– Из Москвы сообщают, что тон их МИДа радикально изменился. Нота была передана послу в виде ультиматума. Не думаю, что нам стоит ожидать каких-то драматических событий. Ужесточение риторики русские применяли и раньше. Все это заканчивалось высылкой нескольких дипломатов. Скорее всего, так будет и сейчас. Они обжалуют наше решение в нашем же суде. Тяжба будет длиться от полугода до нескольких лет. Потом мы снимем арест с активов и все благополучно забудется. Мы не Польша и не Украина. На нас сильно не надавишь. Босс⁶ сейчас в Вашингтоне согласовывает позицию с госдепом, но Форин-офис⁷ уже ответил, что не приемлет тон ультиматумов, что наш суд независим, у нас, типа, демократия, верховенство закона и бла-бла-бла. Я думаю, русские поняли, что мы не собираемся отменять решение и что весь их пар опять уйдет в свисток. Скорее всего, они еще пошумят пару дней и успокоятся.

– Мне бы твой оптимизм, – хмурясь вздохнул премьер. – Что-то предчувствие у меня нехорошее.

– Если честно, мне тоже как-то не по себе, – поддержал его директор. – Такое ощущение, что идешь по канату над пропастью без страховки.

– Ты ходил по канату?

– Нет. Но почему-то очень явно представляю, какие при этом ощущения.

– Хватит мистики, черт возьми. А то мы сейчас с тобой договоримся. Придется опять снотворное глотать.

После разговора с директором MI6 премьер некоторое время сидел в кресле, прокручивая в голове события последних месяцев в попытке связать их в логические цепочки, способные пролить свет на возможные варианты будущего. Если бы не выборы в России, все выглядело бы как обычно. Три акулы: США, Россия и Китай, зажатые в небольшой лагуне, – рвали на части тушу огромного кита, название которому – геополитика, а среди них метались стайки разномастных рыбешек, пытающихся ухватить от этого неприглядного пиршества кусочек пожирнее.

Все как обычно. Если бы не выборы в России…

Он прислушался к себе. Внезапно нахлынувшее чувство тревоги не проходило. Нет. Сейчас нельзя поддаваться паранойе. Сейчас надо быть в тонусе. Готовым ко всему. Премьер заказал у горничной стакан успокаивающего чая со сливками и пошел в спальню. Завтра будет новый день и новые события, которые, возможно, сделают будущее немного более понятным и предсказуемым.

Однако новый день начался с плохих новостей. В 7 часов утра, когда премьер стоял под ласкающими его уже немолодое тело струями горячего душа, заверещал смонтированный на стене телефон спецсвязи. Звонили из МИДа. После первых нескольких фраз стало ясно, что русские пошли на радикальное обострение. Кремль понизил уровень дипотношений с Лондоном и заявил об отзыве главы своего диппредставительства и большой части сотрудников. Но это было еще не все. Из английского посольства в России сообщали, что потеряли связь с послом и шестью ключевыми дипломатами. Все исчезли утром в Москве по дороге на работу. Служба безопасности посольства не имеет представления ни об их местоположении, ни о состоянии, при этом российские МИД и МВД на запросы никак не реагируют.

Это было плохо. Это было очень плохо. Нервно покусывая губу, премьер выбрался из душевой, быстро обтерся полотенцем и, накинув теплый халат, почти бегом направился в кабинет к терминалу спецсвязи.

– Ну что? – не поздоровавшись выпалил он, когда на экране появился застегивающий ворот рубашки директор MI6.

– Похоже, русские решили всерьез огрызнуться. У меня последняя информация. Наше посольство в Москве блокировано полицией. Сотрудников не пускают на работу. Рядом собирается толпа русских патриотов. Пока без агрессии. Только съемочной группе Би-Би- Си разбили аппаратуру. Еще… В офисах семи британских банков и крупных финансовых компаний в Москве и Санкт-Петербурге проходят обыски. Идет выемка документов. Счета арестованы. Задержаны больше полутора десятка топ-менеджеров. Все граждане Великобритании. Общая сумма арестованных активов превышает шесть миллиардов фунтов. Я предполагаю, что это ответ Москвы на наш арест активов российской компании.

– Но мы ведь заморозили всего несколько десятков миллионов! И компания эта всего лишь трейдинговая дочка. Наш арест никак не скажется на работе российского нефтяного гиганта. Они же понимают, что это игра! Зачем такая жесткая реакция! – всплеснул руками премьер. – Мы ведь можем в ответ арестовать все, что у них есть на нашей территории. А это десятки миллиардов.

– Это не совсем так, сэр, – покачал головой директор MI6. – В последнее время русские вывели из наших банков все значимые активы компаний с госучастием, а их листинг перевели из Лондонской биржи в более дружелюбные Франкфурт и Париж. Здесь остались только частные активы олигархов, да и те лишь слезы по сравнению с десятками миллиардов, которые крутились у нас до того, как мы начали давить на Россию.

