ГЛАВА 2

Молодая стюардесса, очаровательная блондинка с пышными волосами и высоким бюстом, сложив губки бантиком, мягко промурлыкала в микрофон.

– Дамы и господа! Леди энд джентльмены! Компания "Люфтганза" в лице нашего экипажа рада приветствовать Вас на борту нашего самолета. Мы совершаем рейс "Токио – Москва" и пробудем в воздухе ровно десять часов. Желаем Вам приятного путешествия!

Повторив эту же фразу еще на двух языках, она взяла большой поднос с напитками и пошла между рядами.

В салоне первого класса ей пришлось задержаться: сначала отвечая на вопросы актеров Токийской оперы, потом, разбираясь с толстым бизнесменом, желающим выпить чашечку именно бразильского кофе. Обслужив его, она подошла к, сидящему в стороне от всех, молодому джентльмену с длинными черными волосами, перевязанными сзади веревкой и, наклонившись почти к самому уху, спросила.

– Вы что-нибудь будете пить?

– Что Вы сказали? – пассажир с рассеянным лицом повернул голову, но, увидев красивое лицо стюардессы, улыбнулся.

– Не хотите что-нибудь выпить?– стюардесса повторила свой вопрос.

– Пиво, если можно!

За короткое время Асато, а это был он, успел оценить привлекательность девушки и не спешил отводить глаза от ее красивых форм. Блондинка, заметив это, густо покраснела. Однако ее работа вынуждала порой выдерживать и куда более откровенные взгляды, поэтому на всякий случай она переспросила.

– Что-нибудь еще?

– Да. Скажите, когда мы прилетим?

– Самолет только что взлетел. Часов через девять будем в Москве.

– Взлетели? – Парень сделал удивленное лицо, и лукавая искорка проскочила в его глазах. – Надо же, а я и не заметил. Значит, теперь можно убрать с меня этот ошейник.

Он показал на ремень безопасности.

– Да, конечно.

– А вы не могли бы мне помочь? Видите ли, я очень плохо разбираюсь в замках.

Девушка тяжело вздохнула и освободила не в меру приставучего пассажира.

– Вот и все. Это же так просто.

Юноша откинул в сторону мешавший ему ремень и расправил широкие плечи.

– Вы, конечно, догадались, – произнес он, глядя прямо в глаза девушки, – что это всего лишь повод.

– Повод для чего?– стюардесса сделала непонимающее лицо.

–Конечно для знакомства с Вами. Вы мне понравились сразу, как только я вошел в салон.

– А вот вы не в моем вкусе.

Она прекрасно знала, чем это должно было кончиться и давно заготовила ответ нахалу. То, что он летел первым классом, еще не давало ему право приставать к ней. Однако вопреки ее ожиданиям парень не разозлился, а громко захохотал, откинув голову на спинку кресла. Его смех услышали остальные пассажиры. Видя, что на него смотрят, парень развел руками, будто за что-то извиняясь и громко, чтобы все слышали произнес, указывая на стюардессу.

– Она мне нравиться! – и потом на себя, – а я ей нет! Жаль!

Актеры ответили дружным хохотом на выходку молодого повесы и с жаром загалдели, обсуждая на своем птичьем языке достоинства стюардессы и этого молодого плейбоя. Стюардесса, красная от гнева, пошла между рядами. Плейбой, резко прекратив смех, вновь со скучающим видом уставился в иллюминатор.

До Москвы оставалось еще около восьми с половиной часов лета. Что его там ждало, он не знал, да и не хотел знать. Это было не в его правилах…

***

… Дорогу до "Шереметьево-2" Глория Мейсон знала, как свои пять пальцев. Ей не раз приходилось ездить туда, встречать друзей и коллег по работе, поэтому и в это туманное утро она уверенно вывела свой светло-голубой "Мерседес" из гаража.

