– Ну что, ребята, передаю пока вас нашей труженице, а сам схожу в магазин, нужно кое-что на завтра прикупить. Скоро вернусь.

Николай ушёл, а друзья, повесив куртки на вешалку у входа, прошли в помещение.

Краеведческий уголок представлял собой большую комнату с двумя колоннами посередине. Вдоль стен в несколько уровней шли ряды полок, сплошь заставленных предметами старины. В промежутках между рядами стояли стеклянные витрины с подсветкой, в которых пестрели старинные коми-зырянские и русские платья, головные уборы, малицы и различная обувь. Вокруг колонн и посередине комнаты были установлены витрины с более мелкими предметами. Каждый экземпляр здесь был пронумерован и подписан. В начале комнаты возле вешалки висели стенды с описанием истории Пилтора, старинными и современными фотографиями посёлка и каких-то людей. Всё было сделано красиво и очень грамотно.

– Ого! – восхищенно воскликнул Сергей. – У вас здесь, оказывается, целый музей! И преинтереснейший!

Виктория счастливо улыбнулась.

– Спасибо за такую оценку наших скромных трудов. Тем более приятно это слышать из уст профессионалов. В посёлке говорят, что вы археологи и приехали, чтобы отыскать в наших местах какое-то древнее городище. Это правда?

– Всё верно, – ответил Дмитрий. – Хотя археолог и доктор исторических наук у нас только один, – он показал на Сергея, – Сергей Николаевич Филимонов, а мы его помощники и охрана. Надо же кому-то помогать светилу российской науки лопаты носить и присматривать, чтобы его медведи не съели. Меня Дмитрий зовут, а это Константин.

– Очень приятно! А я Виктория. Помогаю здесь маме по клубу и занимаюсь нашим краеведческим уголком. Проходите, пожалуйста, посмотрите наши экспонаты.

Друзья пошли по залу, рассматривая выставленные на полках старинные самовары, утюги, иконы, прялки и прочее.

– Это всё вы в посёлке насобирали? – спросил Сергей.

– Основная часть, конечно же, из Пилтора. Но есть предметы и из соседних, уже не существующих посёлков и факторий. Но всё отсюда, из наших мест. У нас же тут интернационал: русские, татары, ханты, ненцы, селькупы, коми, потомки ссыльных украинцев и поляков живут, – объяснила Виктория. – Посмотрите, какое разнообразие национальной одежды.

Одежды действительно было представлено много и самой разной. Виктория бойко, как профессиональный экскурсовод, стала объяснять, что к чему относится. Видно было, что это ей действительно нравится и она долго и старательно всё это изучала. Пройдя несколько витрин, Сергей остановился и показал на небольшие куклы в расшитой бисером одежде, сшитой из старинных тряпок и звериных шкур.

– А вот это, друзья мои, и есть иттерма, – обратился к друзьям Сергей, показывая на куклы.

Виктория кивнула:

– Да, это священные куклы иттерма. Вместилище души умершего. Это мне наши ребята привезли. Нашли в тайге заброшенные, полусгнившие лабазы, а в них полно кукол было. Выбрали, какие были поцелее, и привезли. Монет там было много, но монеты они себе забрали, мне всего несколько штук дали вместе с медными тарелочками и старинной саблей. Вон они лежат. Старики, правда, ругаются, говорят, нельзя хранящиеся в лабазах вещи брать, но надо же молодёжи показывать нашу историю.

В витрине, на которую показала Виктория, лежала старинная сабля с обмотанным разноцветными тряпками лезвием и рукоятью с красивой гардой.

Костя внимательно осмотрел рукоять и прочитал табличку, гласящую, что это английская сабля конца девятнадцатого века.

– Виктория, вы меня извините, но здесь написано неправильно. Это не английская, а французская легкокавалерийская сабля образца тысяча восемьсот второго года.

– Вы уверены? – удивлённо спросила красавица. – А я в Интернете такую же нашла, было написано, что английская.

– Что касается оружия, Константину вы можете полностью доверять, – уверил Сергей. – В этом он специалист.

– Вот спасибо! Одну минутку, я запишу сейчас, а то забуду.

Она сбегала к стоявшему у входа столику, принесла оттуда ручку и записную книжку, всё аккуратно записала. Закрыв блокнот, она спросила:

– Скажите, пожалуйста, а вот у нас тут есть серебряное блюдечко с красивыми рисунками, на нём какие-то буковки выбиты и клеймо с восемьдесят четвёртой пробой стоит. Не поможете разобраться, что это за буквы?

Они подошли к витрине у колонны, где были выставлены старинные фарфоровые чашки, тарелки, несколько изрядно съеденных серебряных ложек и прочая старинная посуда. Среди прочего на стеклянной полочке лежала серебряная чеканная тарелочка, изображающая вооружённого всадника на коне. Виктория открыла ключиком витрину, достала предмет и подала Сергею.

– Принести вам лупу, чтобы лучше буковки рассмотреть?

