8. Пробуждение

Между тем, господа, в стране уже творилось черт-те что! Те, кто несколькими часами раньше проснулся во Владивостоке, Благовещенске и Анадыре, нетерпеливо звонили в Москву и Санкт-Петербург, чтобы узнать, видели ли в столицах то, что они увидели в своих снах на Дальнем Востоке. А те «жаворонки», кто в этот час просыпался в Москве, Вологде и Смоленске, звонили в Хабаровск и Иркутск, чтобы сверить свой сон с теми, кто посмотрел его раньше. Киношники и телевизионщики смаковали подробности разговора Андреева с Шубиным, а верующие ликовали, получив наконец доказательство существования загробного мира. На Рублевке, в Соснах, на Николиной Горе и в других элитных подмосковных зонах высшие правительственные чины по спецсвязи обсуждали меж собой, что же, блин, делать с этим вражеским проникновением в мирные сны российских граждан, и требовали от министров-силовиков «немедленно мобилизовать», «напрячь все силы» и вообще «прекратить это безобразие»!

И генерал Круглый, начальник управления «Ч» МВД, а также руководители департаментов компьютерной безопасности всех остальных силовых структур действительно «мобилизовали», «активировали» и «напрягали» не только своих программистов и компьютерщиков, но и лабораторию Касперского, закрытые номерные центры Дубны и Черноголовки, а также ректоров МГУ, МАИ, Бауманки и других учреждений, имевших в своих штатах асов компьютерной техники и цифровых коммуникаций. Все российские хакеры международного хакерского движения Anonymous и даже гениальный иркутский хакер Егор Михайлов, сорвавший в прошлом году премию «Фейсбука» на всемирном конкурсе хакеров в Хьюстоне, США, самочинно ринулись на поиски сновидческого «червя».

Но совершенно напрасно тысячи дипломированных экспертов, знатоков и просто энтузиастов впивались глазами в экраны мониторов, взбадривая себя крепким кофе, сигаретами и коньяком, – не было в Интернете никаких признаков и следов этого «троянского червя», не было! Все остальные «черви» – Android.Dogowar, Trojan.Badminer, Backdoor.Darkmoon! Infostealer.Lightdrop, Boot.Bootlock, Trojan.Spyeye! и еще сотни – пожалуйста, были. А этого, самого разыскиваемого и вожделенного, не было!

Устало лежа на плече Грущо и глядя сквозь уже опаленное утренним солнцем окно на гулькающих на подоконнике голубей, полковник Рогова, еще не остыв от своего бешеного темперамента, негромко спросила:

– И все-таки, Стас, как они могли попасть в твой кабинет?

– Кто? – не понял Грущо, дремотно дрейфуя на волнах только что полученного блаженства.

– Кто-кто! Андреев и Шубин.

– Откуда я знаю? Это же сон…

– Нет, это не сон. Ты лучше вспомни.

Какая-то тень не то предупреждения, не то угрозы в ее голосе заставила Грущо открыть глаза.

– Вспомнить что?

– Ну, были съемки у тебя в кабинете или не были?

Грущо выпростал руку из-под ее головы и приподнялся на локте над этим странным созданием. Прекрасная и скульптурно-точеная плоть с разметавшимися по подушке волосами, тонкая шея, узкие и снова манящие ключицы, маленькая грудь с темными сосками, лира живота и виолончель теплых бедер, переходящих в такие стройные и такие, оказывается, сильные ноги, – эта, я повторяю, божественная плоть лежала перед ним на смятой простыне. Но именно эта еще только что нежная, пылкая и жаркая плоть смотрела теперь на него своими совершенно холодными глазами. И ждала ответа.

– Гм… – сказал Грущо и снова лег головой на подушку, устремив глаза в потолок. – Рассуждаем логически. Если я, начальник Тишинского отдела полиции, там, на Пушкинской площади, арестовал этого Андреева сразу после покушения на Шубина, то куда я его привез? В Бутырку? В Матросскую Тишину?

– Ну, не знаю. Наверно…

– Нет! Ни в Бутырку, ни в Матросскую Тишину я его везти не могу, он еще не осужденный. И значит, куда я его везу? К себе в отдел, в свой «обезьянник». Чтобы доложить наверх и получить приказ, куда его сдавать – в прокуратуру или сразу в Следственный комитет Бастрыкину. Ясно?

