4. Басня о чертях

Нелёгкие черти выскочили сегодня из старого ящика из-под муки, который поставили на Ямской площади за воротами мельницы! Черти выскочили нелёгкие, но полетели легко, растопыря лапы, выставив хвосты и рога! Чёрта было четыре.

А вы сколько думали? Ах, вы ничего не думали! Ну, не беда – вам не повредит меньше думать!

А черти летели от Ямской площади по Конюшенной улице, облизываясь, улыбаясь, хохоча, матерясь, попивая "горилку" (вырывая её когтистыми лапами друг у друга и закусывая солёными огурцами), сбивая с прохожих шляпы и громко гогоча им вслед!

Урядник местного полицмейстерства Глобидон Амбулаторьевич Губочмоп стоял в конце Конюшенной улицы (в полицейской мощной каске с гербом, в форменном мундире с пряжкой, в больших, тяжёлых сапогах с железными подошвами), толстые, волосатые руки слегка уперев в бока и спокойно ждал, когда черти подлетят ближе. Рожа Глобидона Амбулаторьевича почти ничего не выражала.

Черти, весело хохоча, облизываясь, попивая "горилку", визжа и гогоча, подлетали всё ближе и перед самым Глобидоном Амбулаторьевичем слегка замедлили лёт, несколько вытаращившись усатыми бровями и злыми глазами на непонятную фигуру в блестящей, жёлтой каске. Глобидон Амбулаторьевич стоял, как памятник – не шевелясь, совершенно-спокойно. Но когда они подлетели ближе, он схватил мощной волосатой рукой (грубыми, цепкими полицейскими пальцами) за загривки сразу двух чертей и другой рукой двух других и поволок в участок! Черти попробовали, было, взвизжать, заругаться "матом", засучить ногами, замотать бородами, плеваться и дуть на Глобидона Амбулаторьевича, но тот (со словами: "У меня не попляшете!") поволок их быстрым ходом – и через пять минут черти уже сидели в кутузке – холодной, сырой, со склизкими стенами, тёмной, ветреной (с незастеклённой решёткой оконца) и с рябыми, прыщавыми жабами, выглядывающими из разных углов.

Чертям стало грустно. Вообще – это хорошо, когда чертям грустно – тогда, значит, ангелам весело!

Это ведь – как две несовместимые глобальные субстанции: черти и ангелы! Что им вместе не ладится? Что за сущность (принципиальная схема) тех и других – направленная на взаимоуничтожение?! И от этого на Земле войны, раздоры, драки, кровь, насилие, эгоизм, бесчеловечность. Глупо!

Над этим, наверное, и задумался один чёрт. Спросил: "Братцы! Может, нам покаяться? В ангелы нас не возьмут, но на стройку или на мельницу работать примут. "РабФак" закончим – образование будет, уважаемыми чертями станем! Ведь злой чёрт – он и в работе злой".

Задумались черти.

– А куда нам дорога из этой "кутузки"? – спрашивает другой чёрт. – На каменоломню, валуны на плечах таскать, цепями-колодками позвякивать до самой смерти".

– А когда у тебя смерть? – спрашивает третий чёрт.

– У меня через триста лет.

– А у меня через четыреста.

– А у меня, вообще, через пятьсот, – говорит первый чёрт.

– Долго! – вздохнул третий чёрт.

– Долго! – согласились черти. – Попробуй триста лет на спине валуны таскать – позвоночник к ногам переместится!

Поплакали черти над прежней (вольной, пакостной) чертячьей жизнью и решили каяться и проситься на работу – в ЛЮДИ!

Однако вмешалась Мать-Природа уже! Глобальное равновесие чтоб восстановить. Ведь убери всех чертей из жизни – процесс жизнедеятельности остановится на земной планете, организмы перестанут питаться друг другом. В человеческой жизни чертей не надо! А в природе пускай чуть-чуть остаются – для таких же животно-ногих, как они сами.

И к утру' черти исчезли (испарились, выветрились)! Пришёл Глобидон Амбулаторьевич с цепями, с наручниками, а чертей нет! Куда делись?

Посмотрел Глобидон Амбулаторьевич внимательно: а на полу лужа дурно-пахнущая. Наверное, черти такой вонючей водицей сквозь землю просочились?

И где они теперь выпрыгнут(?) – чёрт знает! Может – летящей машиной, не глядящей на светофор, давящей пешехода? Может – пулей из винтовки солдата, который "козёл отпущения" всей "дури" на Земле? Может – в голове-фантазии какого-нибудь неладного человека? Черти – они злы и скверно-вонючи!

