– В общем, ни ваш тесть, ни я даже и не думали о том, чтобы создать вам благоприятные условия для сворачивания шеи на службе Соединенным Штатам. В результате вопрос о вашем трудоустройстве автоматически отпал. Вплоть до недавнего времени. А в недавнее время произошло вот что. Небольшая группа высокопоставленных сотрудников Управления, включая вашего покорного слугу, собрались в уикенд на очередной пикник. Такие встречи у нас устраиваются время от времени. Так сказать, в целях укрепления своего рода корпоративной солидарности между товарищами по работе или, если угодно, по оружию и, естественно, для обсуждения некоторых служебных вопросов в неформальной обстановке. И мы пришли к выводу, что высший эшелон сотрудников Управления, как и любой другой организм, нуждается в приливе свежей крови, то есть в новых людях, способных занимать должности выше среднего звена. Того звена, которое должно творчески оценивать постоянно изменяющуюся обстановку в мире, выдвигать новые идеи и способствовать их практическому применению. Разумеется, мы готовим кадры в своих учебных заведениях, а также берем на работу способных выпускников ведущих университетов и так далее. Но знаете, в чем их существенный недостаток? – Лэмс остановился, потянулся к пачке сигарет, но потом передумал. – Из них можно подготовить хороших исполнителей. Так сказать, хороших тактиков. Но они, в подавляющем большинстве, не могут быть стратегами, не в состоянии предугадать перспективы развития обстановки. Возможно, вы помните изречение, приписываемое то ли русским, то ли евреям, что специалист подобен флюсу – он односторонен. Разумеется, бывают исключения, но в основном… – Лэмс замолчал и проследил взглядом пролетающий недалеко за окном полицейский вертолет. – Я иногда думаю, что Эйнштейн никогда бы не создал теорию относительности, если бы он был в школе пай-мальчиком и стремился получать хорошие оценки. Кстати, приведу еще один пример подбора кадров – из американской жизни. Отец американского атомного подводного флота адмирал Риковер сам подбирал командиров первых подлодок. Один из кандидатов не произвел на него нужного впечатления – не смог толком ответить на, казалось бы, простой вопрос: что он читал за последний год? Адмирал отпустил его и принял решение не назначать на должность командира. Однако через несколько дней он получил от офицера письмо, в котором тот извинялся за то, что во время встречи не смог от волнения ответить толком. И чтобы адмирал не думал, что его подчиненные ничего не читают, он, вернувшись домой, сел и вместе с женой составил список всего того, что прочел за год. После он послал список адмиралу. Через неделю офицер был назначен командиром и отлично себя проявил… В общем, у нас родилась идея кадровой операции особого рода. Возможно, идиотская, а возможно, гениальная. Мы даже дали ей кодовое название – «карт-бланш». Суть ее проста. Мы подбираем в частном порядке небольшое число молодых людей вашего типа: образованных, в известной мере амбициозных, политически благонадежных. И немного помогаем им в получении подходящей для них работы. Причем делаем это практически бескорыстно.

– А что вы получаете или собираетесь получить взамен? – Фрэнк использовал паузу, пока Лэмс закуривал очередную сигарету. – В чем смысл этой вашей, если позволите, благотворительности?

– Подождите, – Лэмс остановил его жестом руки, – не торопитесь. Я скоро закончу. И потом отвечу на все интересующие вас вопросы. Так вот, мы помогаем им получить хорошую работу. Заметьте, помогаем частным образом. Никаких официальных обращений, ходатайств, переписки и тому подобного. Кстати, обратите внимание, вы пришли сюда как бы неофициально. Никаких обращений в бюро пропусков. Никто не смотрел ваши документы. Никаких записей о времени прибытия и убытия. Никаких упоминаний вашего имени. Ничего. Используются только собственные личные связи или личные связи наших друзей. В случае с вами речь шла о заграничной работе. Мы хотим предложить вам съездить в Ирак. Так сказать, в неофициальном порядке. Да и вообще, все делается в неофициальном порядке. Кое-кто подал руководству вашей фирмы идею о выделении средств на участие в благотворительном фонде в Ираке. Еще кто-то убедил совет директоров направить вас на работу в этот фонд и в дополнение к зарплате выделить вам определенную сумму в качестве гранта для продолжения вашей работы по изучению региона, чтобы вы могли удовлетворять свои и наши интересы за счет фирмы. А через полгода или, может быть, через год, когда вам осточертеет вся эта восточная экзотика и связанная с ней благотворительность, вы сможете вернуться на прежнее место работы или куда-нибудь еще.

