Отзывы на книги автора «Эдвард Радзинский»

Все мы знаем историю последних Романовых. Жестокую и кровавую. И независимо от того, сколько раз я буду перечитывать эту книгу, каждый раз последний царь-император будет умирать вновь и вновь. Умирать в моём сердце, перед моими глазами. И каждый раз я буду задаваться вопросом, а за что? Хотя все знаю и понимаю.
⠀
Книга Радзинского динамична, даже детективна. Вы будете гнаться за правдой, чтобы понять, почему всё произошло именно так. И действительно, почему?
⠀
Рассматривая образ Николая II, видишь перед собой доброго, замкнутого человека, старающегося угодить всем и сохранить в семье мир и покой. Да, семья была для него центром мироздания. Выбирая между властью и супругой, он выбрал ту, которую клялся любить вечно. Александру. Свою Алекс.
⠀
Что послужило приговором к их смерти? Мягкость царя, не сумевшего взять зарождающееся революционное движение в твёрдую руку? Или нежелание перестраиваться под жизнь нового века? А может быть боязнь разрушить то, что завещал ему отец?
⠀
Или всему виной мистика, сопровождающая царя повсюду? Она то и определила исход царствования и ничего уже сделать было нельзя. Или можно?
⠀
А если конец империи начался гораздо раньше, чем Николай пришёл к трону? Что, если он всего лишь мишень, по которой ударили, когда не бить уже стало нельзя.
⠀
Слишком много вопросов.
⠀
И как вывод - расстрел всей царской семьи. Но зачем так жестоко?
⠀
Знаете, всякий раз, наталкиваясь в книге на душевные переживания монарха, я думала о том, что этот человек должен был быть не царём, а тихим семьянином в какой-нибудь безызвестной деревушке. Вся его сущность стремилась к умиротворению и спокойствию. К тому, чего не было в стране.

"В крови он стал наследником, в крови был царём этот милый добрый человек... Кровавое воскресенье, кровавая Ходынка. Кровь первой революции... И как предсказание грядущего, кровью исходил его несчастный мальчик..."

Человек - страшное животное. Мы видим его в укрощенном состояние, именуемом цивилизацией

Можно много говорить о том, что Эдвард Радзинский имеет свое видение истории и в своих романах он очень вольготно обращается с фактами, но нельзя у него отнять могучего писательского таланта, который просто "фонтаном хлещет" из строк каждого его произведения, посвященного очередной исторической личности. Вот и здесь я от романа ничего не ждал, взял его в темную, чтобы просто проверить, чем отличается "поздний Радзинский" от раннего.

Оказалось, что здесь также же ярко, дерзко и глубоко по-боевому раскрывается суть целой эпохи "желябовщины, карамазовщины и бесов".

Когда люди плачут, желябовы смеются

По идее автора, похоже, что большая революция, которую лицезрел главный герой романа "стукач"-Князь В, началась не с зарождения коммунистической партии и ее первых успешных шагов, а гораздо раньше, еще во времена правления Александра Второго, именно о многократных покушениях на его персону и хитросплетениях движущих тогда сил вокруг государя и написан этот роман, написан красиво, так как состоит из, так скажем, записок в записках. Главный герой рассказывает нам историю правления императора через свое последовательное изложение событий, они легко раскрывают взгляд со всех противоборствующих сторон, так как этот молодой человек, родственник Федора Михайловича Достоевского невольно стал... тройным агентом. Автор его сделал знакомым как с Желябовым, Бакунинын и Марксом, так и со всеми секретными и сыскными службами и с непосредственными приближенными к царской семье.

У князя В. необычным образом сохранились якобы записки императоры Александра, которые автор выставляет нам порционно, очень лаконично совмещая их с записками "иудушки-князя". Замечательный литературный ход, придающий произведению особый шарм!

У нас в России всё секрет, и ничего не тайна

Через раскрытие очередной тайны на страницах этого романа Эдвард Радзинский снова достиг своей цели и заставил нас, любопытных читателей, снова поразмышлять в своем свободном стиле о исторических закономерностях развития имперской России девятнадцатого века. Замечательное получилось времяпрепровождение!

