1. Приключения в космосе

– Я хочу рассказать вам мою историю, историю двадцать второго столетия, Однако будет лучше для того, чтобы вы поняли ее, рассказать вам сначала историю моего пра-пра-пра-дедушки, который родился в двухтысячном году.

Я, наверное, взглянул на него несколько иронически, так как он улыбнулся и покачал головой, как человек, затрудняющийся найти объяснение, соответствующее умственным способностям аудитории.

Мой пра-пра-пра-дедушка был на самом деле пра-пра-пра-внуком моего прежнего воплощения, которое началось в 1986 году. В возрасте двадцати лет я женился в 1916 году. Мой сын Юлиан родился в 1917 году. Я никогда не видел его. Я был убит во Франции в 1918 году в день заключения перемирия.

Я был снова перевоплощен в сыне моего сына в 1937 году. Мне тридцать лет. Мой сын родился в 1970 году – это сын моего перевоплощения в 1937 году – и его сын Юлиан Пятый, в котором я снова вернулся на Землю в 2000 году.

Я вижу, вы несколько сконфужены, но однако попытайтесь понять, что я вам уже говорил – не существует такого понятия, как Время. Сейчас 1967 год, однако я отчетливо вспоминаю факты моей жизни в течение четырех воплощений; последнее из них, как я помню, началось в 2100 году. Или я действительно пропустил три поколения в тот раз или благодаря капризам судьбы я просто не помню промежуточных воплощений, не знаю…

Моя теория всего этого состоит в том, что единственное мое отличие от современников заключено в моей способности помнить события всех воплощений, в то время как они вспоминают только некоторые важные эпизоды того воплощения, в котором они находятся. Однако возможно, что я и не прав. Но это не важно. Я расскажу вам историю Юлиана Пятого, родившегося в 2000 году, а затем, если у нас еще останется время и вам это интересно, я расскажу о мучениях в течении тех ужасных дней двадцать второго столетия, которые последовали за рождением Юлиана Десятого в 2100 году.

Я постараюсь передать вам эту историю его собственными словами, насколько мне удастся ее припомнить. Однако, по некоторым причинам, где не последней является моя лень, я опущу, с вашего разрешения, конечно, чрезмерно длинные цитаты.

Мое имя Юлиан, Юлиан Пятый. Я происхожу из известной семьи: мой пра-прадед Юлиан Первый, майор в двадцать два года, был убит во Франции в самом начале войны. Мой пра-прадед, Юлиан Второй, был убит в битве в Турции в 1938 году. Мой прадед, Юлиан Третий, провоевал без перерыва с шестнадцатилетнего возраста до самого провозглашения мира – ему как раз было тридцать лет. Он умер в 1992 году и в последние двадцать пять лет своей жизни носил звание адмирала авиации; после окончания войны он возглавил Интернациональный мирный флот, патрулировавший и осуществлявший полицейские функции на всей Земле. Он так же, как и мой отец, вступивший на этот пост после его смерти, погиб при исполнении служебных обязанностей.

В шестнадцать лет я окончил Школу Пилотов и был направлен в Интернациональный Мирный флот. Итак, я был пятым представителем нашей семьи, который носил форму военного нашей страны. Это было в 2016 году, и я помню, что очень гордился тем, что ровно век тому назад Юлиан Первый окончил Вест Пойнт и что в течение этих ста лет ни один из мужчин нашей семьи не только не носил, но и не имел гражданской одежды.

Конечно, войны больше не было, однако стычки случались. Появились воздушные пираты, с которыми надо было бороться; иногда приходилось посылать на некоторые нецивилизованные племена России, Африки и Центральной Азии карательные экспедиции. Однако, жизнь казалась нам монотонной и однообразной. Особенно же, когда мы читали о своих героических предшественниках 1914—1967 годов, и все же из нас никто не желал войны. Нас чересчур хорошо научили тому, что не надо думать о войне: Интернациональный Мирный Флот так же эффективно разрушал все приготовления к войне, что мы все ясно понимали – новая война никогда не разразится. Во всем мире не осталось огнестрельного оружия, кроме как у нас, да было, правда, несколько старинных образцов, которые мы сохранили как фамильные реликвии, или поместили в музеи, да еще некоторое количество старинного оружия сохранилось у диких племен, однако, без боеприпасов. Мы запретили им какое-либо их производство. Не осталось ни одного газового снаряда, ни одной радио-бомбы, ни одной установки для их запуска.

Во всем мире не осталось ни одного орудия. Я был глубоко убежден, что если вооружить тысячу человек различными орудиями уничтожения, которые достигли своей высшей эффективности к концу войны в 1967 году, то они завоевали бы весь мир. Однако не существовало этой вооруженной группы – никогда больше не удастся вооружить тысячу человек в каком-либо уголке Земли. Интернациональный Мирный Флот был создан и сооружен именно для того, чтобы предотвратить подобное бедствие.