Подставив лицо под поток свежего воздуха, врывающегося в салон через приоткрытое окно, она выехала на автостраду. Монотонная дорога успокаивала и Глория переключилась на вчерашний разговор с мистером Богудэном. Многое из него ей было не понятно, но одно она знала точно. Мистер Богудэн, сын старого Ягю Богудэна, был хорошим человеком, и ему нужно было помочь. Тем более, что она действительно могла это сделать.

Здесь дорога делает опасный поворот! Мысли Глории вернулись к действительности. Она крепче вцепилась в руль и легко как по рельсам вошла в поворот. "Дальше снова по прямой", – подумала она и вдруг увидела машину, пристроившуюся на обочине возле перекрестка с грунтовой дорогой, и человека, стоящего рядом с ней. В предрассветной полутьме она не сразу разглядела кто это, но, подъехав поближе, поняла, что человек на обочине был милиционером. Вернее даже не милиционером, а сотрудником муниципальной полиции, как явствовало из надписи на борту машины.

– Интересно, а что ему здесь надо? – мелькнуло в голове у Глории.

Он махнул жезлом, приказывая остановиться.

Может, что случилось! Без всяких задних мыслей, Глория тормознула возле полицейского и выглянула в окно, обворожительно улыбаясь. Ее пушистые желтые волосы рассыпались по плечам. Она знала, что всегда в такие моменты неотразима. Но полицейский, казалось, нисколько не замечал этого. Блеснув форменной бляхой, он подошел к окну и коротко козырнув, грубо попросил документы.

– А в чем собственно дело?– Глория продолжала улыбаться, но полицейский также грубо повторил.

– Ваши документы, пожалуйста!

Раздраженно дернув плечами, она достала из бардачка водительское удостоверение и протянула его в окно.

Пока полицейский подчеркнуто внимательно изучал ее фотографию, Глория тоже успела его разглядеть. Худощавый, немного непропорционально сложенный, с руками как у орангутанга, он производил сильно отрицательное впечатление. Особенно не понравилось ей лицо, продолговатое с пустыми глазами и тонким шрамом, идущим через левую щеку от виска до нижней губы.

Дочитав, полицейский почему-то не вернул удостоверение, а уверенным движение, как будто, так и надо, сунул его в нагрудный карман и, наклонившись, уже более спокойным тоном сказал.

– Извините, но Вы не могли бы немного проехать со мной. Здесь недалеко. Мне нужен один свидетель.

Не почувствовав в его словах никакого подвоха, ей все еще внушала доверие полицейская бляха, Глория кивнула головой, но добавила.

– Только быстро, я очень спешу.

– Да что вы! Мы в пять минут управимся. Следуйте за мной!

Полицейский повернулся и быстрым шагом направился к своей машине.

Глория, следуя за полицейским "жигуленком", свернула с главной дороги и поехала по проселочной. Действительно через минуту они остановились возле небольшого ржавого гаража. Чья-то неумелая рука вывела на нем зеленой краской " автосервис". Гараж был открыт, однако вокруг него никого не было. Глория почувствовала беспокойство. Она все еще мало была расположена к тому, чтобы запаниковать, но это все уже начинало ей не нравиться.

Из "Жигулей" вылез полицейский. Глория посмотрела на него и почувствовала, как мурашки побежали по всему ее телу. Он шел к ней странной крадущейся походкой, на ходу доставая из кобуры пистолет.

Маньяк! Пронеслось у нее в голове, а по виску пробежала холодная капля пота. Она, было, сделала усилие, чтобы закричать, но тут же сообразила, что ей это не поможет.

Главное не волноваться! Ну-ка, соберись! Покажи, что ты его не боишься.

Негнущимися пальцами она нажала блокиратор двери, наглухо заблокировав себя в кабине. Пустое дело, но это придало ей смелости. По крайней мере, оградила себя от его страшных рук. Она переключила коробку передач на задний ход, собираясь, подать назад. Но как только она это сделала, человек со шрамом тут же вскинул пистолет и посмотрел на нее своими холодными, пустыми глазами.

– Не делай глупостей, милка! Лучше заезжай в гараж и тебе ничего не будет.

