4 июля 1918 года в 2 часа дня в Москве открылся V Всероссийский съезд Советов. А накануне газета «Известия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов Крестьянских, Рабочих, Солдатских и Казачьих Депутатов и Московского Совета Рабочих и Красноармейских Депутатов» сообщила, что забастовки на железной дороге и в Петрограде, которые пытались организовать антибольшевистские партии и организации, прекратились. Выступивший перед делегатами съезда Троцкий (явно имея в виду расстрелянного Щастного) заявил, что всякий, кто попытается «сорвать Брестский мир, будет расстрелян».
Но были люди, которые угроз большевистских вождей не испугались. Ещё 24 июня Центральный Комитет партии левых эсеров, союзников и соратников Ульянова-Ленина по управлению страной, принял решение…
«… в самый короткий срок положить конец так называемой военной передышке, создавшейся благодаря ратификации большевистским правительством Брестского мира, организовав ряд террористических актов в отношении видных представителей германского империализма».
Вечером 4 июля к лидеру левых эсеров Марии Спиридоновой пришёл Яков Блюмкин, который, как мы помним, работал в ВЧК в Отделе по борьбе с контрреволюцией (начальником Секретного отделения по противодействию германскому шпионажу). Блюмкин вёл дело арестованного чекистами военнопленного австрийской армии графа Роберта Мирбаха (племянника германского посла), который согласился сотрудничать с ВЧК. Это давало Блюмкину повод добиться беседы с послом, во время которой и убить Вильгельма фон Мирбаха. Об этом Яков Блюмкин и заявил Марии Спиридоновой.
В это время московские чекисты так активно разыскивали врагов рабоче-крестьянской власти (а стало быть, и Брестского мира), что нагнали страху на всю Москву. И 5 июля, пытаясь успокоить москвичей, «Известия ВЦИК» поместили объявление:
«От Военного комиссара Московского округа
В последние дни в Москве разнеслись слухи о повальных обысках, проводимых какими-то организациями. Объявляю во всеобщее сведение, что слухи эти ложны и пускаются с провокационной целью врагами рабочего класса и Советской республики. Обыски проводились нормальным порядком Чрезвычайной Комиссией по борьбе со спекуляцией у спекулянтов и торгашей, а не у рабочих и обывателей. Если же у рабочих и обывателей при обысках отбирают подушки, пиджаки и прочее, то это дело обыкновенных бандитов и грабителей, с которыми единственное средство борьбы – расстрел на месте. О всех случаях грабежей, самочинных обысков и прочем немедленно сообщать в районный Совет или в ближайший комиссариат милиции.
Военный Комиссар Н.Муралов».
А левый эсер Блюмкин, который уже принял решение, что после проведения террористического акта сдастся властям, сел писать прощальное «письмо товарищу». В нём он объяснял, почему идёт на убийство:
«Черносотенцы-антисемиты с начала войны обвиняют евреев в германофильстве, и сейчас возлагают на евреев ответственность за большевистскую политику и за сепаратный мир с немцами. Поэтому протест еврея против предательства России и союзников большевиками в Брест-Литовске представляет особое значение. Ведь весь мир должен узнать, что " еврей – социалист не побоялся принести свою жизнь в жертву протеста…"»
6 июля Яков Блюмкин и его однопартиец Николай Андреев на автомобиле тёмного цвета марки «паккард» подъехали к зданию, где находилось посольство Германии.
На следующий день на первой странице «Правды» появилось…
«Правительственное сообщение
Сегодня, 6-го июля, около 3-х часов дня, двое (негодяев) агентов русско-англо-французского империализма проникли к германскому послу Мирбаху, подделав подпись тов. Дзержинского под фальшивым удостоверением, и под прикрытием этого документа убили бомбой графа Мирбаха».
Подпись Дзержинского, как установили потом, подделал Яков Блюмкин.
Лидер левых эсеров Мария Александровна Спиридонова, явившись на заседание съезда Советов, тут же радостно объявила:
«– Русский народ свободен от Мирбаха!»
И, вскочив на стул, принялась кричать:
«– Эй, вы, слушай Земля! Эй, вы, слушай Земля!»
Во время инцидента в германском посольстве Блюмкин был ранен в ногу, и Николай Андреев отвёз его в отряд левых эсеров, которым командовал Дмитрий Попов.