– Но этого ничего нет ни в первом сне, ни во втором.

– Значит, вырезали. Но факт есть факт: я его арестовал, привез в свой отдел и посадил в «обезьянник». А Шубин пришел и просит: дай поговорить с артистом, он член моего Союза кинематографистов. Но не буду же я и Шубина в «обезьянник» сажать! Значит, я дал им свой кабинет, вот они и поговорили. Еще и мои сигареты выкурили!

Рогова от изумления села в кровати.

– Я не понимаю – ты это сейчас сочинил или так было на самом деле?

– На самом деле, – он хватко взял ее за талию и привлек к себе, – я хочу тебя съесть. И съем!

– Как? Опять? – изумилась она. – Ты же только что…

– Я?! Ничего подобного! Это тебе приснилось!

Часть вторая
Ленч с Биллом Клинтоном

9. Затишье перед бурей

Начало июля

Прошла неделя. Поскольку никаких новых всеобщих ночных наваждений не случилось, ажиотаж вокруг них сильно поутих. Конечно, сразу после второго сна публика ждала продолжения «сериала» и была разочарована его отсутствием. Наутро третьего дня сотни тысяч людей названивали друг другу, проверяя, не заспали ли они «третью серию», и успокаивались только тогда, когда выяснялось, что ни Шубина, ни Андреева никто этой ночью во сне не видел. Но радиожурналисты жаждали сенсаций и гадали, кто именно посетит этой ночью Кремль – Сталин, Ельцин или академик Сахаров? Газета «Завтра» пошла еще дальше и напечатала сочиненный анонимным, но всем известным автором взыскательный разговор Сталина с руководящим тандемом. А гениальный Дмитрий Быков молниеносно переложил этот разговор на язвительные стихи, которые бесстрашный Михаил Ефремов бесстрашно прочел по бесстрашному «Эху Москвы».

Однако ни Сталин, ни Сахаров в Кремль не явились, и четвертая ночь сократила число жаждущих ночного наваждения вдвое, а на пятую все или почти все вообще про него забыли. В наше быстротекущее время сенсации случаются каждый день, вытесняя друг друга со скоростью скороговорки теле– и радиоведущих. Правда, по горячим следам разговора Андреева с Шубиным Министерство культуры сообщило, что «намерено с помощью прокуратуры заставить кинотеатры подключаться к единой федеральной системе сведений об электронных кинобилетах». Но благими намерениями легче вымостить дорогу в ад, чем извлечь копейку из карманов кинопрокатчиков. Московский кинофестиваль закончился 2 июля присуждением многочисленных призов, после чего Москва смилостивилась над темной Белоруссией и восстановила подачу ей электроэнергии. В уральском поселке Сагра произошла кровавая драка местных жителей с кавказцами. Юрий Любимов со скандалом покинул свой «Театр на Таганке», а миллиардер Михаил Прохоров без всякого скандала вознамерился возглавить партию «Правое дело» с явным прицелом стать следующим премьер-министром страны. Сергей Собянин сообщил о расширении Москвы больше, чем вдвое, а Счетная палата – о том, что из «Банка Москвы» больше двух миллиардов долларов ушли в офшоры. Кремль послал Михаила Маркелова в Ливию уговаривать Муаммара Каддафи отказаться от власти, Греция катилась к банкротству, а США – к дефолту…

Понятно, что когда одна такая новость наступает на хвост предыдущей, то все, что было до этого, забывается, и даже настоящая сенсация не производит на людей почти никакого впечатления. Кто-то не без основания заметил, что в наше время даже второе пришествие Христа может пройти незамеченным – ну, в лучшем случае какой-нибудь олигарх из любопытства пригласит Его к обеду.

Хотя справедливости ради следует сказать, что те, кому следует – асы компьютерной сферы и Интернета, сотрудники лаборатории Касперского и творцы систем безопасности крупных компаний и банков, а также выдающиеся хакеры движения Апопушош, – не забыли о явлении «троянского червя» гражданам России и продолжали искать его во Всемирной паутине. Но работа эта велась в такой секретности, что у нас нет на этот счет никакой информации.