Сергей повертел тарелочку с двух сторон и удивлённо покачал головой:

– Замечательная вещь! Спасибо, лупа не понадобится. Эта тарелочка сделана в мастерской тобольского серебряных дел мастера Петра Брюханова. Он работал с конца восемнадцатого века до начала девятнадцатого. Точные годы не помню, но можно в Интернете посмотреть. Или я вам из дома потом позвоню и скажу точно. У меня есть литература по этой теме. А сюжет взят со старинной европейской гравюры. Такие тарелочки кочевники Севера использовали в своих обрядах на праздниках. Вы её лучше к тем медным положите. Они, кстати, тоже сделаны в Тобольске в девятнадцатом веке, но другими мастерами.

Сергей показал на две медные тарелочки, лежавшие в витрине с саблей. На них были отчеканены изображения охотников с луками, стреляющих в птиц, какие-то животные и цветы. На одной была грубо вырезана дата – 1831 г.

– Огромное вам спасибо! – улыбнулась Виктория, быстро записывая в блокноте полученную информацию.

– Ого! – удивлённо воскликнул Сергей и подошёл к витрине, которая располагалась у второго столба. – Откуда у вас столько кулайских предметов?

Все пять полок витрины были заполнены примитивными, сделанными из тёмного металла фигурками животных и людей. Они были разных размеров, от двадцати до двух – трёх сантиметров. Овальные и прямоугольные отливки с изображением человеческих лиц были сделаны более художественно, а некоторые предметы были вовсе не понятные. Сергей с интересом разглядывал эту выставку и только удивлённо качал головой.

– Да, это ранний железный век, – гордо ответила Виктория. – И всё найдено здесь, у нас. Во многих местах находят такие предметы. Так что, вы не зря приехали. Я просто уверена, что вы обязательно найдёте у нас что-нибудь интересное.

– Скажите, а вы не отправляли фотографии ваших собраний в салехардский музей? – спросил Сергей.

Виктория отрицательно покачала головой и посерьёзнела:

– Нет, я хотела сначала, а потом прочитала, что всё это у нас тогда заберут, а это же всё наша история, а в Салехарде и так много всего.

– Без вашего согласия не заберут. Виктория, вы большая умничка! Вашему собранию многие музеи могут позавидовать. Это огромный труд. Не думали стать историком или этнографом? Уверен, из вас бы вышел великолепный специалист. Подумайте об этом.

Виктория смущённо опустила глаза и покраснела:

– Спасибо. Я пока не выбрала, куда поступать.

– Запишите, пожалуйста, мой телефон, если нужна будет моя помощь, звоните, не стесняйтесь. Я сам учился в Питере. Если надумаете, могу помочь с поступлением в наш институт. Иногда я бываю в отъезде, так что, возможно, какое-то время могу быть недоступен, в таком случае перезвоните позже или найдите меня через Дмитрия или Константина. Я оставлю вам все наши телефоны. Они всегда знают, где меня найти. Обязательно звоните. И без всяких стеснений.

Виктория улыбнулась.

– Спасибо огромное, обязательно позвоню. Я бы хотела проконсультироваться у вас ещё по некоторым вещам, но они у наших родственников в Белоярском. Я их потом сфотографирую и пришлю вам фотографии.

– Звоните, буду рад помочь! У меня с собой фотоаппарат. Вы позволите сделать несколько снимков для личного архива? Обещаю без вашего разрешения никому ничего не показывать.

После экскурсии по краеведческому уголку друзья в сопровождении Виктории осмотрели клуб. Оказалось, администрация на выделенные из бюджета деньги смогла построить только здание клуба, а всё оборудование закупил директор местной пилорамы, потратив на это немалые деньги.

– А это пианино мне родители вместе с родственниками на день рождения подарили, – любовно поглаживая белую глянцевую поверхность инструмента, сказала Виктория. – Но мы его решили здесь поставить. Я самоучка, по Интернету и самоучителю научилась немного играть, теперь в свободное время деток учу как могу. У нас в школе нет учителя музыки, а предмет ведёт учительница литературы, так что обходимся как можем.

– А кто инструмент настраивает? – спросил Костя. – Неужели сами?

Виктория кивнула.

– Да, настраиваю сама с помощью компьютерной программы.

– Можно вас попросить сыграть что-нибудь? – попросил Дмитрий.

Виктория явно смутилась и покраснела.

– Пожалуйста, – поддержал Костя. – Очень хочется услышать живую музыку.

– Хорошо, – согласилась красавица, – только не судите строго, пожалуйста, я ведь сама училась.

Она выбрала из лежащей на пианино стопки ноты, села за инструмент. Волшебная, бойкая соната Моцарта зазвучала в просторном помещении клуба объёмно и мощно, проникая в самое сердце слушателей. Для самоучки играла Виктория очень хорошо. Видно было, что она потратила немало времени на обучение и у неё всё получилось. Она действительно была большая умница, и неудивительно, что все поселковые парни по ней сохли.

Когда стихли последние звуки бессмертного творения великого музыканта, Сергей, Костя и Дмитрий дружно зааплодировали. Виктория встала и с улыбкой поклонилась благодарным слушателям.