Под угрозой оружия Глории пришлось подчиниться. Она въехала в темный, как гроб, сарай и в зеркале заднего вида увидела, как псевдо-полицейский нагнувшись у ее заднего колеса, резко дернул рукой. Сразу раздалось шипение, и машина наклонилась на бок.

Глория была в полной растерянности. Она не понимала, что он от нее хочет. Когда же услышала, как заскрипели запирающиеся ворота, то пришла в полнейшее замешательство.

– Эй! – громко закричала она, немного опустив окно. – Эй! Как вас там! Чего Вам нужно? Что все это значит?

Ответом для нее был шум отъезжающей машины. Все стихло. Через некоторое время она смогла услышать шум листвы небольшой рощицы, растущей неподалеку и все.

Прошло минут десять, прежде чем до Глории дошло, что самое страшное позади. Представив в каком дурацком положение она оказалась, ей ничего не оставалось, как нервно расхохотаться.

Однако нужно как-то выбираться отсюда! До прибытия самолета осталось полчаса. При всем своем желании она к нему опаздывала. Ладно! Забудем пока об этом… Обернувшись назад, Глория увидела узкую полоску света в промежутке между дверями. Можно попробовать протаранить. Мощный "мерс" наверняка справиться с ними.

Повернув ключ зажигания, она завела мотор и несколько раз нажала на газ. Маленькое помещение тут же наполнилось клубами дыма, и Глория почувствовала, что задыхается. Закашлявшись, она выключила двигатель и закрыла окна. Толстые стекла на немного оградили ее от удушающего газа. Она несколько раз глубоко вздохнула.

Так можно просидеть здесь до скончания века. В железных листах, которыми был обит гараж, было много дырок, поэтому очень скоро газ выветрился. Ну что ж, попробуем без машины. Глория толкнула дверь и поняла, что здесь ее тоже ждет неудача. Гараж был настолько узок, что дверь открывалась лишь на несколько сантиметров. Она не смогла просунуть в щель даже руку. Отчаяние охватило ее сознание. Теперь уже она точно не знала что делать. В память пришла фраза " Дважды замурованная!" Да, я как раз подхожу под это название, подумала пленница и с ненавистью ударила по рулю.

Раздался громкий сигнал. От неожиданности Глория вздрогнула и отдернула руку, как будто дотронулась до раскаленной сковородки. Может кто-то услышит? Глория нажала на сигнал еще раз и долго не отпускала. Нет, это бесполезно. Вероятность того, что меня кто-то услышит мала. Но должен быть выход. Я уверена. Должен. Глаза Глории уже давно привыкли к полумраку, окружающему ее, и она смогла разглядеть кучу металлического хлама, лежащего в углу. Что там может лежать? Она прищурилась, пытаясь разглядеть. Нет, не видно.

Переключившись на эту мысль, Глория перестала думать о главном, и от этого ей стало намного легче. Все же, что там может лежать? Как бы посмотреть? Может фары! Точно, фары. Их-то я могу включить. Она наклонилась к пульту и щелкнула тумблером. Гараж осветился ярким светом и сразу как будто расширил свои границы. В углу лежал хлам из металлических труб, швеллеров и арматуры. Вот бы до них добраться. С помощью одной из железок я бы спокойно подцепила вон тот металлический лист, который плохо прибит, и смогла бы выбраться из гаража. Да, но сначала я должна выбраться из машины. Думай, Глория, думай! Стоп! Если я не могу выбраться через дверь, то это не значит, что я не могу выбраться по-другому. Она медленно подняла глаза и посмотрела в окно на крыше, закрытое матовым стеклом. Это же так просто! Улыбка озарила ее лицо. Она нажала еще одну кнопку на пульте, и стекло бесшумно уехало вглубь крыши. Теперь оставалось только встать на кресло. Мешали туфли. Скинуть их одним движением и, легко подпрыгнув, выбраться на крышу…

Стальной лист еле держался. Глория оторвала его, лишь слегка подцепив стальной арматуриной. Яркий дневной свет больно ударил по глазам. Ей пришлось зажмуриться. Когда же она привыкла к нему, то первое что она увидела, была живущая своей обычной жизнью дорога. До нее было всего каких-то несколько метров.