Но уже тогда были предвидевшие. На курорте в Спа я встретил царского любимца – генерал-адъютанта Отто Рихтера. И он рассказал, как однажды Государь пожаловался ему. «Я чувствую, что дела в России идут не так, как следует», – поделился царь и попросил Рихтера высказаться. «Я много думал над этим, – ответил Рихтер, – и представляю, Ваше Величество, нашу страну в виде колоссального котла, в котором происходит брожение, а кругом котла ходят с молотками. И когда в стенах образуется малейшее отверстие, они тотчас его заклепывают. Но когда-нибудь, Ваше Величество, газы пробьют такой кусок, что заклепать его будет невозможно, и мы все задохнемся!»..
Но стонущий возлюбленный Государь так ничего и не сделал – он лишь продолжал заклепывать.
Я сейчас уверен: не было бы Александра Третьего, не было бы и Ленина.

Вот такая нас тут ожидала веселая переписка новых Алеш Карамазовых с Бесами!..

Я люблю книги Радзинского — и драматургию, и историческую прозу. Берясь за последнюю, я всегда уверена в качестве. Автор очень основательно подходит к созданию своего произведения. Всегда чувствуется большая работа по сбору сведений. Основой, как правило, служат различные архивы, мемуары, дошедшие до нашего времени документы. При этом материал подается легко и увлекательно, прекрасным языком. Наслаждение в чистом виде.
История княжны Таракановой кажется невероятной. Роковая красавица, которая могла свести с ума кого угодно. Мотовка, не имеющая своих средств, но всегда живущая на широкую ногу за счет кавалеров. Ловкая интриганка, отчаянная авантюристка, которую не устраивали полумеры. Ей нужно было все или ничего. Ее дерзость поистине не знала границ.
Могла ли эта история закончится хорошо? Вряд ли. Екатерина не зря стала Великой. И в части интриг у нее явно было больше опыта. И возможностей. Так что, боюсь, исход противостояния этих женщин был предрешен.
Мы никогда уже не узнаем, кем была на самом деле женщина с множеством имен. Хотя версия, предложенная Радзинским, кажется мне весьма правдоподобной. Но до последнего она не отреклась от имени Елизаветы.
Помимо княжны и Екатерины в книге немало интересных и ярких персонажей. Мой любимчик в этой истории — Рибас. Умный, хитрый, расчетливый, не упускающий собственную выгоду. Не могу не восхищаться таким мужчиной.
Алексей Разумовский появляется лишь в эпизоде. Зато в каком! Мне в целом очень импонирует история любви его и Елизаветы Петровны. Удивительная преданность.
Радзинский с головой окунает нас в этот безумный и блестящий 18 век. В его произведении можно проникнуться и духом эпохи, и почерпнуть массу исторических сведений. Однозначно, рекомендую читать.
Кстати, в Москве уже давно идет мюзикл «Граф Орлов», посвященный встрече Елизаветы Таракановой и Алексея Орлова. Когда-то я на нем побывала. Прекрасная актерская игра, яркие наряды, великолепный вокал. Любителям этого вида искусства стоит посмотреть. Не лучший в своем роде, но достойный мюзикл.

В допотопные докомпьютерные времена старой и тогда ещё научной фантастики порой можно было наткнуться на эпизод, когда герой фантастической книжки берёт из кристаллотеки некий информационный кристалл, вставляет его в какой-нибудь миелофон и «читает» книгу. Понятно, что с появлением персоналок носители инфо отказались от перфоленты и перфокарт и приобрели сначала форму дискеты, потом диска, и, наконец, флешки. И какая только форма не встречается у современных флешек! Но вот будь моя воля, так для записи этой книги я бы выбрал форму одного из платоновых тел...
Какая многоплановая и многомерная книга! Тетраэдр... гексаэдр... октаэдр... додекаэдр... икосаэдр... Всех вариантов углов, граней и плоскостей её событийного и смыслового ряда попросту не втиснуть в стандартные платоновы тела.

