– Вернемся к делу, – предложил Коэн. – В 9.56 курьер в сопровождении двух бойцов спецназа МВБ на бронированном внедорожнике покинул «Базу». Специальный, оснащенный спутниковым маяком контейнер, содержащий карту памяти с итоговым докладом по проекту «Лунный Свет», находился у него во внутреннем кармане пиджака. К левому запястью был пристегнут бронированный кейс с Планом взаимодействия. Помимо спутникового маяка кейс был также оснащен устройством самоуничтожения при несанкционированном вскрытии. Код от контейнера и кейса знали только двое – я и вице-президент Кроуфорд, который является организатором заключительного совещания по проекту и конечным адресатом доставки. Двигаясь медленно из-за сильного снегопада, курьер в штатном режиме прошел первую и вторую контрольные точки на трассе номер семь. Через четыре минуты после прохождения второй контрольной точки одновременно пропали сигналы спутниковых маячков от автомобиля, кейса с планом и контейнера с докладом по проекту «Лунный Свет». При этом так-же полностью отсутствовала любая связь с курьером. В 10.35 по маршруту были высланы две машины с сотрудниками охраны «Базы», а также вызваны встречные полицейские патрули из городка Пурселвиль, что в девяти километрах от последней контрольной точки по маршруту курьера. Наши люди прибыли на место нападения в 11.04, произвели предварительный осмотр и выставили оцепление по непосредственному периметру. Копы прибыли еще через шесть минут и были направлены на оцепление трассы назад и вперед по ходу движения.

Коэн достал из внутреннего кармана пиджака смарт и обратился к вице-президенту:

– Могу я попросить вас активировать видеопанель?

Кроуфорд нажал несколько кнопок на мультифункциональном сенсорном пульте, и панорамная картина на одной из стен, в приглушенных тонах изображавшая закат в море, плавно потускнев, превратилась в большой экран.

Директор «Базы» синхронизировал смарт с видеопанелью и вывел на нее несколько фотографий обгоревшего «сабурбана».

– Это то, что осталось от бронированного автомобиля, на котором двигался курьер. Как я сказал ранее, охрана «Базы» оцепила место нападения, стараясь сохранить его в первоначальном состоянии до прибытия следователей и экспертов. Здесь возникли три проблемы. Снег уже основательно все припорошил. До прибытия наших людей там остановились четыре проезжавшие по трассе гражданские машины. Их пассажиры вытоптали вокруг «сабурбана» практически гладкую площадку, уничтожив даже те минимальные следы нападавших, которые можно было различить через снег. И наконец, полностью отсутствовала любая связь – мобильная, радио или спутниковая.

Коэн вывел на экран еще несколько снимков «сабурбана», снятых с разных ракурсов.

– Судя по характеру повреждений, использовались кумулятивные мины контактного действия, – проговорил Коллинз, задумчиво потирая подбородок. – Будет зацепка для следователей. Производителей кумулятивных мин малой мощности, приспособленных для установки на твердом дорожном покрытии, можно пересчитать по пальцам одной руки. А связь, скорее всего, блокировалась локальной глушилкой. Это тоже эксклюзивный товар. Их не так просто достать даже специалистам и даже за большие деньги.

– По мнению следователей, произошло следующее, – согласно кивнув, продолжил Коэн. – Работала группа минимум из четырех человек. Перед нападением на курьера террористы, будем пока называть их так, завладели снегоуборочным комбайном, расчищавшим дорогу Клейтон-Холл Роуд. Тело убитого водителя нашла полицейская собака в четырехстах метрах от перекрестка с трассой номер семь. Водитель убит за рулем профессионально, одним выстрелом в сердце. Заметьте, не в голову, а в сердце, чтобы не испачкать кабину кровью.

Коэн вывел на экран снимки снегоочистителя и тела водителя, засыпанного снегом.

– Получив от наблюдателей сигнал о движении курьера, террористы перегнали комбайн на трассу и оставили его у ограждения, полностью блокировав один ряд. В двухстах метрах от комбайна были установлены несколько кумулятивных зарядов малой мощности, полностью перекрывавших дорожную полосу. Скорее всего, заряды действительно изготовлены специально для использования без заглубления на дорогах с твердым покрытием и снабжены контактными взрывателями, – Коэн бросил быстрый взгляд на Коллинза. – Так как лазерные или объемные взрыватели не гарантировали надежного срабатывания при таком снеге, дистанционный подрыв был невозможен из-за глушилки, а провода в этой операции вряд ли использовались бы профессионалами такого уровня.