Но, казалось, самое предвидение было против мира. Если удавалось уничтожить внутренние источники, то всегда оставались непредвиденные внешние, находившиеся вне нашего контроля. Один из подобных источников и погубил нас. Его зерна были посеяны за тридцать три года до моего рождения в тот исторический день 10 июня 1967 года, когда Земля получила первое послание с Марса. С этого дня обе планеты находились в постоянном контакте, обмениваясь взаимно информацией. В некоторых областях науки и искусства марсиане, или как они себя называли – барсумцы, немного опередили нас: в ряде наук однако, мы достигли значительно больших успехов. Таким образом и шел обмен знаниями к взаимной выгоде обоих миров.

Мы познакомились с их историей и обычаями, они познакомились с нашей, хотя барсумцы и знали задолго до этого о нас больше, чем мы о них. С самого начала «марсианская хроника» заняла значительное место в нашей прессе.

Они больше всего помогли нам, вероятно, в медицине и аэронавтике. Они снабдили нас чудесной целительной «примочкой Барсума», а что касается аэронавтики, то мы узнали, что такое «восьмой луч»: у нас на Земле он больше известен под названием «Барсумский луч». Он заполняет специальные подъемные баки современных самолетов. Сразу же вышли из употребления старые конструкции, которые могли подняться в воздух, только набрав определенную скорость.

То, что мы вообще могли обмениваться информацией с Марсом, стало возможно только благодаря таинственной транспортации на Марс 4 марта 1656 года бессмертного виргинца Джона Картера. Об этом знает каждый ребенок 22 столетия. Если бы марсианские ученые, работавшие над проблемой связи с Землей, из-за политических соображений не объединились бы в секретную организацию, обе планеты смогли бы обмениваться информацией на пятьдесят лет раньше. Однако, только после того, как они обратились к Джону Картеру, был разработан существующий сейчас межпланетный код.

С самого начала обе планеты усиленно работали над проблемой посылки людей. Каждая планета надеялась первой послать своих космонавтов, однако, ни одна не утаивала своих достижений в этой области, которые помогли бы другой приблизить этот великий день. Это было дружеское соперничество, и ко времени окончания мною летной школы, по крайней мере, теоретически все было готово к тому, чтобы та или другая планета достигла этого. У нас был Восьмой луч, моторы, окислительная аппаратура, умение герметизировать межпланетный корабль – все было готово для того, чтобы обеспечить безопасный перелет на Марс, если бы только Марс был необитаем. Но это было не так, и мы опасались, что и другие планеты, и Солнце – тоже заселены.

В 2015 году Марс запустил на Землю корабль с экипажем в десять человек, снабдив их провизией на десять лет. Они надеялись, что путешествие займет немногим меньше пяти лет, поскольку корабль развивал скорость до 1000 миль в час. Однако, ко времени окончания мною школы, корабль уже отошел от курса почти на миллион миль, и все считали, что попытка безнадежно провалилась. Экипаж поддерживал постоянную связь с Землей и Марсом, все еще надеясь на успех, однако компетентные представители обоих миров уже поставили крест на этом космическом путешествии.

Ко времени выпуска марсианского корабля у нас уже был готов свой, однако, правительство в Вашингтоне запретило нам рисковать, когда стало очевидно, что марсиане – космонавты обречены – очень мудрое решение, так как наш корабль не был совершеннее марсианского. Прошло почти десять лет, прежде чем удалось продвинуться вперед в осуществлении новой и более успешной попытки космического полета. Мы обязаны этим моему соученику, капитан-лейтенанту Ортису, одному из самых талантливых людей, которых я когда-либо встречал, и в то же самое время самому беспринципному и, по крайней мере, по отношению ко мне, самому отвратительному.

Мы поступили в Летную Школу одновременно. Он из Нью-Йорка, я из Иллинойса, и с первого дня мы испытывали друг к другу неприязнь, которая с его стороны значительно возросла, благодаря тем неблагоприятным событиям, развившимся за те четыре года, пока мы жили под одной крышей. Вначале он не был популярен ни среди учеников, ни среди инструкторов и офицеров школы, в то время как я пользовался их любовью в тех видах сорта, где он считал себя лучшим, к сожалению, именно я лишал его высших наград. На занятиях он затмевал всех нас – даже инструкторы поражались его уму – и все же, переходя с курса на курс, я часто получал на экзаменах более высокие оценки. Я всегда думал о нем, как о кадетском офицере, и при окончании я получил самое высокое звание среди курсантов, – звание, которое много лет тому назад отменили, и сейчас ввели снова.