– Да, но какой смысл? – начал было Фрэнк.

– Какой смысл для нас устраивать ваши дела? – Лэмс откинулся на спинку кресла. – Все очень просто. Мы предлагаем вам несколько расширить ваши исследования. Вы будете встречаться с различными людьми из различных социальных слоев тамошнего общества. Напишите о том, что они думают о политике правительства США. Что им нравится и что не нравится. Что они думают о повстанческом движении. Каково их отношение к субъектам типа аз-Заркави или Усамы бен Ладена. Установите связи с перспективными, по вашему мнению, людьми вашего возраста. Через десяток лет они могут придти к руководству страной. Напишите, что вы о них знаете и думаете. Вот практически и все. Да и это не обязательно. Если вы захотите, выполните наши просьбы. Не захотите – ну и бог с вами. В конце концов, мы не тратим на вас деньги налогоплательщиков. В любом случае, опыт самостоятельной, ни от кого не зависимой работы по изучению страны или региона позволит вам стать обладателем нового, стратегического стиля мышления, который невозможно получить в ведомственном учебном заведении, где действуют определенные правила, инструкции, традиции и тому подобное. А это может нам понадобиться не только в близкой, но и в далекой перспективе.

Лэмс немного задумался и продолжил:

– Что касается материалов, которые вы решите представить по окончании своей командировки, то мы, может быть, используем их, а может быть и нет. В конце концов, вы же не центр стратегических исследований. Если ваши данные окажутся интересными, то вы можете получить очень перспективную работу в Управлении – даже в плане вливания свежей крови в руководство. А когда-нибудь сможете стать директором Центрального разведывательного управления США. Только учтите, что кандидатуру на эту должность утверждает конгресс, и если там выяснят, что вы в молодости перетрахали половину Техаса, то ваши шансы будут не очень велики. Хотя, между нами говоря, если каждый раз, когда вы раздвигаете какой-нибудь даме ноги, вы будете думать о том, что скажет по этому поводу свора старых политиканов, спустя двадцать лет у вас член не встанет. А вот этого-то вам точно не простят!

Лэмс широко улыбнулся:

– Ну а теперь скажите, что вы обо всем этом думаете?

– Разрешите поинтересоваться, сэр, – Фрэнк постарался изобразить живой интерес, – этот проект распространяется и на другие страны и, как бы это сказать, направления деятельности, то есть в операции участвуют и другие люди?

– Конечно, – Лэмс стряхнул пепел сигареты, – несколько молодых людей уже отправились или отправляются в Японию. Независимо друг от друга. Есть специалисты по Европе. Часть из них с нашей помощью получила интересную работу здесь, а часть – в странах, которые они изучают. Некоторые работают в разного рода исследовательских центрах, другие являются представителями частного бизнеса. А кто-то малюет на Монмартре в Париже и присматривается к местной богеме.

– Если позволите, сэр, один личный вопрос. В отношении меня ваш выбор сделан только из-за вашего знакомства с моим бывшем тестем, мистером Виллером?

– Пожалуй, нет. Нам нужен был арабист примерно вашего уровня. Имеющий специальное университетское образование, знающий арабский язык и, самое главное, интересующийся проблемами региона. Мы просмотрели некоторые ваши публикации и нашли их интересными. Естественно, мы вас немного проверили. Выяснили, что вы политически благонадежны, не наркоман, нормальный мужчина, который иногда не прочь поиметь чужую жену.

Заметив смущение Фрэнка, Лэмс рассмеялся:

– Ничего страшного в этом нет. Как говорят англичане, если человек не нарушает десять заповедей, значит с ним что-то не в порядке… Только будьте осторожны, а то иногда попадаются ревнивые мужья. Ну а наши дружеские отношения с мистером Виллером тоже сыграли определенную роль, – Лэмс помолчал и продолжил: – Командировка в Ирак может быть опасной. Поэтому, когда ваша фирма сделает вам официальное предложение, не соглашайтесь сразу. Хорошенько подумайте. Посоветуйтесь с людьми, которые недавно были в Ираке. Почитайте прессу. И если надумаете, то перед поездкой приходите ко мне. Я дам вам кое-какие контакты в регионе, которые облегчат вашу жизнь… Пока все.

Он встал из-за стола и протянул Фрэнку руку.