После подрыва террористы завладели кейсом, содержащим план, срезав его с руки курьера, и скрылись на двух снегоходах. Видимо, для того, чтобы гарантированно остановить любое транспортное средство, приближающееся к месту нападения, прикрытие осуществляли два снайпера. Их позиции были найдены в ста метрах по трассе в обе стороны от места нападения. Судя по отпечаткам сошек, различимых через снег, вооружены они были тяжелыми снайперскими комплексами калибра 12,7 или крупнее… Они же и отвечали за эвакуацию на снегоходах.

Отработка следов снегоходов вывела в разных местах на ту же трассу номер семь, но уже в районе Лисбурга. Это по прямой – километров восемнадцать от места. Там террористы пересели на транспорт и смешались с потоком до того, как была блокирована тридцатикилометровая зона и выставлены полицейские кордоны. Снегоходы и экипировка были найдены полностью выгоревшими в разных местах около трассы.

Коэн сделал небольшую паузу и продолжил:

– После того как нападавшие покинули место преступления, произошел еще один взрыв внутри салона «сабурбана». Скорее всего, сдетонировало термобарическое устройство. Взрыв выжег все следы в радиусе семи метров от автомобиля и почти полностью уничтожил тела курьера и сопровождающих. Ручные устройства подобного рода – действительно эксклюзивная вещь. Подобные заряды в основном используются в оружии типа гранатомета. Что касается отсутствия связи… Здесь вы тоже правы, Крис. Устройство, глушащее сигналы практически на всех частотах, действительно было установлено в лесу, в трехстах сорока метрах от дороги. Устройство необычное, малой мощности, блокирующее сигнал в радиусе всего трех километров. Такие устройства производятся исключительно для спецопераций. К сожалению, мы не сможем отследить производителя – глушилка самоуничтожилась через час после нападения. Выгорела почти дотла под воздействием вещества на основе термита.

Коэн налил в стакан содовой, сделал несколько небольших глотков и, аккуратно промокнув салфеткой губы, пришел к неутешительному выводу:

– Из всего сказанного следует, что нападение спланировала и осуществила прекрасно подготовленная, экипированная самым современным боевым оборудованием и хорошо информированная группа.

– Это подтверждает, господа, что против нас работает опытный и опасный враг, – вице-президент встал и прошелся по комнате. – Его цели нам не ясны, но его методы и действия говорят о многом. Я очень сомневаюсь, хотя и не исключаю, что целью нападения был План взаимодействия. Скорее всего, нападавших действительно интересовал проект «Лунный Свет» и они знали, что у курьера будет копия итогового доклада. Кто бы это ни был, думаю, они готовы идти до конца.

– Согласен с вами, сэр. Хотел бы обратить внимание на одну деталь, – Коэн крупным планом вывел на экран фотографию изувеченного взрывом и обгоревшего тела на заднем сиденьи «сабурбана». – Это тело курьера. Как я уже упоминал, он при мне положил контейнер с докладом в правый нагрудный карман пиджака. При осмотре тела его там не оказалось. Однако это не значит, что он попал нападавшим в руки, иначе зачем им было бы возиться с кейсом, срезать его с руки курьера, наверняка паковать в специальный громоздкий контейнер, блокирующий сигнал маячка. Если мы примем за основную версию, что целью террористов был проект «Лунный Свет», то создается впечатление, что они предполагали, что доклад находится в бронированном кейсе, который и являлся их конечной целью. В этом случае не исключено, что контейнер с докладом остался на месте нападения, где-то в автомобиле, может, отброшен взрывом или попал к случайному свидетелю.

Присутствующие нервно заерзали в своих креслах. Кроуфорд тяжело вздохнул и обратился к Коэну:

– Час от часу не легче. Нам только случайного свидетеля не хватало. Патрик, меня интересуют конкретные действия, которые предпринимает следственная группа. Кстати, эту группу с данного момента курируете лично вы. Я сейчас же согласую это с федералами и ЦРУ, так что передайте все дела по «Базе» своему заму или кому считаете нужным и занимайтесь только расследованием.

