Цитаты из книг автора «Эдуард Веркин»

Чем дальше война, тем толще шкура, о нее уже можно спички тушить, и зажигать тоже можно.

Я всегда чувствую, когда что-то начинается. На неприятности у меня чутье. И у них на меня, впрочем, тоже. И пока мы гнали по шоссе, я думал. Версий у меня было много, штук семь, наверное. Среди них наверняка была правильная. Правильная версия всегда есть. Надо только... Упс. Доехали. До поликлиники. Быстро я, однако.

В этот вечер снова шел дождь. Палатка промокла, и кое-где с крыши капала вода. Чтобы все кругом не залило, вожатые выдали по два ведра на каждое звено. Вода капала в ведра, и от этого хотелось спать. Чтобы не тянуло в сон, жевали кофе, у Корзуна оказалось с собой много жареных зерен.

– Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – казну потеряешь, прямо пойдешь – себя потеряешь…

Я сама не очень-то в привидения верю, просто понесло тогда, что теперь поделаешь? Бывает. Со мной тоже бывает. Начнешь спорить и споришь, споришь, иногда даже забудешь, из-за чего споришь, а все равно споришь. Как пишут в книжках, «таков человек».

Все сплетницы ужасно боятся сглаза – давно известный факт. Они чувствуют за собой вину и стараются от неё отгородиться заранее. Вот ещё этому подтверждение. Видишь эту штуку?

Любка не такая, – сказала Сомёнкова. – Она не отличница. И не светлая. Она, наоборот, вредная. Она сплетница известная.

Тут летом человека нашли в лесу – он полтора года в норе прожил. Командир, между прочим, Глоцер, только ты вряд ли его помнишь. В сорок первом его миной сильно контузило, память отшибло подчистую и ухо оторвало, но ухо он только потом заметил. Очнулся посреди болота, снег идет, а как он здесь оказался – не помнит. Решил своих искать, в одно село сунулся – немцы, в другое – тоже немцы, по железке немецкие танки везут, по дорогам мотоциклетки стрекочут – кругом одни немцы. Немцы-немцы-немцы, он чуть с ума не сошел. Все, думает, проиграли войну, наши

Приспособления для куртуазной гигиены. Вещь для благородных сословий. Похоже на ключ, или на маленькую ложечку, но это копоушка. То есть семь штук. Не знаю, каким образом Ливингстон их накопал, но это явно они. Ковырялки для ушей. Инструмент куртуазной гигиены.

ночная прогулка уже не казалась ему безумной, было в этом что-то гривское, почвенное, а поскольку Синцов сам имел глубокие гривские корни, то и ночной поход ему вроде бы нравился. К тому же как-никак благое дело, спасение культуры.