Глава 3

Помещение городского музея. Зал для просмотра кинофильмов. Все ребята сидят в кресла и смотрят на большой экран, где показывают кадры военной кинохроники. Голос с экрана:

– И фашисты в паники кричали: "Ахтунг, ахтунг! В воздухе Амет-Хан!"

Голос прерывается смехом.  Пожилая женщина с планкой медалей на груди пытается навести порядок.

– Неужели Вам не интересно, как воевали наши деды?

Раздается голос из группы.

– Да, кому это интересно! Если бы мы сейчас проиграли, то давно пили бы немецкое пиво и закусывали баварской колбаской!

Экскурсовод смотрит на Ганса, рассматривает детали его одежды: грубые солдатские ботинки, стиль "хаки", цепочки, какие-то нацистские значки. Ганс вольготно откинувшись на спинку стула, раскачивается на задних ножках. Его слова поддерживаются грубым хохотом, еще трех таких же, как он. Один из них добавляет.

– Во, во! Гитлер – форевер! Советский Союз – капут!

– Замолчите, придурки! – Ганс резко разворачивается и смотрит на Машу. Лицо девочки искажено гримасой гнева.

– Как Вам не стыдно. Валентина Николаевна, не слушайте Вы их!

– И ты, заткнись! – отвечает Ганс. – У нас свобода слова! Что хочу, то и говорю!

У девочки наворачиваются на глазах слезы. С одного из стульев встает Бобер.

– Ганс, ты бы помолчал!

– Что? – Ганс чуть не поперхнулся жвачкой. – Бобер, это ты кому сейчас сказал?

 Перепалку прерывает учитель.

– Так! Замолчали все! Гансов, знать историю своей страны никогда не помешает!

– Ой, да ладно Вам, Галина Викторовна, Сталин сам во всем виноват был. Немцы просто хотели нанести упреждающий удар. Они защищались.

– Возможно. – Экскурсовод поддерживает разговор. – Но история, как известно не любить сослагательного наклонения. И первым на нас напала именно фашистская Германия…

Во время разговора никто не смотрит на Эриха, который с каменным лицом смотрит на кадры кинохроники, где из немецкого сбитого самолета выпрыгивает летчик. Губы Эриха шепчут "Русские свиньи!" Пальцы сжаты кулаки.

Ганса, нагнувшись между стульями и через плечо друзей, шепчет в сторону Бобра.

– Бобер, ты – труп! После экскурсии поговорим!

Рядом сидящий Лукаса показывает Гансу средний палец. "Фак!"

Ганс обращается к нему:

– И ты, Лукас, за это ответишь!

Бобер и Лукас одновременно выбрасывают вперед указательные пальцы.

Ганс поворачивается назад, красный от гнева. Бобер и Лукас переглядываются, стучат друг друга кулаками.

Глава 4

Бобер и Лукас выходят из музея. Возле музея их встречает Ганс и его товарищи. Эриха среди них нет.

Ганс преграждает дорогу товарищам.

– Ну, что поговорим?

– Поговорим. – отвечает Лукас и  смотрит по сторонам в поисках путей отступления.

Ганс машет рукой в направлении двора:

– Пошли со мной.

Лукас пожимает плечами:

– Ну, пошли.

Они идут по дворовой территории.

Бобер шепчет на ухо Лукасу:

– Слушай, кажется, дело пахнет керосином. Может, рванем!

 Лукас шепчет в ответ.

– Не дрейф, Бобер прорвемся! Русские не сдаются!

Ганс и его компания выходят во двор со спортивной площадкой. Возле турника стоит Эрих и делает разминку. Как только все подходят к нему, Эрих подскакивает, цепляется за перекладину и начинает подтягиваться. Компания Ганса смотрит на Эриха заворожено.

Ганс восторженно:

– Вот это класс!

Эрих соскакивает с турника, видна его крепкая мускулатура, зализанные назад белые волосы, голубые глаза. Он накидывает на плечи куртку. На шее висит рыцарский крест на перевязи. Встает за спиной Ганса и кивает головой в сторону Лукаса и Бобра, говорит по-немецки:

– Кто-нибудь сможет сделать больше?

– Нет, я пас!– Лукас мотает головой.

Бобер с ним соглашается.

– Я тоже обожду.

Эрих презрительно смотрит на Лукаса и Бобра.

– Ганс, так что ты хотел нам сказать? – спрашивает Лукас, стараясь не смотреть на Эриха.

Ганс поворачивается лицом к Лукасу и Бобру, двое его подручных заходят им за спину.

– Короче, пацаны, мы начинаем собирать новый сквад синих, и у вас есть шанс в него попасть.

– Ты что, Ганс! – удивляет Бобер. – Мы воюем только за красных. Этот вопрос решенный и окончательный.