– Да, сэр, – Коэн коротко кивнул, открыл новую страницу смарта и продолжил. – На момент брифинга проводятся следующие действия. Осмотр места нападения… Сгоревший автомобиль эвакуирован в специальный ангар на «Базе» и разбирается экспертами. В радиусе пятидесяти метров снимается слой снега и свозится в тот же ангар, где вытапливается и фильтруется для обнаружения улик. Освобожденные от снега участки накрыты тентом, там работают криминалисты уже непосредственно с почвой и дорожным покрытием. Эксперты в центрах ФБР и ЦРУ занимаются элементами взрывных устройств, следами взрывчатых веществ и остатками генератора помех. Насколько позволяет изображение, забитое снегом, обрабатывается материал с видеокамер по трассе номер семь и примыкающим дорогам в радиусе тридцати километров. Следователи работают со свидетелями, находившимися на месте нападения, и гражданами, проживающими в радиусе десяти километров и по ходу движения снегоходов. Отрабатываются все, знавшие о доставке Плана взаимодействия, а также связи и контакты самого курьера и сопровождавших его охранников. Думаю, на утреннем брифинге у меня будет больше информации.

– Какие ресурсы вам еще необходимы? – задал вопрос Коллинз.

– На данный момент непосредственно расследованием занимаются около семидесяти агентов. Еще около тысячи полицейских задействованы в отработке местности и опросе населения. Следователи имеют самые широкие полномочия, включая неограниченный доступ к NATSAG⁷. Если понадобятся дополнительные ресурсы, возможно за пределами США, я незамедлительно сообщу.

Коэн выключил смарт и, аккуратно убрал его во внутреннем кармане пиджака. – Пока я прошу формального разрешения для освобождения от текущих обязанностей в МНБ и привлечения к расследованию двух человек: ведущего аналитика и шефа оперативного отдела из оставшейся команды проекта «Лунный Свет».

– Не возражаю, – Коллинз сделал пометку в своем планшете, – передайте мне данные по этим людям и с завтрашнего утра они будут в вашем распоряжении.

– Я также прошу дать санкцию на запуск одного из элементов глобальной программы «Немезида». Необходимо включение скрытого фильтра по ключевым словам и фразам проекта на всех подконтрольных нам внутренних и внешних серверах и мобильных сетях, а также в сетях внутри США и за рубежом, к которым мы имеем скрытый доступ.

– Это может быть расценено как кибератака, – оживился молчавший до этого Литман.

– Коэн прав, – возразил вице-президент. – Если мы не решим проблему в ближайшее время, может разразиться глобальная катастрофа, по сравнению с которой любая кибератака покажется детской возней в песочнице. Крис, Норман, на этом этапе трех наших санкций достаточно, чтобы АНБ⁸ запустило «Немезиду», поэтому сразу после этой встречи проинструктируйте директора. Утром я согласую наши действия с Президентом.

Коллинз утвердительно кивнул, Литман бросил короткое «согласен» и принялся листать свой планшет.

– Решение принято, господа. Есть ли еще вопросы к Патрику? – вице-президент обвел присутствующих внимательным взглядом. – Хорошо, мстер Коэн, спасибо за брифинг. Мы ценим то, что вы делаете для своей страны, и, поверьте, ваши усилия будут вознаграждены по достоинству.

– Спасибо за поддержку, господа, – Коэн встал с кресла и направился к двери.

– Кстати, Патрик, когда следующий брифинг ФБР по расследованию? – спросил, оторвавшись от планшета, Литман.

– Завтра в семь утра. Думаю, к десяти я буду готов доложить вам о ходе расследования.

Когда дверь за Коэном закрылась, вице-президент встал и размеренно зашагал по гостиной.

– Нам повезло, что Патрик работает на проекте. Настоящий патриот и отличный профессионал, – медленно проговорил он, подойдя к окну.

– Да, прекрасный специалист, – кивнув, согласился Коллинз. – С ним было бы вдвойне приятно работать, если бы он не был таким занудой и педантом. «Да, сэр. Нет, сэр». За двадцать лет совместной работы мог бы понять, что мы – одна команда.

– Ничего не вижу плохого в соблюдении субординации, – поднял глаза от своего планшета Литман. – Это, тем не менее, не остановило его от проведения нас через полиграф. Однако он действительно прав – мы в полном дерьме, господа. Я не верю, что контейнер с докладом мог просто затеряться.

