Франция. Поместье полковника Ривье

Поджав под себя ноги и закутавшись в теплый клетчатый плед, Лиз сидела в старом глубоком кожаном кресле. С экрана ноутбука, лежащего перед ней на затертом от времени подлокотнике, стараясь казаться бодрым и веселым, улыбался Ник.

– Детка, прекрати хныкать, со мной все в порядке, – он старался успокоить жену, видя, как у нее на глаза снова накатываются слезы. – Видишь, меня уже выписали. Теперь я могу работать из дома. Голова больше не болит, не кружится, тошнота тоже прошла. Звон в ушах еще остался, но с этим слуховым аппаратом, – он повернулся к планшету боком и постучал по вставленной в ухо горошине, – я вообще слышу отлично.

– Эти террористы… Они не отстанут. Вначале нападение на нас, потом обстрел Центра. Может, бросай это все, бери отпуск и приезжай к нам. Тут тихо, спокойно, снег вчера выпал. И малышка по тебе скучает.

– Ну как я теперь все брошу? Мы тут такое закрутили. Ван Перрен дал молчаливое согласие на запуск детектора. И Гринберга с помощью Майка и Таты удалось уговорить на перенос испытаний детектора на выведенное мной время. Впрочем, он и несильно сопротивлялся. Похоже, прошлый запуск с фейерверком очень его впечатлил и он сам хочет разобраться, что к чему. А насчет безопасности не беспокойся. Все, кто непосредственно не связан с экспериментами и обслуживанием ускорителя, разъехались по своим странам, а остальных временно расселили в домах и гостинице Центра. Наняли дополнительную охрану, запустили беспилотник, а еще у нас постоянно дежурят два экипажа полиции.

– Если вас еще раз обстреляют, не поможет ни охрана, ни полиция, – не унималась Лиз.

– Риск, конечно, есть. Но ты же сама видишь, убивать они никого не хотят. В этот раз они использовали светошумовые мины, – Ник взял распечатку протокола, который оставил ему следователь из антитеррора. – 80-миллиметровый миномет сербского производства с кустарно смонтированной автоматической системой подачи боеприпасов, которая не требует присутствия человека. Стрельба велась с территории Франции с расстояния 3 километра. Боеприпас стандартный, американского производства, с корректируемой траекторией. Там полиция использует такие для разгона больших толп протестующих. Детонатор, правда, был установлен на высоту 10 метров, поэтому ударная волна от взрыва была такой сильной. Так что видишь, никто не пытался нас убить. Так, припугнуть еще раз хотели.

– Ник, у меня плохое предчувствие, – Лиз взяла из коробки тонкую салфетку и быстро промокнула слезы. – Будь там осторожен. И давай договоримся. Если еще что-то случится, ты бросаешь все и едешь сюда.

– Хорошо, милая, договорились. Я в любом случае приеду через пару недель, как только проведем эксперимент и закончим первичную обработку данных, – Ник послал жене с экрана воздушный поцелуй и отключился.

Некоторое время Лиз, нервно ежась от собственных плохих предчувствий, смотрела на экран телевизора, который довольно гротескно выглядел на фоне старинного гобелена, закрывавшего половину каменной стены, отделанной такой же древней штукатуркой. Шла прямая трансляция выхода к прессе президентов Франции и России. Оба были серьезны, улыбались мало и казались немного взволнованными, как будто они только что вместе приняли очень тяжелое, но необходимое решение. Эта решимость была заметна и в понимающих взглядах, и в одобрительных кивках, и в желании поддержать своего партнера в ответах на вопросы. Лиз прислушалась. Говорили о сотрудничестве, торговле, инвестициях и совместных проектах по строительству ядерных электростанций в третьих странах. Темы казались бы обычными, если бы не тот факт, что президенты встречались уже второй раз за последние семь дней. Вначале французский лидер неожиданно изменил свой график и прилетел в Москву для короткой незапланированной встречи на высшем уровне. Тогда не было ни официальных заявлений, ни пресс-конференций, ни выходов к журналистам. Несколько часов с глазу на глаз, даже без помощников и переводчиков, – и обратно в самолет. И вот теперь Президент России прилетел в Париж с краткосрочным визитом. Она, перебирая в голове новости последних недель, некоторое время продолжала всматриваться в лица президентов, стараясь понять, что послужило причиной таких частых встреч лидеров России и Франции, но ее отвлек шум в прихожей.

