Глава 18

Долгое гробовое молчание прервал хохот констеблей. Они с презрением осмотрели меня, затем начали тыкать своими сальными пальцами, при этом мерзко смеясь. Да как эти безродные смеют? Так, вдох и выдох. Я почувствовала, что начинаю задыхаться от накатившего возмущения.

– Ты? Леди Уайтберд? Боже, ничего смешнее в жизни не слышал! – ржал крупный неприятный мужчина средних лет с густыми усами.

– Сравните фото! – выпалила я, хватаясь за ржавую решетку, но резкий удар рукоятью пистолета, чуть не попавший по пальцам, вынудил отойти немного вглубь камеры.

Как они с девушкой обращаются? Что за свинство? Животные какие-то.

– С ума сошла, цыпа? Ох и посмеялся, спасибо. Сиди до вынесения предварительного приговора. Леди Уайтберд, – он передразнил меня, – а я тогда принц Роберт.

– Мне нужно позвонить!

– Кому? Королеве? – снова рассмеялся констебль.

Новая порция гадкого смеха оросила и без того гнетущую атмосферу этого места. Они не верят… да и не похожа я на леди. Ничего, когда выберусь и верну свое имя, первым делом наведаюсь в это богом забытое место. Сьювидж. Не знала, что в Англии есть города, подобные ему. Сколько их еще затерялось в глубинах леса Гринстоун? Где полиция творит беспредел, унижает женщин и отбирает детей у матерей, не разобравшись? Уверена, это лишь верхушка айсберга. Надо будет с этим разобраться. Поплелась к жалкому подобию постели и села. Она отчаянно заскрипела под моим небольшим весом.

– Серьезно думала, что они на этот бред поведутся? – послышался скрипучий голос из темноты.

Промолчала, ковыряя носком кроссовки грязный пол. Что же мне делать? Как позвать на помощь? Я чувствовала, как начинаю сильно паниковать. Они забрали моих близнецов! Что с ними сделают? Мои малыши. Обняла себя руками и тихо заплакала. Вот же влипла в передрягу. Так, хватит рыдать, Нисса. В конце концов я – наследница Уайтберд, а мой отец всегда учил меня выходить из любой ситуации гордо, с высоко поднятой головой. Так что слегка шлепнула себя по щекам и успокоилась. Некогда нюни распускать, мои маленькие волчата где-то там совсем одни.

– Эй! – голос стал громче.

В темноте камеры на жестком полу сидела изрядно потрепанная жизнью женщина. На вид ей было не меньше сорока. Волосы все спутаны. Она их год не мыла? От этой особы исходил неприятный запах пота вперемешку с нестиранной одеждой. Гадость какая! Я отодвинулась дальше, чтобы не чувствовать этот смрад.

– Я с тобой говорю! – грубо потребовала ответа эта сумасшедшая.

– Оставьте меня в покое, – я подтянула ноги к подбородку, перебирая в голове возможные варианты.

– Ты тут кралю-то не строй из себя! – кряхтя, она поднялась на ноги, – мы тут обе. На равных правах!

С презрением осмотрела ее еще раз. Ну и особа! Проститутка? Или еще хуже… господи, выпустите меня! Я хочу на волю! Вскочила на ноги и подбежала к двери, затем начала ее дергать. Конечно же, железо не поддалось, а электронный замок лишь насмешливо молчал в ответ на мои попытки. Развернулась, прижимаясь спиной к прутьям и со всей силы ударила ногой, вложив в этот жест всю свою ярость. Я леди! Они не смеют запирать меня в клетке со шлюхой, как какую-то преступницу!

– А ты боевая, – хохотнула моя соседка, – я Джун.

Молчала, глядя на нее с нескрываемым презрением. Ведь внутри всегда оставалась аристократкой. Но что делать, мне придется включить режим выживания. И если это значит опуститься до разговора с такой, как эта Джун, я с гордостью приму вызов.

– Джейн, – ответила коротко.

– И никакая не Анисса Уайтберд? – прищурилась сокамерница.

– Нет. Мне просто нужно позвонить…

– Ты бы врала убедительнее. Леди Уайтберд мы всей страной оплакивали. Эти чертовы оборотни ее прикончили, – она по-хозяйски плюхнулась на постель, – а сейчас вон, разгуливают понимаешь. Амнистированные… ну-ну.