Вся грязная, в пыли, Глория выбралась из "тюрьмы". Колючки, росшие вокруг, вдрызг порвали ее колготки и поранили ноги. Но она, не обращая на это внимание, обошла гараж и уставилась на ворота. Они были закрыты на огромный амбарный замок. Ключ от замка висел рядом на толстом загнутом гвозде.

Недоуменно глядя на него, Глория снова задала себе вопрос. Ничего не понимаю! Зачем все это нужно! И самое главное- кому? От злости она закусила губу. Я обязательно узнаю, кто это придумал и ему ой как не поздоровиться!

Она взяла ключ и открыла гараж. Посмотрела на часы. Ее заточение продолжалось почти час. Самолет давно приземлился. А нужно еще добраться до станции техобслуживания, вернуться, поменять колесо и хоть чуть-чуть привести себя в порядок…

***

Широкие покрышки шикарного "Вольво" отлично держали дорогу. Андрей просто физически ощущал всю прелесть этого полета. Машина была настолько послушна, что достаточно было одной руки для ее управления. Вторую руку он положил на окно, выставив локоть. Яркое солнце светило прямо в глаза, поэтом на нем были надеты солнцезащитные очки. Неожиданно на обочине Андрей увидел женщину. Она была необычайно красива, с пышными белыми волосами и тонкими стройными ногами, которые просвечивались сквозь ткань длинной юбки. Во всем ее облике и движениях он увидел что-то знакомое и очень далекое. Она бежала ему на встречу и махала руками. Засмотревшись, Андрей не заметил, что дорога, до этого ровная как полотно, вдруг изменила направление, круто взяла влево. Машина вылетела по касательной с асфальтового покрытия и зарылась носом в придорожную щебенку. Спасая положение, Андрей нажал на тормоза, но было поздно. Тяжелый автомобиль не удержался, и несколько раз перевернувшись, рухнул в глубокий кювет. Андрей выпустил руль, закрыл лицо руками и …

Проснулся. Ошалело вращая глазами, сел и огляделся, не понимая, где находится. Наконец, поняв, что это всего лишь сон, он автоматически похлопал рукой рядом с собой, но там никого не было. Странно! Что бы это могло значить?

Тяжелая голова никак не хотела соображать. Где Лора? Почему я сплю один? Да еще в верхней одежде. И почему так болит голова? Сознавая, что всему этому должен быть ответ, он поскреб по щеке, заросшей щетиной. Мутный рассеянный взгляд узрел внизу на полу среди груды рассыпанных сигарет, зажигалку, бутылку какого-то красного портвейна и будильник. Судя по всему, он уже давно отзвонил, а это значит, что я уже наверняка куда-то опоздал. Но куда?

Андрей негнущимися пальцами подцепил бутылку и потряс перед глазами. На дне забулькала какая-то жидкость. Почувствовав ужасную сухость в горле, Андрей проглотил сидящий там комок и припал губами к горлышку. Оторвавшись, он почувствовал, что его губы раздирает нестерпимая боль. Он прикрыл губы ладонью и понял, что кожа на них полопалась и вздулась как у Поль Робсона. От болевого шока шарики в мозгах стали бегать быстрее. Он, по крайней мере, смог вспомнить, что с ним было вчера.

Ну, да! Мы с Лорой пошли в гости к ее подруге. Там я немного перебрал и приударил за длинноногой блондинкой. Кажется, мы весело проводили время, но Лора устроила скандал. Скандал! От этой мысли ему стало жарко! Он рывком ослабил галстук на шее. Так, а что дальше? Я разозлился и послал ее куда подальше. В общем, правильно сделал! А сам поехал с блондинкой к ней на квартиру, где, судя по всему, мы еще приняли. А вот кто разбил мне губы?