– Дедушка вернулся! Дедушка вернулся! – дочка, подпрыгивая, вбежала в гостиную, забралась маме на колени и покрутила перед ее глазами огромных размеров разноцветным леденцом. – Смотри, что он мне принес!

– Ах ты, сластена, – мама прижала дочку к себе и поцеловала в щеку. – Только не ешь все сразу. Слишком много сладкого вредно.

– Ничего не вредно, – в гостиную вошел Ривье-старший. – Это химия, которая продается в ваших супермаркетах, вредно, а мой друг Гийом делает на своей кухне конфеты из натурального меда, ягодного сиропа и карамели.

– Хорошо, хорошо, – Лиз не хотелось спорить с тестем, который бывал иногда ворчлив и до невозможности упрям, тем более что она заметила за его спиной высокого мужчину в темно-сером деловом костюме.

– Проходите, месье Кассар, – уловив ее взгляд, хозяин отступил в сторону, пропуская незнакомца в гостиную.

– Спасибо, полковник, – гость вежливо кивнул и сделал несколько шагов вперед.

– Знакомьтесь. Мадам Ривье, вернее, доктор Ривье. Жена моего сына Николя Ривье. А это – майор Франсуа Кассар, офицер DPSD¹³. Мы с ним работали когда-то вместе, правда, тогда он был совсем молодым и неопытным лейтенантом. Ты не будешь возражать, если он задаст несколько вопросов о нападении на вас с Николя. Расскажи все, что знаешь. Это хорошие люди, они смогут вас защитить, – Ривье сделал гостю приглашающий жест в сторону кресел.

– Но этим занимается швейцарская полиция, – осторожно сказала Лиз, откладывая ноутбук. Она знала, что Ривье-старший был военным, участвовал в нескольких кампаниях в Африке, но не догадывалась, что тот был связан со второй по силе и влиянию спецслужбой страны, да еще имел звание полковника, что в иерархии французских спецслужб для большинства было пределом мечтаний.

– Спасибо, патрон¹⁴. Швейцарцы пусть делают свое дело, если, конечно, не заснут по дороге. Мы подключаемся, когда речь идет о безопасности французских граждан, а это как раз такой случай, – майор уселся в кресло рядом с Лиз. – Мы изучили ваши досье и отчеты ЦЕРН по вашей работе. Впечатляет, я вам скажу. Очень впечатляет. Особенно последний эксперимент, где вам удалось из-за выравнивания встречных векторов протонных пучков добиться предельных энергий.

– Вы физик? – удивленно спросила Лиз.

– Нет. Но мы уже давно наблюдаем за коллайдером, и за это время я изучил тему достаточно, чтобы иметь о ней общее представление. На уровне дилетанта, конечно.

– Вы следите за коллайдером?

– Да, с первого дня его запуска, – вежливо улыбнулся Кассар. – И не только мы. Вокруг него вьется целый рой иностранных разведок. Американцы, израильтяне, русские, китайцы, немцы, англичане – полный набор.

– Но почему? Мы ведь не военный объект.

– Не военный. Но ваша работа может напрямую повлиять на безопасность. Вы пробиваете тоннель в неизведанное. Кто знает, что вы найдете по дороге. Может, какие-нибудь прорывные технологии, а может, супероружие. Поэтому правительства хотят знать о происходящем, не из заумных отчетов ЦЕРН, а из первых рук, тем более что у вас там творится масса интересного. Вот скажите, как вашему мужу пришла мысль выровнять встречные вектора через перекалибровку разгонных магнитов?

