Цитаты из книги «Мифология. Бессмертные истории о богах и героях»

Апостол Павел утверждал, что невидимое нужно постигать через видимое. Это не иудейская идея, а греческая. Во всем Древнем мире видимое заботило только греков, которые находили воплощение своих замыслов в окружавшей их действительности

Именно таким фантасмагорическим божествам поклонялся догреческий мир. Достаточно мысленно сравнить с ними статую любого греческого бога, пленяющего своей естественной красотой, и сразу будет ясно, в чем заключалась новая идея, предложенная греками. С ее возникновением мир стал рациональным.

Совершенно очевидно, что ни один дикарь, будь то в современной Новой Гвинее или в первобытном племени тысячи лет назад, не стал бы расцвечивать окружающую действительность радужными красками и наполнять чудесными видениями. В глухой доисторической чащобе жили страхи и опасности, а не прелестные нимфы и наяды. Там обитал Ужас со своей неизменной приспешницей Магией и ее самым привычным орудием — ритуальным убийством. В стремлении уберечься от гнева вездесущих божеств люди уповали главным образом на колдовские обряды, бессмысленные, но заставлявшие трепетать, или на жертвоприношения, оплаченные болью и страданиями.

От нее ведут свое происхождение все остальные женщины — и мужчинам они несут только горе и погибель, потому что зло заложено в самой женской природе.

По другой версии, род человеческий создали сами боги. Сперва они сотворили золотое поколение. Эти люди, хоть и смертные, жили, как их творцы, не зная забот, горестей и тяжелого труда. Плодородная земля сама давала обильные урожаи, многочисленны были тучные стада и неисчерпаема милость богов. Сойдя в могилу, золотые люди превратились в чистых, благостных духов, хранителей человечества

со зверями. Спохватившись (по обыкновению поздно), Эпиметей обратился за помощью к брату, и Прометей взял сотворение людей на себя. Он придумал, как обеспечить человеку превосходство над животными: наделил более благородным обликом и возможностью ходить на двух ногах, как боги, а затем отправился на небо, к солнцу, запалил от него факел и принес на землю огонь — защиту понадежнее, чем мех, перья, сила и проворство.

Вот теперь все было готово для появления рода человеческого, устроены даже пристанища для праведных и грешных душ. Осталось только сотворить людей. О том, как это произошло, повествуется по-разному. По одной версии, боги поручили это Прометею, титану, помогавшему олимпийцам бороться с другими титанами, и его брату Эпиметею. Если Прометей, чье имя означает «думающий заранее», был очень мудрым и превосходил умом самих богов, то безалаберный Эпиметей, «думающий после», неизменно норовил поддаться первому порыву, а потом опомниться. Так получилось и в этот раз. Прежде чем создать людей, Эпиметей раздал животным все лучшее: силу, проворство, храбрость, хитрость, мех, перья, крылья, панцири и прочие прекрасные дары. В результате людям не досталось ничего ценного — ни защитного покрова, ни важных свойств, позволявших соперничать

Создав в наказание мужчинам «женщин губительный род», Зевс занялся главным злоумышленником

С тех пор на неисчислимо долгий срок правителем мира стал Кронос (римляне, как мы уже знаем, звали его Сатурном), взявший в жены свою сестру Рею (римскую Опу). Но пришло время, когда один из их сыновей, будущий повелитель неба и земли, носивший имя Зевс у греков и Юпитер у римлян, восстал против отца. И на то были веские причины. Кронос узнал, что будет свергнут кем-то из собственных детей, и, пытаясь обмануть судьбу, глотал их, едва они появлялись на свет. Но Зевса, шестого своего ребенка, Рея сумела тайно переправить на Крит, а мужу подсунула завернутый в пеленки камень, который Кронос, ничего не заподозрив, проглотил. Выросший Зевс при поддержке своей бабки Земли (Геи) заставил властолюбивого отца исторгнуть этот камень вместе с пятью ранее проглоченными детьми. Камень оказался в Дельфах93, где много веков спустя, примерно в 180 г. н.э., его наблюдал великий путешественник Павсаний: «…Небольшой камень. Его каждый день поливают маслом жрецы Дельфийского храма»94.

ГEБА — богиня юности, дочь Зевса и Геры.