– Оборотни?

За три года я ни разу даже не поинтересовалась тем, как “погибла” Анисса Уайтберд. Марк укрыл меня от всего, что могло напоминать о прошлом. И теперь мир поворачивался ко мне своей самой отвратительной стороной. Всю жизнь была как птица в клетке. Не знала ни горя, ни лишений. И ведь думала когда-то, что отсутствие нужной расцветки брендового платья – это самая большая проблема на свете. Устраивала скандалы и вела себя отвратительно. Папа… я так хочу тебя увидеть! И мой возлюбленный Лео! Женщина по имени Агата Уайтберд ответит за свои злодеяния перед законом! Уж я об этом позабочусь.

– Да, – Джун вытащила что-то сомнительное, напоминающее конфету, из внутреннего кармана рубашки и принялась жевать.

Боже, я хочу отсюда уйти! По камере быстро распространялся странный травяной запах. Меня затошнило.

– И каким образом? – необходимо было дослушать легенду до конца.

– Ты что, в танке все это время жила? А, Джейн?

Я пожала плечами.

– Ясно. Там свадьба была. Конечно же, чернь типа меня никуда не пустили, но злые языки говорят, что леди-то была неверна своему жениху. Потрахивал ее оборотень-то.

Мое сердце сильно забилось. То есть все знали, что мы с Лео… но соседка продолжала.

– Конечно, сексуальный до чертиков. Ну, так говорят. И в общем как я поняла, она решила выбрать Мосса, а этот раб ее и загрыз прямо в процессе, ну ты понимаешь…

– Эээ, – бред какой-то.

– Ну когда жених ее это, того самого в постельке-то приходовал. Говорят, лорда с голой задницей нашли в комнате, разорванного в клочья. Эх, жаль. Красивый был. Но потом амнистия и забыли об этом.

– Это неправда! – забыв обо всем, выпалила я, – чушь какая-то.

– А ты откуда знаешь? – она прищурилась.

– Просто это нелогично звучит, вот и все, – отвернулась, чтобы скрыть пунцовые от возмущения щеки.

– Ну, в вопросах любви всегда все нелогично, – она продолжала жевать неведомую мне травяную конфету.

– Что ты ешь? – я слегка осмелела и даже, кажется, привыкла к странному неприятному запаху, исходящему от Джун.

– О, это чудесная конфетка. Хочешь? Здорово веселит.

Она и правда стала вести себя более раскованно. Но мне необходимо держать сознание трезвым, в противном случае рискую здесь задержаться. Этого нельзя допустить, учитывая, что мои малыши непонятно где.

– А что с детьми? У кого сперла? – хохотала моя сокамерница.

– Они мои. Много всего случилось и у меня не было детских кресел.

– Тебя из-за них загребли? – с одним ей присущим пониманием Джун вздохнула, – тебя эта стерва Кларксон выловила?

– Угу.

– Сама бездетная и весь город уже достала своими комплексами, – сказала она, – не повезло тебе, подруга. Так бы и не заметил никто. И тачка твоя?

– Моего друга, – призналась я, – на нас в лесу напали оборотни. И мой муж остался там, сражаться с ними. А мне пришлось взять близнецов и бежать.

– Ого! Это прям сюжет для триллера!

– И теперь они забрали их, – еле держалась, чтобы не заплакать снова, – моих малышей. Обвинили в воровстве, как преступницу. А я никогда даже скорость не превышала.

– Понимаю тебя.

Да ну?

– Ты может подумала, что я шлюха какая?

Я прикусила губу, ведь и правда сразу приписала ее к касте ночных бабочек. Мое смущение не укрылось от Джун. Она цокнула языком.

– Да, я не леди, конечно, как некоторые, – соседка по камере намекнула на мою якобы ложь, – но все же не подстилка.

– Прости.

– Ничего. Я уборщица в местном банке. И всего лишь застукала нашего управляющего, трахающегося с новенькой ассистенткой. А мы с его женой хорошо знакомы. В таких городках все друг друга знают.

– И ты рассказала?

– Конечно нет! Я совсем дура по-твоему?

– Почему тогда ты в тюрьме?