Но черти чертями, а нас УПАСИ, Бог, от всех чертей!

18 апреля 2006 года.

5. Гадила Питерский и его дядюшка Градифо'н Обколдуевич Гадишмяки

Гадкие времена настали в Гадиловском уезде Губошлёпской губернии! Особенно в селе Гвоздолуповка – что на берегу реки Гвоздячихи!

Дело в том, что приехал в этот уезд Гадила Питерский, а он – племянник министра Небезопасных Дел-Гадишмяки, который всю страну обозвал "свиньёй паскудной" и устроил в ней жандармский карательный режим – то есть: за любой тонкий голос (выше ноты "си") – штраф: "семь шкур с виноватого долой" или "расстрел на месте"! За любой голос не вовремя, не к месту и не кстати – то же самое! А за особо громкий, несвязный (а, тем паче, жалобный) вопль – ещё того хуже!

Граждане должны: ходить молча, глаза держать чуть-чуть в пол и на вопросы отвечать чётко! Таковы требования Новых (гадиловских) "законов".

А Гадила Питерский (злостный хулиган, анти-карьерист и неплательщик налогов) сбежал из светлого города Питера (дабы он света не выносил) и "окопался" (обставился хорошей мебелью и тремя бабами) в деревне Зачеши-Ногой-Зауховке (спрятался, так сказать, от жандармерии). Он – хоть и племянник министра Гадишмяки, а с законами не в ладах!

Но: Гадишмяки – ГАД сверху, а Гадила – ГАД снизу! И пошла в Гадиловском уезде пакостная жизнь.

Началось с того, что Гадила свинью зарезал (прямо на улице). Подкрался из-за кустов и тремя ловкими ударами (зубами по горлу) свалил её насмерть. Бабы – в шоке, мужики – в страхе, свиньи – на улице вообще не появляются.

Потом – притащил Гадила ведро дёгтя и намазал рожу председателю местного сельского департамента Козьме Хвостатому. "За что?" – спрашивает Козьма. "А ты закона о поддержке местного малого бизнеса не выполняешь. Я живу впроголодь, а ты мне моими бабами в соседнем селе торговать запретил! За это тебе и "клякса"!"

Собрали суд хуторской (сельский). Покопались в "законах" гадильных. И – делать неча – Гадилу оправдали. И "талон" ему ещё выдали: освобождён от насильственного задержания жандармами сроком на три месяца.

И поехал с этим "талоном" Гадила в Питер (16 октября над.., над.., надцатого года) – дабы совершить там злые, "козлиные" дела.

Но устала Родина от гадья! Устала – и сбросила с себя всё гадьё! А как? А так: вышел рано утром подмастерье Федя Вихроволосиков на уличную мостовую, свистнул в три пальца – и свалилось всё дерьмо с нашей жизни прямо в яму уготовленную! Туда и дорога всем этим скотам!

28 сентября 2007 года.

6. Деревенька – хата с краю, а кто в ней живёт – не знаю!

Спасу нет – до чего наша деревня на нужном месте стоит! Ну, на столько на нужном – ну, прямо: на нужном! Во-первых, как входишь в неё – так сразу справа нужник – это тоже нужное место. А во-вторых: едут, например, давеча пьяные цыгане на телеге, ось подломилась – цыгане в канаву "кувырк"! А из канавы лезть – надо зацепочный инструмент иметь, потому что канавы здесь глубокие, а у цыган в карманах одни тряпки, ножи и бутылки! Кричат цыгане, кричат – а что толку? Но узбек, который на верёвке осла тащил – в эту деревню заходить боится, потому что зубы пересчитают! А это оттого, что повадились через эту деревню ослов водить – настолько(!) – что крестьяне "взбеленились"! Ослы идут: "И-а! И-а!". И в семь часов вечера: "И-а! И-а!", и в шесть часов утра: "И-а! И-а!"! Увидят крестьяне – убьют вместе с ослом! В общем, узбек – в обход – и видит: цыгане. Сидят в канаве, горюют. "Здоровеньки!" – говорит узбек. "Здоровеньки!" – говорят цыгане. "Ну, нате верёвку!" – говорит узбек. "Ну, давай!" – говорят цыгане. Вытащил он цыган.

А что в другой раз Пантелеймон Морковкин из Утиного болота вытащил!? Не поверите! Сундук с письмами от царя Елисея, которые он писал своей жене 415 лет назад и который голуби шестикрылые уронили, не донесли, потому что: тяжеловат. Вот каково!

