Not me. And not my camera

Случилось так – в объектив моей фотокамеры попал ты.

В тот день у меня не было цели запечатлеть тебя. Я просто шла по городу и фотографировала. Всё подряд. На земле у выхода из метро в самой пыли и грязи сгорающего от жары мегаполиса сидели бездомные. Их грязные босые ноги стёрты в мозоли, одежда обтрёпана, свалявшиеся волосы падают на давно немытые лица. Глаза уставлены в одну точку, губы как на автомате произносят заученную фразу «подайте кто что может ради Христа». На фотографии движений их губ не разобрать. Они словно замерли навсегда, протягивая руку. Вот женщина в белом платке склонилась, чтобы кинуть монету. Другие-спешат по неотложным делам. Их в большом городе всегда достаточно. Как правило, для того, чтобы не думать о том, что происходит рядом с тобой. Я тоже не думаю. Я просто иду по городу и фотографирую. Всё подряд.

Единственное спасение от жары – там, где не светит солнце. Спускаюсь в метро. Камеру держу наготове. В подземке всем абсолютно всё равно. Будь у меня в руках граната, обвязанная бантиком, никто не заметит. Главное – сохранять невозмутимый вид.

Люди столпились у платформы в ожидании поезда. Дежурная метрополитена в рупор объявляет о том, что за ограничительную линию заходить нельзя. Но в этом городе каждый сам себе хозяин. Никто не двигается с места. Впрочем, на фотографии это видно как нельзя лучше. Фигуры замерли, поток воздуха, вызванный приближающимся поездом, развевает волосы, взгляд высокого мужчины в сандалиях и летних шортах устремлен в темноту тоннеля. Там пока трудно разобрать что бы то ни было. Ни очертаний вагона, ни тем более лица машиниста не видно. Лишь яркий свет разрезает темноту триллионами мелких лучей и застывает на лицах.

На моей фотографии они как прежде ждут. Главное, что поезд совсем рядом, и все они знают, что ждать осталось недолго. Мы заходим в вагон, и из одного конца города попадаем в другой. Находясь под землей, перестаешь чувствовать запахи. Кто-то перестает чувствовать вовсе.

Как косяк трески, готовый к нересту, толпа людей скапливается у входа на эскалатор. Отливающие светом плавники быстро двигаются, чтобы побороть морское течение – люди в толпе покорно ждут, пока настанет их очередь. Хотя, ждут далеко не все. Кто-то пролезает без очереди, кто-то поднимается пешком, не желая терять драгоценное время. Если подумать, в жизни всегда так и происходит. Слева – яркий красочный плакат привлек внимание маленького мальчика. Мужчина в деловом костюме с портфелем возглавляет восхождение тех, кто не привык ждать. Все остальные – неподвижно стоят, поддавшись неведомой силе, неумолимо двигающей их вперёд. Каждый из них давным-давно забыл о том дне. Но только не я. И только не моя камера.

Мне кажется, вещи обладают долгой памятью. Время не исчезает, а просто идёт по кругу. Человек ещё не осознал, что изобрёл. Гаждеты третьего тысячелетия, упростившие нашу жизнь в десятки и сотни раз, обладают силой, о которой пока не знает никто. Так, как из памяти человека невозможно стереть ни одно событие, даже то, о котором он сам кажется уже забыл, – невозможно стереть информацию из памяти какого-то устройства. Даже если периодически нажимать на кнопку «DELETE», чтобы её почистить. Где-то глубоко-глубоко, на стенках микросхем оседают коды из чисел – слова, звуки, изображения. Именно там замирает время, за которым все хотят угнаться. Так и моя камера хранит воспоминания обо всех, чьё изображение хотя бы на долю секунды было передано на её матрицу. Глаза, жесты, улыбки, обрывки фраз.

В древние времена люди боялись фотографироваться. Считали, что с каждым сделанным снимком время их земной жизни сокращается. Думаю, в какой – то степени они были правы. Каждая камера, в объектив которой вы попадаете, сохранит воспоминание о вас. И даже если ваша жизнь ничем не примечательна для остального мира, она уникальна, и информация, которая остается после вас на микросхемах фотоаппарата, будет отличаться от других. Ничто не проходит бесследно.

В тот день случилось так – в объектив моей фотокамеры попал ты. Тогда у меня не было цели запечатлеть именно тебя. Я просто шла по городу и фотографировала. Подумала – этот день будет не вернуть, и это единственное, что я могу сделать. Я надела сандалии, вышла из дома, села в автобус, доехала до станции метро. На земле у входа в метро сидели бездомные. Домой я вернулась уже под вечер. Теперь этот день мне никогда не забыть. На снятых кадрах оказались сотни лиц, десятки событий и судеб. Я внимательно вглядывалась в каждого. Ничего, казалось бы, особенного. Обычные сцены из жизни шумного мегаполиса. Но чем больше я пересматривала снимки, тем чаще обращала внимание на тебя.

Проходило время, и мне казалось, мы встречались с тобой до этого. Мимоходом на улице, на собрании в университете, в прошлой жизни – не знаю. Твоё лицо снилось мне, я искала его в толпе. Мне хотелось увидеть тебя и понять, что в тебе такого особенного. Но если живёшь в городе с населением в десятки миллионов человек, будь уверен, того, кто сидит с тобой рядом в метро, ты больше никогда в своей жизни можешь не увидеть.

Мне повезло. Я знаю, как ты выглядишь. Моя камера знает о тебе и того больше. Когда-нибудь, я знаю что так оно и будет, хотя бы потому, что сейчас в этом смысл всей моей жизни, мы встретимся вновь. Именно поэтому я повсюду ношу свою камеру. Даже если я не узнаю тебя, она обязательно распознает килобиты твоей информации из тысяч других, и даст мне знать.

Когда это будет – завтра, через неделю, месяц, через десять лет – я не знаю. Но знаю одно – если ничего не делать, ничего и не произойдет. Вот почему каждый день для меня особенный. Ведь я знаю то, чего не знают и не хотят знать другие – он больше не повторится. Никогда не будет точно, таким как был. Может быть, кто-то о нём никогда и не вспомнит больше. Но только не я и только не моя камера.