– Он сыграл на опережение. Обвинил в краже денег из ячейки и упрятал сюда. Я без телефона уже неделю. Все шмотки грязные, потные. Ужас.

– Тебя никто не ищет? – я была обескуражена таким беспределом и еще больше укрепилась во мнении, что нужно здесь навести порядок.

Но еще больше меня испугало то, что Джун сидит здесь уже неделю. Я не могу себе позволить подобное! Мне нужно связаться с Агнес. Однако до вечера никто не пришел. Констебли порой заходили и улюлюкали, за что моя сокамерница обкладывала их трехэтажным матом. У нас даже строители так не ругались. Не знаю, сколько прошло времени, но у меня не было сил ни спать, ни есть. Я думала о своих маленьких Леонарде и Лии. Общаться с Джун тоже не хотелось, так что я сделала вид, что дремлю.

Прошло по моим ощущениям пару дней, и вдруг входная дверь громко звякнула. Внутрь камеры зашел высокий и мощный мужчина с густой щетиной.

– Старший инспектор Кирби. Что здесь происходит?

Я распахнула глаза и поежилась. От этого громилы исходила опасность. Вжалась в стену, пытаясь казаться меньше, но вдруг вспомнила о детях. Не имею права бояться и молчать.

– У меня отняли детей! – выпалила громко, чтобы констебли услышали, – не дали оправдаться и затолкали сюда, игнорируя мое право на звонок.

– Это правда? – он обратился к усатому, который явно нервничал в присутствии босса.

– Ну… она сопротивлялась при аресте.

– Так. Право звонка есть у всех. Вы опять терроризируете заключенных?

– Так точно! – один смачно пихнул второго в бок, – то есть… нет.

Крупный инспектор уже не казался столь угрожающим. Мне нужно лишь дозвониться до Агнес и все. Я буду спасена! Кирби открыл дверь, выпуская меня в коридор.

– Звонок я вам обеспечу. По остальному будем разбираться.

– Этого достаточно, – холодно отметила я.

Когда мы проходили мимо горе-полицейских я со всей силы наступила одному на ногу.

– Ой, простите! – гаркнула, показывая этим ничтожествам язык.

– Ах ты…

– Констебли! – громыхнул инспектор, – в чем дело?

– Она… – оба беспомощно таращились на меня, – ничего, сэр.

– То-то же.

Мы вышли в относительно просторный вестибюль. Женщина за стойкой снова окатила меня ледяным взглядом и продолжила что-то печатать. Инспектор провел меня в свой кабинет и закрыл его изнутри. Затем вручил телефон.

– Звоните. Один звонок, не более.

Сам же сел за стол и стал перебирать бумаги. Сглотнула понимая, что требовать его выйти будет уже совсем нагло. Не нужно сейчас демонстрировать свою спесь, придется потерпеть. Достала из заднего кармана номер своей гувернантки и набрала номер. Казалось, что эти чудовищные гудки длились бесконечно. И вот, в трубке послышался такой знакомый и родной голос.

– Да?

– Агнес… – почти прошептала, не в силах сдерживать слезы радости.

– Миледи?! – вскричала волчица, – почему вы звоните? Где вы? А альфа?

– Лео попал в беду, – почти шепчу, – а я в полицейском участке. И мне нужна твоя помощь.

– Где именно? – голос Агнес мгновенно стал деловым и жестким.

– Сьювидж. Приезжай скорее, – я коротко взглянула на инспектора, – и захвати детские кресла. Два кресла…

Волчица не стала задавать лишних вопросов, лишь сказала ждать ее. Когда я положила трубку, инспектор Кирби пальцем поманил меня к себе.

– Прошу простить моих констеблей, – сказал он, – они порой ведут себя как тупицы. Присаживайтесь.

Я покорно села напротив него, опуская взгляд. Не нравится мне все это. Мужчина взял свой мобильный и начал что-то там искать. Затем протянул мне. На большом экране была моя фотография. Вернее, снимок Аниссы Уайтберд с одного из приемов лет пять назад.

– Увидев вас в камере, я сначала не понял. Но теперь ясно вижу, что вы не лгали, миледи. А теперь, пока ждете свою свиту расскажите мне, что Анисса Уайтберд забыла в этой дыре?