Читать книгу «Найденные ветви» онлайн полностью📖 — Эдвина Чарлза Табба — MyBook.
image
cover





– Тебе тридцать шесть лет, и ты никогда не был женат. Кто-то должен дать тебе совет. Ты слишком хороший человек, чтобы у тебя в жизни никого не было. Детей тоже.

– Спасибо. Буду иметь в виду свой зрелый возраст.

Триша улыбнулась и обняла его на прощание, после чего пошла попрощаться с Дженни. Джек услышал, как она назвала Тришу «судья Шелтон», а та напомнила ей, что вне работы она Триша.

К Джеку подошел Чак. Определенно, у него были те же мысли, что и у Триши.

– Лучше держись за нее. Даже ежу понятно, что ты ей нравишься.

Джек вздохнул:

– Вам с Тришей надо перестать беспокоиться по поводу моей личной жизни. Все идет как идет и будет как будет.

Чак засмеялся:

– Она сказала то же самое?

– Да.

– Ну, мы не можем оба ошибаться!

– Приму к сведению, – сказал Джек и подтолкнул его в сторону Триши и Дженни.

– Что ж, спокойной ночи, – сказала Триша и повернулась к Чаку. – Идем, дадим им побыть вдвоем, чтобы Джек мог организовать следующее свидание.

Джек с Дженни покраснели, а Триша с Чаком засмеялись.

– Спасибо за оказанное давление, – сказал Джек.

– Не бери в голову, – сказал Чак, уходя.

Джек повернулся к Дженни и тяжело вздохнул.

– Они просто пытаются помочь.

– Я знаю.

Мгновение они молча стояли, после чего Дженни сказала:

– Итак, в этот раз ты приглашаешь или теперь моя очередь?

Джек посмотрел на нее, наклонился и легко поцеловал ее в губы. Отстранившись, он спросил:

– Хочешь сходить в кино?

Дженни широко улыбнулась.

– Много же времени тебе понадобилось, – сказала она и засмеялась. – Как насчет вечера пятницы?

– Звучит неплохо. Может, у нас получится еще пообедать на неделе.

Ее поцелуй был уже не таким легким.

Лежа в кровати в ту ночь, Джек надеялся, что не ввязывается в отношения, о которых потом пожалеет. Дженни явно ждала, что он попросит ее остаться, несмотря на то, что ей пришлось бы уехать рано утром, чтобы собраться на работу, но он не был к этому готов.

Джек похлопал по кровати, и Бринкли, всегда вежливо ждущий приглашения, запрыгнул к нему.

– Спорим, ты рад, что она не осталась. Иначе тебе пришлось бы спать на подстилке.

Бринкли облизал его лицо, словно благодаря. Выключив свет, Джек повернулся на бок и попытался уснуть, но у него не получалось.

Он слушал грозу, которая разразилась примерно через полчаса после отъезда Дженни, вспоминал детство и свою игру с ветками на воде в придорожной канаве. Теперь он слишком взрослый для этого, но воспоминание было приятным. Он вспомнил, как брал с собой Скелета, и подумал, что сделает Бринкли, если попытаться вытащить его под дождь ради глупой игры.

6

9 апреля 1969 г.

В сознание Рика вплыли звуки тихого разговора. Он слышал слова, но мозг был слишком затуманен, чтобы понимать их. Силясь сделать это, Рик заставил себя вынырнуть из забытья. Бок сразу же пронзила боль, и на мгновение он задался вопросом, что же с ним случилось.

Теперь слова стали языком. Рик узнал вьетнамский и тут же понял. Он пересекал поле. Они попали в засаду. Не открывая глаз, он попытался вспомнить все, что можно, но большая часть прошлого все еще скрывалась в памяти. Каким-то образом его мозг соединил ранение с футболом, но в этом не было никакого смысла.

Его захватили и теперь он в северо-вьетнамском госпитале? Рик слышал ужасные истории о том, что там творят с военнопленными, и принялся молиться о том, чтобы пережить грядущие суровые испытания.

– Рядовой Тернер? – произнес кто-то с акцентом, очень похожим на алабамский, и Рик приоткрыл глаза. Над ним склонилась хорошенькая женщина. Она улыбалась. – Мне показалось, что вы приходите в себя. Привет! Добро пожаловать в мир живых.

