– Не знаю, кто был в группе, выработавшей такой апокалипсический сценарий, – немного помолчав, сказала Президент. – Сейчас мы видим, что на данный момент реализовалась только его часть, касающаяся смещения центра глобального влияния с Запада на Восток и, частично, проблем с ресурсами. Пока наших сил вполне хватает, чтобы отстоять интересы Америки. А остальное нас не интересует. Хотят резать себе глотки – да пожалуйста. Нам-то что. Мы за последние 20 лет навоевались уже на Ближнем Востоке. Пора понаблюдать как это делают другие. Та же ООН, которое так защищают Россия и Китай.

– Но многое из этого сценария уже осуществилось. Мы утратили мировое экономическое и политическое господство, поделившись им с Китаем и Россией. С каждым годом наш авторитет падает все больше, а с ним и способность влиять на развитие событий в мире. Во внешней политике нам не на кого опереться. Наши союзники в упадке. Недостаток воды и еды с каждым годом становится все ощутимей, вместе с региональными конфликтами приводя к миграции миллионов людей по всему миру. Хорошо, что рост населения прекратился, а то проблем было бы на порядок больше. Да, ООН в некоторой степени взяла на себя роль мирового полицейского после того, как она выпала из наших рук, но она будет ее поддерживать ровно настолько, насколько это необходимо и выгодно Москве и Пекину.

Я так подробно описываю вам сценарий, предложенный президенту в 2001 году, для того чтобы вы поняли, на основе какой информации он принимал решение по проекту, – пояснил Кроуфорд. – В общем, сценарий получился действительно довольно мрачный. Но это результат работы лучших экспертов, бывших в распоряжении президента двадцать лет назад. И этот сценарий создан без учета возможных чрезвычайных обстоятельств, вроде пандемии короновируса, которая поставила на уши мировую экономику год назад, или техногенных катастроф или обвального ухудшения климата.

– И как отреагировал президент?

– Учитывая его, мягко говоря, ограниченные аналитические возможности, а также природную подозрительность и склонность к секретности, он не стал выносить сценарий на широкое обсуждение. Он пригласил к себе на ранчо в Техас для разговора десяток самых близких соратников, которые занимали ведущие посты в его Администрации, и предложил им выработать на основе сценария один план действий, способный предотвратить глобальный хаос и обеспечить мировое господство США в долгосрочной перспективе.

– Странно, что я не нашла ссылки на этот документ в президентском архиве, хотя я довольно тщательно прошлась по файлам за последние тридцать лет, – удивилась Лэйсон.

– Ничего странного. Документ хранится в Специальной секции президентского архива, к которой у вас пока нет доступа, – сказал Кроуфорд и выразительным взглядом посмотрел на Фостера.

Тот многозначительно кивнул и, глядя в глаза Президенту, пояснил:

– Помимо Основной части президентского архива, где содержатся материалы государственной важности, существует еще и Специальная секция, где хранятся материалы чрезвычайной секретности, предназначенные исключительно для глаз Президента США. К этой секции не имеет доступа никто, кроме самого Президента. Людей, знающих о ней, можно пересчитать по пальцам одной руки.

– Я Президент уже почти год. Почему я об этом слышу в первый раз? – с вызовом в голосе поинтересовалась Лэйсон.

Архив передается лично предыдущим Президентом действующему главе государства по окончании первого года его президентства, – уважительно пояснил Фостер. – Это делается для того, чтобы убедиться, что новый Президент действует в интересах Америки и обеспечивает, в определенных рамках, преемственность курса.

– Ну и как? Я прошла тест на лояльность? – раздраженно бросила глава Белого дома.

– Да, госпожа Президент, вполне, – спокойно отреагировал экс-президент. – ближайшее время я передам вам доступ к Специальной секции архива и, заметьте, сделаю это на месяц раньше срока, установленного правилами. Уверяю, вы узнаете массу удивительных и иногда пугающих вещей. Только не увлекайтесь. По себе знаю – это затягивает.

– Позвольте, я продолжу, – Кроуфорд вежливо вернул разговор к теме. – Введение и так затянулось, а у нас впереди его главная тема. Итак, в 2002 году Президент поручил своим наиболее близким соратникам разработать комплекс мер, способных в долгосрочной перспективе обеспечить мировое лидерство США. В то время по долгу службы я лично знал людей, которым он доверил это дело, а также их методы решения проблем и абсолютно не был удивлен, когда уже через месяц они предложили ему программу действий. Она, конечно, не была ответом на все вызовы того времени, но решала одну основную геополитическую задачу – долгосрочное блокирование России, основного военно-политического оппонента США, а также Китая и Индии – двух стран с огромным населением, которые по сценарию в 2030 году должны были потреблять большую часть мировых ресурсов. К тому же план был до одури прост и, по мнению его авторов, не требовал значительных затрат при минимальных рисках для США.