Дальше платоновы тела и всё остальное

ТЕТРАЭДР. Историческая составляющая. Конечно же Радзинский в своём исследовании опирался прежде всего на известные и однозначно трактуемые факты и документы. Факты, устные и письменные свидетельства очевидцев и прямых участников событий, а также на документы эпохи. Иногда он указывает нам источник той или иной информации, иногда просто даёт понять, что то или иное событие и происшествие, изложенное им, имеет под собой документальную основу. Но помимо документальной «твёрдой» основы Радзинский умело и широко пользуется и методами экстраполяции, научно-исторической гипотезы, аналогии и прочими, вполне уместными при выстраивании тех или иных гипотез и трактовок. И в этом смысле такие приёмы вполне уместны в книге, являющейся всё-таки не научно-историческим трудом, но вполне себе документально-художественным изложением.

ГЕКСАЭДР. Художественная плоскость. Вместе с тем Радзинский широко и талантливо использует и средства, свойственные чисто художественной литературе. Авторский стиль богат эпитетами, сравнениями; язык Радзинского наполнен эмоциями как самого повествователя, так и читателя (невольно заражаешься эмоциями и самого рассказчика Радзинского, и героев книги, и порой просто начинаешь переживать за судьбы царственных и нецарственных персонажей повествования, т. е. продуцировать эмоции сам). Автор широко употребляет в книге диалоги, что чаще является признаком художественной книги, но вместе с тем эти диалоги так естественно вписаны и в событийный ряд, и в саму логику исследуемого времени, что кажутся практически «подслушанными».

ОКТАЭДР. Приключенческая мерность. Несмотря на практически стопроцентную достоверность рассказываемых событий и происшествий, книга довольно сильно и плотно начинена приключениями. И в этом нет никакого противоречия, ведь называем же мы приключенческими книгами повествования о разного рода реальных воздухопутешествиях, горовосхождениях, мореплытиях и пещеролазаниях. В особенности, если с участниками этих документальных и реальных путешествий происходят самые настоящие приключения, т. е. происшествия невероятные и удивительные. Вот и в этой книге такого рода приключенческость имеется и в немалом количестве и в изрядном качестве. Потому что все эти военно-исторические страницы и главы книги, все эти любовно-романтические связи и полуавантюрные с налётом уже детектива проступки царственных отроков и вьюношей иначе как приключениями не назовёшь. И чехарду дворцовых переворотов XVIII века. Да и всю эту череду неудачных покушений на жизнь самодержца тоже... Как бы кощунственно это не звучало.

ДОДЕКАЭДР. Политическая плоскость. Тут и механизмы политической регуляции, тут и закономерности естественно-исторического развития социума с переменой социального строя и механизмов его принудительного давления и переключения.
Политический террор, его зарождение и развитие. Точнее часть людей, в том числе и автор утверждают, что все эти покушения на жизнь царя являлись террористической деятельностью. Не знаю... Дело в том, что террор как метод воздействия имеет своей целью устрашение тех или иных субъектов и групп. В деятельности народовольцев же цели устрашения кого бы то ни было. А целью было — политическое убийство монарха, имея ввиду, что вслед за этим вспыхнет народное восстание и царизм как политический режим рухнет... Впрочем, конечно в широком смысле просто принято политические убийства называть террористическими актами...
Политические партии социалистического типа. Конечно, говорить утвердительно о зарождении политической партии социалистического или коммунистического типа в описываемый исторический период пока преждевременно, однако на самом деле все эти политические социалистические революционные группы и союзы типа «Земля и воля» и «Народная воля», а также другие группировки уже обладали некоторыми признаками той партии, которую впоследствии будет строить Ульянов-Ленин. И все вот эти первые шаги по формированию таких политических групп, по шлифовке и уточнению принципов их формирования, по формулированию принципов их существования, целей и задач, политической программы и прочему, без чего партия не может называть себя партией — всё это Эдвард Радзинский рассматривает детально и подробно, в мелочах и нюансах, в тонкостях и с филигранной точностью. И это всё и безумно интересно и... и одновременно страшно... И особенно страшно, когда мы читаем эпизоды с идеями патологического революционера Сергея Нечаева!

