Цитаты из книг автора «Егор Гайдар»

Еще в 1920 году Н.Устрялов провозгласил, что русский большевизм меняет окраску: из космополитического, интернационалистского становится национальным, превращается в «национал-большевизм». Сам этот термин, возникший в Германии в 1919 году по аналогии с национал-социализмом, получил широкую популярность в 1921 году, после выхода в Праге сборника «Смена вех»343.

Перерождение элиты и системы имеет длинную историю. 1917–1921 годы – военный коммунизм, частная собственность (на территории, контролируемой коммунистами) упразднена. Война, красный террор. Номенклатура ведет смертельную борьбу, осознает себя в роли якобинцев338.

1921–1929 годы – нэп, «мирная передышка», многоукладность экономики.

1929–1953 годы – тоталитаризм. Единственный период, когда действительно в стране торжествовал коммунизм. «Пик коммунизма» – 1937 год.

1953–1985 годы – спуск с коммунистических «зияющих высот»

1985–1991 годы – конец коммунизма, «третий звонок». Подспудные процессы предыдущего периода выходят на поверхность. Начинается открытая номенклатурная приватизация, частная собственность узаконивается, о реально-государственной (тоталитарной собственности) уже и речи нет.

В конце 20-х годов был отменен пресловутый «партмаксимум», уже к середине 30-х годов разрыв в уровне жизни (жилье, продукты, вещи) между номенклатурой и «простыми советскими людьми» достиг такой же величины, как разрыв между сановниками того же ранга и беднейшей частью обывателей до революции. После войны в особо привилегированное положение наряду с традиционными отрядами номенклатуры (партэлита, госбезопасность, армия, дипломаты) попала верхушка ВПК. Всегда была богатой группа руководителей торговли.

Л.Д.Троцкий и с ужасом констатировал: «Когда же напряжение отошло и кочевники революции перешли к оседлому образу жизни (и стали называться «номенклатурой». Е.Г.)…в них пробудились, ожили и развернулись обывательские черты, симпатии и вкусы самодовольных чиновников. Не было ничего противоречащего принципу партии. Но было настроение моральной успокоенности, самоудовлетворенности и тривиальности… Шло освобождение мещанина в большевике».

Вспомним составляющие большевизма – диктатура государства экономическая и политическая, диктатура бюрократии. Но если над самой бюрократией не будет диктата идеологии, то тогда чем тотальнее строй, чем больше власть правящей бюрократии, тем быстрее она разложится, разделит между собой госимущество, тем быстрее этот строй погибнет. Поэтому сохранность идеологии была основой строя.

Залог гибели системы в неизбежности перехода от (2) к (3), в неодолимости «рефлекса приватизации» у бюрократической олигархии.