– Передавайте от меня привет мистеру Виллеру.

Лэмс потянулся к телефону, вызвал прежнего сопровождавшего Фрэнка молодого человека в темном костюме. Тот вежливо пропустил гостя вперед, спустился с ним вниз, и еще через пару минут Фрэнк уже выходил из дверей особняка.

Глава 3.

– Интересная штука жизнь, – думал Фрэнк, возвращаясь к себе в гостиницу. В начале своей карьеры после окончания университета все представлялась ему в розовом свете. Он женился, получил работу в солидной фирме, купил в кредит дом и машину. У него появились если не друзья, то, по крайней мере, хорошие знакомые. Жена Кэтрин устроилась на работу в салон красоты и тоже была довольна жизнью. Не было, правда, детей, но они с Кэтрин считали, что с этим можно подождать еще несколько лет. Прежде они хотели добиться более высокого общественного и материального положения, рассчитаться с долгами, а уж потом подумать об увеличении семьи.

Но время шло, и взгляды Фрэнка на жизнь становились все менее оптимистическими.

В самом деле, за шесть лет после начала трудовой деятельности он прошел путь от аналитика до старшего аналитика. Он был на хорошем счету, но на что он мог рассчитывать в перспективе? Стать через десять-пятнадцать лет начальником аналитического отдела?

Его финансовое положение тоже нельзя было назвать блестящим. Конечно, у него была вполне приличная зарплата, но не такая приличная, какую, по мнению обывателей, получали сотрудники нефтяных компаний.

Постепенно чувство неудовлетворенности охватывало Фрэнка все больше и больше. Это заметил и его тесть, Джеймс Виллер, который симпатизировал Фрэнку и считал своего зятя одаренным молодым человеком, заслуживающим лучшей доли. Поэтому во время одного из своих визитов в Вашингтон – надо заметить, что тесть Фрэнка до перехода в нефтяной бизнес двадцать с лишним лет прослужил в государственном департаменте и пару раз в год ездил в столицу на всякого рода встречи ветеранов и празднования памятных дат – он прозондировал у своих старых знакомых возможности пристроить Фрэнка куда-нибудь в одно из центральных учреждений административного аппарата США. Но, как оказалось, никто не горел особым желанием воспользоваться услугами его зятя. Или, вернее, все проявляли живой интерес: после 9/11 специалисты-арабисты были остро необходимы. Тем более благонадежные, стопроцентные американцы с хорошей родословной. Дело дошло до того, что ЦРУ пыталось искать кадры через Интернет. Но все предлагаемые должности, оклады и прочие условия не соответствовали, по мнению тестя, выдающимся способностям Фрэнка. О чем он ему и сообщил, вернувшись в Хьюстон. Фрэнк воспринял слова тестя с философским спокойствием.

– Ну что ж, – изрек он, – сэ ля ви, как говорят китайцы. Будем довольствоваться тем, что есть, и наслаждаться дальше невыносимой легкостью бытия.

Джеймс не всегда поспевал за словесными эскападами Фрэнка, поэтому сообщил ему, что «се ля ви» говорят все-таки не китайцы, а французы, на что Фрэнк ответил, что китайцы, по крайней мере образованные, тоже иногда говорят по-французски.

На этом тема была исчерпана.

Однако, несмотря на внешне бодрый вид, Фрэнк так и не смог избавиться от чувства неудовлетворенности. Он стал более замкнутым, избегал, по возможности, всяких застолий с друзьями Кэтрин, с которыми ему, по правде говоря, и говорить-то было не о чем. Постепенно разладились и его отношения с женой. Возможно, из-за того что он стал более раздражительным, а возможно потому, что Кэтрин тоже стала считать его неудачником. Во всяком случае он и сам чувствовал, что проигрывает в ее глазах по сравнению с жизнерадостными идиотами – мужьями ее приятельниц, которые не забивали себе головы международными проблемами и спокойно делали деньги на чем придется. В результате Кэтрин сначала решила, что ей удобнее спать в отдельной спальне, а вскоре вообще переехала к родителям. За этим последовал и официальный развод.

Первое время после развода Фрэнк чувствовал себя неуютно, тем более что пришлось подыскивать себе новое жилье и заново устраивать свой быт. Но потом он завел себе даму сердца и успокоился. И вот теперь намечаются новые изменения в его жизни…

Глава 4.