– Да… Положение критическое. Если доклад попадет к нашим оппонентам, мы будем иметь кризис, с каким еще не сталкивались, – с готовностью согласился Кроуфорд. – Одно ясно – необходимо посвятить Президента в детали проекта, описать сложившуюся ситуацию и предусмотренные меры по минимизации негативных для страны последствий. Я сделаю это утром. Не думаю, что на завтрашнем брифинге Патрик нам поведает нечто кардинально новое. Если нападавшие получили итоговый доклад, он уже наверняка отправлен по назначению. Я встречусь с Президентом до завтрака. Хорошо, что есть еще одна копия доклада, иначе мы бы вообще выглядели как полные идиоты.

– Представляю, какой это будет для неё шок, – нахмурив лоб, пробурчал Литман. – А кто сообщит экс-президенту Фостеру?

– Я уже связался с ним, – Кроуфорд снова опустился в кресло. – Дэвид Фостер в Вашингтоне с семьей, готовится к рождественскому приему в Белом доме.

– Очень удачно, – согласился Коллинз. – Надо только быть с ним осторожнее. Фостер никогда не был энтузиастом проекта, а учитывая его склонность к истерикам, он может увести разговор с Президентом далеко от конструктива.

– Хорошо, господа. Я сейчас свяжусь с Дэвидом и согласую визит детали. Что мы еще можем обсудить или предпринять в сложившейся ситуации? – Кроуфорд обвел внимательным взглядом своих собеседников.

– Думаю, надо перенести утренний брифинг на более позднее время, когда вы вернетесь от Президента, – предложил Коллинз.

– Я не знаю, как будет протекать разговор и сколько он займет времени, поэтому не ждите меня, – сказал, пожав плечами, вице-президент. – Может, у Патрика будет информация, требующая нашего немедленного вмешательства. Если появится что-то серьезное, сразу же свяжитесь со мной.

– Хорошо. Так и поступим, – вставая с кресла, подытожил разговор Литман. – Тогда, наверное, все. Не будем вам мешать. Вам еще готовиться к разговору с Президентом.

Когда гостиная опустела, Кроуфорд взял со столика недопитый стакан с виски, бросил туда несколько свежих кусочков льда, подошел к окну, отдернул плотную штору и нажал на клавишу на подоконнике. Тяжелое бронированное стекло окна медленно подалось внутрь, впуская в гостиную морозный и на редкость свежий зимний воздух. За окном немного размытый хлопьями снега виднелся Белый дом, подсвеченный прожекторами и мигающий рождественской елкой у входа.

«Веселое предстоит Рождество, – подумал он и пригубил виски. – Особенно для Президента. Что ж, власть – штука опасная, особенно власть публичная, та, что на виду у всего мира».

Тонко пискнул стационарный коммуникатор на столе. Кроуфорд обернулся и коротко бросил:

– Слушаю.

– Сэр, на линии Коэн, – сообщил помощник.

Вице-президент тихо выругался. Он не ждал ничего хорошего от звонка директора «Базы» через десять минут после окончания совещания.

– Где он находится?

– Он в здании, сэр. Просил соединить, как только Коллинз и Литман покинут ваш кабинет.

– Не надо соединять. Пусть заходит.

Кроуфорд с тяжелым вздохом повалился в кресло и, залпом допив стакан, отсутствующим взглядом уставился на лежащий на журнальном столике металлический футляр с последней копией доклада по проекту «Лунный Свет».

Через несколько минут в гостиную вошел Коэн и опустился в кресло напротив вице-президента.

– Я понимаю, Патрик, что вы пришли с очередной порцией плохих новостей.

– Извините, сэр, я должен это сообщить вам лично. Дело в том, что перед тестом на полиграфе я проинструктировал специалистов, чтобы они, несмотря на результаты, вложили в конверты заключения, подтверждающие отсутствие утечки со стороны всех четверых, прошедших через полиграф.

– Ну и… – Кроуфорд поднял на Коэна усталые глаза.

– Результаты одного из тестируемых не совсем однозначны.

– Кто? – вице-президент повысил голос, чуть подавшись вперед.

– Литман…

– Вот дерьмо! Как он мог! Я знаю его почти тридцать лет…

– Боюсь, сэр, ситуация несколько сложнее. Мы не можем сделать однозначные выводы о предательстве.