ИКОСАЭДР. Военная плоскость книги. Российская империя вела в XIX столетии несколько войн и разными государствами. Преследуя разные территориальные, политические, имперские цели. Навскидку — война с Бонапартом, Крымская война, Русско-турецкая война, кавказские войны... И Радзинский не просто повествует нам о тех или иных перемещениях героев книги в связи с их участием в военных действиях, но рассматривает всю предпосылочную военно-политическую составляющую этой конкретной военной кампании, показывает нам движущие силы исторических событий, прорисовывает ближние и дальние цели не только Российской империи, но и её сателлитов и союзников, а также соперников и конкурентов, т. е. даёт развёрнутый анализ обстановки. Не превращая при этом книгу в учебник по истории или в стратегический и тактический монографического типа трактат, а оставаясь в рамках весьма художественного, интересного и интригующего повествования. И эта сторона, эта плоскость книжного содержания особенно интересна и важна сейчас, на нынешнем этапе реальности, когда опять бурлят и клубятся пылевые облака от грозовых политических и военных фронтов...

4-МЕРНЫЙ СИМПЛЕКС. Любовно-лирическая, романтическая грань. Личная жизнь главного героя книги Александра II Романова и связанные с его личной жизнью нюансы и интимности личной жизни самых разных лиц, многих исторических персон и личностей. При этом, даже затрагивая самое сокровенное — интимную жизнь разных людей, начиная с Екатерины Великой и заканчивая уже сыном и племянниками Александра II — Радзинский делает это достаточно тактично и не спускаясь в чернуху и порнографию. И сложно кого-то тут упрекать и осуждать за супружескую неверность или юношеское распутство — прежде всего потому, что все они были людьми своей эпохи и своего положения, и вряд ли могли свободно выйти из предназначенной им роли. Мы же ведь живём в своём времени и строим свои личные интимные и романтические отношения так, как считается нормальным и принятым в современности... И неизвестно, что и как потом скажут про нас и про наше время, про наших Кончит Вурст, Мадонн, Моник Левински и прочих известных всем и неизвестных никому людей...

ТЕССЕРАКТ или ГИПЕРКУБ. Широта охвата и глубина проработки затронутых в книге тем. Особенности авторского стиля таковы, что коли он берётся показать нам жизнь самодержца Российского Александра II, то начинает он свой рассказ не с момента рождения младенца Саши, а с предыстории семьи Романовых, с рассмотрением нескольких предыдущих поколений этой венценосной фамилии. И показывает нам события с детальной глубиной, показывая нам отдельные важные по мнению автора события семейной жизни настолько откровенно, насколько это важно для понимания книги в целом и смысловых её нюансов в частности. И вот эти широко-глубокие приёмы по мере чтения встречаются с завидным постоянством, раскрывая нам всю глубину авторского замысла, убеждая нас в правоте его подхода к раскрытию темы книги, и в правдоподобии и вероятность достоверности авторских трактовок, предположений и гипотез.

N-мерное НЕЧТО. Личное мнение автора. Радзинский вовсе не является сторонним наблюдателем и бесстрастным пересказчиком. Все мы помним его авторские телепередачи, и знаем, с какими богатыми модуляциями, с каким прищуром глаз и с какими точно выверенными жестами он рассказывает о событиях вековой давности. Понятно, что можно просто изображать и эмоцию и своё отношение к рассказываемому, но всё-таки мне кажется, что Радзинский к кому-то из своих героев относился снисходительно, а к другим с дружеским участием и сопереживанием; кого-то недолюбливал и осуждал, а о ком-то искренне сожалел и сочувствовал. И можно разделять его, авторское, отношение к повествуемому, а можно быть совершенно иного мнения и содержании и книги и трактовок и гипотез, высказанных Радзинским, но вот что практически невозможно, так это остаться совершенно равнодушным и невовлечённым — если так, то нужно немедленно идти к врачам и проверять кровь на наличие гемоглобина...

Не берусь определять истинную форму нашей виртуальной многомерной многогранной флешки — соотношение всех указанных и оставшихся за кадром нашего разговора о книге смысловых оттенков. Да это и не нужно, потому что самое важное своё предназначение книга выполнила — пробудила мощный интерес к эпохе, расставила какие-то смысловые акценты и ударения на тех или иных событиях и явлениях, заставила задуматься о своих собственных взглядах и убеждениях, в том числе и политического оттенка.