Поэтому вернемся к майору Станиславу Грущо. При этом мы обязаны честно сказать, что его скоропалительный роман с полковником Ириной Роговой никакого пикантного продолжения не имел. Но не потому, что майор, спохватившись, решил вернуться в лоно супружеской верности – нет, автор не намерен до такой степени идеализировать своего героя. И не потому, что эта «Мюллер в юбке» осталась им недовольна. Наоборот, перефразируя классика советской литературы, следует сказать, что майор Грущо еще мог так переночевать с женщиной, что даже женщина-полковник оставалась им довольна. Просто назавтра после их столь близкого знакомства произошел новый теракт в Дагестане, и Рогова, как начальник Управления антитеррора, тут же вылетела туда в служебную командировку, а оттуда прямым ходом – в Брюссель на очередную конференцию стран Евросоюза по борьбе с международным терроризмом.

А Грущо после дежурства на Васильевской выяснил по телефону, что из-за нехватки запчастей его «жигуль» будет готов не раньше следующей недели, и отправился в спортзал. Ведь еще 29 июня, то есть сразу после чрезвычайного субботнего «совещания в верхах», глава МВД Рашид Нургалиев публично заявил, что переаттестацию, необходимую для продолжения службы в правоохранительных органах, могут не пройти «толстые и пузатые». А еще раньше его первый заместитель Михаил Суходольский сообщил, что каждый полицейский должен отличаться хорошей физической подготовкой и знать приемы дзюдо. Наверно, мы полагаем, из-за того, что первый дзюдоист России без устали колесит по стране и, применяя ручное управление хозяйством, может в любой момент и в любой точке запросить себе в помощь коллег-дзюдоистов.

Так это или нет, мы не знаем, но знаем, что сразу после этих заявлений руководителей МВД все фитнес-центры и спортивные залы Москвы вдруг наполнились полицейскими, которые решили немедленно избавиться от лишнего веса и освоить хотя бы элементарные приемы дзюдо. И хотя наш герой не был ни пузатым, ни жирным, он тоже провел этот вечер в спортзале. А потому, прикатив домой, уснул как младенец.

10. Красный Октябрь

– Я, юный обамовец, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь, что буду твердо стоять за дело президента Барака Обамы в его борьбе за создание общества социальной справедливости во всем мире! Буду честно и неуклонно выполнять заветы Хусейна Обамы, отца президента, и буду жить по законам и правилам юных обамовцев. Аллах акбар!

Громко произнеся эту клятву, девятилетний Стивен Купер, рыжий и веснушчатый, как подсолнух, и еще сорок семь третьеклассников Питсбургской городской школы разом опустились на колени. Касаясь пола головой, они поклонились портрету президента и хором зачитали его изречения, отпечатанные под этим портретом:

– «We are no longer a Christian nation… We do not consider ourselves a Christian nation… Islam has always been a part of America's story… USA has been enriched by MuslimAmericans… We will convey our deep appreciation for the Islamic faith which has done so much over the centuries to shape the World…»^[1]

– «I know the civilization's debt to Islam. It was Islam that carried the light of learning through so many centuries, paving the way for Europe's renaissance and enlightenment. It was innovation in Muslim communities that developed the order of algebra, a magnetic compass and tools of navigation, our mastery of pens and printing, our understanding of how disease spreads and how it can be healed. Islamic culture gave us majestic arches and soaring spires, timeless poetry and cherished music, elegant calligraphy and places of peaceful contemplation. They have fought in our wars, they have served in our Government, they have stood for civil rights, they have started businesses, they have taught in our Universities, they have excelled in our sports arenas, they won Nobel prizes, built our tallest building, and lit the Olympic torch. When the first Muslim American was recently elected to Congress he took the oath to defend our Constitution using the same Holy Koran. In ancient times and in our times Muslim communities were at the forefront of innovation and education…»^[2]

– «One of the points I want to make is that ifyou actually took a number of Muslim Americans we would be one of the largest Muslim countries in the world…»^[3]

– Хорошо, молодцы! – сказал детям господин Фатых аль Керим, пятидесятилетний директор школы. Затем, идя вдоль стоявших на коленях подростков, он вручил каждому по зеленой косынке-галстуку, показал, как повязывать его на груди, и назидательно процитировал: – Запомните: «Как повяжешь галстук, береги его, он ведь с нашим знаменем цвета одного!» Какого цвета наше новое американское знамя?

– Зеленого! – хором ответили дети.

