Читать книгу «Белая крепость» онлайн полностью📖 — Егора Калугина — MyBook.
image

Глава 8. В которой герой окончательно сходит с ума

Прошло немало времени, пока Олег сообразил, что резкие высокие звуки во сне – это не пение птиц, а писк будильника. Он хлопнул по кнопке ладонью, повернулся на бок, собираясь подремать ещё немного, и охнул, так обожгло кожу. Сел резко, пощупал осторожно пальцами голову. Бровь вздулась, её надвое рассекал мягкий рубец, опухоль натекла в веко, и глаз открывался лишь наполовину.

Воспоминания фрагментами поплыли перед глазами. В эту бровь его ударила оторванная у чучела-рыцаря латная рука. Ударила стальным шестопёром семнадцатого века в музее. Этим самым шестопёром рука замахнулась на девушку, которая висела над полом в другой руке чучела. А в этот самый момент в них стреляла охотница из стального арбалета. И слишком медленно, как в кино, летела на пол дверь. А в клубах осыпающейся штукатурки висела золотозубая улыбка великана-бородача.

Олег закачался на постели, как от боли. Закрыл глаза, и прижал ладони к лицу. Конец. Никто уже не поможет ему. Ни один врач на этой планете. Полный бред. Бессвязный и больной.

Если проследить события вчерашнего дня в обратном порядке, отмотать, словно на кинопленке, то, абсурдными и невероятными были не только события в музее. Олег должен был бежать к психиатру гораздо раньше. Когда ему привиделась прекрасная девушка, которая сама почему-то подошла к нему. И самое невероятное, что вчера случилось – согласилась пойти с ним на свидание.

С ним! На свидание! Как он мог поверить в это?

Это – шизофрения. Последнее, что он прочитал на планшете вчера, пока болезнь окончательно не взялась за него, были именно эти самые симптомы: «Больной живёт в придуманном мире, разговаривает с несуществующими людьми». Остаётся добавить: сражается с чучелами рыцарей и ходит на свидание с красавицами.

А ведь он мог остановиться вчера, вовремя обратиться в больницу! Ведь был тот самый первый тревожный звоночек, предупреждение, когда по дороге в школу видел воображаемую девочку, благодарившую его за спасение от рогатого мужичка в шубе… Рогатый мужичок в шубе. Только подумать, что за дурацкое сочетание слов… рогатый мужичок… и в шубе!

И Олег громко засмеялся, понимая, что пропал. Стоит только рассказать кому-нибудь, и его упрячут в психушку. Насовсем.

На маленьком диванчике в углу пошевелилось одеяло и пробормотало:

– Я ммм… ещё немножечко посплю, ладно…

Волосы поднялись дыбом на голове Олега. Там кто-то был!

Он бросился к двери и тут же остановился. Что, если это снова ему только кажется? Сейчас он выскочит, закричит, переполошит весь дом, а на диванчике – никого? И что скажет? В моей комнате говорящее одеяло?

Тогда – точно психушка. Мама сама вызовет.

Олег со страхом шагнул от двери и коснулся пальцами уголка одеяла. Сжал осторожно, словно живое существо, которое в любое мгновение может вырваться и улететь. Потянул на себя. Сердце замерло. Край одеяла, скользя, послушно, открыл волнистые спутанные темные волосы, ясный лоб, изящные брови, тонкую полоску закрытых глаз, задорный носик, и вдруг тонкая ладошка дернула полог, укрывая голову. Послышалось приглушенно:

– М-м-м… ну ещё немножечко…

– Ага, – машинально произнёс Олег и замер.

В его комнате спала та самая красавица, за которую он вчера дрался с чучелом рыцаря. Болезнь прогрессировала!

В этот момент снова запищал будильник. И, как обычно, мама постучала в двери:

– Олежка! Олежка, вставай!

– А? – только и смог выдохнуть он.

Одеяло пошевелилось, и над его кромкой появились синие, моргающие спросонья глаза.