Через две недели после возвращения из Вашингтона Фрэнка снова вызвали в Управление кадров. На этот раз Джордж Кэмпбелл начал разговор издалека. Сначала он расспросил Фрэнка о его холостяцкой жизни, о здоровье его родителей, которые после ухода отца на пенсию перебрались в Орландо, в штат Флорида, затем обрисовал общее экономическое положение в мире и важность обеспечения непрерывности нефтяного потока из зоны Персидского залива и только потом перешел к существу дела. Он объяснил, что руководство фирмы готовилось к распространению своей деятельности на Ирак, считая, что стабилизация положения в этой стране не за горами, а пока наметило ряд мероприятий, призванных улучшить имидж фирмы в Ираке. Поэтому было решено принять участие в уже действующем на территории Ирака благотворительном фонде «Уэлфээ Интернэшнл». Были выделены значительные средства на закупку для Ирака детского питания, одежды, медикаментов и тому подобного. И совет директоров намерен предложить мистеру Фрэнку Норману высокую и почетную должность заместителя директора-распорядителя фонда, представляя в нем интересы фирмы, контролировать расходы фонда в части, касающейся отчислений фирмы, и, что самое главное, при встрече с иракскими официальными лицами, прессой и представителями местных деловых кругов постоянно пропагандировать усилия «Стандард ойл» по оказанию помощи иракскому народу, истощенному долгими годами эмбарго ООН и разрухи.

– А какой оклад у этого заместителя директора-распорядителя? – поинтересовался Фрэнк.

Кэмпбелл молча посмотрел на него, взял лист бумаги, что-то написал на нем и протянул Фрэнку.

– Черт побери, – вырвалось у Фрэнка, – я и не предполагал, что в благотворительных фондах столько платят.

– Там столько не платят, – заметил кадровик, – этот оклад руководство фирмы установило специально для вас. И, насколько я знаю, не без внешнего воздействия. Я думаю, вы лучше меня знаете какого.

– Я? – удивился Фрэнк. – До нашей беседы с вами я вообще не знал, что существуют фонды с вакантными должностями.

– Ладно, – Кэмпбелл встал из-за стола, – вам дается одна неделя для обдумывания предложения. Хотя лично я, если бы мне предложили такой оклад, был бы уже в Багдаде. Жду вас через неделю.

Вечером того же дня Фрэнк встретился со своим бывшим тестем. Их встречи стали уже традиционными. Хотя со времени развода с Кэтрин прошел чуть ли не целый год, бывший тесть по-прежнему именовал Фрэнка своим зятем, продолжал симпатизировать ему, винил в разводе Кэтрин и в глубине души надеялся, что она снова сойдется с Фрэнком. Как он говорил, дамы часто и с ненужным упорством добиваются чего-нибудь. А когда добьются, выясняется, что это им было совершенно не нужно. Так что надо к ним относится снисходительно, как к чисто декоративному полу.

Во всяком случае, Фрэнк считал, что может положиться на здравый смысл и совет бывшего тестя, основанный на многолетнем опыте работы во всяких заграничных дырах. Он пригласил его в небольшой, но уютный и тихий ресторан и изложил суть проблемы.

Мистер Виллер не стал торопиться с высказыванием своего мнения. Он выслушал рассказ Фрэнка о беседе с Кэмпбеллом без всяких эмоций, кивнул, потом уткнулся в меню и заказал несколько довольно дорогих блюд и закусок. Тесть с аппетитом ел, успевая во время еды сделать кучу замечаний о возможных изменениях цен на бензин и дизельное топливо в следующем году – можно было подумать, что у него не две машины, а целое автотранспортное предприятие, – и только за кофе перешел к делу.

– Видишь ли, Фрэнк, – издалека начал он, – конечно, здравомыслящий человек сейчас в Ирак не поедет. Слишком много опасностей. Тут и местные баасисты, и заезжие боевики, и «Аль-Каида», и всякие там исламские джихады, и разного рода мученики. Я уж не говорю об обычных уголовниках. Слишком много шансов свернуть себе шею. Ну а если тебя ухлопают, то тебе больше никакие деньги не понадобятся. Поэтому я бы рекомендовал отказаться от этого предложения и продолжать просиживать штаны в этом твоем аналитическом отделе. Но я тебя немного знаю и уверен, что ты все равно сделаешь по-своему. Во всяком случае, постарайся собрать максимум информации об Ираке. Обстановка там меняется слишком быстро. Потряси своих приятелей и узнай, может быть кто-нибудь из них знаком с людьми, побывавшими в Багдаде в последние два месяца. А после принимай решение на основе того, что ты узнаешь. Или воспользуйся старым дедовским методом: возьми монету, загадай, что ты хочешь, поставь на орел или решку и подбрось ее. Поверь моему жизненному опыту: иногда это лучше, чем принятие решения на основе изучения всякого рода научных и прочих данных. И спасибо за ужин.