– Могу себе представить, – Лэйсон скептически покачала головой. – Что-нибудь в ковбойско-неоконсервативном стиле.

– Можно выразиться и так, – не стал спорить вице-президент. – Предлагалось спровоцировать полномасштабный военный конфликт Китая с Россией и Индией на территориальной, этнической или религиозной почве. При этом предполагалось, что, учитывая превосходство России в ядерных вооружениях, Китай не будет использовать оружие массового поражения, во всяком случае против России. США в этом плане отводилась ключевая роль в локализации конфликта и предотвращении его распространения за территории трех воюющих государств. Для недопущения применения ядерного и другого оружия вне зоны конфликта предлагалось развернуть по его границам нашу новейшую систему ПРО наземного и морского базирования. Такие действия автоматически закрепляли бы лидерство США в качестве миротворца. Все это должно было происходить под флагом ООН и при поддержке того, что мы называем международным сообществом. Авторитет и влияние Америки, взявшей на себя основную роль по сдерживанию конфликта и спасению мира от его разрастания, вырос бы неимоверно.

Несмотря на радикальность, план был в принципе осуществим. Все должно было занять пятнадцать лет. Десять – на подготовку внутри стран и развертывание нами системы ПРО, пять – на сам конфликт. План не давал прогнозов относительно того, кто выйдет победителем. Да это и не было важно, так как по окончании конфликта все три страны были бы максимально истощены и озабочены только восстановлением. Единственным серьезным риском для США, помимо прорыва двумя-тремя ракетами щита ПРО, являлся распад России на несколько государств, обладающих ядерным оружием. Но и в этом случае мы могли бы иметь колоссальные политические и экономические дивиденды. Взять хотя бы получение свободного доступа к ресурсам Сибири через наши корпорации или установление прямого протектората и демократизации, под зонтом НАТО или самостоятельно, всей территории России. Но эти задачи предполагалось решать по ходу их возникновения.

Кроуфорд сделал небольшую паузу, и Президент задала вопрос:

– Ну и как Президент отреагировал на этот план? Прошло уже двадцать лет. Никакой войны между Китаем, Россией и Индией нет. Более того, все три страны процветают, а проблемы нарастают именно у нас.

– В общем план ему понравился, и он одобрил начальный этап его осуществления. Хотя вопросов, судя по протоколам совещаний, было много, касались они в основном деталей по инициации конфликта.

– Знаете, Рэй, учитывая, с какой легкостью он развязал две войны в Ираке и в Афганистане, я почему-то не удивлена.

– Не все так просто, мэм. Я не знаю, насколько успешен был бы этот план, но наши войны на Ближнем Востоке, реально стоившие нам больше восьми триллионов, а также финансовый кризис 2008 года оттянули ресурсы страны в совершенно другом направлении. Внешние факторы просто не дали плану развернуться в полной мере. Хотя некоторые его элементы вы можете наблюдать и сейчас: Россия, Китай и Индия окружены системой ПРО. Москва втянута в вялотекущий конфликт с Украиной. На востоке России происходят частые массовые этнические волнения китайцев, на северозападе Китая бунтуют уйгуры, а на юге Пекину не дают расслабиться Тибет и исламисты. Конфликты между китайскими и индийскими пограничниками – вообще дело обычное, а ведь они возникают не просто так. Но даже это не главная тема нашего разговора.

– Помилуйте, Рэй, вы меня совсем запутали, – Президент беспомощно развела руками.