– Встава-ай! – повторила мама. – В школу опоздаешь!

– Ага, – прохрипел он.

С ужасом он увидел, что девушка собралась что-то сказать. Быстро прижал палец к своим губам, умоляя молчать. Люба закивала понимающе.

– Олежка! – снова послышался голос мамы. – Ты в порядке?

– Да-а-а, – протянул он певуче, – а ка-ак же! В полном!

– Что-то мне твой голос не нравится, – озабоченно проговорила мама. – Дай-ка я на тебя посмотрю…

И ручка дверного замка поползла вниз.

– Нет!

Он ухватился обеими руками за ручку со своей стороны.

– Я в порядке! Правда!

Мама пыталась открыть дверь, но скоро передумала:

– Хорошо. Завтрак на столе, я побежала.

Удаляющиеся шаги.

– И проверь замок в свою комнату, туго открывается! – сказала мама уже из коридора и захлопнула дверь.

Дважды провернулся замок. Олег сел в кресло и обхватил голову ладонями.

– Доброе утро, – улыбнулась ему галлюцинация девушки.

– Доброе, – подтвердил он, хотя был совершенно уверен в обратном.

– Это мама твоя? – просто спросила галлюцинация.

– Мама, – подтвердил он снова, лихорадочно соображая, как быть дальше.

– Болит бровь?

Олег моргнул непослушным веком:

– Болит.

– Спасибо, что спас меня, – проговорила галлюцинация благодарно.

Олег неопределённо махнул рукой. Мол, пустяки.

– Нет, правда, – проникновенно сказала она. – Положение было самое безвыходное. Наверное, сам Сивоус бы не сладил.

Олег только пожал плечами. Вздохнул рассеянно. В голове роились тысячи вопросов, но разговаривать с галлюцинацией вообще было достаточно глупо. А уж спрашивать о собственных странностях и подавно.

Но не выдержал. Кашлянул в кулак и поинтересовался:

– А как ты… тут вот оказалась?

Синие глаза удивлённо моргнули в ответ:

– Ты меня привёл.

– Ах да, – кивнул он.

Подумал, как же они прошли мимо мамы, и уточнил:

– В смысле… э-э, через дверь, по лестнице там… да?

– Протокой, – ответила она односложно и непонятно.

А глаза её приглядывались к нему, и выглядело так, будто он шутит над какими-то очень понятными вещами.

– Точно, – щелкнул он пальцами. – Само собой. Протокой, как же ещё!

И хихикнул глупо.

– Ты… не помнишь, да? – участливо спросила галлюцинация.

– Да нет, что ты. Как ты могла подумать только, – ответил Олег со всей возможной серьёзностью. – Помню, конечно.

Почесал затылок, вздохнул и добавил:

– Но не всё.

– А что помнишь? – приподнялась она на локте.

– Сначала начинать? – задумался Олег.

– Давай с конца, – подсказала галлюцинация мудро. – Быстрее будет.

– Снег… снега очень много, крепость за лесом. Кружится, кружится и… всё…

– Верно! Ты меня вывел почти к дому, к летнему стану. А потом снова протока. И мы – здесь.

Он указал пальцем на пол:

– Прямо здесь?

– В этой комнате, – подтвердила она.

«Значит, мама ее не видела, – с облегчением подумал он. – Впрочем, вряд ли мама вообще может видеть мои персональные галлюцинации».

– А потом что? – спросил быстро.

– Что? – переспросила непонимающе.

– Ну… что тут было?

– Ты уснул.

– Сразу?

– Сразу. Рухнул на кровать.

Похоже на правду. Хотя, какая тут может быть правда!

– Выстоять против двух охотников и самого Кукольника непросто. Они – Мастера, и каждый держал нас. Ты, наверное, совсем потерял силы, – проговорила галлюцинация понимающе.