– Виктория, можно обратиться к тебе с просьбой? – спросил вдруг Костя. – Разрешите мне попробовать сыграть на вашем замечательном инструменте? Я когда-то учился в музыкальной школе по классу фортепиано, возможно, что-то вспомню.

Виктория удивлённо посмотрела на здоровяка, но, быстро спохватившись, улыбнулась и кивнула.

– Да, конечно, пожалуйста!

Костя подошёл к пианино, перебрал стопку нот, выбрал какое-то произведение, поставил его на подставку и сел за инструмент.

– О, «Весенний вальс» Шопена! – глянув на ноты, воскликнула красавица. – Я пока только пытаюсь освоить это произведение.

Помедлив немного, Костя начал играть. Его пальцы быстро и мягко скользили по клавишам, и чарующая музыка другого великого композитора наполнила зал. Виктория с удивлением и любопытством смотрела, как безошибочно и ловко порхали по клавишам большие, с виду совсем не приспособленные для этого занятия пальцы, и не отрываясь следила за каждым движением. И слава богу, что следила не отрываясь. Если бы она сейчас повернулась назад, её бы очень озадачило выражение лиц Сергея и Дмитрия, которые, открыв от изумления рты, смотрели на друга.

Доиграв последнюю ноту, Костя нежно погладил клавиши и поднялся.

– Браво! – воскликнула Виктория и энергично зааплодировала. – Вы потрясающе играете! Как бы я хотела научиться играть так же!

Сергей и Дмитрий тоже присоединились к аплодисментам, но как-то вяло.

– Спасибо вам огромное, – Костя взял руку девушки и поцеловал. – А инструмент действительно хорош.

– Ну что, как проходит экскурсия? – донёсся сзади от дверей голос Николая.

Он только что вошёл с двумя полными пакетами в руках в сопровождении миловидной женщины.

– Всё отлично! – ответил Сергей. – Мы и не ожидали, что у вас тут всё так замечательно. А краеведческий уголок выше всяких похвал.

– Это всё стараниями наших тружениц, – улыбнулся Николай. – А это мама Виктории, директор клуба Елена Александровна, – представил он вошедшую с ним женщину.

Поговорив ещё немного с Еленой Александровной и Викторией, друзья поблагодарили их за экскурсию и, попрощавшись, вышли из клуба. На улице уже было довольно много народа, преимущественно молодёжь. Костя взял у Николая один пакет, и вся компания направилась обратно к дому.

– Эх, – грустно вздохнул Николай, – деревня она и есть деревня, даже нечего больше гостям показать. Из всех достопримечательностей остались ещё один ларёк да пекарня. Да, совсем забыл, недавно Семён звонил. Он где-то на реке застрял, поздно вернётся, так что вы уже завтра познакомитесь. В шесть он придёт к вам, и я вас отвезу до реки. Так что к шести часам будьте готовы.

– Да, конечно, – кивнул Сергей.

– Ну, тогда вы, если хотите, прогуляйтесь ещё, а я пойду собираться на рыбалку.

Попрощавшись с Николаем, друзья некоторое время шли молча. Наконец Дмитрий повернулся и, хитро прищурившись, посмотрел на Костю:

– Музыкальную школу, говоришь, окончил? По классу фортепиано?

Тот пожал плечами:

– А разве вы не помните, как я в детстве с нотами в музыкальную школу бегал? Вы на рыбалку да по стройкам лазить, а я всё в музыкальную школу. И ноты под мышкой…

Дмитрий и Сергей, не выдержав, рассмеялись.

– Ладно, давай рассказывай, что это за чудеса только что были? – спросил Дмитрий. – Это ты за последние полгода так виртуозно лабать научился?

Костя немного помолчал, наконец грустно вздохнул и помотал головой.

– Нет, конечно. Это подарок жены. Когда мы с вами прошлый раз из гостей уезжали, вы ушли, а я тогда отстал, чтобы попрощаться. Помните? Она прижалась ко мне и сказала, что сделала мне подарок, а какой – потом узнаю, когда дома буду. Я думал, она имела в виду свою беременность, но спустя какое-то время, уже дома, я услышал по телику какой-то концерт и поймал себя на мысли, что понимаю каждую ноту. Дальше – больше. Посмотрел на ноты – оказалось, всё знакомо. И пальцы слушались так, как будто всю жизнь играл. Ну и пошло-поехало.

– Значит, синтезатор у тебя дома не какого-то знакомого, а твой? – спросил Сергей.

Костя кивнул и, достав сигареты, закурил.

– Не грусти, – успокоил Дмитрий, – скоро увидитесь. А пока дела надо делать.

– Надо – сделаем, – усмехнулся Кот.

– Сделаем, сделаем! Куда денемся… – задумчиво пробормотал Сергей, думая уже о чём-то другом. – Мне вот что не даёт покоя: такое количество случайных находок раннего железного века и великолепных находок на сравнительно небольшой территории говорит о том, что здесь действительно было крупное поселение. Так что мы попутно по возможности будем искать следы городищ. Шурфить, конечно же, не будем – нет времени, но побегать по окрестностям надо будет. В любом случае меня это место заинтересовало. И очень сильно. Так что, друзья мои, мы уже не зря приехали. Очень даже не зря.