Загадочный, почти мистический, XVIII век оставил после себя много загадок. Вот – одна из них. Кто такая была женщина, известная в истории как княжна Тараканова, объявившая себя дочерью императрицы Елизаветы и её фаворита (возможно, состоявшего с ней в тайном браке) графа Разумовского. Да полно-те, было ли тайное венчание, и были ли дети от этого брака. Кто-то говорит, что нет, кто-то говорит, что детей было – один, двое, трое… Посвящённые современники, конечно, знали, но никто так и не обмолвился, не оставил никаких свидетельств, и тайна осталась тайной. Документов не сохранилось, если были, вероятнее всего, уничтожены.

Версия Радзинского об Августе, привезённой Григорием Орловым в Россию, повторив тем самым трюк брата Алексея с княжной Таракановой, и упечённой на долгие годы в Ивановский монастырь, под именем монахини Досифеи – ещё одна неразгаданная тайна XVIII века.

История о том, как Алексей Орлов привёз из Ливорно самозванку «Елизавету, принцессу Всероссийскую», весьма эффектна, она стала легендой, кроме Радзинского, её описывал Данилевский Григорий Данилевский - Княжна Тараканова и Пикуль в романе «Фаворит», у каждого детали описаны в красках. Но – «кто она?!!» - никто так и не представил убедительной версии, ибо исторических данных нет.

Так и остаётся неизвестным, кто она такая, явившаяся из ниоткуда, княжна Тараканова, где родилась, у каких родителей, как воспитывалась. Невероятно, что она была дочерью русской императрицы – идея эта пришла к ней (или подсказана кем-то) не сразу, далеко не в начале её приключений, – до этого она путешествовала по Европе под разными именами и очаровывала влиятельных лиц разными легендами. Представляться принцессой Елизаветой стала в определённый острый политический момент в Российской империи – восстание Пугачёва, бунтующие поляки, отстранение Орловых.

И вряд ли она сама всерьёз верила, что сядет на русский трон. Скорее, это была некая игра, жажда авантюрных приключений, желание определённого образа жизни – и тому способствовал характер и темперамент «княжны» – экзальтированная дамочка, хорошая актриса, находчивая, смелая, схватывающая всё на лету, при этом красивая, образованная, с манерами.

После же, в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, когда чахотка оставляла немного времени пребывания на этом свете, такая артистическая натура предпочла не унижать себя разоблачением и оставить загадку без ответа – нет смысла приземлять легенду.

Книга Радзинского написана в смешанном стиле – наполовину с художественными сценами, с диалогами и мыслями героев, наполовину – документальном – живые сцены перемежаются отрывками из документов, писем и краткими справками об упоминаемых личностях – напоминает документально-исторические телепередачи, которые сделаны с художественными вставками.

P.S. Очень заинтересовал один из героев книги, испанец на русской службе, –де Рибас, тот самый, в честь которого названа улица Дерибасовская в Одессе.

Это моя первая встреча с Эдвардом Радзинским и она оказалась весьма удачной. Во-первых, сразу как-то пришлась по душе авторская манера повествования (не скупой исторический текст, а прямо приключенческий роман, который читался на одном дыхании). Во-вторых, щедрые порции информации. Некоторые моменты мне, конечно, раньше встречались, но были и весьма неожиданные детали, открывающие глаза и иногда даже в корне меняющие впечатление от того, или иного события.

В первой части речь пойдет о Григории Распутине - человеке, сыгравшем огромную роль в судьбе империи. Точнее, о его смерти.
Автор настолько скрупулезно и детально изобразил ночь убийства старца, что становится не по себе.
Следующая история о Николае Втором. Как известно, в ночь с 16 на 17 июля была расстреляна вся царская семья. Это кровавое событие Эдвард Радзинский тоже расписал подробно. При чем, не забывая поделиться с читателями и разными мифами, коих до сих пор очень много (например, о то и дело появляющихся потомках).