Рик рассматривал женское лицо, его мягкость и широкую улыбку, открывавшую белые зубы. Ее светлые волосы были собраны в конский хвост, приподнятый и закрепленный на макушке. На ней была белая треугольная шапочка с красным крестом. Медсестра или что-то вроде. И она без сомнений американка. Он облегченно выдохнул.

Взглянув за спину женщине, Рик увидел пожилого вьетнамца, разговаривающего с вьетнамским юношей на соседней кровати. Это их он услышал и испугался. Он в американском военном госпитале или, возможно, в подвижном армейском хирургическом госпитале, хотя палата выглядела больше, чем он ожидал бы в таком случае. Она была длиной как минимум сотню футов, и десятки солдат лежали на койках, стоявших по обе стороны.

– Где я?

– В американском военном госпитале в Хюэ. Вас ранили в бедро и эвакуировали. Вы долго пробыли в операционной, но теперь все будет хорошо. Принести что-нибудь?

– Где Родди?

– Я не знаю Родди. Это ваш друг? Он был в вашем взводе?

– Ага. Последнее, что я помню, как перекрикивался с ним. Он спрашивал, как сильно меня ранило.

– Ну, я такого не знаю, но могу поспрашивать.

Рик попытался пошевелиться и тут же скривился.

– У вас есть что-нибудь от боли?

– Я поговорю с врачом и узнаю, что он хочет давать вам, раз вы очнулись. Полагаю, заканчивается действие того, что мы ввели раньше. Отдыхайте, хорошо?

Она поспешила прочь, по-видимому искать врача. Рик лежал, изо всех сил стараясь игнорировать боль и слушая старого вьетнамца, беседующего со своим, как решил Рик, сыном или другим родственником.

Вернулась медсестра.

– Мы сделаем вам укол морфия. Захочется спать, но это хорошо. И боль пройдет.

Только тут Рик заметил пластиковую трубку, идущую от бутылька с капающей жидкостью к его правой руке. Он всегда ненавидел иголки и подумал, как же не заметил одну в своем теле, но догадался, что все его внимание, наверное, было сосредоточено на боли в бедре.

Медсестра вставила иглу в резиновую пробку одной из трубок и надавила на поршень шприца, впрыскивая дозу наркотика, который будет управлять его жизнью в последующие годы, и с каждой дозой его нелюбовь к иголкам угасала.

Рик лег обратно на кровать и через несколько минут почувствовал вызванную наркотиком сонную эйфорию. Скоро боль в боку стала далекой, а мозг снова затуманился. Вскоре после этого им овладел сон, и ко времени пробуждения пришло время новой дозы морфия.

7

23 марта 1992 г. понедельник

Утро понедельника наступило раньше, чем Джек успел к нему приготовиться. Он долго не мог заснуть, а когда все-таки заснул, то спал плохо. Ему много что снилось, но он ничего не помнил. Свидетелем бессонной ночи было сбившееся в комок одеяло.

Когда они с Бринкли приехали в офис, Джек снова просмотрел папку со своим единственным делом. Штат заплатит мало, но он был настроен сделать все возможное для защиты человека, который до сих пор был ему омерзителен. Том не только дал ложные показания в попытке посадить Хэнка, но и отравил Скелета, который из-за этого чуть не умер. Сказать, что Джек ненавидел Тома, не отразило бы его чувства по отношению к своему клиенту.

Однако Триша права. Несмотря на все это – или, может быть, благодаря этому – Джек приложит все силы для защиты Тома, хотя маловероятно, что это преступление сойдет ему с рук. Джек не откажется от денег, которые штат заплатит ему за представление интересов Тома, но тому следует признать вину. Хотя даже более очевидно виновные люди редко это делают. Особенно, когда им не надо самим оплачивать адвоката.

Надо будет заехать в тюрьму утром, чтобы получить от Тома список возможных друзей, которые могли стащить пистолет. Джек знал, что никто его не крал, но поиски несуществующего козла отпущения – часть того, за что ему платят.

Он разогрел в микроволновке чашку кофе, которая стояла нетронутой с того момента, как он начал читать дело Тома, и допил ее, после чего почесал на прощание живот Бринкли и отправился в тюрьму.

Когда надзиратель привел Тома в комнату и пристегнул наручниками к столу, Джек заметил, что его левый глаз заплыл и был ошеломительно фиолетового оттенка.

– Тяжелые выходные? – спросил Джек.