Этого он никак не мог вспомнить, поэтому решил не мучить себя. Тем более, что от этого у него разболелась голова, и как будто тысячи молоточков стали выбивать там внутри адскую симфонию. Между тем, однако, надо вставать! Он бросил взгляд в окно. Тут он понял, что ужасный стук рождается не в его голове, а там за окном, на улице. Тысячи капель дождя, успевшие за ночь скопиться на карнизе над окном, теперь срывались вниз и с грохотом падали на железный подоконник.

Андрей застонал, поняв, что и секунды не сможет больше находиться в этой комнате. Все также прикрывая разбитые губы, он встал и, пошатываясь, сшибая плечами углы, добрался до ванной. С наслаждением, сбросив с себя пропахшую потом, дымом и еще какими-то запахами одежду, он забрался под душ. Холодная вода на темечко принесла долгожданное облегчение. Он даже смог слегка улыбнуться, рассматривая себя в зеркало. Теперь лишь небольшие мешки под глазами свидетельствовали, что он провел беспокойную ночь.

Все-таки мне кажется, что она была беспокойной! – неуверенно подумал Андрей и приблизил свое лицо к зеркальной поверхности. – А в остальном вроде порядок.

Он поднес пальцы к лицу и слегка дотронулся до разбитых губ. – Это ерунда!

За свою жизнь он разбивал их себе и другим столько раз, что уже давно не обращал внимания на такие вещи. С удовольствие окинул взглядом еще раз свою крепкую фигуру и, накинув пушистый халат, вышел. Однако, несмотря на приятную свежесть после душа, его не покидало чувство беспокойства. Мысленно блуждая по закоулкам своей памяти, он наконец понял, что виной тому сегодняшний сон. Он прошел на кухню, подвинул под себя табурет и уселся на него, закинув ногу за ногу. С озабоченным видом стал изучать ноготь на большом пальце.

Сегодня ночь мне приснилась Светка! Интересно к чему бы это?

Бессознательно он опустил глаза вниз на грудь и посмотрел на широкий белый шрам, страшно уродующий его тело. След от пули шестнадцатого калибра. Аккуратно положил на него ладонь и почувствовал, как бьется сердце. Невольно усмехнулся. Прямо в такт настенным ходикам, висевшим у него над головой. Он слегка откинулся назад, задрав подбородок, и коснулся спиной холодного белого кафеля, которым была покрыта вся его кухня.

А ведь, пожалуй, прошло три года с тех пор, как я ушел из "конторы". Да, наверное, так. Ведь ювелирный магазин ограбили тоже осенью. Андрей привстал и щелкнул выключателем кофеварки. Хорошее кофе сейчас не помешает и еще хорошо бы сигаретку.

Он встал и пошел в спальню.

"… Тогда это казалось таким обычным делом. Я быстро вычислил банду. Нашел украденные вещи, но хозяин магазина, лихой мужик, захотел разобраться сам. И в результате ему снесли полбашки, а я … " – Он посмотрел на грудь. – Чуть выше и тоже был бы там".

Взял сигарету и чиркнул зажигалкой.

"А Светка! Она исчезла без следа. Исчезла сразу, после того вечера как ее папашке размозжили голову, а меня отправили в больницу…"

Андрей прикрыл веки, и перед ним как живое встало ее лицо. Мягкие, голубые, слегка лукавые глаза и чувственный рот, который шептал ему на ухо слова любви. В пустой комнате он явственно различил их шелест и в ужасе дернулся. "Нет, не надо! Зачем? Я же все уже забыл!"

Он присел на край кровати и с наслаждением затянулся. Взгляд упал на будильник.

Черт побери! До него только сейчас дошло, куда он опоздал. Сухая ладонь вытерла выступивший на лбу пот. "Я же должен был ехать в аэропорт, встречать этих япошек … из оперы. Будильник был заведен на семь часов, а часы показывали без пяти восемь. Если они уехали, то шеф снесет мне голову. Надо срочно ехать. Хотя бы узнаю, куда они уехали, и догоню их там. Если не будет репортажа, старик меня просто уволит.

Андрей вскочил, быстро оделся и выскочил на улицу. Прямо под моросящий дождь.