Далее мы узнаем и о смерти Иосифа Сталина. Для меня именно эта часть стала откровением - столько личного о Хозяине (отношения с детьми), его Великая мечта о войне с Западом, и его загадочная болезнь, которая, правда, не факт что стала причиной того, что он ушел из жизни (есть разные версии на этот счет).
Автор очень ярко и талантливо изобразил все три смерти - читаешь и не можешь оторваться. И все проносится перед глазами...
Думаю, что к Эдварду Радзинскому я обязательно еще вернусь - книга произвела большое впечатление. Мне очень понравилось, что автор не зацикливается на какой-то одной версии, а потом под нее подгоняет детали, - нет, он разглядывает все возможности, перебирает факты и не навязывает своего мнения. Читатель волен сам сделать выводы...

Я очень долго читала эту книгу, я делала перерывы, потому что после некоторых глав мне было трудно дышать. В прямом смысле. С самых юных когтей я считала этот виток истории самым трагическим во всей нашей действительности, для меня это очень личная книга, сложно передать все эмоции , которые охватывали во время погружения в ту реальность..Мистическое стечение обстоятельств, судьба давала им обоим шанс, но они выбрали именно эту судьбу...
Что мы наделали , с нашего молчаливого согласия происходило все это..Об этом нельзя замалчивать, автор очень тонко подводит читателя к этой мысли...Я обязательно перечитаю эту книгу еще раз, когда эмоции чуть угаснут, чтобы уловить больше нюансов, которыми насыщена книга Эдварда Радзинского.

О Сталине написано уже столько газетно-брошюрно-журнально-книжных томов, что больше написанного, наверное, только вавилонская куча проговоренных слов и высказанных мнений. Вот уж, воистину, современный Левиафан, собравший в отношении себя такие разнородные и совершенно полярные — от полного обожания и буквально обожествления до уничижительно-гневных филиппик и абсолютной демонизации — мнения, взгляды и убеждения. Причем, чаще всего, вне зависимости от того, в какую положительно/отрицательную сторону направлены эти суждения, они отличаются высоким накалом страстей, сильным эмоциональным зарядом и крайними степенями выражения что одних, что других чувств.

Не избежал этого подхода и историк-архивист, писатель-публицист, тележурналист Радзинский. И эта книга буквально переполнена личным отношением автора к герою романа. Никаких полу- и недо-, только крайне негативные и обвинительные интонации, предельно жесткие формулировки, а если есть возможность выбора того или иного прилагательного для характеристики любого поступка Сталина-Джугашвили, то Радзинский выберет непременно такие, которые наихудшим образом презентуют его визави — никаких «разведчиков», только «шпионы»! И тут уже нужно четко понимать и разделять, где в этой книге Радзинский-историк, а где писатель-популяризатор и, наверное, публицист-морализатор. Вероятно, что от историка здесь только более-менее последовательное соответствие историческим событийным рядам и деяниям — полагаю, все-таки, что досочиненного в этой книге немного — хотя там, где есть возможность что-то предполагать или допускать, автор это непременно делает, и непременно же с обвинительным уклоном. Но вот зато здесь полная воля и свобода толкований и личного мнения Радзинского. И порой автор книги явно увлекается, отбрасывая в сторону какие-то одни события и акцентируя и педалируя другие — те, которые наиболее плотно и беззазорно укладываются в модель авторского видения этого романа и личности Сталина-Джугашвили. И от такого избирательного фильтрующего подхода историзма в книге становится все меньше и меньше, а вот художественно-публицистического наполнения все больше и все заметней, пока оно уже едва ли не вываливается из книги.

От такого крайне предвзятого подхода роман, на самом деле, не только ничего не приобретает, но, скорее, теряет — теряет доверие читателя к книге как к источнику исторических сведений, и к автору как к историку. Публицист он — Радзинский — безусловно талантливый, но вот как историк... По крайней мере в этой книге, потому что по прочтении год назад истории о жизни и смерти царя Александра II мое читательское мнение было куда более симпатизирующим и автору, и книге, да и ее герою тоже.