– Тогда, я Вам не завидую, – отвечает Ганс.

Лукас и Бобер удивленно  пересматриваются.

– Ну что зенки вылупил, – Ганс начинает орать на ребят, – вы разве не знал, что с сегодняшнего дня все красные платят нам налог! Вы попали на бабки, ребята! И теперь должны мне по пятьдесят марок! Все ясно?

– Что за наезды, Ганс! -возмущает Лукас.

Ганс продолжает:

– Видимо, вы меня не поняли! Придется Вам объяснить более подробно.

Он делает еле уловимое движение рукой. Парни, которые стоят за спиной Лукаса и Бобра нагибаются.

Ганс толкает Бобра и Лукаса в плечи.

– Полетели, Иваны!

Бобер и Лукас падают на спину, демонстрируя что-то похожее на мертвую петлю из кабины самолета. Лукас группируется и, перевернувшись, встает на ноги, Бобер падает на спину менее удачно, он хватается за выбитое плечо и начинает стонать от боли.

Ганс бьет ногой Лукаса в живот. Лукаса сгибается пополам. В его голове раздается звук самолета, а затем – огненный шар-ракета пролетает над головой Лукаса и ударяет в лицо Ганса. Шары – ракеты пролетают над головой Лукаса и Бобра и ударяются в нападающих. Во всех, кроме Эриха. Он ловко уворачивается от шаров-снарядов и смотрит на девушку.

Она стоит на безопасном расстоянии от дерущихся и метко кидает в них апельсины, которые достает из сумки. Спасаясь от ее метких бросков, ватага во главе с Гансом, отбегают от  Лукаса и Бобра. Лукас и Бобер остаются один на один перед белобрысым парнем. Лукасу ничего не остается, как поднял глаза и посмотреть на Эриха. Он видит у него на шее ленту, на которой висит немецкий крест с мечами, орлом и блестящими камнями. Эрих уничижительно смотрит на Лукаса и Бобра. Мимо пролетает апельсин. Эрих ловит его, и тут же сжимает в кулаке. Сквозь пальцы течет сок. Лукас смотрит на крест Эриха как завороженный.

Девочка подбегает к ним, хватает стонущего Бобра, кричит Лукасу.

– Ну что смотришь, бежим!

Музыка. Стремительный бег по улицам и дворам. Бобер все еще держится за плечо, но приходит в себя. Наконец, все останавливаются у подъезда, рядом с которым есть вход в продуктовый магазин. Все тяжело дышат.

 Бобер охрипшим голосом.

– Ну, вообще, синие оборзели. Хотели с нас денег снять!

Лукас машет рукой:

– Да забудь, Бобер! Среди синих всегда были одни придурки. Ганс просто хотел повыпендриваться перед своим приятелем. Мол, он самый крутой здесь.

Поворачивается к Маше:

– Маша, скажи лучше, откуда у тебя столько апельсинов?

– Да, мама велела купить после экскурсии, – отвечает Маша.

– И как же ты теперь? – переспрашивает Лукас.

Маша смеется.

– Да, ерунда. Сейчас еще куплю.

Лукас протягивает ей руку.

– Спасибо, тебе, Машунь. Без тебя нам бы досталось.

Смотрит на Бобра. Бобер улыбаясь.

– Ладно, уговорила, выходи сегодня вечером в сеть. Будем теперь втроем сражаться против синих.

Маша смеется.

– Договорились.

Они хлопают друг другу по рукам и расходятся.

Глава 5

Лукас поднимается по лестнице домой. Перед глазами у него стоит знак, который он увидел на шее Эриха. Достает ключи, входит в квартиру. Кричит.

– Мамуль, это я!

Голос из кухни.

– Обедать будешь?

Лукас соглашается.

– Ага!

Голос из кухни.

– Мой руки, и за стол.

Лукас заходит в свою комнату, ищет книгу на столе. Замечает, что его компьютер на столе включен. Кричит.

– Мам, а что компьютер включен.

Голос из кухни.

– Это я тебя хотела спросить. С утра работает. Я не подходила и ничего не трогала.

Лукас жмет на кнопку компьютера. Ничего не происходит. Берется рукой за мышку. В голову ему врываются голоса воздушного боя. "Первый! Первый! Прикрой, я атакую!". Лукас отдергивает руку. Смотрит удивленно на компьютер. Видит нужную ему книгу, берет ее и идет на кухню. На пороге кухни останавливается и снова смотрит на компьютер. На засветившемся экране появляется заставка: картинка воздушного боя. Лукас качает головой и садится за стол. Ест, листает книгу, рассматривает картинки. Наконец, находит то, что ему надо. Начинает читать : «Знаки люфтваффе. "Рыцарский крест с мечами и бриллиантами" являлся высшей наградой третьего рейха. Вручался самым результативным пилотам-асам люфтваффе. Самым молодым обладателем награды был Эрих Хартманн. И ниже: «Биография: Эрих Хартманн служил в 52 авиагруппе. Самый результативный пилот-истребитель 2-й мировой войны. Летал с 1943 года. На Кубани, под Ленинградом…

В углу страницы фотография летчика. Лукас удивленно поднимает брови, потому что с книжки на него глядит лицо парня, которого он только что видел на строительной площадке.