Он только кивнул. Ему стало совершенно ясно – Люба уверена, что ему хорошо известно, что такое «протока» и кто такие «охотники». И, хотя он совершенно искренне считал её галлюцинацией, потерять уважение и доверие в её, пусть и воображаемых, но таких прекрасных глазах, ему не хотелось. Хотелось, чтобы она всегда так на него смотрела. И не исчезла никогда.

Посмотрел мельком на будильник и ахнул – первый урок начинался через полчаса.

Вскочил.

– Завтрак на кухне, – принял неожиданно решение, – туалет-ванная у коридора. До пяти никого не будет. А если кто вдруг придёт – прячься.

– Куда прятаться? – округлила глаза.

– В шкаф прячься. Только тихо сиди, ладно?

– Я с тобой! – села, прикрываясь одеялом.

Он упреждающе поднял ладонь:

– Не надо! Там ведь охотники. И этот… Кукошник. Забыла?

Она закивала серьёзно и вновь вскинула на него глаза:

– А ты куда?

– Мне нужно, – поднял с пола портфель, застегнул. – Протоки проверю. И вообще. Обстановку разведаю.

Она смотрела на него, как на героя. И он вышел тяжёлой мужественной поступью и оглянулся только в дверях, чтобы ещё раз увидеть восхищённый взгляд прекрасной галлюцинации.

Глава 9. В которой герой ищет улики

Олег понял, что на первый урок опоздал и уже не торопился. Брёл задумчиво, помахивая портфелем. Глядел под ноги.

С точки зрения обычного человека всё выглядело ужасно. Произошедшее было настолько невероятным, что кроме психических отклонений ничем иным не объяснялось. И всё же Олег, как и всякий, наверное, кто заподозрил у себя серьёзную болезнь, сопротивлялся, стараясь найти какие-то доказательства своей нормальности.

А доказательства, как он решил после недолгих размышлений, могли быть только независящими от него. То есть такими, которые могут подтвердить другие люди. Кроме вымышленных людей, разумеется.

В парке, после того, как ушел Вовка, его никто не видел. Девочка у скамейки с рогатым мужичком в шубе и стрелки в странном городе не в счёт. Утром… утром одноклассники должны были видеть Любу! Олег не мог забыть, как ошарашенно они смотрели на девушку. Но вот припомнить, чтобы кто-то о ней заговорил после, Олег тоже не мог. Даже Вовка ничего не говорил, хотя с этим предателем он и не общался вообще. Обменялись пару раз презрительными взглядами – и всё. Может быть, все смотрели не на Любу, а на него, Олега, потому что он разговаривал сам с собой? Если так, и спросить страшно, видели они вчера девушку или нет. Точно, примут за чокнутого.

Вечером, когда они с Любой гуляли, знакомые не встретились. Потом – музей. Можно поинтересоваться у кассирши, которая продавала билеты. Тут он припомнил, как суетилась женщина в кассе, и заключил нехотя, что и у неё спрашивать нет смысла. Любой бы запаниковал, если бы какой-то парень покупал для себя два билета, говорил «дорогая Люба, я проведу тебе экскурсию» и руками махал! Как ещё скорую не вызвала?

Потом было всё уже невероятное, летающая цыганка – стрелы, золотозубый великан – двери…

Есть! Есть доказательство! Выбитая дверь музейного зала – не могли её быстро починить! Дубовая, толстенная, да её только, чтобы поднять человек шесть надо. И стрелы должны были оставить дыры в стенах!

Олег сорвался с места и долетел к желтому особняку одним спринтерским рывком. Музей работал с девяти и уже пять минут как должен был быть открыт, но дверь оказалась заперта. Олег подергал ручку в отчаянии, постучал громко и за стеклом показался невысокий седоусый старичок в чёрной форме охранника.

– Чего барабаним? – поглядел он сквозь толстые очки.

– Посмотреть на мамонта, – проговорил, запыхавшись, Олег, – очень хочется…

– Закрыто, – строго произнес охранник, – ремонт у нас.