– Ничего, с чем я бы не справился.

Джек продолжил, не желая узнавать подробности драки так же, как Том не хотел ими делиться:

– Ты говорил, что один из твоих так называемых друзей мог взять пистолет и положить на место после ограбления магазина.

– Ага. И что? Ты вдруг мне поверил?

– Я здесь, чтобы защищать тебя, несмотря на мои личные чувства. Сюда входит расследование того, что ты сказал, в том случае если это правдоподобно. Думаю ли я, что ты врешь? Да. Постараюсь ли выяснить, вдруг это не так? Абсолютно.

– Да, точно, – сказал Том, ковыряя грязные ногти.

– Я спросил у судьи Шелтон, почему защищать тебя поручили мне. Хочешь узнать, что она ответила?

– Не особо, но ты же все равно расскажешь.

– Она сказала, что из-за нашего прошлого знает, что я сделаю абсолютно все для твоей защиты. Она знает, что я захочу избежать любой возможности, при которой ты или кто-либо еще смог бы заявить, что я не представлял твои интересы в полной мере.

– Это так?

– Да, так. Может, я и не лучший адвокат в Дентоне, но я лучший работник в Службе публичных защитников. Я сделаю все, что смогу, чтобы доказать, что ты не грабил этот магазин. Я думаю, что ты это сделал. На самом деле, я вполне уверен в этом, но это к делу не относится. Мне платят за твою защиту, этим я и планирую заниматься. Если только ты не решишь изменить свое заявление, а тебе не помешало бы сделать это, если ты так виновен, как кажется.

Том подался вперед, сложив ладони в один крепко сжатый кулак, и сказал:

– Я сделал много плохого в жизни. Большая часть сошла мне с рук. Ты сам это знаешь. Я украл тот спиннинг и катушку, когда ты работал на Морланда. Я соврал в суде, пытаясь засадить старика Хэнка, который взял тебя к себе. Я отравил твоего пса, но он выжил. Честно говоря, я расстроился, что он не сдох. Но я не грабил тот магазин. Вот этого я правда не совершал.

Джек знал, что Том хороший лжец, и это может быть случай демонстрации его умений, но где-то в глубине души он задался вопросом, а вдруг Том говорит правду. Если его признают виновным и посадят в тюрьму на долгий срок, то он окажется там, где ему самое место. Вероятность того, что Том честен, была примерно такой же, как что на выходе из здания его ударит молния. И все-таки существовал крошечный шанс, что Том этого не совершал. Джек обдумал его слова, мысленно говоря себе: «А я выиграю в лотерею на этой неделе».

И все же…

– Мне нужны имена и адреса всех, кого ты подозреваешь в том, что они брали пистолет, на который у тебя изначально не было разрешения.

– Дай-ка подумать, – сказал Том, задрав голову к потолку, как будто имена были там напечатаны. – Я говорил про Филипа, но ты сказал, что он не мог этого сделать, потому что сам сидел в кутузке. – Он продолжал смотреть на потолок. – Еще его мог взять Лонни. Лонни Гилкрист. На самом деле, он заходил за пару дней до ограбления. У меня было мало пива, и он сказал, что оплатит, если я схожу за ним. Лонни дальнобойщик и не любит садиться за руль, когда в этом нет необходимости. Он был один у меня дома где-то полчаса.

– Хорошо, кто-нибудь еще?

– Кайл, но я не помню, чтобы оставлял его одного. И все же он мог это сделать.

– У Кайла есть фамилия?

– Джексон.

– Кто-нибудь еще?

– Одна из моих дамочек могла взять его, пока я спал.

Джек проигнорировал фразу о принадлежности женщин Тому.

– Грабитель точно был мужчиной.

– Эй, у меня не одна дамочка. Я не удивлюсь, если у них есть другие мужики. Может, кто-то из них подбил ее взять мой пистолет, чтобы использовать для ограбления.

– Маловероятно, но они знали, что у тебя есть пистолет?

– Марти определенно знала, – хохотнул Том.

– Что смешного?

– Я как-то направил его на нее в шутку. Она струхнула.

Он продолжал посмеиваться, как будто это и правда было забавно. Джек думал только о том, что для Тома наставить на кого-то пистолет, заряженный или нет, было веселой шуткой. Его жестокость стала хуже по сравнению с детством.

– Кто-нибудь еще?