Но это всё сказки! А выдумки у нас опосля' будут! Заходите в шесть часов вечера в Охапкину хату (где старик Охапкин живёт) – послушаете байки, которые упали с таратайки, а Федот подобрал и вам рассказал!

Значится – про деревню нашу! Француз здесь жил (619 – их сюда заходило, 305 – от мороза помёрло, 29 – от голода, 129 – их пришибли и в землю закопали, 155 – обратно во Францию "удрапали"). А один здесь жить остался. Понравились ему природа, лес, воздух! Он здеся неподалече облюбовал себе поляну и стал на ней французские танцы разучивать и местных баб на ней танцам обучать. В общем, народу после этого в деревне прибавилось!

А деревня наша – красота! Афонькина Поляна – называется. Лес вокруг – изумрудный, поля – колосятся, хлебами пахнут, небо – голубое, ласковое! А природа – ах, мать моя!

В нашей деревне – все мужики каба'нистые, подса'дистые! Бабы – румяные, пухлощёкие! Детки – резвые! Собаки – бойкие!

В общем, на нужном месте наша деревня стоит, на нужном!

30 ноября 2007 года.

7. Идейные люди

Встретились в коридоре школы учитель и ученик – оба идейно-воспитанные на полном уважении человека к человеку, к человеческой личности. Ученик жуёт жвачку, учитель – при галстуке и в белой рубашке, подтянутый, чистый, строгое "комсомольское" лицо. Обращается к ученику:

– Петров! Почему ты в середине 2-го урока встал с парты и выпрыгнул в окно?

Петров, не вынимая жвачки изо рта:

– Не скажу!

– Какое право ты имеешь не говорить правды учителю!? Смотри мне в глаза!

Петров смотрит в глаза.

– Не скажу!

– Петров! Ты ведёшь себя неподобающе! И – вынь жвачку изо рта, когда с тобой разговаривает Человек!

Петров:

– Я выну жвачку изо рта! Но вам не нравится моя жвачка, а мне не нравится ваш пиджак! Он – слишком вызывающего фасона! Я выну жвачку изо рта, а вы, Иосиф Константинович, сними'те пиджак!

– Хорошо, Петров! – учитель гневно смотрит на ученика. – Я сниму пиджак.

Снимает пиджак, кладёт его на подоконник.

– А теперь – вынь жвачку изо рта!

Ученик вынимает жвачку и кладёт себе в карман.

– А теперь – отвечай, Петров! Почему ты выпрыгнул из окна во время урока!?

– Потому что, когда кончился бы урок, было бы поздно выпрыгивать!

– Почему, Петров!?

– Потому что за окном на тротуаре застряла ногой в люке маленькая девочка! А из арки подавала задним ходом машина. Шофёр мог не видеть девочки и мог её задавить.

Учитель благоговейно смотрит на ученика.

– Прости, Петров! Ты поступил, как настоящий Гражданин и порядочный Человек! За это я награжу тебя бутылкой лимонада! Пойдём в столовую.

Учитель надевает пиджак, ученик вынимает из кармана жвачку, кладёт в рот. И оба идут в столовую.

2 августа 2008 года, г. Псков.

8. Импровизация с юмористически-социальным толком

Море-Выхлебатьевско-Дельфино-Заедательская область нашей республики "Весёлых, Прославленных, Чокнутых (но не совсем!)" – она не далеко от нас: три кило'метра езды – пешком или верхом на кобыле!

Кобылы у нас хорошие! Поджарые, стройные, высокие, глаза – как фонари. Встретишь ночью в переулке – не можешь обойти стороной – она тебя "лягнёт"! Хоть в милицию попадай, но не можешь обойти! Она тебя "лягнёт" или с тобой "лягнёт" – не знаю, как правильно сказать!

Города у нас в республике – тоже хорошие! Все дымят, все растут, по ним люди ходят. Дымят – кто заводскими трубами, кто после бомбёжки (отдыхают). А люди (в основном) ходят с автоматами и "шугают" всех, кто им попадётся: капусту, лук, морковку отберут, например (если проголодались) или кошелёк с деньгами (если выпить хотят). Солдат – он так: добывает всё своими руками – смело, бесцеремонно ("Солдат всегда здоров, солдат на всё готов!.." – как в песне поётся). Он – солдат, герой – типа (этого): Квазимодо!.. Или (как его?) – Карабаса Барабаса!.. Или – ага! Вспомнил: Терминатора!