– Еще минутку терпения, мэм… Во время подготовки плана «2030» в Управление по науке и технологиям ЦРУ пришла одна очень интересная информация из балканского отдела агентурной разведки. Сообщалось, что некие бизнесмены из Пакистана пытаются купить у пары молодых ученых, работавших в Боснийском институте генной инженерии и биотехнологий в Сараево какие-то перспективные разработки. Особых деталей не было, но «бизнесмены из Пакистана» в то время означало «потенциальные террористы», и наши ребята решили узнать больше об этой сделке. Выяснилось, что боснийцы работали в лаборатории, занимавшейся трансгенными исследованиями по заказу одной крупной американской корпорации. Они изучали влияние генетически модифицированных злаковых культур на наследственность млекопитающих. В свое время я читал некоторые их отчеты по опытам на мышах и, скажу честно, потом надолго потерял аппетит… Так вот, в процессе своей работы боснийцы случайно обнаружили один очень интересный эффект. Компании, производящие семена генетически модифицированных растений, с самого начала позаботились о том, чтобы их полезные свойства не передавались следующему поколению. Сделано это было для того, чтобы фермеры, купив один раз трансгенные семена, не могли от них получить семенной материал, пригодный для получения следующего урожая, и должны были покупать новые партии трансгенных семян каждый год. Это достигалось тем, что семена, полученные фермерами от трансгенных растений, были нежизнеспособны и практически не давали всходов. То есть их можно было использовать только с одной целью – пустить в переработку.

Интересующий нас эффект заключался в том, что генетическая конструкция, блокировавшая репродуктивную функцию у трансгенных растений при небольшой модификации, на которую наткнулись боснийцы, была способна передаваться млекопитающим, регулярно употреблявшим их в пищу.

Не спрашивайте, как это происходило. Я и не пытался разобраться. Кодирующие белки, промоторы, энхансеры, липкие концы ДНК – это слишком сложно для меня. Если вы заинтересуетесь, у вас будет возможность изучить механизм в общих чертах.

Пакистанцы интересовались именно этой разработкой. Они предлагали боснийцам либо деньги за технологию, либо собственную лабораторию в одной из биотехнологических компаний, зарегистрированной в Эмиратах.

– Странно. Правоверные мусульмане обычно сторонятся генных технологий, – удивилась Президент.

– Правоверные они были или нет, мы уже не узнаем. Ребята из Лэнгли¹⁷ зачистили пакистанцев, сожгли лабораторию, обнулили сервер института на случай, если там остались отчеты или другие материалы по исследованиям, а боснийцев спрятали на одной из наших военных баз в Европе.

Повозившись полгода, спецы из Отдела науки и технологий ЦРУ подтвердили, что алгоритм передачи генной конструкции, блокирующей размножение, действительно работает и что они более-менее могут управлять этим процессом в экспериментах на мышах. Они даже добились большого процента подавления репродуктивной функции в нулевом поколении, то есть в поколении мышей, с которого начался эксперимент.

Ученые, занимающиеся этой темой, всерьез увлеклись и предложили продолжить эксперимент на приматах. В целях экономии времени и ресурсов было решено пропустить обезьян и сразу опробовать новую технологию трансфера генов на людях. Набрали группу из пятисот «добровольцев» обоих полов разной расовой принадлежности из числа заключенных на длинные сроки и в течение года проводили наблюдения. Хотя при генетических экспериментах на людях для создания достоверной картины с научной точки зрения год – это срок мизерный. Тем не менее по истечении года подтвердилась деградация репродуктивной функции у трети испытуемых, причем почти у семидесяти процентов родившихся детей, а испытуемым была предоставлена возможность спариваться, в ДНК присутствовала нужная генетическая конструкция. Это в теории означало, что по достижении половой зрелости они будут бесплодны.

– Вы не считаете, Рэй, что все это отдает средневековьем, – поморщившись, спросила Президент.

– После пятидесяти лет на службе Америке мне сложно однозначно оценить моральную сторону этих экспериментов, – спокойно отреагировал Кроуфорд. – Дальше будет еще интереснее. Завершив эксперимент, заключенных, так и не понявших, что произошло, вернули в тюрьмы, материалы засекретили, обобщили и в виде короткого отчета направили директору ЦРУ, который был одним из членов президентской группы, работавшей над проектом «2030». Когда директор просмотрел доклад, он немедленно связался со мной, так как у меня в то время было достаточно влияния на Президента, и попросил о встрече. Я, кстати, тоже был членом группы «2030».

Перед докладом в Белый дом мы с директором обсудили отчет вдвоем и выработали сырое, но вполне рабочее предложение. Оно заключалось в том, чтобы через получающие все более широкое распространение генетически модифицированные продукты регулировать население Земли.

Кроуфорд почувствовал, как Президент невольно напряглась, и, поймав ее взгляд, прочитал в нем неконтролируемую просьбу остановиться, не продолжать рассказ. Лэйсон отчаянно не желала знать, что произошло дальше.

Не отпуская ее взгляда, как можно более мягким голосом он продолжил: