Знаешь, как это случится? Ты просто проснёшься в один из дней – и не будет мрачных мыслей, больше не будет страха. И ты откроешь окно, и будет свет, и весна, и ещё полжизни впереди – много больше, чем до недосягаемого горизонта. И не надо будет никуда больше бежать. Сон рассеется и исчезнет. Всё будет свет. И ты сам станешь частью этого света. Жив, как и все вокруг, и со всем, что есть в этом мире, связан светом. Связан и неотделим.
Тьмы нет. Тьма – лишь те уголки в тебе, куда пока не попадает свет. Тьма – тень. Ты сам затемняешь свою душу. Стань прозрачным, открытым свету – и не будет тьмы. Тьма только в нас, только внутри – такова её природа.
И ты разбудишь Её, ибо пришло утро. Осторожно, чтобы не напугать.
И детей своих тоже захочешь разбудить, но ещё слишком рано для них – и ты будешь охранять их сон и смотреть на них.
И ада больше не будет для тебя на земле. И будет работа: будить и пробуждать других – тех, кто рядом. Пробуждать от их кошмаров. И ты вспомнишь, что и тебя кто-то разбудил и в этот раз, только ты не помнишь, не запомнил кто. Но всё ещё чувствуешь ощущение руки на своём плече.
В мире ещё утро. Не заря, но всё ещё утро. Всё ещё утренний свет. Доброе утро.
Мы не боимся обещанного ада после смерти за наши грехи, ибо то, что сейчас, немногим лучше. Вот и причина неверия: странно людям, столько страдающим здесь, бояться какого-то будущего ада. Но что, если мы неправильно понимаем всё? Неправильно понимаем то, что нам обещали? И этот ад уже здесь? Мы сейчас в нём, и не надо ждать никакой смерти.
Возможно, вы сейчас сидите в тепле, на обитом дорогой кожей диване и думаете, что я неправ. Но этот ад – не совсем то, что мы представляли себе. Ад – это цепочка иллюзий, не дающая несовершенным людям и душам свободы. Эти иллюзии удерживают нас год от года, век от века в неволе, чтобы выжигать пустую породу у человечества. Мы все живём в аду. И он не вне нас – он внутри, в нашей голове, в наших мыслях. Там, где только и может быть иллюзия.
У каждого свой собственный ад. И наша цель в этом аду – искать свет. Нить света, что выведет нас из него, из всех этих иллюзий.
Будда, Иисус – они прошли через эти испытания иллюзиями, искушениями. Два человека, проснувшихся и нашедших свет. Мы проходим эти испытания прямо сейчас. Ужасы ада и иллюзии искушения, обманчивые и пагубные, – всё это кроется в нашем сознании. Злость, алчность, гнев, уныние – вся эта скверна живёт в нас.
Мы должны понять, что происходит с нами. Должны осознать, за что это. Справедливость? Мы ищем справедливости в аду?
Мы просим её у наших надзирателей – мыслей. Мы просим у нашего сознания справедливости. Но их задача – совсем в другом. Какая справедливость в аду? Все они лишь пытаются оставить нас здесь навсегда, вечно держать нас в нём и никогда не дать нам свободы – вот и вся их справедливость.
Но нам дано это испытание, и в то же время – свет и прощение. Одновременно.
Буддизм предполагает перерождение. И, видимо, исходя из идеи ада и его внутренней справедливости, это действительно так, и этот круговорот жизней существует, и продолжается, и человечество будет перерождаться вновь и вновь. Ибо выход из ада и окончание этого круговорота было бы прощением, а прощать пока большинство из нас не за что. Мы ещё совсем не готовы к свету. Мы ещё не достойны его. Хотя он есть, и он – рядом.
Истязающие свою плоть монахи, идущие не к свету, но от него, против него, против его потоков, живущие в тени, во тьме и в страхе и ещё совсем недавно сжигавшие других людей на кострах, – не это ли признак ада на земле? Сколько их, этих признаков, вокруг? Было и есть? Ты видишь их?
Свобода – в свете, и только. Через него – путь к ней. И я не хочу говорить о мистике, я хочу говорить о том, кто мы есть здесь и сейчас. И каждый из нас здесь на каком-то кругу ада. Хотя, наверное, большинство и не осознаёт это, подвластные иллюзиям, топящим нас во тьме.
