– С неба упадет, – ответил второй брат.

– От чего защищать мою девочку? – фыркнула Дарина.

– Видишь ли, для тебя огонь – дар, а вот для твоей девочки он проклятие. И чтобы положить этому конец, ей нужен будет учитель и защитник, который всегда будет рядом с ней.

Дарина попыталась возразить, но Предслава прервала ее взмахом руки:

– Настанет время, когда дар женщин вашего рода погубит самую сильную из вас. Каждые сто лет в вашей семье рождается девочка, которая намного сильнее своих предшественниц в несколько раз. И чудовище, обреченное служить вашей воле, тоже становится сильнее, начинает сопротивляться вашей воле. Ведь доля крови той, что его заточила, с каждым поколением разбавляется, а значит у него появляется возможность вырваться на свободу. И тогда конец всему живому на земле. Если хочешь дочери добра, делай что говорят.

– И как я узнаю того, кто поможет?

– Он не человек, и прекрасен как бог. Но не забывай: им нельзя быть вместе– любовь их обоих погубит раньше, чем они снимут проклятие.

– Первая защита для девочки – это, прежде всего имя, – произнес Добрита.

– И какое? Вы уже и имя выбрали? Дочь моя, значит я и… – возмущалась Дарина.

– В варяжском наречии есть имя, означающее защиту богов: Рогнеда, – предложил Межимир. Верещаний молодой матери никто не слушал и посматривали на княжну как на капризного ребенка.

– «Хранимая богами», – тихо сказал Добрита. – Пусть ее оберегают высшие силы. И мы, в свою очередь, сделаем все, что сможем.

Ярослав все это время ждал на улице, он побаивался тройняшек-волхвов, хотя Дарина бывало помогала им своим даром.

– Слава Перуну, я уж думал ты там жить останешься, – заворчал князь. Но заметив расстроенный вид жены, забеспокоился. – Что они тебе наговорили?

– Все хорошо. Они уже дали имя малышке. Идем домой, я устала. – Дарина не хотела что-либо рассказывать мужу. Он все равно не поймет. Зачем его мучить?

Шло время, Рагнеда подрастала. Имя как-то само перешло из варяжского на местный лад. Рогнеда звучало слишком вычурно.

Что тут сказать, Рагнеда росла настоящим сорванцом, в куклы не любила играть, нарядные сарафаны, что шили мать и бабушка, быстро рвала и пачкала, бегая с мальчуганами. Домашние заботы ее тоже мало волновали. Ей любо было с мальчишками носиться, драться с ними на палках, ходить с отцом на охоту (Ярослав брал ее с собой на зайцев, белок – для дичи покрупнее девочка была еще мала), рыбачить с братьями.

– Первую добычу оставляем Лешему, – объяснял девочке отец. – Лес нас кормит, а его хозяина надо уважить, не то он обидится.

Обычно с трех лет девочек учили рукоделию, готовить себе приданное, что было для маленькой княжны хуже наказания. Она сразу же сломала иголку, как только ей дали ее в руки. Заставить ее вышивать было невозможно – она так сильно стягивала ткань, что та рвалась и расползалась. Пяльцев тоже дольше, чем на один раз, не хватало. Женщины качали головой, возмущались что непутевая растет, и разводили руками.

Дарина часто жаловалась мужу на то, что он ее разбаловал:

– Прямо сладу с ней нет никакого! У всех дочери как дочери, но почему наша такая? С рождения с ней все не так пошло.

– Да это здесь при чем? – не понимал Ярослав. – Вырастет, поймет. Она еще мала для домоводства, пусть пока играет с мальчишками. Ей с ними интереснее, чем в куклы.

Ярослав очень любил свою хулиганку – единственная дочь, да еще и младшенькая. Его забавляло ее упорство. По настоянию жены он старался быть с любимицей построже, но она как посмотрит на него своими большими, как у мамы, глазами небесного цвета, похлопает длиннющими ресницами, и он делал все, что этот маленький сорванец пожелает.

Рагнеда тоже обожала отца, проводила с ним и братьями больше времени, чем с Дариной. Девочка любила бывать у деда в мастерской. Радим уже несколько лет как отошел от правления, передав трон зятю. Ярослав все же часто советовался с тестем, очень ценил его мнение. Старый князь занялся поделками: вырезал по дереву, делал из глины различные свистульки ребятне на радость. Бывало, целыми днями не смолкали звуки музыки, производимой поделками старика. Была у Рагнеды любимая дудочка, которую дед вырезал специально для нее. Часто девочка дудела в нее, когда ходила в лес или наблюдала за тренировочными боями лешачей, среди которых воинами были и женщины. Рагнеда мечтала, что когда вырастет, тоже будет побивать врагов.

Радим не только радовал детей своими дудочками да свистульками, но и учил их разным премудростям. Часто в его мастерской собиралась детвора, делали вместе игрушки, другие поделки. А Енея пекла для них и пироги, и плюшки. Но более всего ребятня любила ее пшеничный хлеб. Каравай еще не успевал остыть, как тут же исчезал со стола, вместе с прохладным молоком, на котором сверху собирались сладкие сливки, а если все это дело в прикуску с медом, что бортники добывали в лесу, вообще объедение! Рагнеде нравилось, когда в мастерской смешивались запахи дерева, глины и свежеиспеченного хлеба. Казалось, нет ничего лучше вот так сидеть с друзьями, жевать краюху и запивать жирненьким молочком, вытирая сливочные усы рукавом.

Перед сном Дарина всегда рассказывала детям сказки. Особенно Рагнеда любила сказ о Зоре Утренней:

– Даждьбог – Солнце – очень похож на красивого молодого князя с серебряной бородой и золотыми усами. День проходит – а он старится (к вечеру совсем старик), но каждое утро снова омолаживается. Даждьбог летает по небу в отделанной алмазами золотой колеснице, которую тянут дюжина огнедышащих белых лошадей с золотыми гривами. Жена его – Месяц. Красивая молодая девица появляется в начале лета, стареет с каждым днем и оставляет Даждьбога зимой.

Ему прислуживают четыре девы небывалой красоты. Зоря Утренняя открывает дворцовые ворота утром. Зоря Вечерняя закрывает их вечером. Вечерняя Звезда и Звезда Денница, стерегут чудных лошадей Даждьбога.

Когда Зоря Утренняя завершает свои повседневные работы в палатах Даждьбога, она свободна, чтобы принять свое другое воплощение – покровительницы воинов. Красивая воительница защищает ее поклонников своим длинным покрывалом. Она владеет саблей и мчится в битву на черной лошади.

С четырех лет Дарина и Енея начали учить девочку языку, ведомому только женщинам их семейства, учили обращаться с огнем. Все это давалось Рагнеде очень легко, Дарина даже немного завидовала дочери, ведь ей самой было трудно в свое время овладевать магией, а Рагнеда будто семечки щелкает. Енея нарадоваться на внучку не могла: какая умница.

–Сварогова внучка!– говаривала старая княгиня.