– Поясните.

– Дело в том, что результаты теста говорят о том, что Литман не является источником утечки… Вернее, он верит в то, что он никому ничего не рассказывал о курьере.

– Вы меня доконаете, Патрик, – Кроуфорд устало обмяк в кресле, подняв глаза к потолку. – Тогда в чем же дело!

– Дело в том, что сканер мозговой активности зафиксировал несколько цепочек сигналов, отражающих его реакцию на задаваемые вопросы на подсознательном уровне. Они говорят о сильном эмоциональном напряжении и даже страхе, связанном с правдивыми ответами по поводу утечки.

– Черт возьми! У нас у всех сильное эмоциональное напряжение!

– Причиной эмоционального напряжения Литмана является внешний фактор, как бы убеждающий его, что он говорит правду. Во всяком случае, так эти сигналы интерпретируют специалисты. Это может происходить по трем причинам: сложное психическое заболевание, прием психотропных средств или гипнотическое воздействие.

– Вы хотите сказать, что Литман сидит на нркоте? – спросил Кроуфорд и умолк, напряженно сдвинув брови.

– Сэр, я хотел бы попросить вас санкционировать полную проработку передвижений Нормана Литмана за последние две недели, то есть с момента, когда было назначено сегодняшнее совещание, а также полный доступ к его банковским, медицинским документам и всем видам почты, включая личную. Все действия будут проведены моими людьми через Национальную систему наблюдения и анализа персональных данных. О проверке будут знать только три человека: вы, я и мой помощник – он же аналитик, участие которого в проекте вы одобрили лично.

– Но ведь вы сказали, что с ним работает Служба безопасности «Базы» и…

– С ним действительно работает наша Служба безопасности. Его также пропустили через нейрополиграф, с той лишь разницей, что с его согласия ему ввели препараты, стимулирующие правдивые ответы.

– Зачем тогда этот спектакль с пособием по потере кормильца?

– Извините, сэр. Мне важна была реакция присутствующих. Кроме того, это часть методики тестирования на нейрополиграфе, связанная с провокацией реакций на фоне подсознательного страха.

– Не забывайтесь, Коэн, – медленно, с угрозой проговорил Кроуфорд. – Мы вам не лабораторные мыши.

– Еще раз прошу прощения, сэр, я лишь стараюсь как можно эффективнее решить нашу проблему.

– Знаю… Но будьте осторожнее в выборе методов, иначе эта проблема может стать последней в вашей карьере, – уже спокойнее сказал вице-президент.

– Да, сэр. Так вы даете санкцию на разработку Литмана?

– Да, даю. Но только устную. И знайте – вы действуете на свой страх и риск.

– Конечно, сэр. Как всегда… – сказал Коэн, поднимаясь с кресла.

18 декабря 2021 года. Вечер. Мотель. Пригород Вашингтона

Горячий душ медленно, но верно делал свое дело. Напряжение понемногу спадало, и мозг, вяло прокручивая под струями горячей воды события уходящего дня, настойчиво требовал отдыха. Марта резко тряхнула головой, посылая в разные стороны брызги со своей короткой прически, и переключила душ на холодный. Тело чуть содрогнулось от резкого контраста, по коже прошла быстрая волна тепла, сердце забилось чаще, мысли приобрели прежнюю четкость. Она глубоко вдохнула и медленно, с шипением выпустила воздух сквозь сжатые зубы.

Нет, расслабляться сейчас нельзя.

Она растерлась жестким полотенцем, оделась, достала из сумки банку содовой и треугольный пластиковый контейнер с бутербродами, поджав под себя ноги, уселась на кровать и включила смарт. Просмотрев несколько форумов, она отметила сообщения, выложенные Майком под смешным ником «Барбара» и, заметив ключевые фразы, сделала вывод, что тот уже вскрыл контейнер, но еще не вытянул хранящуюся в нем информацию. Особенно ей понравилась последнее, где «Барбара» давал понять, что следующее сообщение будет только утром. «Ну и отлично, я тоже посплю пару часов, неизвестно, когда еще удастся выспаться в спокойной обстановке», – подумала Марта, жуя бутерброд с индейкой.

Пока все шло по плану.

Майк высадил ее около торгового центра в Сильвер Спрингс, где, несмотря на снег, было на удивление много посетителей, делавших рождественские покупки.