Лукас подимает голову от книги:

– Мам, а дедушка сегодня где? На даче или дома?

– На даче.

– Понятно.

Лукас встает. Идет в прихожую. Снимает трубку. Идет в свою комнату. Плюхается на диван, кладет на ноги книгу. Набирает телефон.

– Дед, привет! Как себя чувствуешь!

Берет из вазы яблоко. Ест.

– Хочу у тебя спросить. А ты на каком фронте служил?

Дед отвечает:

– Да много где. Под Кубанью? Под Ленинградом.

Жует яблоко.

– А ты слышал о таком летчике Хартманне?

***

Седой старик сидит на краю кушетки. Одет по-простому в тренировочные штаны, майке. На лице шрам. Он видит перед собой воздушный бой. Горящий самолет. Голос "Прыгай! Петя! Прыгай!"

Старик отвечает в трубку:

– Был такой летчик, Саша, а что ты спрашиваешь?

– Да так. – отвечает Лукас в трубке телефона. – Сегодня в музее рассказывали. Вот я и спрашиваю, может, тебе с ним приходилось встречаться?

Старик возмущается

– Дожили! В городском музее рассказывают о фашистских летчиков.

Лукас успокаивает.

– Да не то, дед. Просто мы стали спорить, кто был сильнее Покрышкин или Хартманн? А я ничего не знаю ни о том, ни о другом.

– Ну и споры у Вас. Удивляется Дед, потом проводит рукой по шраму.– Шрам у меня видел?

– Конечно, – отвечает Лукас.

– Вот это как раз после встречи с Хартманном. Сбил он меня в 43-м под Кубанью…

Дед погружается в воспоминаниае и у него перед глазами появляеются моменты того памятного воздушного боя в черно-белых тонах.

– Я тогда возвращался после боя. Боекомплект на нуле, в крыле дырка, еле тяну. Вдруг из-за тучи выскакивает самолет. Желтый с трилистником на хвосте. Хартманн как раз на таком летал. А что я могу? Туда-сюда вильнул. Все без толку. Он в хвост зашел и выпустил в меня целую очередь…

Старик сидит на диване.

– Очнулся только на земле. Парашют меня по полю тащит, в стороне самолет горит. Как выпрыгнул, как летел, ничего не помню. Да-а! Жестокий был этот летчик. Злой. Всегда сзади нападал, никого не щадил. По силе с ним, пожалуй, только наш Покрышкин мог сравниться!

Лукас смотрит на заставку компьютера и видит, что начинает моргать значок электронной почты, говорит в трубку.

– Да, дед, жаль, меня рядом с тобой не было. Я бы его завалил.

Старик тяжело вздыхает.

– Эх, сынок, не дай бог, тебе там оказаться. Не дай бог! А Хартманн…

У Лукаса начинает звонить мобильный телефон и одновременно из компьютера идет сигнал аськи.

– Ладно, дед, извини, ты мне про него потом еще расскажешь. Я к тебе сегодня вечером зайду. Мне надо будет тебе кое-что показать. Хорошо? Извини. Меня тут по мобильному вызванивают. Извини, не могу больше говорить!

Отключается. Берет трубку мобильного телефона.

– Ну что?

Бобер кричит в трубку:

– Не видишь, что ли я тебя вызываю! Давай выходи в сеть! Тренироваться будем!

– Сейчас, – отвечает ему Лукас, встает, идет к компьютеру. По дороге продолжает говорить в трубку.

– Представляешь, Бобер. Я тут книжку одну просматриваю. И там есть фотография немецкого летчика. Вылитая копия Эриха.

 Бобер равнодушно отвечает.

– Бывает, может, родственник.

Лукас садиться за компьютер. Надевает наушники. Кладет осторожно руку на мышку. Снова ему в голову врывается шум боя, но это происходит в течение нескольких минут, будто ветер проносится. Лукас водит мышкой по коврику, стрелка на экране выбирает опции. Выбор самолета, выбор аэродрома, задание. Он нажимает на кнопку "Вылет".

Мать на кухне слышит что-то напоминающее звук хлопнувшей двери. Она кричит:

– Саша! Ты ушел?