Двоюродный брат Блюмкина потом рассказывал Борису Бажанову (о Бажанове речь впереди), что на самом деле всё происходило не так романтично, как это описывал сам Блюмкин:
«Блюмкин бросил бомбу и с чрезвычайной поспешностью выбросился в окно, причём повис штанами на железной ограде в очень некомфортабельной позиции. Сопровождавший его матросик не спеша ухлопал Мирбаха, снял Блюмкина с решётки, погрузил его в грузовик и увёз».
Как бы там ни было, но главная цель нападавших была достигнута: германский посол был убит. Партия Марии Спиридоновой объявила большевиков «агентами германского империализма», установившими режим «комиссародержавия». А большевики прямо в Большом театре арестовали всю левоэсеровскую фракцию съезда во главе с её лидером, заявив, что левые эсеры устроили вооружённое восстание.
Однако никаких активных действий «восставшие» не вели. И утром 7 июля, направив против них части латышских стрелков, большевики за несколько часов разгромили отряды «мятежников».
Сам Блюмкин впоследствии утверждал, что никакого левоэсеровского мятежа вообще не было, а была…
«… самооборона революционеров после отказа ЦК выдать меня».
Через какое-то время, беседуя с женой Луначарского и её двоюродной сестрой, Блюмкин сказал, что о планах покушения на Мирбаха знали Дзержинский и Ленин. И оба поддержали эти планы. Сохранились даже свидетельства о том, как Владимир Ильич рекомендовал (по телефону) организовать поиски убийц германского посла:
«… искать, очень тщательно искать! Но… не найти».
8 июля 1918 года на первой странице экстренного выпуска газеты «Правда» жирным шрифтом была напечатана фраза:
«Новые слуги империализма "левые эсеры" сделали безумную и гнусную попытку навязать измученной России немедленную войну».
Дело о левоэсеровском мятеже было направлено в Верховный ревтрибунал при ВЦИК – в тот самый, который первый смертный приговор уже вынес (Алексею Щастному).
В том же номере «Правды» было опубликовано письмо Феликса Дзержинского:
«Ввиду того, что я являюсь, несомненно, одним из главных свидетелей по делу об убийстве германского посланника графа Мирбаха, я не считаю для себя возможным оставаться больше во Всероссийской Чрезвычайной Комиссии в качестве её председателя, равно как и вообще принимать какое-либо участие в Комиссии. Я прошу Совет Народных Комиссаров освободить меня от работы в Комиссии».
Просьба Дзержинского была удовлетворена.
Никаких воспоминаний о мятеже левых эсеров и о других событиях июля 1918 года Маяковский тоже не оставил. Хотя в тот момент произошло очень много событий, о которых можно было высказаться в прозе или в стихах.
К примеру, Яков Блюмкин 9 июля с помощью «внепартийных друзей» сбежал из больницы, в которой находился под охраной. А 10 июля на допросе в Верховном ревтрибунале Мария Спиридонова заявила:
«– Власть ленинцев – это олигархия большевиков. Поэтому я и организовала убийство Мирбаха. От начала до конца. Блюмкин действовал по моему поручению».
Слухи об этих событиях распространялись тогда довольно быстро, обрастая по ходу самыми невероятными подробностями.
В тот же июльский день (10 числа) командующий Восточным фронтом левый эсер Муравьёв поднял ещё один мятеж.
Михаил Артемьевич Муравьёв был царским офицером, участником русско-японской войны и Первой мировой. После февраля 1917 года его назначили начальником охраны Временного правительства и произвели в подполковники. Затем он примкнул к левым эсерам, а после октябрьского переворота, встретившись с Лениным и Свердловым, предложил свои услуги Советскому правительству. 13 июня Муравьёв стал командующим Восточным фронтом. 11 июля на пароходе «Мезень» он прибыл в Симбирск и (в соответствии с решениями своей партии) объявил войну Германии.
Советской Россией в тот момент правили тринадцать человек, входивших в состав Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК). Их фамилии (по алфавиту) были обнародованы в воскресном номере (14 июля 1918 года) «Известий ВЦИК»:
«Бухарин, Дзержинский, Зиновьев, Каменев, Ленин, Луначарский, Рыков, Раскольников, Свидерский, Свердлов, Троцкий, Урицкий, Чичерин».
О проекте
О подписке