– Доигрались! Нам теперь Москву и прижать нечем. А все из-за этой фригидной стервы. Это она решила гадить русским, чтобы отвлечь народ от Брекзита.

– Источники сообщают, что ночью в Кремле состоялось экстренное заседание совбеза. Думаю, то, что сейчас происходит, – его результат и связан он с новым законом о защите национальных интересов. У меня есть неподтвержденная информация о том, что такие же действия происходят и в отношении Испании. В мадридском МИДе говорят об арестах активов и задержании людей в России.

– А испанцев за что? – удивился премьер, поплотнее закутываясь в халат, чтобы подавить внезапно нахлынувшую нервную дрожь.

– Несколько дней назад они по запросу США арестовали топ-менеджеров ведущей русской IT-компании, – сообщил директор разведки.

– Дебилы… Они хоть понимают, во что ввязались?

– В то же, во что и мы. До сих пор это всем сходило с рук.

– До сих пор сходило. Но, по-видимому, эти времена прошли, – задумчиво проговорил премьер. – И что теперь делать? Так мы и до войны дойдем. Черт возьми! этого я как раз и боялся. Мы опять в Европе таскаем для янки каштаны из костра. Я отзываю твоего босса из Вашингтона и собираю кризисное совещание Кабинета.

– Он уже в самолете, сэр. Секунду, – директор на экране монитора немного сместился в сторону, принял от кого-то листок бумаги и, прочитав, скривился, как будто откусил свежий лимон. – Мы нашли посла и дипломатов.

– Где?

– На украинской границе. Их привезли на украинскую границу с Россией на второстепенный пункт перехода где-то в глухом лесу. Без всяких формальностей провели через погранконтроль и оставили в нейтральной зоне. Им пришлось полтора километра идти по снегу и грязи, пока они добрались до украинской стороны. Сейчас они там в отстойнике с какими-то контрабандистами. Наше посольство уже направило на границу людей и связалось с украинским МИДом.

– К черту МИД! – сорвался на крик премьер. – Дайте мне на прямую линию украинского президента! Сейчас же!

Франция. Париж. Елисейский дворец

НОВОСТНАЯ ЛЕНТА. МИД РФ: «Учитывая многолетнюю враждебную политику по отношению к России, Москва понижает уровень дипломатических отношений с Великобританией, Польшей, Эстонией, Латвией и Литвой. Работа посольств этих стран в Российской Федерации будет приостановлена, экономическое сотрудничество заморожено».

* * *

Промокнув губы белоснежной салфеткой, президент Франции нахмурился, разглядывая тарелку с легким ланчем. На ней гармонично разместились яйцо пашот на подушке из мусса из брюссельской капусты с шапкой из осетровой икры, несколько побегов спаржи, схваченных в пучок тонким ломтиком бекона, и чуть прожаренный тост, увенчанный кусочками подкопченной утиной грудки политой брусничным соусом. Настроение с самого утра было испорчено. Аппетит отсутствовал напрочь. И все из-за того, что в Москве происходили события, еще вчера казавшиеся невероятными. С видом капризного ребенка он отодвинул от себя тарелку. Обслуживающий президентский завтрак официант с почтительным поклоном тут же ее убрал, заменив на большую чашку капучино и корзинку со свежайшими круассанами из придворной пекарни.

Недовольно посопев, президент взял лежащую на краю стола газету и впился глазами в броский заголовок на первой полосе. «Русские объявили Западу дипломатическую войну!» «Конечно, объявили, – со злорадством подумал он. – С чего бы им не объявить». Последние десять лет Европа с Америкой пытались душить Россию всеми способами: и экономически, и политически, и информационно. И даже мелкими плевками и укусами со стороны контролируемых Западом организаций вроде ВАДА⁸, Олимпийского комитета или ОЗХО⁹. Но Москва выдержала. И более того – стала сильнее и увереннее. Настолько, что теперь сама перешла к активным действиям.

На что рассчитывали эти глупцы в Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе? На то, что получится изолировать самую большую страну на планете, на которую весь незападный мир смотрит, как на единственный шанс противостоять беспределу англосаксов? Поставить Россию на колени? С ее ресурсами? С готовым выдержать трудности и лишения народом? А главное, с ее лидером, который практически не совершает ошибок? Идиоты…

Президент, наслаждаясь ароматом душистой корицы, сделал глоток кофе, отломил кусочек круассана и отправил его в рот.

Полные идиоты. Те, кто занимал Белый дом в последние пару десятилетий, действительно не отличались ни умом, ни терпением, ни проницательностью. Но раньше у них хоть были достойные советники, удерживающие от позорных ошибок в отношении Москвы. А теперь и этот ресурс последнего рубежа полностью вымылся из американской политики туповатыми недоучками, возомнившими себя властелинами мира.