Другой особенностью этого полубиографического романа является почти физические присутствие в ней автора. Я имею ввиду не только выпяченное присутствие Радзинского в романе как толкователя (иногда начинает казаться, что Автора в книге уже больше, нежели главного книжного Персонажа), но еще и как рассказчика. Видимо таковы особенности его голоса и авторской манеры рассказа своих книг на камеру, что порой буквально слышишь голос автора, читаешь написанное едва ли не с радзинскими интонациями и видишь внутренним взглядом лицо рассказчика. В смысле интересности такая особенность полезна — книга от такого внутреннего видения и слышания становится более живой и яркой. А вот в смысле воздействия, влияния авторского мнения и авторских взглядов на читателя — с этим нужно быть поосторожнее, дабы полностью не попасть в зависимость от уважаемого популяризатора Истории, теряя при этом свое собственное суждение...

Я очень долго читала эту книгу, я делала перерывы, потому что после некоторых глав мне было трудно дышать. В прямом смысле. С самых юных когтей я считала этот виток истории самым трагическим во всей нашей действительности, для меня это очень личная книга, сложно передать все эмоции , которые охватывали во время погружения в ту реальность..Мистическое стечение обстоятельств, судьба давала им обоим шанс, но они выбрали именно эту судьбу...
Что мы наделали , с нашего молчаливого согласия происходило все это..Об этом нельзя замалчивать, автор очень тонко подводит читателя к этой мысли...Я обязательно перечитаю эту книгу еще раз, когда эмоции чуть угаснут, чтобы уловить больше нюансов, которыми насыщена книга Эдварда Радзинского.

Так получилось, что история Франции, мой интерес к ней прекращается с падением династии Капетингов, Валуа и Бурбоны меня интересовали и интересуют больше , чем четвертая династия Бонапардов, и уж никак не история революции Франции. И жизнь Наполеона, меня как то тоже мало интересовала- я как все люди знала о нем, изучала историю в школе, читала про войну 1812 года, видела кое какие фильмы и все- мне хватало. Но выпал случай, прочесть про него у Радзинского. И опять же облом- я в 90 годах видела , пыталась смотреть цикл передач на телевидении , но мне был неприятен голос и манера Радзинского, и интерес к передачам пропал, как и к ведущему. Поэтому я насторожено отнеслась к чтению этой книги.
Но к счастью, здесь не все так плохо. Книга меня заинтересовала.
Необычна была подача- вроде как мемуары Лас Каза, который сопровождает императора в ссылке, но в то же время книга написана как бы от первого лица самого Наполеона, он надиктовывает свою жизнь, свои воспоминания с рождения и до самой смерти. Он постоянно обыгрывает все свои победы, все свои неудачи, иногда начинает вспоминать, то что было , что чувствовал, но не хотел бы передать потомкам, и постоянно слышно- вычеркните это Лас Каз, это лишнее. Хотелось бы думать, что так действительно думал Наполеон, а не придумал Радзинский.
Не спорю, Наполеон был великим полководцем, солдатом, генералом, который из обычного маленького артиллериста стал великим императором, завоевав почти всю Европу, заставив короновать себя старинной короной Карла Великого папу римского, заставив всех европейских монархов стоять с непокрытыми головами, когда сам находился в треуголке. Но читая про массу людей умерших за его идею- создание Соединенных Штатов Европы, когда он рассказывает о гибели многих тысяч людей, как о чем то обыденном, мне было не то что страшно, мне было жутко. Его эгоизм, его жажда власти, его желание подчинять, его желание унизить, это в в книге описано так , что хорошее в нем уходит на второй , нет на десятый план. И сам рассказ ,который Радзинский приправил словечками, якобы произносимыми Наполеоном, как то не прибавили у меня любви в императору. Все его истерики, все его выходки были просто неприятны. Хотя иногда проявлялся и интерес, когда он просто играл на публику и указывает на это в воспоминаниях. Может и правда у него был синдром маленького человека и ему надо было себя проявлять- не знаю, не понимаю. В общем любви к нему не прибавилось.
Но я рада, что познакомилась с основными вехами в истории и жизни этого императора, хотя многое выдумано конечно, по даты, цифры, основные исторические события конечно важны и запомнятся.
И конечно понравилось то как описана революция, свержение монархии, потом опять прихода к власти императора, возвращение Бурбонов- это просто анекдот в истории Франции, ее персонажей которые жили и пережили все это и он показан просто замечательно.