– Может быть, но я тут подумал – вряд ли другие мои друзья взяли бы пистолет и воспользовались им при ограблении.

Поскольку Джек считал это напрасной затеей, то не стал настаивать, чтобы Том вспомнил кого-то еще. Чем больше людей Том посчитает способными стащить его пистолет, тем больше Джеку придется разбираться.

– Хорошо, – сказал он, – есть еще что-то, что может мне помочь?

– Не-а.

– Ты знаешь адреса и телефоны Лонни и Кайла?

Том назвал ему адреса. Кайл жил в Дентоне, а Лонни – в Уортоне. Сначала можно нанести визит Кайлу. У Тома не было их номеров. Он сказал, что у Лонни есть телефон, но он не внесен в справочник, а сам Том не помнил. Есть ли телефон у Кайла, он не знал.

– Ты сказал, что Лонни дальнобойщик. А Кайл?

– Он матрос у твоего приятеля Джерри Морланда. Работает на одной из больших прогулочных яхт.

– Хорошо, ты знаешь рабочий график Лонни?

– Не-а. Он или в городе, или нет.

– Ладно. Я их проверю. А пока вот моя визитка, – сказал Джек, достав одну из портфеля. – Если понадобится связаться со мной, оставь сообщение по этому номеру.

– Ты будешь проверять моих дамочек?

Джек больше не мог выносить его притяжательные местоимения.

– Во-первых, они не твои, а во-вторых, я сделаю это только если появятся доказательства, что они могут быть причастны.

– Да, ну, как скажешь.

Перед тем как встать и уйти, Джек сказал:

– Я не стану говорить, что верю тебе, но я также не окончательно не верю тебе. Я проверю этих парней и посмотрю, есть ли у них алиби на вечер ограбления, потому что это моя работа. Сейчас я мало что могу, кроме этого.

Том посмотрел на него, пожал плечами и ничего не сказал, а Джек подошел к двери и позвал надзирателя.

Выйдя из тюрьмы на солнечный свет, он глубоко вдохнул соленый воздух с залива. Морской воздух всегда пахнет по-другому, как-то свежее. После нахождения в тесном помещении с Томом Гордоном он бодрил. Джек еще раз глубоко вдохнул и пошел через улицу к Дженни.

Увидев приближающегося к столу Джека, она улыбнулась:

– Привет, красавчик!

Мысль о том, как она счастлива видеть его, заставила осознать, что он и сам широко улыбается. Джек напомнил себе притормозить и засомневался, последует ли этому совету. Кажется, серьезные отношения развивались весьма скоро, а он знал, что роман, который разгорается слишком быстро, обычно выгорает. И тем не менее он не мог отрицать, что тоже счастлив видеть ее.

– Привет, солнце. Что делаешь в обед?

– Ну, я надеялась, что парень, с которым я встречаюсь, зайдет и пригласит меня пообедать вместе, но, думаю, могу согласиться и на тебя, – хихикнула она.

– Что ж, не хотелось бы переходить дорогу другому мужчине.

– Нет, тебе можно. Я с ним разберусь.

Зазвонил телефон. Дженни ответила, несколько минут пообщалась со звонившим, потом положила трубку и повернулась к Джеку.

– Итак, куда ты меня ведешь?

– А куда ты хотела бы?

– Я бы хотела в Нассау, поваляться на солнышке с коктейлем в руке, но мой перерыв не длится неделю.

– Тогда тебя устроит «Док капитана»? – спросил Джек, назвав популярный ресторан на Сахарном острове, построенный на пирсе над водой.

– Согласна.

Джек неожиданно зевнул, и она спросила:

– Уже заскучал?

Он улыбнулся.

– Извини. Плохо спал ночью.

Дженни понимающе улыбнулась:

– Да, я тоже.

– Увидимся в двенадцать тридцать? – спросил он, неожиданно взволнованный этой улыбкой.

– До встречи, красавчик.

Джек вернулся в свой офис и вывел Бринкли на короткую прогулку. У него было слишком много дел, так что он не мог уходить далеко. Когда они развернулись обратно к офису, Бринкли посмотрел на него, будто проверяя, все ли в порядке.

– Прости, мальчик. Много работы. Обещаю погулять с тобой подольше завтра, в крайнем случае в среду.