Мы – дети Божьи. И свет – для нас. И мы должны осознать, вспомнить, кто мы. Именно это и зовётся эволюцией человечества. И мы с трудом, но вспоминаем. С трудом. Вот что такое наш ад. Мы люди, и мы должны вспомнить это. Нет никаких страданий вне нас, но они есть в нашем сознании. Они – иллюзии этого мира. Иллюзии, созданные для того, чтобы мы в итоге вспомнили свет.
Но вот человек – не пробуждённый ещё, но спящий чутким сном. Чутким. И тьма его сна разбавлена светом и звуками истиной реальности. Он спит беспокойно и скоро проснётся. Скоро. Он не пойдёт уже на дно своего сна. Не пойдёт – он почти на поверхности. Его кошмары тоже близки к поверхности – кажется, выступают на лице: ты видишь его беспокойство, нервное шевеление его губ. Но этому кошмару, этому его сну никогда не подняться на самую поверхность реальности – всем этим ужасам не выйти на свет, они не выйдут на свет, они суть лишь тень и могут существовать лишь во сне. В отличие от своего хозяина, который скоро проснется.
Проснись, мы ждём тебя. Всегда и везде. Проснись. Истинное человечество не спит. Мы все должны бодрствовать. Проснись! Не верь в этот кошмар. Ты беспокоен, ты уже так близок к поверхности своего сна. Близок. Хочется протянуть руку и разбудить тебя. Проснись, мы ждём тебя. Когда ты проснёшься, этот кошмарный сон исчезнет – ему не выйти на поверхность реальности. Никак и никогда, ибо реальность – свет. Тьмы нет и не было никогда. Тьму придумал ты сам. Сам. Она только в тебе. Зачем ты придумал её? Зачем столько? Но я не буду осуждать тебя, ибо и сам придумывал её. Может быть, даже больше, чем ты.
Я настолько увлёкся этим, что придумал глубочайшие пропасти отчаянья и падал туда. Падал.
Летел.
Я придумал острейшие шпили страданий-гор.
Я придумал тюрьмы,
Придумал злость и гнев,
Придумал зависть и алчность,
Придумал всё это – и заставил себя поверить в то, чего нет в этом мире.
И никогда не было.
Ты знаешь, что твоя пропасть отчаянья —
Тоже иллюзия.
Ты можешь и не падать в неё —
Когда угодно можешь остановить своё падение. Её нет, и нереальна она.
Остановись на полпути – не надо опять ощущать эту боль
Падения.
Ты знаешь, что страданий нет вне нас. Нет и никогда не было в этом озарённом светом мире – они прячутся от света в людях.
Ты знаешь, что нет тюрьмы, кроме твоего сознания, и нет надзирателей, кроме твоих мыслей и страхов?
Ты знаешь, что нет причин злиться и что гнева вне тебя тоже нет? Он сжигает тебя изнутри, и все эти эмоции, терзающие тебя – гнев, страх, зависть, – направлены внутрь тебя.
Ценен только свет в этом мире, а ему нельзя завидовать, ибо если ты тоже видишь его – то он также твой, а если нет – то откуда ты поймёшь, что у другого он есть? Свет общий, и он везде – и всё из света. И вот она, эта справедливость, которая связывает всё, но к которой мы пока не готовы.
И теперь я больше не падаю в эти пропасти отчаянья, я легко перепрыгиваю и их и самые высокие горы из страданий и страха. И тюрьмы – открыты двери в них для меня. Я легко заменяю злость и гнев прощением, благословением и светом. Ибо нет другой связи между людьми, кроме света, – остальное не связывает, но лишь разделяет нас, лишь укрепляет стены наших тюрем и не даёт нам выйти из них.
Хочешь благую весть? Мы живём в аду. Мы все живём в аду – вот она. И этот вечный ад – это наша реальность. Мы все живём в аду. И если ты не светел, то твои демоны низвергнут тебя на самое дно его, в бесконечные мучения, что бы ты ни делал и как бы ни сопротивлялся этому – вот в чём суть ада. Только свет – путь вверх, только он – единственное возможное сопротивление этому аду. Всё остальное ведёт вниз. Мы все живём в аду.
Но даже страдания очищают. Даже огонь очищает. И у нас у всех есть свет, и это – путь наверх, на свободу. И ничто другое не вырвется на свободу – никакие страдания и никакие мучения никогда не поднимутся туда, ничто, кроме этого света. Вот она, благая весть. Вот то, что хотели сказать нам люди света. Они видели все наши мучения, придуманные нами же, все наши несуществующие страдания, и видели свет. И хотели обнадёжить нас этим. Когда-нибудь мы примем этот свет и нашу свободу и поднимемся на самый верх – и увидим оттуда, как красив этот мир и как красива и полна смысла и счастья наша человеческая жизнь. Когда-нибудь.