– Как? – оторопел Олег. – Зачем?

– Надо, значить, – многозначительно посмотрел старичок и скрылся в коридоре.

– А когда откроется? Когда?! – крикнул Олег ему вослед.

Постучал ещё. Никто не подошел. Видимо, у охранника нашлись более важные дела.

Олег спустился с крыльца и пошел вдоль здания, заглядывая в окна. Ремонтировать могли как разрушенный вчера великаном зал, так и любое другое помещение. Ответу старичка Олег уже не верил – охранник вполне мог оказаться воображаемым. Или настоящим. Как могли быть воображаемыми или настоящими цыганка с великаном и, главное, Люба. И это зависело сейчас от одной простой вещи – цела ли дверь на втором этаже.

На заднем дворе слышались голоса. Олег выглянул осторожно из-за угла. У черного выхода музея стоял тот самый сутулый старичок-охранник, придерживая ногой дверь на пружине. Неподалёку пыхтел двигателем грузовик с надписью «Срочный ремонт». Из кузова разгружали ящики строители в оранжевых комбинезонах, беззлобно переругиваясь между собой.

Олег замер. Охранник явно не торопился. Не торопились и строители – неспешно закончили выгрузку и принялись перебирать инструмент в ящиках. Олегу показалось, что прошло полдня, прежде чем охраннику наскучило смотреть он, и прикрикнул:

– Ну, долго вы?

– Да, сейчас, – откликнулся один из оранжевых комбинезонов.

Прошло, кажется, ещё пару часов.

– Так сколько ждать-то? – снова спросил охранник.

– Да, сейчас, – односложно отозвались строители.

Охранник сплюнул. Олегу показалось, что так они и простоят тут до ночи, но из открытой двери послышался телефонный звонок. Охранник затоптался на месте, не зная, как поступить, потом подпёр дверь камешком и скрылся в музее.

Олег мысленно досчитал до пяти и, с замирающим сердцем, вышел из-за угла. Стараясь не смотреть на строителей, он самым обыденным шагом прошел мимо в открытую дверь.

Замер и прислушался. Где-то в недрах здания прервалась трель звонка, и знакомый уже голос охранника произнёс:

– Краеведческий музей. Охрана слушает.

Олег на цыпочках прошмыгнул по коридору в другую сторону мимо чучел неандертальцев. Лестница на второй этаж была перегорожена клейкой красной лентой с надписью «Полиция! Не заходить!». Олег оборвал ленту и взлетел по ступеням, не чуя ног.

И замер на верхней площадке. Зал был разгромлен, в россыпи битого стекла и штукатурки. Посреди на полу лежала двухстворчатая дверь, выбитая великаном. В углу – те самые доспехи, которые напали на Любу.

– Вот так, значит, – прошептал Олег, волнуясь. – Вот как…

На лестнице послышались шаги и ругань строителей. Неслышно, словно мышь, Олег пронесся через залы к другой лестнице, слетел вниз, скинул щеколду двери главного входа и выбежал наружу. На ступеньках он едва не сшиб женщину, вчерашнюю кассиршу.

Олег только сказал ей быстро:

– А что, музей не работает, да?

– Не работает. Вандалы напали, – пожаловалась она. – Лучшую экспозицию разгромили, ироды. Дня три теперь будем восстанавливать, не иначе. А может, и неделю.

Улыбаясь до ушей, Олег выскочил за ворота музея и остановился, как вкопанный. Бородатый здоровяк стоял на краю тротуара в десяти шагах и смотрел прямо на него со своей золотой улыбкой. В глазках его светился огонёк звериной радости. Огромные ладони его рук, висящих расслабленно, сжимались в кулаки и разжимались с хрустом суставов.

Олег попятился. Бородач медленно, словно нехотя, покачал головой, не одобряя этого отступления. Олег ещё попятился, и ещё, задевая плечи прохожих, и бородач плавно, словно танк, двинулся за ним.