– Здесь все просто. Я даже сама удивляюсь, как до этого никто не додумался, – пожала плечами Лиз. Понимаете, в коллайдере пучки протонов разгоняются электромагнитами в вакууме почти до скорости света. Разгоняются они по окружности, длина которой превышает 26 километров. Теоретически можно сказать, что при встречном столкновении пучки протонов сходятся на прямой линии, но фактически это не так. Из-за того что они движутся навстречу друг другу по окружности, пусть и с очень большим радиусом, вектор их столкновения отличается от 180 на несколько десятых градуса. В прошлом эксперименте Нику через изменение напряжения магнитных полей удалось сократить отклонение от прямой до нескольких сотых. На контрольном участке он вывел встречные пучки вначале к крайней внешней точке разгонной трубы, а затем направил их к точке столкновения у внутренней окружности. Так угол отклонения от прямой удалось сократить. Это дало прирост энергии столкновения в 4–5%. К следующему запуску магниты будут откалиброваны полностью и пучки протонов столкнутся на идеальной прямой, это даст еще процента 2–3. То есть мы можем выйти почти на 15 ТэВ. А это энергия, близкая к той, что была при возникновении нашей Вселенной.

– Это все понятно, – кивнул головой Кассар. – Вы увеличите энергию на 1 ТэВ по сравнению с той, на которую рассчитан коллайдер. И это замечательно. Но мой вопрос был не об этом. Меня интересует, как доктор Ривье вышел на алгоритм калибровки напряжения магнитов ускорителя. Ведь для того чтобы рассчитать изменения в магнитном поле, способные выровнять встречные вектора пучков, нужно около месяца работы на самом мощном суперкомпьютере. Насколько я знаю, у вашего мужа не было доступа к вычислительным возможностям такого уровня, а от первого наброска формулы на бумаге до эксперимента прошла всего неделя.

– Ну… – немного смутилась Лиз, в нерешительности посмотрела на Ривье-старшего и, увидев, что тот ободряюще кивнул, продолжила: – Понимаете, Нику пришло в голову уже готовое решение. Он каким-то образом увидел параметры изменения работы магнитов через изменения коэффициента сверхпроводимости. То есть он сразу узнал основные калибровочные значения, которые должны привести к нужным изменениям в разгонных магнитных полях.

– Узнал? – майор с интересом посмотрел на ученого. – У вас есть какие-нибудь предположения откуда.

– Нет. Мы были с дочкой в ресторане. Заказали пиццу. Малышка попросила отрезать поджаристую корочку сбоку. Она любит ей похрустеть. Он взял нож и сделал надрез по краю пиццы, выровняв окружность. Потом вскочил, бросился к официанту, выхватил у него ручку и стал что-то записывать на салфетке, ругаясь, что та постоянно рвется. Потом дома на компьютере мы вбили его параметры в модель магнитных полей. На следующий день он пришел к доктору Ван Перрену. Тот сразу ухватился за идею. Ну и дальше вы, наверное, все знаете. Ему дали добро, и во время эксперимента мы вышли на необъяснимое явление.

– Вы до сих пор считаете его необъяснимым?

– Не совсем, – немного стушевавшись под пристальным взглядом, проговорила Лиз. – Есть разные версии. Нет, скорее, предположения о том, что могло тогда произойти.

– Я хочу поделиться с вами закрытой информацией, – Кассар, аккуратно поправив, полы пиджака, поудобнее устроился в кресле. – Дело в том, доктор Ривье, что в результате последнего эксперимента, проведенного на коллайдере по параметрам, предложенным вашим мужем, внутри детектора возникла квантовая черная дыра. Во всяком случае, в этом уверены американцы.

– Черная дыра? – растерявшись от такого неожиданного вывода, переспросила Лиз. – Мы не исключали такую возможность. А доктор Монтини вообще был в этом уверен. Но откуда американцы знают, что это была КЧД? И откуда вы знаете про американцев?