– А вам спасибо за советы, – сказал Фрэнк, провожая Виллера до выхода из ресторана. – Возможно, я воспользуюсь ими всеми. Включая и последний.

Вернувшись домой он взялся за телефон. Первые несколько звонков были безрезультатными. Но потом счастье ему улыбнулось: выяснилось, что у Джона Готорна – его приятеля по университету – есть старший брат по имени Майкл, который примерно на пять лет старше Фрэнка. Майкл является майором морской пехоты, пробыл в Ираке несколько месяцев, приехал оттуда в краткую командировку и на днях возвращается назад. Фрэнк сразу же договорился о встрече на следующий день.

– Похоже, пока богиня удачи на моей стороне, – подумал он, достал из холодильника бутылку пива и устроился у телевизора. За полтора часа он просмотрел последние новости по доброму десятку каналов и обнаружил, что различные станции по-разному оценивают обстановку в Ираке. Причем оценки колеблются от осторожно оптимистических до крайне пессимистических.

– По-видимому, всем этим политическим обозревателям тоже не мешает встретиться с кем-нибудь, кто недавно вернулся и Ирака, – подумал Фрэнк, отправляясь спать.

На следующее утро, придя в офис, Фрэнк отложил в сторону выпуски журнала «Нефть и газ», по материалам которых он готовил для руководства фирмы докладную записку о перспективах разведки газовых месторождений в Восточной Сибири, и прочел по Интернету чуть ли не все статьи ведущих журналов о положении в Ираке за последний месяц.

Надо заметить, то, что он прочел, не настроило его на оптимистический лад. Конечно, он кое-что читал по Ираку. Как арабист и аналитик по Ближнему Востоку он должен был знать и знал основные моменты, касающиеся ситуации в регионе. Но раньше Ирак не был предметом его специальных интересов. Он считал, что пока в Ираке продолжается заваруха, начальство навряд ли потребует от него какие-либо материалы по этой стране. К тому же ему вполне хватало работы по Эмиратам, Оману и другим странам Персидского залива. Поэтому многое из того, что он сейчас узнал, явилось для него в какой-то мере откровением. Он даже не предполагал, что разногласия между шиитами и суннитами обострились до такой степени, что некоторые специалисты предлагали разделить Ирак на отдельные области, исходя из религиозных различий. Похоже, назревала большая склока и в Курдистане, на севере Ирака. Во внутренние дела страны активно вмешивались соседи, в частности Иран, делающий ставку на определенную часть иракского шиитского духовенства. Об экономическом возрождении страны и говорить не приходилось. Все более или менее состоятельные иракцы уехали в Сирию, Иорданию и другие арабские страны. А такого понятия, как внутренняя безопасность, не существовало вовсе. Грабежи, разбои, убийства, похищения людей стали повседневным явлением.

«И это спустя год после свержения режима Саддама Хусейна! О Аллах, – мысленно воскликнул Фрэнк. – Чем же занималась все это время американская администрация во главе с Полем Бремером? Ведь должен же быть хоть какой-то прогресс! Хоть в какой-нибудь сфере! Независимо от того, решу я ввязываться в эту авантюру с фондом или нет, надо будет попытаться разобраться в иракских проблемах. Все-таки я арабист, и мне следует иметь представление об арабских делах в большем объеме, чем это позволяет чтение сказок «Тысяча и одна ночь».

И с этой благой мыслью он поехал на встречу с Джоном Готорном и его братом.

Глава 5.

У Джона было двое детей, поэтому по дороге Фрэнк заехал в торговый центр и купил для них всяких сладостей, а также две бутылки: виски и джин. Кто его знает, что предпочитают пить в морской пехоте США.

Когда Фрэнк подъехал к дому Джона, он и его брат сидели в шезлонгах на лужайке и курили, а дети Джона, мальчик четырех и девочка шести лет, вертелись рядом – им сообщили, что приедет товарищ их отца, и они были уверены, что гость не забудет принести что-нибудь вкусное. Они, конечно, не ошиблись и, получив свои подарки, сразу же умчались.