Снова бросив взгляд на кричащий газетный заголовок, президент кисло улыбнулся. С американцами все понятно. С Восточной Европой тоже. Эти шавки всегда готовы лизать Вашингтону зад за мелкие подачки и возможность постоять рядом на каком-нибудь бессмысленном саммите. Но англичане! Вот они удивили. Угробить отношения с Россией, потерять такой рынок и доступ к ресурсам во время Брекзита ради солидарности со своими заокеанскими кузенами – это вершина глупости. Даже Черчилль при всей его ненависти к коммунистам охотно сотрудничал с Москвой, когда Великобритании это было выгодно. А тут такая граничащая с тупостью близорукость.

Правы были мудрецы, подсказавшие ему не ссориться с Россией, не сжигать мосты, как США, Англия или Польша с Прибалтикой. И вот теперь, когда Кремль, судя по всему, сделал ответный ход, приняв закон о защите национальных интересов, у Франции есть уникальная возможность сблизиться с Москвой и стать ее первым партнером в Европе. Штаты слабеют с каждым годом. Пришло время Европе выбирать нового партнера.

Евросоюз, как раковой опухолью пожираемый изнутри непреодолимыми противоречиями, продолжает умирать медленной смертью. После пандемии евробюрократы полностью исчерпали лимит доверия национальных правительств и европейских народов. Экономическая архитектура, основанная на германской индустрии и брюссельском печатном станке, без устали штампующем евро, потеряла эффективность и все чаще дает сбои. Она не выдержит удара очередного кризиса, который вот-вот разразится из-за обрушения долларовой пирамиды.

С другой стороны, очередного кризиса не выдержит никто.

Президент задумчиво вздохнул и, зачерпнув ажурной золотой ложечкой присыпанную тонкой сахарной пудрой и корицей пенку капучино, отправил ее в рот. Да. Пришло время строить иную Европу. С новой системой экономических связей, с новой архитектурой безопасности, с новой природой отношений между государствами. Европу от Брюсселя до Владивостока, как когда-то выразился российский президент. Странно, почему эту идею озвучил именно он, а не те мудрецы, что постоянно дают советы Елисейскому дворцу. Ведь преимущества от партнерства Европы и России очевидны. Они лежат на поверхности. Но главное, что бесспорным лидером этой новой Европы должна стать Франция. Именно ей предстоит завершить тридцатилетнее экономическое и политическое доминирование немцев на континенте. Для этого в такой переломный момент, когда Кремль перешел к открытой конфронтации с англосаксами, надо умело перехватить инициативу и доказать, что Франция может быть единственным надежным партнером на континенте, а ведомая Парижем Европа готова к кардинальному улучшению отношений с восточным соседом.

Шанс предоставляется уникальный. Если удастся объединить технологический потенциал Европы с огромной ресурсной базой России и ее международным влиянием, в мире появится новая экономическая суперструктура, с которой не смогут конкурировать ни США, ни Китай. Предпосылки для такого процесса складываются вполне благоприятным образом. Нужно только действовать аккуратно, без ошибок, тщательно взвешивая каждый шаг. И тогда Европа снова признает величие Франции, пусть даже если рядом с ней и будет стоять такая пугающая и непонятная Россия.

Именно таких действий ждали от французского президента те, кто привел его в Елисейский дворец, те, кому он был обязан в жизни всем: деньгами, властью, здоровьем. Этих людей он подвести не мог. Даже если бы хотел.

Лет десять назад во время беспредела, творимого Америкой в мире, к старым европейским элитам постепенно стало приходить понимание того, что они теряют влияние на собственном континенте. С момента развала СССР в положении Западной Европы мало что изменилось. По сути, несмотря на звучащие из-за океана заявления о союзничестве, с конца Второй мировой она оставалась территорией, подконтрольной США. Только теперь к военной оккупации добавилась экономическая, информационная и технологическая. Под беспардонным натиском Вашингтона европейские страны стремительно теряли остатки суверенитета. Здесь не помогло даже создание Евросоюза и введение единой валюты. Цель США на континенте была предельно ясна – предотвратить сближение ведущих стран ЕС с Россией. Америка всегда считала Европу экономическим конкурентом и поэтому старалась держать на коротком поводке, завязав ее финансовую систему на доллар, а экономику – на собственный рынок и технологии.

После того как в 90-х США провалили русский проект, а с приходом в Кремль независимого сильного президента полностью потеряли на Россию всякое влияние, их основной задачей стало блокирование отношений Москвы с Европой. Для Вашингтона близкое партнерство любой из крупных европейских стран вроде Германии или Франции с Россией означало бы создание мощного экономического соперника с собственной ресурсной и технологической