Цитаты из книги «Счастье по Аристотелю: Как античная философия может изменить вашу жизнь»

Он первым напомнил бы читателю данной книги, какая это роскошь — когда хозяйство и труд ради хлеба насущного отнимают не все время, оставляя простор для удовлетворения более высоких потребностей.

Аристотель понимал, что человек, как и остальные животные, должен в первую очередь позаботиться о физическом выживании — то есть обеспечить себе еду, питье и кров, чтобы не погибнуть через неделю, — прежде чем осознанно стремиться к личному и коллективному счастью

Аристотель сознавал, что имущественное расслоение ведет к распрям, тяжбам и отвратительному низкопоклонству перед сверхбогачами.

Как пишет Аристотель, «все больше дорожат доставшимся с трудом (например, тем, кто нажил деньги, они дороже, чем тем, кто их унаследовал)». К благам, добытым потом и кровью, мы привязываемся больше, чем к доставшимся без усилий.

доказал, что философам при желании легко разбогатеть, но не это является предметом их стремлений».

Он даже рисует футуристическую картину мира, в которой технический прогресс отменит необходимость в тяжелом труде (то есть рабском, если исходить из исторического контекста, в котором жил Аристотель). Он вспоминает мифических мастеров Дедала и Гефеста, изделия которых двигались и повиновались командам, а значит, могли заменить собой живых слуг: «Если бы каждое орудие могло выполнять свойственную ему работу само, по данному ему приказанию или даже его предвосхищая, и уподоблялось бы статуям Дедала или треножникам Гефеста, о которых поэт говорит, что они “сами собой входили в собрание богов”; если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на кифаре, тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не нужны были бы рабы». Аристотель словно предугадывает современные разработки в области искусственного интеллекта.

Отдельный человек может рассуждать под влиянием гнева или других сильных эмоций, тогда как при демократической системе решение принимается массой, которая вряд ли впадет в ярость одновременно.

Кроме того, Аристотель отмечает, что масса меньше подвержена порче, то есть коррупции, чем отдельные ее представители: широкий полноводный поток труднее загрязнить или отравить, чем крохотный ручей.

Он называет демократию строем, при котором «в большей степени возможны дружба и правосудие, ибо у равных много общего». С

Вообще нелегко жить вместе и принимать общее участие во всем, что касается человеческих взаимоотношений, а в данном случае особенно