Несовершенное сознание – как стекло.
Совершенное сознание – открытые
Окна в лето.
Но до лета ещё так далеко.
И я прислонился к холодному стеклу,
к ночи своим разгорячённым лбом
И пытаюсь разглядеть звёзды.
Но лето будет – помни и верь в это.
Помни и верь.
И все эти звёзды будут —
Бесконечно больше их будет,
И ещё ярче
Будут они —
Верь.
Население тюрем – особый круг ада.
Особенная романтика пропащих душ,
Здесь широк путь вниз – через очевидную боль, и горе,
И несчастье.
Путь почти монашеский – против течения света.
Именно в этой демонстративной очевидности
Этого ада
Человечество часто видит особую романтику.
Оно считает этот ад утрированным примером нашего собственного внутреннего ада.
Горе падения в эту пропасть,
В которую мы все падаем
И без этих тюрем, —
Пусть чуть медленнее.
Здесь оно так показательно и нарочито,
Падение это так стремительно здесь, что
Похоже на полёт.
Войти в эту воду и выйти из неё светлым, не будучи
Смытым и увлечённым потоком горя,
Может лишь малое количество людей.
Слабые же смываются этим потоком —
И им уже не спастись, не выбраться из него
До нового перерождения.
А некоторые сильные сами специально прыгают в этот
Поток – на спор,
Вместо того чтобы идти к свету,
Не понимая сути этого ада,
Не понимая сути этой жизни,
В поисках этой романтики,
В желании проверить себя.
И если хватает сил – то они из него выходят
На берег,
Промокшие до нитки
И постаревшие.
Смерть не случайна.
Когда мы окончательно растворяемся в своём аде, единственный способ что-то исправить —
Это начать всё сначала.
И снова, и снова начинать.
С этой точки зрения, без смерти нельзя человечеству.
Возможно, только смертность каждого из нас в отдельности и даёт всем нам вместе шанс – как человечеству —
Жить.
Если бы мы были бессмертны – давно не существовало бы людей вовсе.
Зашли бы в своих ошибках слишком далеко.
Смертность человека – единственное, что дало возможность,
Несмотря на всё, что происходило и происходит с нами,
Выжить человечеству.
И если ты обижен на смерть – пойми, что не было бы тебя никогда, если бы не она.
Дошли бы в своём аду до края и не смогли бы ничего уже и никогда изменить.
Мы должны быть благодарны смерти, ибо это – единственный шанс для человечества,
Начиная и начиная
Всё сначала,
Всё-таки когда-нибудь
Пройти свой путь
До конца.
Дойти.
Каждый из нас – в аду. Во сне. В своём. Каждый – в своём собственном. Но если на мгновение ты забудешь о себе, о своих страданиях, о своём горе, о своих вожделениях и страстях, обо всех тех демонах, что тебя обуяли сейчас, ты сможешь увидеть то, что происходит с другими. Ты узнаешь себя в них. Ты лучше поймёшь себя. Увидишь, насколько каждый из нас увлечён своими страданиями. Своим адом. Увлечён или уже наступившими страданиями, или своим путём к ним и приготовлением своего собственного ада. Каждый. Мало кого волнуют другие – если только они не становятся частью этого нашего ада.
Всего на мгновение отвлекись от себя. Если ты увлечён этим путём – остановись и забудь обо всём том, что влечёт тебя идти по нему. Если ты погружён в мучения – останови их на секунду. Забудь о них. Останови и смотри по сторонам. Почувствуй страдания других. Увидь то, что вижу сейчас я: насколько ненастоящие они, все эти страдания, их несуществование – их надуманность, выдуманность. Ведь со стороны это так очевидно.
Именно так рождается сострадание, когда ты забываешь о себе и смотришь по сторонам, и оно есть путь из твоего собственного ада. Путь, чтобы выбраться из него. Возможность не возвращаться в него больше никогда. Лишённые сострадания увлечены созиданием своего ада, возведением всё новых и новых стен, совершенствованием своих собственных пыток для себя же.
Твои страхи, словно собаки, спущены твоим сознанием. И твоя душа прячется в темноту и дрожит, напуганная их лаем и воем. Твоя душа во тьме. Так часто бывает.
О проекте
О подписке