– Правильно. Можете встать. А теперь идите домой, потренируйтесь завязывать галстук и обсудите с родителями, какое у вас будет новое мусульманское имя. Завтра мне доложите. Аллах акбар!

Дети, поднявшись с колен, стали расходиться, а Стивен подошел к директору:

– Господин Фатых аль Керим, я уже выбрал имя. Можно, я скажу?

– Ну, говори.

– Я буду Стивен Хусейн. Как президент!

– Молодец! Умница! Завтра принеси письменное согласие родителей. Салам!

– Салам! Обама акбар! – сказал умница Стивен Купер и пошел домой. С тех пор как великий Обама объявил войну ожирению нации, все автобусы, возившие детей в школы, перешли в собственность Новой Народной Гвардии и, перекрашенные в зеленый цвет, возили только обамовских гвардейцев. Поэтому в школу и из школы Стивен и другие ребята шли теперь пешком, сгибаясь под ледяным встречным ветром и стараясь держаться группами хотя бы по пять-шесть человек. Иначе по дороге, на Луизиана-авеню и Потомак-авеню, можно было напороться на банду Кровавого Ахмета или на «Бригаду „Черная месть“». И те и другие были не старше Стивена, но били кастетами и свинчаткой и отнимали все, что было в карманах, даже сандвичи, которые дети носили себе на школьный ленч. Говорят, что когда-то в школах даже кормили и каждый ел, сколько хотел, но, во-первых, это тоже способствовало ожирению, а, во-вторых, компании, снабжавшие школы питанием, были уличены в воровстве и подмене натуральных продуктов самыми дешевыми эрзацами. Великий и мудрый Обама наказал этих воров и отменил бесплатное школьное питание.

Но сегодня, слава Богу… ой, простите, слава Аллаху, Стивен, гордо повязав свой новый зеленый галстук поверх теплого маминого шарфа, застегнул куртку на молнию до самого верха и натянул шапку а-ля рус и теплые варежки. Максимально ускорив шаг (только нос и подбородок подмерзали от ветра), оскальзываясь на оледенелых тротуарах и оглядываясь на три фургона с надписями «ХЛЕБ» (странно: столько машин развозят по городу хлеб, а за хлебом нужно стоять в очередях), Стивен беспрепятственно миновал и Луизиана-авеню, и Потомак-авеню и лишь у новой мечети на Бродвее попал в небольшую каверзную ситуацию. Постоянно, даже зимой сидевший у мечети слепой Селим вдруг повел плечами, стряхнул снег с лежавшей на них мешковины, потом снял свои темные очки, отлепил с правого глаза бельмо и, удивленно глядя своими здоровыми, как оказалось, глазами на зеленый галстук Стивена, радостно обратился к нему по-арабски. Но Стивен еще не знал арабский настолько, чтобы понять высокий стиль поздравления Селима, и сконфуженно развел руками:

– Sorry, sir, I don't understand…^[4]

– I see, – сказал Селим и продолжил: – Я вижу, что твой зеленый галстук родной брат моего бельма на глазу. Иди отсюда, белый щенок, и больше не попадайся мне на глаза!

И Селим, налепив бельмо и надев темные очки, с непонятной Стивену злостью стал своими темными пальцами в дырявых перчатках быстро-быстро перебирать костяные четки.

Прибежав домой и сбросив на пол прихожей заснеженный ранец, куртку и шапку с варежками, Стивен с гордостью показал родителям и младшей сестре свой зеленый галстук и радостно объявил, что его приняли в юные обамовцы.

Сестра, конечно, запрыгала и стала кричать «дай, дай поносить!», а мама сказала:

– Сними, пока не испачкал. Вымой руки и садись кушать.

И при этом каким-то упредительным взглядом посмотрела на отца так, что тот ничего не сказал и ушел в гостиную к телевизору. Но Стивен знал, что сказал бы отец, если бы мать его не остановила. Отец называл Обаму диктатором, погубившим Америку. При этом каждый раз, когда отец хотел объяснить детям, почему он так не любит «отца всех народов», мать обрывала его на полуслове:

– Замолчи! Можешь, если хочешь, сам сесть в тюрьму, но детей не трогай! Пусть верят в Обаму, в ислам, в черта лысого, лишь бы были здоровы и на свободе! Ты понял?