Вернувшись за стол, он напечатал запрос о брате. Указал все, что только мог – было немного, но это все, что он знал. Кроме имени, конечно, он написал когда и где Рик проходил курс молодого бойца, место и дату рождения и примерное время отправки во Вьетнам.

На конверте он напечатал адрес Национального центра хранения дел личного состава в Сент-Луисе. Дженни сказала отдать письмо ей, а она отправит своему отцу. Джек до сих пор не знал, сможет ли тот помочь и станет ли.

Запечатав конверт, Джек отправился обедать с Дженни. Он считал, что это был просто обед, но она наверняка сочтет это третьим свиданием. Как-то быстро у них накапливаются свидания. По дороге к судебному крылу он гадал, не стоит ли поговорить о том, чтобы немного сбавить обороты. Дженни ему нравилась, и он беспокоился, что один из них или оба слишком быстро двигаются к чему-то более серьезному.

По прибытии он решил пока отложить этот разговор. Джек боялся, что он приведет их развивающиеся отношения к резкой остановке, а он хотел всего лишь сбавить обороты.

В машине по дороге к «Доку капитана» он спросил:

– Ты говорила с папой про помощь мне?

– Да. Я звонила ему вчера вечером, когда вернулась домой. На самом деле разбудила его. Забыла, как поздно.

– Он же не рассердился?

– Шутишь? Я могу позвонить в три часа ночи и все будет в порядке. Я его маленькая девочка, даже если мне тридцать один год. – Она на секунду замолчала. – Кстати, не говори никому.

– Мой рот на замке. И что он ответил? Поможет?

– Да. Сказал отправить письмо ему. Он проследит, чтобы его рассмотрели быстрее.

– Похоже, твой папа хороший человек.

– Так и есть. И когда я рассказала ему про тебя, он сразу же согласился помочь.

– Что ты сказала ему про меня?

– Не очень много, кроме того, что у нас уже было два свидания и ты пригласил меня на третье, хотя сегодняшний обед превратит его в четвертое.

– Так он не из тех отцов, которые убеждены: «Я должен познакомиться с мужчиной, который встречается с моей дочерью, прежде чем позволить ему жить»?

Дженни хихикнула. Кому-то ее смех мог показаться раздражающим, но Джек считал с точностью до наоборот. Он чувствовал, как его мозг жмет на тормоза. Сегодня они не станут разговаривать на тему «к чему все идет?» Но скоро придется. Очень скоро. Ему только надо придумать, что именно говорить. Он не хотел все испортить. Он просто хотел ясности.

– Нет, он не из таких отцов, – сказала она. – Он именно такой хороший, как ты думаешь.

– А твоя мама?

– Она тоже классная. Может, когда-нибудь ты с ними познакомишься.

Ее намек был ясен. Он познакомится с ними, если их отношения станут серьезными. Очевидно, мысль об этом приходила и ей в голову. Проблема в том, что Дженни, похоже, это ни капельки не смущало.

Когда они сели за столик, она спросила про дело Тома Гордона.

– Ну, по правде говоря, я мало что могу рассказать, учитывая адвокатскую тайну.

– Как думаешь, он это совершил?

– Неважно, что думаю я. Важно, что думают присяжные.

– Тебя не волнует, что ты можешь освободить преступника?

– Каждый заслуживает адвоката, но если честно, не думаю, что освободил много таких. Обычно виновные оказываются там, где им и место. Том не убийца, но и не образцовый гражданин. Полагаю, что его признают виновным. Как он сказал в нашу первую встречу в тюрьме, он явно выглядит как бывший заключенный, а присяжные обычно считают их виновными. Такова природа вещей.

– Даже если ты немного приведешь его в божеский вид?

– Невозможно сделать из дерьма конфетку. Он просто излучает свою сущность. Я рассматриваю возможность, что кто-то взял его незаконно хранимый пистолет, ограбил магазин и вернул его.

Дженни посмотрела на него как на сумасшедшего.

– Я не сказал, что считаю, будто дело было именно так, но обязан рассмотреть такую возможность, чтобы сделать свою работу как следует.

– Я видела его на улицах. Он выглядит опасным.

– Видишь? А теперь представь его перед судом присяжных. Он обречен, но это не помешает мне работать в полной мере. Я не смогу смотреть на себя в зеркало, если не приложу все усилия для его защиты.

Им принесли обед, и они ели, болтая на другие неважные темы.