С этого времени я редко видел его. Его служба в основном протекала на Земле, в то время как я был все время в воздухе, летая из одного конца мира в другой. Иногда до меня доходили слухи о нем – в основном плохие. Он был женат на девушке и бросил ее; людская молва муссировала слух о растрате; рассказывали, что он вступил в ряды заговорщиков, стремящихся сбросить правительство. Я верил многому из того, что говорилось об Ортисе, но, конечно, не всему.

И в течение последующих девяти лет после окончания школы, чем меньше соприкасались нами интересы, тем более росла пропасть между мной и им, и все из-за растущей разницы в званиях. Он был всего капитан-лейтенантом, я уже капитаном, когда в 2024 году он сообщил об обнаружении и получении Восьмого Солнечного луча. В течение двух последующих месяцев он открыл и получил такие же лучи и с Луны, Меркурия, Венеры и Юпитера. Восьмой Марсианский луч и идентичный ему Восьмой Земной луч уже открыли и научились получать, хотя на земле ошибочно называли последний – Марсианским.

Открытие Ортиса было восторженно встречено обеими планетами и явилось ключом к путешествию с Земли на Барсум. Дело в том, что с помощью этих лучей открывалась возможность полностью избавиться от притяжения Солнца и других планет, кроме Урана, Сатурна и Нептуна. А это, в свою очередь, позволяло кораблю беспрепятственно лететь прямо на Марс. Эффектом притяжения трех отдаленных планет считалось возможным пренебречь, поскольку были они на очень большом расстоянии, как от Марса, так и от Земли.

Ортис хотел немедленно снарядить корабль и отправиться в путешествие, но опять вмешалось правительство и запретило это, как необоснованный риск. Вместе этого Ортису получили спроектировать маленький беспилотный корабль, управляемый по радио. Надеялись, что до половины расстояния до Марса, по крайней мере, удастся осуществлять над ним контроль. Представьте же, как он был раздосадован, и я также, когда по окончанию постройки мне поручили приемку корабля. Однако, надо заметить, что Ортис сумел подавить в себе чувство неприязни, и мы с ним неплохо сработались. Хотя дело, которое нам поручили, было важным, наше соперничество было неприятно нам обоим. Со своей стороны я постарался сделать все от меня зависящее; работая с ним вместе, я не пытался руководить им и не подчеркивал своего старшинства.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы создать экспериментальный корабль, и за этот период я имел возможность лишний раз убедиться в талантливости Ортиса. Однако его мысли и сердце оставались для меня закрытой книгой.

В конце 2024 года корабль отравился в свое странное путешествие, и почти немедленно по моей рекомендации началась работа по конструированию большого корабля, который начал сооружаться еще в 2015 году. Неудача, постигшая марсианский корабль, поколебала уверенность нашего правительства в необходимости новой попытки, пока казавшиеся непреодолимыми препятствия не смогут быть разрешены. Ортис снова был моим помощником, и поскольку все необходимое было под руками, менее чем за восемь месяцев «Барсум» – как мы окрестили корабль, – был построен и тщательно снаряжен для межпланетного путешествия. Различные «восьмые» лучи, которые должны были помочь нам в преодолении притяжения Солнца, Меркурия, Венеры, Земли, Марса и Юпитера, были заключены в специальные баки, тщательно сконструированные и встроенные в корпус корабля. Кроме того на носу корабля находился маленький бак с Восьмым Лунным лучом, который должен был обеспечить нам беспрепятственный полет мимо Луны без боязни падения на ее бесплодную землю.

Время от времени еще приходили сигналы с марсианского корабля. Они были слышны в течение почти пяти лет со дня старта, однако их интенсивность все ослабевала. Команде удалось, благодаря теоретическим усилиям, справиться с притяжением солнца, используя для этого Юпитер, и теперь они находились в космосе на полпути между этой планетой и Марсом. В течение последних четырех лет этому кораблю могло просто не везти, однако единственное, в чем мы были уверены, это то, что его команде никогда не удастся вернуться на Барсум.

Что касается нашего экспериментального кораблю, то он находился в пути уже восемь месяцев. И насколько были точны предсказания Ортиса, что даже самые чувствительные приборы не могли заметить отклонения от намеченного курса. Именно в этот момент Ортис начал бомбардировать правительство просьбами разрешить ему отправиться в космос на новом корабле, который к этому времени был уже построен. Однако власти тянули с ответом до конца 2025 года. Экспериментальный корабль, к этому времени уже находившийся в полете больше года, по-прежнему не отклонился от курса, и власти все же уверовали в то, что успех путешествия обеспечен, и что оно не связано с бесполезным риском для космонавтов.